о такое. Название пришло чуть раньше, чем
понимание, что было несколько странно.
	Итак, рядом с ним двигатель, он лежит на полу, а над головой
потолок, стало быть - крыша.
	Тесновато, подумал он. Двигатели... Дверь, ведущая... Куда?
	Корабль! Вот что это. Он на корабле. Так. Ну, а этот кровавый
след на полу?
	Сначала он решил, что какое-то немыслимое существо здесь
проползло, оставив за собой след собственной слизи, но потом
вспомнил... Это он сам полз, полз к двигателям.
	Саттон лежал неподвижно, вспоминал, и ему стало интересно
проверить, на самом ли деле он жив. Он поднял руку, прикоснулся к
груди. Рубашка продырявлена, обожжена, ткань рассыпалась под
пальцами, но грудная клетка была цела, кожа гладкая. Никаких тебе
дыр.
	Значит, это возможно, подумал он. Все подтвердилось - мой
организм впитывает энергию звезд. Получив первый импульс от
астероида, он восстановился, а сил набрался от двигателя. Двигатель
был ближе, чем звезды, поэтому Джонни и подсказал, что нужно идти к
нему. Я приполз сюда, этот жуткий мертвенный след - мой. Спал,
обнявшись с реактором. И мое удивительное тело - этот удивительный
потребитель энергии - зарядилось от него, от раскаленных камер
реактора.
	Я снова цел и невредим.
	У меня опять есть тело, в нем течет кровь, я могу дышать. Могу
вернуться на Землю.
	Он поспешил прочь из машинного отделения.
	Призрачный свет далеких звезд озарял кабину, рассеиваясь по
стенам, как алмазная пыль. На полу распростерлись два тела - одно
посередине кабины, другое в углу.
	Какое-то мгновение Саттон соображал, откуда они здесь. Его
человеческая сущность содрогнулась при виде черных безжизненных тел,
но другая половина - холодное, жесткое ядро - бесстрастно взирала на
чужую смерть.
	Он тихо подошел, опустился на колени. Вроде Кейз, подумал он.
Кейз был высокий и худой. Переворачивать труп и разглядывать лицо не
хотелось.
	Саттон обыскал убитого. Вещей в карманах было немного, и он
быстро нашел, что искал.
	Не поднимаясь с колен, он открыл книгу на титульной странице.
Все то же самое, только внизу тоненькая строчка:
	~Исправленное издание~
	Вот оно что. Вот что означает слово, которое он никак не мог
понять: ревизионисты.
	Перед ним лежала его книга, его исправленная книга, и те, кто
издал ее, назывались ревизионистами. А другие? Саттон размышлял,
перебирая названия. Как могли называться другие? Фундаменталисты?
Ортодоксы? Неважно. Дальше шли две чистые страницы, и начинался
текст.
	"Мы не одиноки.
	Никто и никогда не одинок.
	С тех самых времен, когда на самой первой в Галактике планете
появились первые признаки жизни, но не было ни единого существа,
которое бы летало, ходило, ползало или прыгало по тропе жизни в
одиночку..."
	Внизу страницы была сноска:
	"Это - первое из многих утверждений, которое, будучи неверно
интерпретированным, вызвало у многих читателей веру в то, что все
формы жизни, независимо от степени их разумности и моральной
направленности, наделены судьбой. Но все объясняет первая строка. В
ней Саттон пользуется местоимением "мы", а любой лингвист, даже
студент, понимает, что так можно сказать только о своей нации, о своем
роде, о себе подобных. Если бы Саттон имел в виду все формы жизни, он
бы так и написал: "все формы жизни". Но, использовав личное
местоимение "мы", он тем самым обозначил свою принадлежность к
роду человеческому, и только к человеческому. Он, видимо, ошибочно
полагал (и это было весьма широко распространенным заблуждением в
его дни), что Земля была первой планетой в Галактике, на которой
зародилась жизнь. Нет сомнений в том, что Откровение, которое Саттон
получил в виде своего величайшего открытия - Судьбы, позднее
частично было извращено. Тщательные исследования однозначно
установили, какие отрывки оригинальны, а какие - нет. Искаженные
места в книге отмечены и прокомментированы соответствующим
образом".
	Саттон быстро перелистал книгу. Больше половины текста было
снабжено пространным комментарием. На некоторых страницах так
вообще - всего-навсего две-три строчки текста, а остальное место
занимали пространные сноски.
	Он захлопнул книгу и до боли в руках сжал ее.
	Господи! Не человеческая жизнь, нет, не только... Все формы
жизни, конечно... Все живое!
	Все перевернули. Переврали, стервецы! Начинать войну, чтобы
переписать книгу! Чтобы все переиначить по-своему. Они строили
планы, дрались и убивали, чтобы великий покров Судьбы простерся
исключительно над человечеством, чтобы эта раса, самых жестоких
хищников, каких когда либо порождала природа, присвоила себе то, что
принадлежало не только ей одной, а каждому живому существу...
	Я должен хоть попытаться навести порядок. Этому надо положить
конец. Надо что-то такое придумать, чтобы мои слова остались там, где
я их поставил, чтобы любой, кто прочтет, все понял, понял как надо.
	Господи, ведь это так просто! У всякой твари есть своя судьба, не
только у человека.
	Судьбы!.. Судьбы ждут, и, как только родится новая жизнь, одна
из них устремляется к ней, чтобы остаться с ней до конца. Я не знаю ни
как, ни почему это происходит. Я не знаю, действительно ли мой
Джонни рядом со мной, или он разговаривает со мной оттуда, из
системы Лебедя. Но он - со мной. И я знаю, он со мной останется.
	Но, черт, все равно ревизионисты переврут мои слова,
дискредитируют меня, изменят всю книгу, выкопают из прошлого какие-
нибудь скандальные подробности о нашем семействе, раздуют их и
опорочат мое имя.
	Кто-то из них уже поговорил с Джоном Генри Саттоном, и старик,
наверняка, выболтал ему много всякого, что им могло пригодиться. Он
же пишет в письме, что в каждой семье не без урода, и это, естественно,
так. И поскольку он был старым добродушным болтуном, то и выболтал
там все про этих самых уродов.
	Однако его россказни в будущее не попали, не принесли никакой
пользы. Что-то случилось, и пришелец не смог вернуться в свое время.
Ведь это именно он заявился на ферму с перевязанной головой.
	Что-то там случилось.
	Саттон медленно поднялся.
	Что-то там случилось... И я догадываюсь, что. В месте под
названием Висконсин, шесть тысяч лет назад...
	Твердой походкой он направился к креслу пилота.
	В Висконсин.



	31.

	Кристофер Адамс вошел в кабинет, повесил на вешалку пальто и
шляпу.
	Он подошел к письменному столу и, опускаясь в кресло, вдруг
замер и прислушался.
	Психо-трейсер работал!
	"Трик-трак,- бормотал трейсер.- Трик-трак, трик-трак, клик..."
	Адамс, так и не успев сесть, выпрямился, подошел к вешалке, одел
пальто и шляпу.
	Выходя, он сильно хлопнул дверью.
	Этого за ним раньше тоже не водилось.



	32.

	Саттон плыл к берегу, рассекая воду сильными, размашистыми
гребками. Вода была теплая. Она что-то шептала ему низким, влажным
голосом.
	Она мне что-то хочет сказать. Уже много веков напролет она
пытается что-то сказать людям. Могучий язык, на котором вода говорит
с сушей, на котором разговаривают между собой волны... Всегда, во все
времена вода старалась что-то поведать людям. И действительно,
некоторые сумели почерпнуть кое-какие истины, сидя на берегу. Но
никому и никогда не посчастливилось понять язык воды.
	Так же, усмехнулся Саттон, как и тот язык, на котором я делал
свои наброски, который забыт еще на заре становления Галактики.
	Да и я толком его не знаю, вздохнул Саттон. Не знаю, откуда,
когда и как он появился. Я спрашивал, но мне не сказали: Джонни как-то
пытался объяснится но и ничего не понял, просто человек не в состоянии
этого понять. Я знаю символы, знаю, что они обозначают, но как звучат
сами слова? Может быть мой язык и не способен выговорить эти звуки.
Мне кажется, что так говорит река... А может быть, на нем объяснялась
какая-то цивилизация, прекратившая свое существование миллион лет
назад.
	Над рекой сгустился ночной мрак, но луна еще не взошла.
Звездный свет отражался в воде алмазными бликами, а на берегу
виднелись неровные ряды светящихся окон.
	Записки у Геркаймера, думал Саттон. Надеюсь, у него хватит ума
сохранить их. Они понадобятся позднее, не сейчас. Но нужно будет
увидится с Геркаймером, хотя за ним наверняка следят - впрочем, как и
за мной - по трейсеру. Но, если действовать быстро, можно успеть...
	Ноги коснулись каменистого дна и вскоре он вышел на отлогий
берег. Ночной воздух был прохладен, гораздо холоднее воды.
	Конечно, Геркаймер - один из тех, кто вернулся, чтобы
присмотреть за мной, пока я буду писать книгу, чтобы мне никто не
помешал. Геркаймер и Ева. Но из них двоих Саттон больше доверял
Геркаймеру. Андроид умрет за то, что написано в этой книге. Андроид,
собака, лошадь и муравей... Но ни собака, ни муравей, ни лошадь, ни
пчела ничего не узнают, потому что не умеют читать.
	Он нашел лужайку, сел и снял мокрую одежку. Выжал и одел
снова. Затем направился к дороге.
	Никому не придет в голову искать корабль на дне реки. По
крайней мере, сразу. А ему и нужно-то всего несколько часов, чтобы
навести необходимые справки.
	Но нельзя терять ни минуты. Необходимо как можно скорее
добыть информацию. Если Адамс нацелил на него трейсер, а Адамс
наверняка это сделал, они уже знают, что он вернулся на Землю.
	Он шел и думал. Все-таки как Адамс мог пронюхать о его
возвращении, почему расставил капканы? Что он откопал, зачем, в конце
концов отдал приказ убить Саттона?
	Кто-то ему сообщил... и у этого "кто-то" были достаточно веские
доводы. Адамс никогда и никому не верил на слово. Единственным, кто
был способен предоставить ему достоверную информацию, мог быть
посланец из будущего. Скорее всего, один из тех, которые хотят, чтобы
книга вообще не была написана, чтобы знания, содержащиеся в ней,
исчезли навсегда. И самое простое - прикончить того, кто собирается
писать эту книгу.
	Да, проще некуда. Но есть одно маленькое "но". Если он успеет
написать книгу, если она начнет распространяться по Галактике...
	В противном случае из будущего окажется вырванным огромный
пласт.
	Этого не должно произойти, убеждал себя Саттон, быстро шагая
по влажной траве.
	Нет, Эшер Саттон не может, не должен умереть, не написав книгу.
	Как бы то ни было, книга появится, иначе будущее переполнится
ложью.
	Саттон встряхнулся. Эти логические хитросплетения замучали его.
Да и понятно - в истории еще никто и никогда не стоял перед подобной
проблемой.
	Варианты будущего?.. Может быть, но не очень-то верится.
Варианты будущего - фантазия, жонглирование понятиями для
доказательства своей правоты, словесная эквилибристика.
	Он пересек шоссе и пошел по тропинке к дому на холме.
	В болотце у реки завели разговор лягушки, вдали одиноко
крякнула дикая утка. На холмах начались переговоры козодоев. В
воздухе стоял густой запах свежескошенной травы, смешивающийся с
речной прохладой.
	Тропинка привела его к изгороди. Саттон отворил калитку и
прошел через двор.
	- Добрый вечер, сэр, - донесся до Саттона приятный мужской
голос.
	Саттон огляделся.
	Человек сидел в кресле и покуривал трубку.
	- Мне очень неудобно беспокоить вас, но нельзя ли мне
воспользоваться вашим видеофоном?
	- Конечно, Эш,- ответил Адамс.- Конечно. Сколько угодно.
	Саттон резко остановился.
	Адамс!
	Это же надо было - столько домов на берегу, а он напоролся
именно на дом Адамса!
	Адамс усмехнулся:
	- Судьба работает против вас, Эш.
	Саттон подошел поближе, отыскал плетеный стул и уселся рядом с
Адамсом. А что еще было делать?!
	- А у вас красиво. - Да, очень, - согласился Адамс. Он выбил
трубку, и убрал ее в карман.- Значит, вы опять умерли? - спросил он.
	- Меня убили,- ответил Саттон.- Но я, как видите, жив.
	- Кто-нибудь из моих парней? - поинтересовался Адамс.- Они за
вами охотятся.
	- Нет, я их не знаю,- ответил Саттон.- Из шайки Моргана.
	Адамс покачал головой.
	- Нет, даже не слышал о таком.
	- Может быть, он вам не представился, - сказал Саттон.- Ведь,
скорее всего, это он сообщил вам, что я возвращаюсь.
	- Хм, было такое...- ответил Адамс.- Тот человек был из будущего.
Вы ему чем-то здорово насолили, Эш.
	- Мне нужно сделать один запрос по видеофону, - попросил
Саттон.
	- Пожалуйста.
	- Мне нужен час.
	- Часа не обещаю.
	- Ну, хоть полчаса. Я думаю, что успею. Полчаса, после того, как
позвоню.
	- И полчаса не обещаю.
	- Вы ведь никогда не рискуете, Адамс?
	- Никогда,- ответил Адамс.
	- А я рискую,- сказал Саттон и встал.- Где у вас видеофон? Я
рискну за вас.
	- Сядьте, Эш,- произнес Адамс почти умоляюще. - Сядьте и
объясните мни одну вещь.
	Саттон садиться не стал.
	- Если бы вы могли дать мне слово,- сказал Адамс,- что вся эта
штука с судьбой не повредит человечеству. Если бы вы могли уверить
меня в том, что это не будет на пользу нашим врагам...
	- У человека нет никаких врагов,- ответил Эшер,- кроме тех,
которых он сам себе создал.
	- Галактика ждет не дождется, когда мы сдохнем, - возразил
Адамс.- Спит и видит первые признаки агонии...
	- Это все потому, что мы сами научили их этому. Они видели, как
мы используем их слабости, чтобы выбить у них почву из-под ног.
	- Ну, а эта затея с судьбой - что она дает?
	- Человек научится милосердию,- ответил Саттон. - Милосердию и
ответственности.
	- Доктор Рейвен сказал мне, что это не религия, но вера. Особенно,
что касается милосердия.
	- Доктор Рейвен прав,- сказал Саттон.- Это не религия. Судьба и
религия могут существовать параллельно, нисколько не мешая друг
другу. Я бы даже сказал, что они дополняют друг друга. Только судьба
не обещает загробной жизни. Это остается прерогативой религии.
	- Эш,- спокойно спросил Адамс,- вы ведь изучали историю?
	Саттон кивнул.
	- Ну, так оглянитесь назад,- сказал Адамс. - Вспомните хотя бы
Крестовые походы. Вспомните возвышение мусульманства. Вспомните
восстание Кромвеля в Англии. Америку, Россию. Везде религия и идеи,
Эш. Религия и идеи. Человек будет драться за идею так, как никогда не
будет драться за свою собственную жизнь, за свою страну. Пальцем не
пошевелит. Но за идею...
	- И поэтому вы боитесь идей?
	- Мы просто не можем себе позволить такой роскоши! По крайней
мере, сейчас.
	- И все-таки человечество взросло именно на идеях,- заметил
Саттон.- У нас не было бы ни культуры, ни цивилизации, если бы не
идеи.
	- Именно сейчас,- сердито сказал Адамс,- в будущем идет война из-
за этой вашей "судьбы".
	- И именно поэтому мне нужно позвонить. Именно поэтому мне
нужен час.
	Адамс медленно встал.
	- Я, наверное, совершаю ошибку,- сказал он. - Я так еще ни разу в
жизни не поступал. Но я рискну впервые в жизни.
	Он вошел в дом, Саттон - за ним.
	В неосвещенной гостиной стояла старомодная мебель.
	- Джонатон,- позвал Адамс.
	Послышались шаги и появился андроид.
	- Принеси кости,- сказал Адамс мрачно. - Мистер Саттон и я хотим
бросить жребий.
	- Кости, сэр?
	- Да-да, те самые, в которые вы с поваром играете.
	- Хорошо, сэр...- обескураженно ответил Джонатон.
	Он повернулся и ушел, звук шагов его еще долго слышался откуда-
то из глубины дома.
	Адамс хмуро взглянул на Саттона.
	- Бросим по разу. Выиграет тот, у кого выпадет больше очков.
	Саттон сдержанно кивнул.
	- Если выиграете вы, получите час. Если я, вы будете выполнять
мои распоряжения.
	- Идет,- ответил Саттон. А про себя он подумал: я поднял
изувеченный звездолет и довел его до Земли. Я был и двигателем, и
пилотом, и штурманом, и всем остальным. Энергия, накопленная моим
телом, подняла корабль и пронесла его через пространство длиной в 11
световых лет. Сегодня я преодолел атмосферу Земли с выключенными
двигателями, чтобы меня не запеленговали, и посадил корабль в реку. Я
мог бы сейчас вытащить вон из той коробки ботинок и перенести его на
стол, мог бы перелистать книгу, не прикасаясь к страницам.
	Но кости
	Это дело другое.
	Они вертятся так быстро.
	- Что же касается видеофона,- сказал Адамс,- то им вы можете
воспользоваться независимо от того, выиграете или нет.
	- Если я проиграю,- ответил Саттон, - видеофон мне не
понадобится.
	Вернулся Джонатон. Положил кости на стол и с любопытством
стал ожидать продолжения событий, но поняв, что лучше уйти,
удалился, пару раз оглянувшись по дороге.
	- Вы первый,- предложил Саттон.
	Адамс взял кости, сжал их в кулаке, потряс. Звук был такой,
словно кто-то с перепугу стучит искусственными зубами.
	Он разжал руку, и два белых кубика покатились по столу.
Остановились. На одном выпало "пять", на втором -"шесть".
	Адамс поднял голову и посмотрел на Саттона. Взгляд его не
выражал ровным счетом ничего. Ни радости, ни ехидства. Абсолютно
ничего.
	- Ваша очередь,- сказал он.
	Отлично, подумал Саттон. Просто отлично. Две шестерки. Нужно,
чтобы выпали две шестерки.
	Он протянул руку, взял кости, покатал их в кулаке, фиксируя в
сознании размеры и очертания. А теперь, отдал он себе мысленный
приказ, сожми их мысленно так же, как сжимаешь в кулаке. Держи их
крепко, пусть они станут частью тебя, как те два корабля, которые ты
провел через пространство, как любая вещь, которую бы ты хотел
поднять или передвинуть - стул, книга, цветок...
	На мгновение он переключился на другой режим. Сердце
замедлило ритм, кровь запульсировала тише, дыхание прекратилось. Он
почувствовал, как включилась система, способная заряжаться от всего,
что обладало энергией.
	Сознание приняло кости, сжало мысленно в кулак, потом разжало
пальцы... Кости покатились по столу... Они кувыркались в его сознании
точно так же как на столе, он их видел и чувствовал, словно они часть
его тела. Но управлять ими было неимоверно трудно. В какое-то
мгновение ему показалось, что они наделены собственным разумом и
волей.
	...На одном кубике выпало шесть. Другой все еще катился по
столу... Вот она, грань с шестеркой! Кубик чуть-чуть покачнулся... и
замер. Шесть!
	Кубики лежали смирно. Две шестерки.
	Саттон глубоко вздохнул, сердце вновь забилось, кровь побежала
по венам.
	Какое-то время они стояли молча и смотрели на кубики, потом
глянули друг на друга.
	Первым заговорил Адамс.
	- Видеофон там,- он показал в угол.
	Саттон кивнул, сглотнул слюну. Он чувствовал себя героем
плохого романа.
	- Судьба,- прошептал он,- пока работает на меня.
	- Час, который вы выиграли, начнется сразу после окончания
разговора? - холодно сказал Адамс, резко повернулся и вышел во двор.
	Саттон ощущал жуткую слабость, но взял себя в руки и,
пошатываясь, побрел к видеофону.
	Он сел на стул перед экраном и взял справочник.
	~@География и история Северной Америки@~
	Он нашел номер, набрал его. Экран загорелся.
	- К вашим услугам, сэр!
	- Я хотел бы узнать,- сказал Саттон,- где находится Висконсин.
	- А где находитесь вы, сэр?
	- На вилле мистера Кристофера Адамса.
	- Того самого мистера Адамса, который работает в Департаменте
галактических исследований?
	- Того самого,- ответил Саттон.
	- В таком случае,- вежливо произнес робот,- вы находитесь в
Висконсине.
	- А где находился Бриджпорт?
	- На северном берегу реки Висконсин, примерно в семи милях от
места ее впадения в Миссисипи.
	- Но что это за реки? Я о них никогда не слышал.
	- О, они совсем рядом с вами, сэр. Висконсин впадает в Миссисипи
в двух шагах от виллы мистера Адамса.
	Саттон резко встал и вышел во двор.
	Адамс сидел на прежнем месте, как ни в чем не бывало.
	- Узнали, что хотели? - мирно спросил он.
	Саттон кивнул.
	- Тогда торопитесь, ваш час уже начался.
	Саттон не двигался с места.
	- Ну, в чем дело, Эш? .
	- Да я думаю, протянете ли вы мне руку на прощанье?
	- Конечно,- ответил Адамс.
	Он церемонно поднялся и протянул Саттону руку,
	- Не могу сказать точно, Эш,- произнес он, глядя Саттону в глаза,-
но вы или величайший человек, какого я когда-либо знал, или самый
большой идиот из свете.



	33.

	Бриджпорт томно дремал в пыльной долине, окаймленной
скалами, рядом с лениво текущей рекой. Полуденное солнце так
накалило землю, что казалось, скоро запылают и ветхие домишки, и
пыль на дороге, и кустики с пожухлой листвой, и жиденькие цветочные
клумбы.
	Железнодорожные рельсы вились вокруг холмов, пробегали через
городок и снова терялись