на борт! Мы
отлетаем, как только вы пополните наш состав!..
	Невод спустился еще ниже, и Бун, подняв Инид, буквально
зашвырнул ее на прутья. Волка и приглашать не пришлось: он одолел
расстояние до невода одним прыжком. Конепес, бесстрашно
придвинувшись к самому краю, протянул Буну руку.
	- Вверх, сюда! - скомандовал Конепес и сильным рывком
перебросил Буна к себе.
	Кто еще был на борту? Коркоран скрючился поодаль, вцепившись
в прутья изо всех сил. А робот плакался:
	- Все мое оборудование пропало! Все утрачено! Без оборудования
как мне вас кормить?
	- Нам пришлось стартовать в великой спешке, - проворчал
Конепес, - Кристаллы оказались фальшивыми и стали таять у нас под
ногами.
	- Как же ты нас нашел? - спросила Инид.
	- По телевизору, украденному тобой в розово-пурпурном мире.
Телевизор лежал на неводе экраном ко мне. Я обратил к нему взгляд и
одновременно подумал о том, куда же вы подевались. Когда экран
показал вас, невод узнал ваше местонахождение и прибыл за вами.
	- А теперь мы куда? - прокричал Коркоран из своего закутка.
	- Туда, куда следовало бы отправиться с самого начала, - объявил
Конепес, - не послушай мы Шляпу. На звезду, что явилась нам на
галактической схеме. На звезду с крестом.
	- Кстати, где Шляпа? - поинтересовался Бун. - Что-то его не
видно...
	- К большому несчастью, - ответил Конепес не своим, странно
приторным голосом, - он не явил способности достичь невода в столь
краткий срок.



	Глава 15.
	Генри.

	Красный солнечный шар, болезненно распухший, висел над
опустевшим миром. Не осталось ни травы, ни другой растительности,
кроме одинокого, очень старого дерева, из последних сил цепляющегося
за склон. Генри плыл над этим неприветливым миром, и ему казалось,
что искры, составляющие его естество, сгрудились, сбились теснее,
словно перепугались. В действительности, конечно, такого быть не
могло: за годы странствий он перевидел слишком многое, чтобы
пугаться.
	Небо выглядело мрачным, налитым темнотой, как перед бурей,
хотя не было и намека на бурю, ее ничто не предвещало. Выходит,
подумал он, я подобрался вплотную к концу света и вижу умирающее,
уже нестабильное солнце на первой стадии превращения в красного
гиганта.
	Дерево на склоне не отбрасывало тени. И наверное, впервые в
своей жизни Генри ощутил абсолютную тишину. Ни птичьего щебета, ни
стрекота насекомых, ни вздоха ветерка. Полный, всеохватывающий
покой.
	И вдруг - голос, проникший извне:
	~Ты здесь впервые?~
	Обладай Генри телом, он мог бы от неожиданности взвиться или
задохнуться. Теперь это было исключено. Он ответил спокойно и ясно:
	~Да, я здесь впервые. Только что прибыл. Кто со мной говорит?~
	~Я дерево~, сообщил голос извне. ~Почему бы тебе не
приблизиться ко мне и не отдохнуть в моей тени?~
	~Но у тебя нет тени~, ответил Генри. ~Нынешнее распухшее
солнце светит слишком вяло.~
	~Извини, мне забылось~, откликнулось дерево. ~Память вернуло
меня к временам, когда у меня была тень, чтобы предложить путнику. Да
и разговоров не было у меня ни с кем так давно, что ныне все забылось.
Иногда я устаю от одиночества настолько, что испытываю
бессмысленную склонность к заявлениям вслух. В сущности, я просто
разговариваю с собой, потому что больше не с кем.~
	~Я не нуждаюсь в тени~, сообщил Генри, ~и это к лучшему,
потому что тени у тебя все равно нет. Но я с удовольствием разделю
твою компанию и выслушаю информацию, если ты окажешь мне честь
поделиться ею.~
	С этими словами он подплыл поближе к одинокому дереву. Оно
осведомилось:
	~Какая информация тебе нужна? Мои знания могут оказаться
слишком скучными для удовлетворения твоих потребностей, но я охотно
поделюсь теми крохами, что знаю.~
	~Ты разумное дерево~, заявил Генри, ~и тем самым
подтверждаешь мнение, какого придерживался кое-кто из древних
людей. Например, моя сестра, которую я, к несчастью, утратил, свято
верила - а другие считали ее фантазеркой - в то, что деревья станут
приемниками людей. Теперь, после нашей встречи с тобой, мне
приходит на ум, что она была права. Она была весьма проницательным
человеком.~
	~А ты сам случайно не человек?~ - спросило дерево.
	~Частично человек. Человек дезинтегрированный или, в лучшем
случае, не цельный. И это наводит меня на вопрос: не скажешь ли, что
стало со скоплениями искр, застывших в небе? Некоторое время назад их
было так много...~
	~Смутно припоминаю~, отозвалось дерево. ~Порывшись в
памяти, могу восстановить их облик. Некогда в небе было много огней.
Огни были звездами, о другие - тем, что ты называешь искрами. Звезды
есть и сейчас, вскоре мы их увидим. Когда солнце спустится к горизонту
на западе, они начнут появляться на востоке. А искры больше не видны,
их не стало уже давно. Они уплыли. Уплывали они постепенно, их
становилось меньше и меньше. Испытываю уверенность, что они не
умерли, просто уплыли куда-то в другое место. Можешь ты мне
объяснить, какими были настоящие люди? Такими же, как ты?~
	~Совсем не такими,~ ответил Генри. ~Тебе надлежит понять, что
я аномалия. Я начал превращаться в искру, да не получалось. Это долгая
история. Если хватит времени, я расскажу.~
	~Времени у нас сколько угодно,~ заявило дерево.
	~А солнце?~
	~Прежде чем оно станет опасным по-настоящему, я иссохну и
умру, от меня не останется и следа. Настанет день, когда солнце погубит
планету которая, правда, и сегодня уже почти мертва. Но этот день
придет еще не очень скоро.~
	~Приятно слышать,~ заметил Генри. ~Ты спрашиваешь, какими
были настоящие люди. Значит, сегодня на Земле нет людей?~
	~Когда-то, давным-давно, здесь жили существа из металла.
Считалось, что это не люди, о копии людей.~
	~Роботы,~ догадался Генри.
	~Они не были известны под этим именем. И не могу поручиться,
что они вообще существовали. Рассказывали всякое. К примеру, что
металлические существа старались уничтожить деревья, вырубая их.
Объяснения, почему они взялись за топоры, у меня нет. Достоверных
свидетельств, что они действительно делали то, что им приписывается,
тоже нет.~
	~Роботы ныне тоже исчезли.~
	~Даже металл не вечен~, ответило дерево. ~Однако мы с тобой
живы и разговариваем. Возможно, мы могли бы стать друзьями.~
	~Если ты этого хочешь. У меня не было друга уже очень, очень
давно.~
	~Да будет так,~ провозгласило дерево. ~Устраивайся вблизи, и
продолжим беседу. Ты упомянул, что некоторые люди верили в деревья
как в своих преемников. Означало ли это, что деревьям уготовано занять
на Земле место человека?~
	~Именно так. Уже несчетные века назад люди предвидели, и с
достаточным на то основанием, что человечество рано или поздно
придет к последней черте, а освободившееся место займет кто-то
другой.~
	~Почему? Почему освободившееся место должен кто-то занять?~
	~Не могу дать точного ответа. Твердого логического обоснования
не было и нет, но все, вероятно, верили, что на планете должен быть
какой-то господствующий вид. В такой роли до человека выступали
динозавры, а еще раньше трилобиты.~
	~Мне не приходилось слышать ни о тех, ни о других.~
	~Ни те ни другие не добились успеха~, продолжил Генри.
~Динозавры были огромными, и их было, вероятно, не так уж много.
Трилобиты были крошечными, и их было тьма-тьмущая. Но главное в
том, что и трилобиты, и динозавры вымерли~.
	~И человек занял место динозавров.~
	~Не сразу. Не мгновенно. Это заняло определенное время.~
	~А теперь моя очередь? Я, дерево, теперь господствующий вид?~
	~Похоже, что да.~
	~Странно~, объявило дерево, ~но мне никогда не случалось
думать о себе как о ком-то господствующем. Может быть, ныне вообще
слишком поздно, и господство утратило свое значение. А что, в эпоху
трилобитов, динозавров и людей это было не так?~
	~Не могу судить о трилобитах, они были глупенькие,~ ответил
Генри. ~Динозавры тоже умом не отличались, но ими руководил голод.
Она пожирали все, что подвернется. А люди руководствовались уже не
голодом, а жаждой - жаждой подчинить себе всю планету.~
	~Мы не ведаем ни голода, ни жажды~, отозвалось дерево.
~Необходимое нам пропитание мы добываем из почвы и из воздуха. Мы
никому не мешаем, у нас нет врагов, и мы сами не враждуем ни с кем. Ты,
должно быть, заблуждаешься: если господствующему виду нужны голод
и жажда, мы никогда им не были и не могли быть.~
	~Тем не менее ты думаешь, ты разговариваешь.~
	~О да, этому мы научились в избытке. Когда нас было много,
Земля то и дело содрогалась от взрывов нашей болтовни. Мы были
самыми мудрыми на Земле, только не сумели использовать свою
мудрость. У нас не нашлось способа ее использовать.~
	~Быть может, ты поделишься со мной каплей этой мудрости?~ -
попросил Генри.
	~Ты опоздал,~ ответило дерево опечаленно. `Меня одолевает
старость. Старость, а вместе с ней глупость и забывчивость. Не
исключено, что для поддержания мудрости требуется общество,
совместные усилия, совместная мысль, общие разговоры. У меня здесь
нет общества. Ты явился слишком поздно, мой новообретенный друг.
Мне нечего тебе предложить.~
	~Очень жаль,~ отозвался Генри.
	Вот и еще один провал, добавил он про себя. Трилобиты,
динозавры, люди - все потерпели провал, по крайней мере, здесь на
Земле. А теперь и деревья. Мудрость сама по себе бесполезна. Если ее
нельзя применить, она попросту не нужна.
	~Ты встревожен,~ заметило дерево.
	~Да, встревожен,~ согласился Генри. ~Хотя мне самому
непонятно почему. Мне ли было не знать, чем все кончится...~



	Глава 16.
	Семья снова в сборе.

	Тимоти откинулся на спинку кресла, вытянув ноги перед собой во
всю длину, и сказал:
	- Наконец-то, прожив в центре почти полгода, я начинаю
понимать, что тут происходит. Учу базовый галактический язык.
Конечно, я многим обязан Хьюго. Он помогал мне с самого начала, был
гидом и советчиком, знакомил в первого очередь с теми, кто тоже мог
мне помочь...
	- Да не верь ты его разглагольствованиям! - воскликнула Эмма,
обращаясь к Инид. - Своих привычек он не изменил ни на йоту. Сидит
себе в кабинете целые дни напролет и даже к столу не выходит, так что
ребята из команды Хьюго принялись таскать ему еду наверх. А теперь
робот, что прилетел вместе с вами, по дурости взял этот труд на себя...
	- Робот, - вставил Хьюго, - помощник поистине неоценимый.
Ребята с ног сбивались, чтобы и с кухней совладать, и по дому
управиться, а робот немедленно взял самое трудное на себя. Он
волшебник по поварской части, а уж его сноровке можно только
позавидовать...
	- Какой он волшебник, - проворчал Хорас с дальнего конца
комнаты, - если готовить седло барашка до сих пор толком не научился!
	- Ты когда-нибудь прекратишь жаловаться? - едко сбросила Эмма.
- То кухня тебе не нравится, то что-нибудь еще. Или забыл, что тебе
говорил Тимоти, когда согласился взять нас сюда? Веди себя как следует,
не причиняй неприятностей другим - вот и все, что он просил. Неужели
тебе это трудно?
	- А еще он потребовал, - завопил Хорас, - чтобы я держал рот на
замке. Все, что нужно, мол, это держать язык за зубами...
	- Не могу сказать, - заметил Тимоти, - что ты справляешься с этой
задачей.
	- Брось, Тимоти! - воззвала Эмма. - Не считая жалоб, он ведет себя
не так уж плохо. Не сделал и шага за границу участка, не поссорился ни с
кем из соседей, даже с самыми отъявленными уродами. Право, не
понимаю, почему бы вам не ужиться.
	- Что до меня, - подала голос Инид, - я согласна вообще не
выходить с участка. Усадьба просто великолепная. Не считая гор вокруг,
не вижу почти никакой разницы с Гопкинс Акром.
	- Вы правы, Инид, - сказал Коркоран. - Одно из самых уютных
домовладений, какие я когда-либо видел. И очень напоминает Гопкинс
Акр. Конечно, мы с Буном пробыли там недолго, и все же...
	Бун не поддержал эту тему. Его интересовал Конепес.
	- Не представляю себе, - обратился он к инопланетянину, - как ты
догадался, что звезда с крестом приведет нас сюда.
	- Однако я объяснял, - хохотнул Конепес. - Крест внушил мне
идею, что место сие особенное, и я задал неводу данное направление.
	- Не ты ли предполагал, - напомнил Коркоран, - что крест означает
предостережение, совет держаться подальше?
	- Однако могло быть и так, - не стал спорить Конепес. - Иногда я
питаю склонность к рискованным предприятиям.
	- Могу лишь радоваться, что вы пошли на риск, - произнес
Тимоти. - Мне было одиноко. Представители иных рас заботливы,
тактичны, но семьи они заменить не могут. А теперь семья, вернее, то,
что от нее осталось, снова в сборе.
	- О Генри так ничего и не слышно? - поинтересовалась Инид.
	Ответил не Тимоти, а Хорас:
	- Ни ползвука. С вашим Генри никогда ничего не поймешь. Что бы
вы ни твердили, он просто-напросто призрак. Да еще и шныряющий
туда-сюда.
	- Опять ты распускаешь язык! - упрекнула Эмма мужа. - Никогда
ты Генри не жаловал, говорил о нем всякие гадости. Я-то надеялась, что
ты хоть теперь изменишь этой привычке. Может, его и в живых уже нет...
	- Это Генри-то нет в живых? - зарычал Хорас. - Кто-кто, а он
умереть не может! Нет такой напасти на свете, чтобы до него дотянулась.
	- При нашей последней встрече, - напомнил Коркоран, - он
говорил, что намерен отправиться на поиски тех, кто улетел с ковчегом
Мартина.
	- Искал он нас или не искал, - объявил Хорас кислым тоном, -
только не нашел. Наверное, предпочел другое, более привлекательное
занятие.
	Они сидели в гостиной, отдыхая после роскошного обеда. Из
столовой доносился приглушенный звон посуды - прислуга убирала со
стола фарфор и серебро.
	Тимоти приглашающе махнул рукой в сторону бара:
	- Если кто-нибудь хочет подлить себе бренди, не стесняйтесь...
	Хорас, тяжело поднявшись, поплелся к бару со своим
стаканчиком. Желающих последовать его примеру не обнаружилось.
Коркоран повернулся к Тимоти с вопросом:
	- Вы как будто удовлетворены своим нынешним положением?
	- Вполне, - ответил тот. - И в доме, и вокруг него все кажется давно
знакомым. И у меня опять есть работа. А почему бы и вам не остаться с
нами? Уверен, что центр без труда подберет вам какое-нибудь занятие.
	Коркоран отрицательно покачал головой:
	- Мой дом - в двадцатом веке. У меня там хороший бизнес, и я жду
не дождусь, когда займусь им снова.
	- Значит, ты для себя все решил? - спросил Бун.
	- Конепес согласился отвезти меня. А ты что, разве не собираешься
составить нам компании?
	- Нет. Я, видимо, останусь здесь.
	- А ты, Конепес? - спросила Инид. - Ты потом вернешься к нам?
	- Возможно и вероятно, стану наезжать в гости, если вам будет
угодно меня пригласить. Однако многое еще не видано, световые годы не
пройдены, и во Вселенной есть дальние уголки, куда хочется сунуть мой
длинный нос.
	- Прежде чем ты улетишь, дай мне ответ на один вопрос.
	- Пожалуйста, спрашивай.
	- Что все-таки случилось с Мартином? Ты сказал, что он выпал из
невода. А мне сдается, что ты его столкнул.
	- Рука моя не касалась его! - возмутился Конепес. - Я лишь подал
команду неводу.
	- Команду, чтобы невод его сбросил?
	- В твоих устах сие звучит столь жестоко...
	- А разве не было жестоко вышвырнуть его в космос?
	- Однако никоим образом не в космос. Я дал команду неводу
забросить его в иное место и время. На Землю, в двадцать третье
столетие.
	- Почему именно туда?
	- Я не желал причинить ему зло. От него лишь надлежало
избавиться, переместив туда, откуда не сбежать и не затеять новые
интриги. Времялета у него не имеется, и, высаженный в том веке, он
вынужден там и пребывать.
	- Одно для меня так и осталось загадкой, - вклинился Коркоран. -
Кто был этот чертов Мартин на самом деле? У меня вроде бы сложилось
впечатление, что он был связан с Гопкинс Акром и другими подобными
группами. Что-то вроде агента-осведомителя в иной эпохе. И вдруг, как
только до него дошло, что кто-то затеял наводить справки о поместье
Гопкинс Акр, давно не существующем, он бросается в бега. А затем мы
видим его работающим на бесконечников, разъезжающим с ними по
Вселенной на краденом времялете...
	- Возможно, что не на краденом, - уточнил Конепес. - Он же
уверял, что заплатил за него.
	- Все равно времялет был краденым, - возразил Бун. - Краденым у
Инид. Если Мартин его не крал, значит это сделал кто-то другой.
	- Насколько помню, - желчно высказался Хорас, - это вы,
Коркоран, сообщили Мартину что кто-то наводит справки о нашем
поместьем.
	- Он меня нанял, я выполнял его поручения, только и всего. И он
прекрасно платил. С тех пор я, правда, начал задавать себе вопрос,
откуда у него брались деньги. Ясно, что не от вас. Если я не заблуждаюсь
на ваш счет, вы таких денег никогда и в руках не держали.
	- А вы уверены, что это были не фальшивые деньги? - не
успокаивался Хорас.
	- Деньги могли быть и не фальшивыми, - заявила Инид. - У него
ведь было два времялета - большой ковчег и малый, тот, что достался
Стелле. Когда путешествуешь во времени, несложно добыть любую
сумму, находя клады, выигрывая в лотерею, еще что-нибудь в таком же
духе. Дэвиду в его поездках тоже требовались кое-какие деньги на
товары, которые он закупал для нас. И он пополнял свои финансы
именно такими способами.
	Тимоти глубокомысленно кивнул и сказал.
	- Сомневаюсь, что мы когда-нибудь разберемся в этом до конца.
Несомненно одно: Мартин был человек с двойным дном. Должен, увы,
признать, что мы всецело доверяли ему, хоть он нам и не нравился.
Дэвид встретил его в Нью-Йорке и невзлюбил с первого взгляда.
Непорядочный человек. Весьма, весьма далекий от порядочности.
	- Он изменник, - провозгласил Хорас. - Как заподозрил, что у нас
неприятности, так и бросил нас на произвол судьбы.
	- Повторяю, - заявил Тимоти, - до конца нам в этом никогда не
разобраться. Вы совершенно уверены, что избавили нас от Мартина? Он
не явится снова и не станет нам докучать?
	Конепес не сразу понял, что вопрос обращен к нему, но когда
разобрался, заверил:
	- Он в ловушке. Без времялета ему оттуда дороги нет.
	- Теперь, когда мы узнали о том, что с ним сталось, мы будем
чувствовать себя спокойнее, - сказала Инид. - Спасибо, Конепес, что
сообщил нам правду. И пожалуй, есть еще одна услуга, которую ты мог
бы нам оказать.
	- Назови ее, - отозвался Конепес. - Я твой вечный должник, мой
долг непомерен, и радостно вернуть хоть малую его часть.
	- Ты не мог бы забрать времялет, оставшийся на Магистрали
Вечности, и доставить его сюда? Времялет большое удобство, и неплохо
бы иметь его под рукой.
	- Да и центр не прочь взглянуть на него, - добавил Тимоти.
	Волк выполз из угла, где спал в обнимку с миской мяса, вперевалку
пересек комнату и плюхнулся на пол у ног Буна.
	- Он просится погулять, - догадалась Инид.
	- Нет еще, - ответил Бун. - Подумывает о прогулке - это так.
Принимает решение, но еще не принял. Когда примет, попросится по-
настоящему.
	Хорас опять поднялся и направился к бару за новым стаканом
бренди.
	- Забыл рассказать вам об одной занимательной находке, - объявил
Тимоти. - Просматривая предоставленные мне центром записи, я
наткнулся на копию одного документа двадцать четвертого, а может,
двадцать пятого века. Это первое упоминание о Земле, попавшееся мне
на глаза за все время пребывания здесь. Вернее, Земля не названа, но вся
внутренняя логика документа подсказывает, что речь идет именно о
Земле. Повествуется о том, что там родилась и расцвела новая религия,
связанная с каким-то таинственным объектом искусственного
происхождения. Что это за объект, не вполне ясно, однако его
почитатели относятся к нему как к мессии, выступающему против
технического развития, проповедующему отказ от материального
прогресса ради поисков своего истинного "я". Не слышится ли вам в
подобной проповеди кое-что знакомое?
	- Конечно, слышится, - откликнулась Инид. - Такие поучения
подорвали человечество изнутри, морально подготовили его к
пришествию бесконечников.
	- Да нет, разрыв во времени слишком велик, - осмелился возразить
Бун. - Идеи не живут по миллиону лет. Они устаревают гораздо быстрее.
Выходят из моды и теряют свою привлекательность...
	- Не уверен, что это всегда так, - высказался Тимоти. - Данный
культ первоначально получил широкое расп