орта - есть
такой небольшой городок. Ну вот, постройки еще сохранились, но все
заброшено, одичало.
	- Странно,- тихо промолвила Энн,- что нет больше ферм. Земля
приходит в запустение. Вам не кажется, что правительству следовало бы
поддержать фермеров? Многим бы это дало работу.
	- Мне тоже жаль,- покачал головой Фронт.- В фермах есть что-то
прочное. Без них народ словно утрачивает опору. Хотя, конечно, не
было никакого смысла сохранять их в прежнем виде. У нас теперь
мощные конверторы, которые обеспечат всех, даже когда начнутся
оживления. Фермерам бы новых людей не прокормить. Ну, а что
касается занятости...
	- Да, знаю,- кивнула она.- Все должно быть наготове. Ряды
новостроек, миллионы квартир и все пустые. Не только у нас, во всем
мире. Когда я была в Японии, видела целые города из незаселенных
зданий.
	- Все это понадобится,- заметил Фрост.- Почти сто миллиардов
замороженных, прибавьте сюда живых - половину от этого количества.
	- Где мы их всех разместим? - пожала плечами она.- Я слышала,
что
	- В небоскребах, хотя бы. Здание Нетленного Центра лишь чуть
более мили в высоту. Его и строили как экспериментальное - посмотреть,
может ли такая махина вообще стоять, оказалось, может. Сначала была
небольшая осадка, но все обошлось. Повсюду такие здания не
построишь - все зависит от почвы. Но инженеры утверждают, что если
зарыться поглубже то...
	- Вы имеете в виду - жить под землей?
	- Ну да, и там тоже. Закопаться настолько, чтобы достичь хорошей
основы для фундамента, а оттуда строить вверх. Так в один дом можно
будет поместить несколько миллионов человек.
	- Но есть же предел.
	- Конечно,- согласился Фрост.- Через несколько столетий все равно
не останется ни одной свободной квартиры.
	- И тогда начнутся перемещения во времени?
	- Да. Мы рассчитываем на это.
	- И вам удалось?..
	- Нет, но мы уже близки.
	- А бессмертие?
	- Десять лет,- отчеканил Фрост.- В крайнем случае - двадцать.
	- Но Дэн,- осторожно осведомилась она.- Разумно ли держать
людей замороженными, пока мы не обретем бессмертие? Мы умеем
лечить рак, знаем, как восстанавливать сердце и омолаживать стариков.
Оживления могли начаться сто лет назад, по мы лишь продолжаем
складывать тела. Мы говорим: "Какая разница, пусть поспят немного
дольше. Им же все равно". Может, пора разбудить их - дать им новую
жизнь - вот ведь удивятся?
	- Не знаю,- рассмеялся Фрост,- не стану спорить. И так слишком
много слов было сказано по этому поводу впустую. Но что изменится,
если мы начнем?
	- Но вы представьте, миллиарды умерших - сколько времени это
отнимет! Каждого надо подвергнуть обработке...
	- Да, я знаю. Но готовы тысячи специалистов по оживлению,
готовим консультанты.
	- Но время!..
	- Да, времени потребуется много. Проще, конечно, было поступить
так, как вначале и планировалось. Однако вмешалась Служба
социальной защиты. И они правы, ждать - единственный честный
способ, ведь мы не можем назначать цену за оживление. Все это сильно
усложняет дело, и не исключена возможность экономического хаоса.
	- Это необходимо уладить,- вздохнула она.- Необходимо... Как вы
сказали - единственный честный способ. Да, нельзя давать бессмертие
лишь тем, кто в состоянии за него заплатить.
	- Но подумайте об Индии,- грустно произнес Фрост.- Подумайте
об Африке, о Китае. Люди до сих пор не в состоянии прокормить себя,
выручают лишь международные программы помощи. У них нет ни
гроша, чтобы отложить. И они придут в мир, в котором будут жить
ничуть не лучше, чем теперь. Они опять столкнутся с голодом, снова
встанут в очередь за благотворительной похлебкой. Бессмертие - это все,
что предоставит им программа социальной защиты.
	- Все равно лучше, чем смерть,-возразила она.
	- Конечно,- согласился Фрост.
	Она взглянула на часы.
	- Жаль, мне пора идти. В самом деле - пора, давно уже. Не помню,
когда получала такое удовольствие от вечера.
	- Я бы хотел, чтобы вы задержались еще ненадолго.
	Она покачала головой и встала из-за стола.
	- Я вообще не собиралась задерживаться, но рада, что все так
обернулось.
	- Может быть, в другой раз? - осторожно предложил Фрост.- Я
позвоню вам?
	- Это было бы мило с вашей стороны,-улыбнулась она.
	- Я вас провожу.
	- У меня внизу машина.
	- Энн,- он помедлил.- Погодите.
	Она остановилась в дверях и обернулась к нему.
	- Я вот о чем подумал,- нерешительно начал Фрост.- Вы адвокат.
Мне может понадобиться адвокат. Не согласуетесь ли вы представлять
мои интересы?
	Она изумленно взглянула на него.
	- С какой стати вам может понадобиться адвокат?
	- Не знаю,- пожал плечами Фрост.-Может, и не понадобится. Дело
вот в чем - кажется, ко мне попала одна бумага... То есть, у меня целая
пачка бумаг и эта, видимо, среди них... У меня такое чувство, что лучше
бы я ее в глаза не видел.
	- Дэн, о чем вы?
	- Я не вполне уверен. Видите ли, ко мне попал документ или мне
кажется, что он попал ко мне...
	- Ну и что? Какой документ?
	- Не знаю. Какая-то записка. Но она не должна была попасть ко
мне, вот в чем дело.
	- Избавьтесь от нее,- предложила Энн.- Сожгите. Зачем вам...
	- Нет! - запротестовал Фрост.- Так нельзя. Она может оказаться
важной.
	- Но что в этой записке?
	- Я видел ее лишь мельком. Тогда я ничего ее понял, документ не
показался мне важным...
	- А теперь - кажется?
	- Возможно,- кивнул он,- Не могу сказать точно.
	Она нахмурилась - то ли в шутку, то ли всерьез.
	- Не могу понять, причем тут я.
	- Я подумал, что если бы взять всю эту стопку бумаг, запечатать в
конверт и отдать вам...
	- Как адвокату?
	Он умоляюще кивнул.
	- Могу ли я узнать больше об этом документе? - колебалась Энн.
	- Думаю, нет. Не хочу вас опутывать. Бумаги у меня в кармане.
Перед вашим приходом я как раз пытался отыскать среди них ту, о
которой идет речь. А вы постучали, и я сунул их в карман...
	- Вы боялись, что пришли за документами?
	- Да. Что-то в этом роде. Не знаю, с чего я так подумал. Но теперь
мне кажется, что лучше не знать ни о содержании бумаги, ни о том, где
она находится.
	- Не вполне уверена,- медленно произнесла Энн,- что тут все в
порядке с этикой и законностью.
	- Понимаю вас,- вздохнул он.- Это была глупая идея. Забудем о
ней.
	- Дэн,- она взглянула ему в глаза.
	- Да?
	- Я просила вас об одолжении?
	- А я не смог оказать его вам.
	- Сделаете, что сможете.
	- Не рассчитывайте на меня. Шансы тут...
	- Вы попади в беду, Дэн?
	- Пока еще нет. Но, кажется, могу попасть. Вы сделали плохой
выбор, Энн. Пришли к человеку, который менее всего способен вам
помочь.
	- Я так не думаю,- улыбнулась она.-Ставлю на вас. А теперь,
давайте-ка сюда конверт...



	15.

	Амос Хиклин подкинул еще одно полено в небольшой аккуратный
костер, какие умеют раскладывать только лесники.
	Он поужинал, сполоснул сковороду и кофейник в реке,
хорошенько отдраил посуду песком и теперь мог спокойно привалясь к
дереву, неторопливо выкурить трубочку и поразмышлять о том, о сем.
Было тихо, лишь где-то наверху завел свою ночную песню козодой -
странный, чуть потусторонний звук повис в воздухе. В реке плеснулась
рыба.
	Хиклин нагнулся к дровам, выбрал еще пару сучьев, кинул их в
огонь. Устроился поудобнее и достал из кармана куртки трубку и кисет.
	- Хорошо,- вздохнул он.- Июнь - прекрасная погода, светит луна,
птица поет, да и москиты не донимают.
	А завтра...
	Дурацкая идея - спрятать сокровище на речном острове. Как будто
неизвестно, что случается с такими островами.
	Но что поделать, за тем человеком гнались, что же ему оставалось?
Зато есть и преимущества - кому взбредет в голову искать клад на
острове? Острова эти не шире обычных песчаных отмелей и с годами
сплошь прорастают ивами.
	Такие острова могут существовать десятилетиями, а могут
исчезнуть за ночь - река неспокойная, часто меняет русло...
	Все это походило на поиски иголки в стоге сена, но ставка была
высока: в худшем случае он просто терял год жизни, а в лучшем -
приобретал миллион долларов, по самым скромным подсчетам.
	- Нефрит,- хмыкнул Хиклин.- Идиотская кража.
	Даже в день ограбления - ни малейшего шанса перепродать его -
кто не опознает уникальный музейный экспонат?
	Хотя Стивен Фернесс, может, и не думал продавать краденое.
Может, он хотел украсить этим добром свою комнату. Столько лет
проработав в музее, запросто можно рехнуться от мысли, что столь
изысканные предметы выставлены на потребу вульгарной толпе.
	Что же, ему почти удалось обвести всех вокруг пальца. Если бы в
деревенской забегаловке какой-то пронырливый фермерский отпрыск не
опознал его, по фотографии в газете, так он тогда, двести лет назад, и
скрылся бы со всеми камешками.
	Хотя, и то сказать - его все-таки не поймали, и остаток своей
жизни Фернесс, уже дряхлый, седой, кое-как сводя концы с концами,
живя случайными весьма сомнительными приработками, провел в
дешевых кабаках Нового Орлеана.
	Вытянув ноги, Хиклин сидел в сгустившейся темноте, медленно
попыхивая трубкой, пламя костра бросало отблески на его лицо.
	Ну и глушь, вздохнул он. Так долго эту землю возделывали, а
теперь что? Полное запустение.
	Кому она теперь нужна? Разве что - потенциальное жизненное
пространство, не более. Люди подались туда, где была работа - в
гигантские мегаполисы. Все восточное побережье - сплошной
муравейник. Гигантский промышленный район вокруг озера Мичиган
разрастался и тоже стремился к восточному берегу. Разрастались и
другие центры плотного населения.
	И вот тебе раз, ухмыльнулся Хиклин, я - один из немногих, вне
всего этого. Но ведомый теми же мотивами, той же алчностью. Одно
отличие: я - игрок, а остальные - серые посредственности.
	Игра, подумал он. Что же, пусть игра. Но составленное на
смертном одре письмо и приблизительно нацарапанный план, несмотря
на весь свой романтизм, производили достоверное впечатление. Да и
поиск уже подтвердил многое из последних слов Стивена Фернесса.
Сомнений не оставалось - именно он в 1972 году похитил из музея, где
служил, коллекцию древних нефритов - целое состояние. На каком-то из
островов, на этом участке реки, он ее спрятал, упаковав в бумагу и
засунув в небольшой стальной чемодан.
	~Пишу вам, поскольку не хочу, чтобы они оказались утраченными
навсегда, и молю Бога, чтобы вам удалось найти по моему описанию
точное место...~
	Письмо предназначалось тому самому музею, откуда он выкрал
коллекцию. Но он не отправил его - может, не было сил встать, а рядом
никого не оказалось; может быть, не хватило денег на марку, а смерть
уже стояла у порога.
	Вместе с остальными пожитками письмо Хиклин обнаружил в
старом чемоданчике Фернесса - собрате того, в котором покоились
нефриты. Каким странным образом, размышлял Хиклин, ноги привели
его в дом, где в тот дождливый день проходил аукцион, и наряду с
прочим хламом был выставлен и этот чемодан. Почему никто даже не
открыл его, чтобы поинтересоваться содержимым? Или открыл, но,
увидев, хлам, не стал вдаваться в детали?
	Пустой дождливый день, делать было совершенно нечего, хотелось
просто найти сухое место, чтобы скоротать время. И странное
ребячество, заставившее его вступить в торги - с начальной цены в 25
центов, которая так и не возросла, поскольку других претендентов на
чемодан не нашлось.
	Покуривая, Хиклин вспоминал, как ему захотелось прикинуться
рассеянным и уйти, оставив чемоданчик в зале. Но неизвестно зачем он
все-таки притащил его в свою комнату. Дел в тот вечер не было, он полез
в чемодан и обнаружил письмо. Письмо заинтриговало его, и он стал
собирать сведения о человеке по имени Стивен Фернесс.
	И вот он здесь, возле реки, рядом с потрескивающим костром,
слушает пение козодоя - он, единственный на свете, кто хотя бы
примерно знает, где укрыты похищенные нефриты; наверное, один из
немногих, кто вообще слышал о краже.
	Даже по сей день, рассудил Хиклин, нефриты еще нельзя продать
без риска. Могут сохраниться документы, да и музей стоит и поныне.
	Но лет через пятьсот, через тысячу - никаких проблем не
возникнет. Кража забудется, сведения о ней надежно затеряются в
архивах.
	Неплохой старт для второй жизни. Бриллианты или, скажем,
рубины таких усилий не стоят. Нефриты - дело другое. Это -
произведения искусства. Конверторы могут выпускать бриллианты
тоннами, правда, точно так же они могут штамповать и нефриты, но
предметы искусства им не воспроизвести.
	Человек, подмигнул себе Хиклин, должен соображать, на что
ставить, собираясь жить вечно.
	Трубка захлюпала - табак прогорел. Он вынул ее изо рта и выбил
пепел о каблук сапога. Затем поставил удочки, завтра будет рыба,
осталась еще мука, так что лепешками он обеспечен. Хиклин поднялся и
пошел к байдарке за шерстяным одеялом.
	Крепкий сон, плотный завтрак - и снова на поиски острова с двумя
соснами на берегу и отмелью, по очертаниям схожей с рыболовным
крючком. Хотя, конечно, вряд ли отмель сохранилась в прежнем виде,
зато сосны вполне могли остаться.
	Он постоял у воды и взглянул на небо. Там не было ни единого
облачка, мерцали звезды, почти полная луна висела над восточными
скалами. Он вдохнул свежий воздух - чистый, чуть прохладный. Чудный
будет завтра денек.



	16.

	Стоя на тротуаре, Дэниэл Фрост проводил взглядом машину Энн,
пока та, свернув за угол, не скрылась из виду.
	Он вздохнул и стал подниматься по истертым ступенькам обратно
в квартиру, но на полпути остановился и снова вышел на улицу.
	Слишком ночь хороша, объяснил он себе, чтобы сидеть дома.
Однако не в ночной красоте было дело, да и какая красота тут, в этом
обшарпанном квартале?!
	Не хотелось возвращаться в опостылевшие стены.
	Надо переждать, пусть память о вечере немного притупится...
	Раньше Фрост никогда не думал, насколько же убого его жилье, до
сегодняшнего вечера не думал - пока не вернулся из парка после встречи
с Гиббонсом. И потом все вдруг волшебно изменилось - благодаря Энн.
Да, он потратил сумасшедшие деньги на свечам и розы, но не они
превратили жалкий угол в некое человеческое обиталище. Это все Энн,
она придала его жилью тепло и уют.
	В чем же дело? Почему сегодня его ужаснула эта жалкая комната?
Не он один живет так, жить так - неразумно. Есть крыша над головой,
есть, где уединиться, где приготовить себе пищу, где отдохнуть. Что еще?
Комфорт? Kакой комфорт, когда его интересует лишь рост вклада на
счету!
	Или не комната виновата, а сама эта жизнь вдруг показалась ему
пустой и убогой? Но как так может быть, когда существует цель -
Бессмертие!
	Улица тонула во мраке, нарушаемом лишь редкими фонарями.
Скучные дома по обеим сторонам казались мрачными призраками из
прошлого - обветшалые строения, давным-давно утратившие свою
прежнюю гордость, если та была им свойственна когда-либо.
	Он шел по улице, и его шаги грохотали на всю округу, словно
колотушка ночного сторожа. Дома стояли темные, лишь кое-где горел
свет. Казалось, он - единственный пешеход на всей земле.
	Сидят по домам, отчего? - задумался Фрост. А куда пойдешь?
Кафе, концерты, спектакли - все денег стоит. Хочешь следующий раз
жить припеваючи - будь любезен не сори деньгами.
	Пустынная улица и пустая комната - все, что нынешняя жизнь
оставляет человеку.
	Но не ошибся ли он? Не ослепило ли его сияние будущей жизни?
Всегда один. И дома, и на улице.
	Из дверного проема, к которому приближался Фрост, возникла
человеческая фигура.
	- Мистер Фрост? - осведомился незнакомец.
	- Да.- Фрост остановился.- Что вам угодно?
	В голосе незнакомца было что-то неприятное - какая-то наглость
или, может быть, плохо скрытое высокомерие. Человек подошел ближе,
но на вопрос Фроста не отвечал.
	- Если вы не против,- начал Фрост,- я бы...
	В этот миг что-то ужалило его в шею, боль была острой, горячей.
Он поднял руку, чтобы смахнуть это что-то, но рука почему-то
отяжелела и поднялась лишь до пояса. Кажется, он стал опускаться на
землю, подламываясь на бок в медленном падении - словно прислонялся
к ускользающей опоре. Странно, но это его ничуть не встревожило,
отчего-то он был уверен, что ничего страшного нет, и он не ушибется о
тротуар - все так медленно и мягко...
	Незнакомец по-прежнему стоял в двух шагах, но к нему подошел
другой; вот он-то - еще сумел сообразить Фрост - и подкрался сзади. Лиц
видно не было, они стояли в полутьме...



	17.

	Очнулся он в темном помещении, на жестком стуле, тусклый свет
пробивался в щели и освещал какой-то странный агрегат.
	Фрост был расслаблен и вял, двигаться ему не хотелось, и только
немного беспокоило, что он ничего не узнает. Здесь он никогда не был.
	Он снова прикрыл глаза, все поплыло, он ощущал лишь твердую
спинку стула и пол. Что-то жужжало, гул был едва слышный - такой
издает машина, работающая на холостом ходу. Щеки и лоб горели. Что
же все-таки произошло? Где он? Но тут было так удобно и сонно, что
беспокойства Фрост не ощущал. Он обмяк на стуле. Теперь к машинному
гулу присоединились какие-то пощелкивания - как бы щелчки времени,
проходящего сквозь него: не тиканье часов - именно, времени. Странно,
подумал Фрост, как так может быть, время ведь не шумит.
	Зацепившись за мысль о времени, он чуть пошевелился и поднял
руку, чтобы потрогать горящие щеки.
	- Ваша честь,- произнесла окружавшая его темнота,- подсудимый
пришел в себя.
	Фрост приоткрыл глаза и попытался приподняться. Но в ногах не
оказалось сил, а руки болтались как плети, да и вообще, оставаться в
прежнем положении было приятнее.
	Но кто-то сказал "ваша честь" и что-то о подсудимом, который
очнулся. Непонятно, надо, наконец узнать, где он очутился.
	- Он может стоять? - спросил другой голос.
	- Похоже, нет, ваша честь.
	- Ладно,- сказал второй.- В конце-концов - какая разница.
	Фросту удалось повернуться и привалиться к спинке стула боком.
Он увидел приглушенный свет чуть выше уровня глаз и там, под лампой,
наполовину освещенное лицо какого-то призрака.
	- Дэниэл Фрост,- обратилось к нему лицо.- Вы меня видите?
	- Да, вижу,- выдавил Фрост.
	- В состоянии ли вы слушать и понимать мои слова?
	- Не знаю,- пробормотал Фрост.-Kажется, я спал... я не могу
встать...
	- Слишком много болтаете,- сказал первый голос.
	- Оставьте его,- произнес призрак.-Дайте ему время. Он, похоже, в
шоке.
	Фрост безвольно сидел на стуле, а эти двое чего-то ждали.
	Он, помнится, шел по улице, от стены отделился человек и
заговорил с ним. Что-то ужалило в шею, он хотел поймать, но не
дотянулся. Потом он падал, очень долго, но как упал - не помнил. Да,
там были два человека, два - не один, и они безмолвно глядели, как он
оседает на тротуар.
	"Ваша честь", - сказали из темноты, то есть - обращались к судье,
значит этот агрегат - Присяжные, и тогда выходит, что призрак сидит на
судейском месте.
	Что за бред. Как он мог попасть в суд?
	- Вам лучше? - осведомился судья,
	- Кажется, да,- медленно ответил Фрост.- Но я не понимаю. Это
что, суд?
	- Да,- сказал голос из темноты-Именно.
	- А почему я здесь?
	- Заткнитесь,- сказал тот же голос,-и вам объяснят.
	Тот, в темноте, произнес это и захихикал. Смешки разбежались по
комнате, как тараканы.
	- Послушайте, пристав,- сказало лицо, нависшее над судейским
местом,- успокойтесь. Это хоть и преступник, но я не вижу повода для
насмешек.
	Тот, в темноте, ничего не ответил.
	Фрост, опираясь на спинку, попытался встать на ноги.
	- Не понимаю, что происходит,- он сделал попытку повысить
голос.- Я имею право знать. Я требую...
	Ладонь призрака, вынырнув из темноты, пресекла дальнейшие
вопросы.
	- Вы имеете право,- пошевелило губами лицо.- Если вы будете
слушать, то я вам объясню.
	Две руки подхватили Фроста под мышки, поставили на ноги и не
отпускали. Фросту наконец удалось схватиться за спинку стула и
опереться на нее.
	- Со мной все в порядке,- сказал он стоящему сзади.
	Руки отпустили его, он остался стоять.
	- Дэниэл Фрост,- начал судья.- Я изложу дело кратко и по
существу. Вас доставили в суд и подвергли допросу под наркозом. Вы
признаны виновным, приговор вам уже вынесен и приведен в исполнение
- в полном соответствии с законом.
	- Что такое? - в