й  планеты,  так  и данной, и многих других, что вожди
древних  племен  пожирали сердце, печень, мозг и иные органы поверженных
в  битве  противников, стремясь таким способом прибавить себе их отвагу,
силу,   знания.  В  сущности,  эти  действия  можно  считать  предтечами
нынешнего  пси-обмена.  ("Смотри,  какую  эрудицию  проявляет и смелость
мышления!  -  поразился  Звездарик.- Что значит - припекло".) И не имеет
принципиального  значения, что этот пес, признанный вождь собак Заречья,
не  сожрал  ловерженного  им  Тобика-Бобика  с Характером Могучего Шефа,
тик-так,  тик-так,  ура,  кукареку.  Он победил - и тем доказал, что его
природные  и  психические параметры сильнее, лучше, а следовательно, это
ему  отныне должны принадлежать и тик-так, и ура, и кукареку! Победитель
прав  -  побежденному горе... Послушайте! - сыщекесса приложила обе руки
к  кожаному  бюсту,  обвела  умоляющим  вглядом Мегре, Звездарика и даже
боксера,  который  смотрел  на  нее,  склонив  вбок  голову.-  Ведь если
смотреть  на  дело  прямо, то у Могучего Пожизненного Шефа действительно
же был собачий характер!



                                   4

Характер  Могучего  Пожизненного Шефа благословенной Суперграндии вместе
с   его   временным   вместилищем,  безымянным  бродячим  псом-боксером,
направлялся  из  Заречной  слободы к пси-вокзалу в шестиместной открытой
машине  в  сопровождении эскорта мотоциклистов: три впереди, три позади,
построение  ромбом. Воздух сотрясали записанные на пленку приветственные
клики толп и фанфарные сигналы начала суперграндского гимна.

На  такой  процедуре  проводов  настояла  Лили-НООС:  во-первых, охраняя
достоинство  своей  планеты-державы  (ведь  именно  сейчас по-настоящему
завершался  визит  ее лидера на Землю), во-вторых. чтобы психика пса уже
теперь   впитывала   сознание   своего   высокого   положения.   Правда,
администрация,  предоставив  технику,  отказала  в  требовании,  чтобы в
проводах  участвовал  министр  инопланетных  связей и другие официальные
лица. Из официальных был только Семен Семенович. Он вел машину.

Рядом  с  ним  попыхивал трубкой Мегре. Лили и пес расположились позади.
Боксер    в   широком   ошейнике,   украшенном   драгоценными   камнями,
сгруппированными  на  манер  орденских звезд, сидел на кожаных подушках.
Сыщикесса  (на ее сбережения был заказан и изготовлен ошейник) в порядке
подчиненности устроилась пониже. Она держала поводок.

Комиссар  время  от времени поворачивался к боксеру, гладил, мягко рычал
или  взлаивал  что-то  успокаивающее; они нашли общий язык. Пес вел себя
достойно:  сидел  на  прямых  передних  лапах с гордо поднятой головой и
настороженными  ушами,  звуки фанфар игнорировал, не отзывался на них по
собачьему  обыкновению  лаем  с  подрывом.  Только  при  выезде  со  2-й
Заречной,  когда  машину сильно качнуло на ухабе, он преступил лапами и,
вдруг  остервенясь, цапнул за кисть Лили, которая хотела его поддержать.
На что та ответила:

- Признаю и раскаиваюсь!

Кавалькада  въехала  на мост, промчала по его средней линии, свернула на
набережную  к пси-вокзалу. Здесь были реальные толпы зевак и натуральные
клики.  Приветствовали более всего Лили: "Мамочка, где ты пропадаешь, мы
умираем  без  тебя!"  -  "Лили,  когда же?"- "Гля, девки, Лильку легавые
замели,  с  собаками  ловили!"  -  и  т.  п. Но сыщикесса на возгласы не
реагировала,  сидела,  в  подражание  сановному псу, наклонясь несколько
вперед  и  выставив грудь, лицо твердое, глаза устремлены вдаль. Не было
больше  прежней  Лили, завязала: Начальник Охраны и Общепланетного Сыска
возвращался к своей форме служения обществу.

Затем  был  стремительный  подъем  сквозным лифтом на верхотуру башни, в
кабины  VII  класса.  Служитель, который месяц назад принимал из космоса
комиссара   Мегре,  теперь  занялся  сыщикессой.  Довольно  быстро  НООС
перешел  в кассетную связку - и, кстати, провожающие увидели, что у него
довольно  скромные  числа  интеллекта  и  характера,  не выше шести-семи
баллов...  то  есть  брал  он не тем, что имел, а более тем, от чего был
свободен:  от  нрав-  _  ственности.  Обессученное в двойном смысле тело
кинозвезды  Лили  Жаме  отправилось  ниц  в  анабиотическое  хранилище -
отлеживаться.

Дифференцированием  личности  боксера  занялся сам агент 7012, более пес
никому   не   доверял.   Здесь  возни  было  много:  успокоить  в  новой
обстановке,  закрепить вдоль хребта и на голове специально изготовленные
контактки.  "Н-ну... ну-ну,- слышал Звездарик необыкновенно мягкий голос
комиссара,-  лизни мне напоследок руку, лизни, можно. Дальше-то уже тебе
будут  лизать".  Наконец  и  это  было  исполнено.  Кассетную  связку  с
личностью  НООСа  и  розовый  блок  с  Характером,  отныне принадлежащем
МПШ-XXIII,  тотчас  отправили  -  той  же  машиной в сопровождении ромба
мотоциклистов,  но  уже  без  фанфар  -  на  загородный  космодром,  где
почтовая  ракета  без промедления унесла пси-груз на околоземную орбиту.
На  ней  готовился  в  рейс  фазовый  гиперзвездолет - он и забросит это
имущество на опытную пси-станцию Суперграндии.



Мегре   и  Звездарик  вместе  с  обессученным  псом  сидели  в  скверике
космодрома,  провожали  глазами уносившуюся за облака огненную черточку,
слушали   затихающий  на  высокой  ноте  вой  двигателей  ракеты.  Семен
Семенович  не испытывал облегчения, на душе было пакостно. На протяжении
всех  "проводов"  они  с  комиссаром так и не решились поглядеть в глаза
друг   другу.   Слишком  охотно  оба  согласились  с  решением,  которое
подсказала  им  эта...  этот...  а  куда  было  деться!  "Дело формально
закончено, а что узнали, поняли, обнаружили? Ничего, пшик".

-  А  не находите ли вы, Семен Семенович, что в этой операции нас кто-то
тонко  и  умело опекал?- повернулся к нему комиссар; он думал о том же.-
Опекал, направлял, вел...

-  ...и  провел!  - заключил начальник ОБХС.- Нахожу. С ним-то что будем
делать, Порфирий Петрович?- он указал на боксера.

Оба  посмотрели  на собаку. Она сидела около скамьи почти в той же позе,
что  и в машине: на прямых передних лапах и с поднятой головой,- но нет,
это  был  не  прежний пес-лидер. Тварь дрожащая со слезящимися глазами и
вжатым  между  ляжек  куцым  хвостом  теснилась  к  ноге комиссара, тихо
скулила  от непонятного ужаса происшедшего с ней и в ожидании новых бед.
Даже ошейник с драгоценностями не украшал теперь пса.

Если  отнять  характер  у  человека,  у  него  останется имя, положение,
близкие,  имущество,  наконец. Но отнять характер у собаки значит отнять
у нее все.

-  Что  делать?-  хмуро  пробормотал  Мегре,  избегая  ищущего собачьего
взгляда, махнул рукой.- Делайте.

Звездарик  вздохнул,  поднялся,  повел  упирающегося,  скулящего  пса  в
дальний  конец сквера, к мусорному контейнеру; на ходу растегнул кобуру,
достал   пистолет.   Сухо   щелкнул  выстрел.  Вернулся,  неся  ошейник:
драгоценности надлежало сдать в Инбанк.

-   Я   так  понимаю,  Порфирий  Петрович,-  проговорил  он,  когда  они
направились   к  машине,-  что,  несмотря  на  то,  что  дело  формально
завершено, вы считаете возможным покинуть нашу планету?

- Вы правильно понимаете,- кивнул Мегре.



                             ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

                              СУПЕРПОГОНЯ

Ты чего за ним гнался?
А чего же он убегал!

                                                                  Диалог

                                   1

Вася  Долгопол  бежал  по  аллее  городского  парка,  напоенного запахом
цветущих  лип;  на  бегу  достал  из  бокового  кармана мини-передатчик,
выдвинул  антенну,  нажал  кнопку вызова ОБХС, а сам следил за худощавой
темной фигурой далеко впереди.

- Слушаю! - отозвался в аппарате голос Звездарика.

-  Алло,  шеф! Это Долгопол... следую за Донором. В парке культуры. Он в
сторону старых кварталов бежит.

- Вас понял, Лукович! - весело гаркнул начотдела.- Не упускай, сейчас будем.

Вася  сложил  передатчик,  сунул  в карман, наддал. Спиридон Яковлевич в
трехстах  метрах  впереди тоже наддал, свернул через лужок для травяного
хоккея к ограде парка. Оба были рослые, длинноногие - бежали хорошо.

...Они  встретились  на  набережной,  неподалеку  от автомоста. Долгопол
прогуливался,  наслаждаясь ясным утром начала июля, любовался видами, но
при  всем  том  не  отдыхал,  а  патрулировал.  Был,  так  сказать,  при
исполнении.  И  даже  в  спецкостюме,  поскольку до момента поимки С. Я.
Математикопуло-Сидорова  в  ОБХС была объявлена непрерывная готовность ‘
1  для  всех сотрудников - от выхода из дома и до возвращения домой. Тем
не  менее  красоты летнего утра размягчили Васю, и, столкнувшись чуть ли
не носом к носу с давним знакомцем, он растерялся.

Спиридон  Яковлевич  стоял  у  парапета,  курил,  любовался рекой. Затем
бросил   сигарету,  направился  в  сторону  пси-башни.  Тут  на  него  и
натолкнулся  Долгопол.  Одет  забулдыжный  Донор  на  сей раз был вполне
прилично:  тонкий  свитер, в меру обтягивающий грудь, светлые спортивные
брюки;  на  ногах  белые  туфли  с  дырочками. Он был причесан, выбрит и
попахивал хорошим одеколоном.

- Привет! - сказал Вася, улыбаясь.- Вот так встреча!

-  Доброе  утро,-  тот  взглянул  бегло и равнодушно.- Простите, не имею
чести вас знать,- и попытался пройти.

Голос был прежний, пропойно-сиплый, но облагороженный иными интонациями.

-  То есть как это не имеешь чести? Очень даже имеешь,- Долгопол ухватил
Спирю  за руку.- А с кем мы по погребкам шатались, про четыре зуба пели?
Кто меня на Кобищаны отвел?!

-   Извините,-   тот  резко  вырвал  руку,-  подите  проспитесь!  Всякий
хулиган...- и быстро пошел вперед.

- Это я-то хулиган? Нет, постой! - Вася двинулся за ним.

Но  Спиря  бегом  метнулся  через  проезжую  часть - прямо перед лавиной
машин,  которым  светофор  как  раз  дал  зеленый свет, помчал в сторону
парка. Так он выиграл свои триста метров.

Донор  добежал  до  ограды  и спортивно, в два движения перемахнул через
высокую  решетку с остриями. "Гляди-ка,- поразился Долгопол,- будто и не
алкаш". Сам он уже вспотел.

Позади  на  аллее  послышался  рык  машины  и  сигнал. Вася оглянулся: в
открытом  "козлике"  подкатывали  свои  - Мегре на заднем сиденье, Семен
Семенович  рядом  с водителем. Начотдела уже впрягся в реактивный ранец,
затянул  широкий  пояс,  застегнул крест-накрест тяжи. Как только машина
сравнялась с Долгополом, крикнул:

- Где?

Вася  указал. Звездарик, не дожидаясь, пока водитель затормозит, включил
ранец  сокращением  грудных  мышц.  Струи  сжатого  воздуха  вырвались с
шипением  из  четырех дюз - две на поясе сзади, две впереди - и вознесли
начальника   Кимерсвильского   ОБХС  над  деревьями.  Он  приложил  руку
козырьком против солнца:

- Ага, вижу! - И, набирая по параболе высоту, устремился к домам за парком.

Мегре  тоже  был  в  ранце;  широкий  пояс с дюзами едва сходился на его
животе,  сопла  растопырились так, что другому человеку на сиденье места
не  оставалось.  Комиссар  вместо  приветствия  подмигнул Васе: молодец,
мол,  Лукович,  я  в  тебя  всегда  верил!  - склонился к рации, щелкнул
тумблером, сказал в микрофон:

-  Витольд Адамович, антенны радиоперехвата на "товсь!".- Потом протянул
Долгополу запасной ранец:- Облачайся, Вася. Теперь мы его возьмем.



Отданная  Витольду  команда  была  еще одним свидетельством всесторонней
подготовки     операции:    учли    возможность    исчезновения    сутей
злоумышленника,  его личности из тела тем же способом, как и у "убитого"
на  Кобищанах  Долгопола.  Такую возможность стали учитывать после того,
как  Звездарик  в  сопровождении  Долгопола  наведался  к Фиме; это было
через день после проводов НООСа.

Мальчик  при  виде  Васи  стал  столбиком  -  с  бледным  лицом и широко
раскрытыми глазами.

-  Живой?  Вот  это  да!  -  и посмотрел на Семена Семеновича с каким-то
особенным  удивлением:  как  на  человека, которого недооценивал, а его,
оказывается, надо принимать очень всерьез.

-  Да, Фимочка, это тот самый Василий Лукич Долгопол, чей труп ты мне по
телефону  советовал  забрать  по  известному адресу,- сказал начотдела.-
Тебе Спиридон Яковлевич велел позвонить?

Мальчик опустил голову, молчал.

-  И  давно  ты  его знаешь, дядю Спирю?- настырно продолжал Звездарик.-
Насколько хорошо, часто ли видитесь?

- Ну... я лучше всего его труды знаю,- сказал Фима.

- Какие труды?

-  Научные.  Хотя бы ту же "Математику личности", вы же ее в прошлый раз
в руках держали. У него много.

-   Ага...-  Семен  Семенович  многозначительно  переглянулся  с  Васей:
открылась  еще  одна  грань  богатой  натуры  Донора.-  А где он живет и
трудится? Ты у него бываешь или он у тебя?

-  Я  вам  про дядю Спирю ничего не скажу,- заявил ребенок,- он хороший.
Хоть что делайте!

Делать  ничего  не  стали,  ушли.  Только в доме напротив поселилась под
видом  студентки-заочницы,  приехавшей на сессию, оператор ОБХС Любаша -
присматривать.

Но  с  этого  момента  стало  ясно,  что  новизна  идеи Мегре исчерпана,
следует быть готовым к использованию ее противной стороной.



Вообще,  полтора месяца после операций на Кобищанах и в Заречье прошли в
подготовке.  Особенно  интенсивной  стала  она  в последние три -недели,
после  головомоечного  визита  галактического  контролера  ‘ 233 ГУ БХС;
малый номер говорил об очень высоком ранге.

Его  высокопревосходительство  ‘  233  не  пожелал  воплотиться в земное
тело,  а  вызвал  агента 7012 к себе в пси-машину, в персональное ЗУ для
высокопоставленных  особ.  Беседа  с  начальством носила характер обмена
импульсами  по  двоичному  коду.  Но,  когда  сути комиссара вернулись в
тело,  его  внешность отразила некоторые особенности этой беседы: сам по
себе  вспух  и  своротился  набок нос, вокруг глаз залиловели фонари, на
подбородке  и  в  правой  части лба выросло по гуле, а из нижней челюсти
выломился  зуб-резец.  В  сущности  это  был  общеизвестный бехтеревский
эффект  обратного  влияния  психики  на  тело  (типа "ожога внушением"),
усиленный  впечатлительностью Порфирия Петровича. Такой облик держался у
него   все  время,  пока  он  пересказывал  отдельцам  полученную  в  ЗУ
информацию, и еще потом два дня.

Он  явился  сюда  с  Суперграндии,  этот  галактический контролер, после
проверки  доклада  агента  7012  о  выполненном  якобы  задании.  Нельзя
сказать,  что  оно  не выполнено: Могучий Пожизненный Шеф с возвращением
ему  Характера  мгновенно  воспрял.  Посыпались  нагоняи,  разжалования,
драконовские  меры  против  разброда  и  шатания в населении, даже казни
высших  сановников,  слишком  заворовавшихся  и  забравших много власти.
Казнены  были  и  все  любовники  жен  МПШ,  а  сами  они  разжалованы в
наложницы   для   гостей.   Словом,   все   затрепетало   и  склонилось,
стабильность общества Суперграндии была востановлена.

(Немалую  роль  в  этом  сыграл  и  вернувшийся  НООС  -  и не только по
основной  специальности,  сыску и заплечным делам. Он даже получил новый
титул   ВРПЖ-Великий   Реформатор  Половой  Жизни;  в  этой  области  он
использовал  в  интересах  благодарного  населения весь приобретенный на
Земле  опыт.  Разумеется,  на  основу  демографии  планеты:  размножение
только   посредством   сперматозоидов   Могучего   Шефа,  тик-так,  ура,
кукареку!  -  никто покуситься не мог. Но, по-прежнему не разрешая женам
спать  с мужьями, НООС специальным декретом разрешил им вступать в связь
с   теми,   кто  откликнется  на  призыв  по  установленной  форме,  так
называемый    "пароль    Лили".   Этим   декретом   НООС-ВРПЖ   направил
пробудившуюся   в   период   Разброда   активность  населения  по  более
безопасному для правителей руслу.)

Все  бы  хорошо,  но  у  возродившегося  психически  Шефа появилась одна
особенность:  он  стал  поднимать  ногу у колонн своего дворца. Задерет,
постоит  так,  будто  что-то  вспоминая,  а  то  еще, бывает, наклонится
понюхать.  Разумеется,  эта  августейшая  склонность  была  превращена в
новое   слово   дворцовой   и   государственной  жизни:  учредили  Орден
Поднимающих   Ногу,  коим  награждали  к  юбилеям  и  за  заслуги...  Но
галактического  контролера,  знающего повадки всех существ в своей зоне,
это обмануть не могло. Он установил факт подмены.

"Но  и  это  не все,- продолжал контролер распаленно обстреливать агента
7012  трассирующими  импульсами.-  Было  ли что искать-то? Окончательным
фактом  является  то,  что  Характер  с  редчайшими  двенадцатибалльными
составляющими  так  нигде  и  не  обнаружен. Почему агента не насторожил
этот  НООС  с  психикой  заурядной  шлюхи  и  с параметрами в шесть-семь
баллов?  Почему  он  не  вспомнил,  что в тоталитарных сообществах любой
оказавшийся  на  самом верху индивидуум - каков бы он ни был и как бы ни
забирался  наверх:  благодаря  ли  заслугам,  через  постель, даже через
переворот  или  убийство  из-за  угла,-  в  глазах остальных очень скоро
приобретает черты героя, мудреца и даже писаного красавца!.."

"Но пси-прибо..." - заикнулся было агент.

"Пси-приборы!   Приборы  для  'психических  замеров  так  же  подвержены
влиянию  коллективного  поля,  как  и психики разумных существ... как, в
частности,  и психика агента 7012, который вместо глубокого исследования
сам поддался детективным страстям, запутался и дошел до подлога!.."

-  Словом,  я  получил строгое, очень строгое предупреждение о служебном
несоответствии,-   закончил  Мегре,  прикладывая  смоченный  под  краном
платок  сначала к правому глазу, потом к левому.- Если не установим и не
устраним   причины   исчезновений  выразительных  сутей,  то  не  только
кружочек  вокруг  Солнечной, о котором я вам говорил, но и меня отставят
и оставят здесь таким, каков я есть, без права пси-полетов.

-  А  не  пошли  бы они к...,- в сердцах сказал Звездарик.- Главное, все
пугают,  все давят. Как будто это так просто! И для вас нашли наказание:
землянином,  оставят. Конечно, постараемся исполнить, что в наших силах,
о  чем  разговор!  Ну,  а не выйдет - тоже не катастрофа: проживем и без
пси-транспортировок.  И  для  вас  не беда, Порфирий Петрович, при ваших
знаниях и способностях без дела не засидитесь. Да мы еще женим вас!

Мегре улыбнулся.

По  правде  сказать,  его тоже не слишком пугала перспектива остаться на
Земле,  в  белковом  теле,-  прижился.  Он, агент ГУ, переменивший такое
множество  мест,  сред  обитания  и  тел, что уже забыл о первоначальном
облике, нашел на этой планете что-то, чего не знал прежде.

Рассудком   он  понимал,  что  это  "нечто"  протекает  от  чрезмерного,
самоусиливающегося   богатства   телесных   ощущений  белковой  ткани  и
свойства  ее  переводить  все  в  "приятное" или "неприятное"- благодаря
чему  тело  оказывается  как  бы  маленькой  вселенной  человека,  а  на
восприятие  и  осмысление подлинной Вселенной ни чувств, ни сил почти не
остается.   Он   понимал,   что   с   галактической   точки  зрения  это
предосудительно:  замыкаться  в  малом  мирке  своих  переживаний, куцых
забот,   в  круговерти  своей  среды;  людям  Земли,  конечно  же,  надо
подниматься   над   этим,   освобождаться,   приобщаться  к  Единому,  к
Галактике...   Ну,   а  ему-то,  вселенскому  бродяге,  наприобщавшемуся
досыта,-  почему бы и вправду не осесть здесь? Жить с людьми, понимая их
двойственной  мыслью - земной, развившейся из ощущений, и галактической.
Слиться  с  их  природой  и  ноосферой,  впитывать ее воздействия кожей,
глазами, ушами, носом, языком, усилием мышц. А то и вправду - жениться?

Комиссар вспомнил о ночи с Лили, вздохнул.

-  Ладно,-  сказал  он,-  погорим,  тогда видно будет. Но прежде давайте
сделаем все, чтобы как-нибудь не погореть. Служба есть служба.

И   они  принялись  делать  все.  Спецкостюмы,  пневморанцы,  постоянное
патрулирование,   контроль   над   антеннами   и  пульт