сосчитать! Для вас это просто находка.
   Анри Ламель записал координаты,  и  на  другой  день  мы  всей  группой
вылетели на поиски кладбища. Спустя час мы оказались над тем островом, где
оно должно было находиться.
   - Все правильно, - сказал Анри Ламель, проверяя координаты. - Очевидно,
мы рядом с ущельем.
   С высоты нескольких сот метров окрестность хорошо просматривалась.
   - Не понимаю! - удивился Ламель. - Где он здесь  нашел  ущелье?  Кругом
равнина.
   После долгих безрезультатных поисков мы вернулись домой усталые и  злые
- день пропал даром. Даже уравновешенный Ламель разозлился.
   - Что же ты неправильно определяешь  координаты?  -  набросился  он  на
Шаумяна.
   - Ну, знаешь ли, если уж я такой простой вещи не могу сделать,  то  как
же мне доверили управление  ракетопланом?  Может  быть,  вы  сами  неверно
определяете координаты?
   Они спорили довольно долго и под конец  порешили  на  том,  что  завтра
Шаумян полетит вместе с нами на поиски кладбища.
   Шаумян уверенно летел впереди, изредка проверяя  курс  по  микросолнцу.
Когда мы прилетели на то место, координаты которого он  назвал  позавчера,
то удивились не меньше его: под нами было море.
   - Не понимаю, что происходит! - воскликнул Шаумян. - Но ртутное озеро я
все-таки найду!
   - Какое ртутное озеро?
   - Нашу лучшую находку. Я ведь говорил  вам  о  нем.  Кладбище  животных
рядом с ним.
   Он поднялся высоко вверх и через  несколько  минут  подал  нам  команду
следовать за ним.
   Вскоре мы оказались над  маленьким  островком  и  увидели  внизу  узкую
полоску, отливавшую матовым серебром. Координаты этого места отличались  и
от вчерашних и от позавчерашних на несколько градусов.
   - Это невероятно, - прошептал Шаумян, - я никогда так не ошибался.
   - Ладно, на первый раз  прощается,  -  сказал  Ламель.  -  Покажи,  где
кладбище.
   Неподалеку от озера протекал ручей. Шаумян полетел вдоль него и  в  том
месте, где ручей вырывался из ущелья на  равнину,  остановился.  По  обоим
берегам ручья виднелись груды скелетов и отдельных костей.
   - Интересно бы  выяснить,  почему  это  кладбище  именно  здесь,  а  не
где-нибудь в другом месте?
   Леон Шаумян зачерпнул в пробирку-анализатор воды из ручья. Белый слой в
анализаторе сделался ярко-красным.
   -  Судя  по  всему,  вода  в  этом  ручье  отравлена  каким-то  ртутным
соединением. Животные пили воду из этого ручья и тут же падали.
   - Ну что же, приступим к делу, - сказал Ламель. - Мы можем найти  здесь
много интересного.
   До конца дня мы помогали Анри Ламелю фотографировать скелеты  и  кости.
Вернувшись домой, мы застали там всю группу ботаников.
   - Представьте себе, - сказал нам Гапек, - сегодня  мы  тоже  не  смогли
найти большой  лес  быстрорастущих  папоротников,  хотя  еще  вчера  точно
определили его координаты.
   - Здесь что-то не так! - воскликнул  Шаумян.  -  Почему  вдруг  все  мы
разучились пользоваться секстантом и компасом?
   - В самом деле,  странно,  -  покачал  головой  Чжу  Фанши.  -  Давайте
разберемся. Мы ведь  определяем  все  координаты  по  нашему  микросолнцу,
предполагая, что оно неподвижно относительно поверхности Венеры...
   - А оно двигается! - воскликнул Гапек. - Теперь все  ясно!  Сегодня  мы
определяем координаты, а завтра микросолнце сдвигается, и мы, вместо  того
чтобы прилететь на старое место, прилетаем в другое. Вот в чем разгадка!
   -  Странно.  Ведь  наши  управляющие  установки  должны   автоматически
удерживать микросолнце в строго определенном положении.
   - Видно, они не делают этого!
   - Да понимаете ли вы, что вы говорите? - голос Чжу Фанши зазвучал резко
и тревожно. - Если наши управляющие установки перестали удерживать  его  в
заданном положении, то завтра микросолнце может либо переместиться  высоко
вверх, либо... либо настолько приблизиться к Венере, что от нас  останется
только пепел.
   Забыв об усталости, мы принялись тщательно определять координаты  нашей
стоянки.  Между  прежними   и   теперешними   измерениями   были   большие
расхождения. Да, микросолнце перемещалось по небу!
   - Все к установкам! - коротко приказал Чжу Фанши.
   Тщательный осмотр их не дал ничего. Они были вполне исправны. Только на
пульте управления в пещере один из рычагов оказался чуть смещенным влево.
   - Может быть, из-за  этого  микросолнце  и  движется  по  небосводу?  -
спросил Леон Шаумян, возвращая рычаг в исходное положение.
   - Но кто же переместил рычаг? - удивился Чжу Фанши.
   Как бы в ответ на его слова из дальнего угла пещеры  метнулся  ящер  и,
хлопая перепончатыми крыльями, вылетел наружу. Теперь все стало ясно: этот
проклятый ящер и задел крылом рычаг.
   Елене Николаевне мы  ничего  не  сказали  про  этот  случай,  не  желая
волновать ее понапрасну.
   Она постепенно  поправлялась.  Температура  у  нее  спала,  смертельная
бледность исчезла с лица. Суори уже разрешила ей вставать с постели, но  к
работе пока не допускала.
   Прошло еще несколько дней, и однажды, когда мы после восьмичасового сна
собрались на очередные исследования, Анифер  вдруг  показал  на  восток  и
воскликнул:
   - Смотрите-ка! Всходит настоящее солнце!
   Низко над горизонтом  сквозь  тучи  просвечивал  одним  краем  огромный
красный диск весеннего солнца.
   - Как мы радовались ему, когда не было  вашего  микросолнца!  -  сказал
Анри Ламель. - Мы знали, что наступает утро-весна и что можно будет  снова
продолжать работу. До вашего прилета работа ночью шла у нас медленно.
   - И все-таки это как будто совсем другое солнце, чем на Земле. Чужое...
- задумчиво проговорил Виктор. В его голосе прозвучала затаенная тоска.
   Все чаще то один, то другой  заговаривал  о  Земле.  Мы  уже  заскучали
здесь, на чужой планете. Виктор  же  особенно  тосковал.  Мы  видели,  что
каждый новый день разлуки с Челитой становится для него все тягостнее.
   С появлением настоящего солнца  наше  искусственное  микросолнце  опять
стало перемещаться по небу, и теперь это можно было заметить невооруженным
глазом. Порой оно вдруг ни с того ни с сего резко уходило в сторону, потом
быстро возвращалось на прежнее место. Каждый из нас  высказывал  различные
предположения о причинах его необычного поведения, но в общем все  сошлись
на том, что  с  появлением  настоящего  солнца  в  магнитном  поле  Венеры
возникают магнитные бури, которые заставляют наше микросолнце метаться  по
небу. Однако эта мысль  отпала,  как  только  были  приведены  в  действие
чувствительные приборы: магнитные бури не  обнаруживались,  а  микросолнце
продолжало  метаться  по  небу,  возвращаясь  всякий  раз  в   нейтральное
положение.  Нашей  группе   пришлось   серьезно   заняться   микросолнцем,
предоставив  членам   экспедиции   Анри   Ламеля   одним   заниматься   их
исследованиями.
   Дополнительный осмотр нашей пещеры не привел ни  к  каким  результатам.
Внутри пещеры не было обнаружено ни одного живого  существа.  Все  приборы
работали исправно. Мы терялись в догадках, не зная, что предпринять.
   На Земле тоже были взволнованы непонятным поведением микросолнца. К нам
через космос неслись вопросы  и  советы,  но  положение  не  менялось.  Мы
установили на нашем командном пункте в  пещере  круглосуточное  дежурство.
Всякий раз,  когда  микросолнце  уходило  в  сторону,  дежурный  движением
рычагов возвращал его на прежнее место.
   Спустя  несколько  дней  мы  пришли  к  выводу,  что  внезапные  скачки
микросолнца    вызываются,    вероятно,    техническим     несовершенством
электростатических управляющих установок.
   Теперь наша задача состояла в том, чтобы выяснить,  какой  именно  узел
работает плохо. Сама по себе  эта  задача  казалась  чрезвычайно  простой:
достаточно было выключить на некоторое  время  установки  и  проверить  их
блоки. Однако это было слишком опасно. Никто не мог  определенно  сказать,
как  это  отразится  на  поведении  микросолнца,  не  приведет  ли  это  к
катастрофе. С другой стороны, становилось не менее опасным продолжать  наш
опыт; раз управляющие установки ненадежны, значит в один прекрасный момент
микросолнце может вообще выйти из повиновения.
   Между тем оно вело себя все хуже и хуже. Оно висело над нашими головами
как дамоклов меч.
   Пришлось срочно собрать совещание у Елены Николаевны.
   - Напрасно вы не рассказали мне об этом раньше, - упрекнула она нас.  -
Идемте. Я должна сама увидеть микросолнце.
   Мы  полетели  на  командный  пункт.  Микросолнце  по-прежнему  металось
скачками  по  небу.  Елена  Николаевна  сразу  оценила   всю   серьезность
положения.
   - Мое мнение, опыт надо прервать, - сказала она.
   Никто не решился возражать. Все понимали, что надвигающаяся  катастрофа
была бы ужасна не только сама по себе, она зачеркнула бы и наш  опыт,  так
как причина странного  поведения  микросолнца  осталась  бы  невыясненной,
погребенной взрывом страшной силы. Взгляды всех устремились  на  небо:  мы
как бы прощались с творением своих рук.
   - Вызывайте Землю, - сказал я.
   Но мы опоздали. Как раз в этот момент микросолнце резко  заметалось  из
стороны в сторону и вдруг, словно разорвав невидимые цепи, понеслось вниз,
приближаясь с бешеной скоростью к поверхности Венеры. Мы  знали,  чем  это
грозит. Как только оно спустится до высоты  сорока  километров,  возникнет
гигантский  огненный  столб,  все  сметающий  вокруг.   Елена   Николаевна
схватилась за рычаг управления и до отказа потянула его на себя. Рычаг  не
действовал.
   Мы замерли. На  нас  со  скоростью  реактивного  снаряда  неслась  сама
смерть. Сердце бешено колотилось в груди, отсчитывая немилосердно короткие
секунды.
   - Искры! Искры вспыхивают в предусилителе! Где-то пробило  изоляцию!  -
услышал я отчаянный крик Виктора Платонова и, оглянувшись, увидел, что  он
уже бросился к ближайшему орнитоптеру, вскочил в него и мгновенно  взлетел
на второй этаж мачты управляющей установки. Отчаяние, сознание смертельной
опасности сделало его движения предельно точными. Соскочив с  орнитоптера,
он, не раздумывая ни секунды, бросился внутрь отсека предусилителя.  Зная,
насколько это опасно, мы с замиранием сердца, забыв о том, что сами  стоим
перед лицом смерти, следили за Виктором.
   - Что-то он замешкался! - воскликнул Чжу Фанши, бросаясь к орнитоптеру.
   Никто не остановил его. Вдруг в отсеке предусилителя вспыхнула  длинная
голубая искра, через мгновение погасла,  и  мы  увидели,  что  микросолнце
замерло неподвижно в вышине, прекратив свое стремительное падение.  Виктор
устранил короткое замыкание в электрической схеме.
   Елена  Николаевна  вбежала  в  пещеру  и  повернула  рычаг  управления.
Микросолнце стало стремительно подниматься вверх.
   Мы молча смотрели друг на друга, еще не придя в себя после  пережитого,
ужаса. Пот лил градом с наших лиц, руки дрожали.
   - Да, если бы не Виктор... - проговорила, наконец, Елена Николаевна.  -
Виктор! - позвала она его. - Виктор!
   В наушниках наших шлемов не прозвучало никакого ответа.
   - Что с ним? Виктор, ты слышишь меня?
   Ответа не последовало.
   - Чжу,  -  обратилась  она  к  Фанши,  подлетевшему  на  орнитоптере  к
управляющей установке, - посмотрите, что с ним.
   Чжу Фанши заглянул внутрь отсека предусилителя.
   - Его здесь нет, Елена Николаевна! - прозвучал у нас  в  наушниках  его
голос. - Отсек пуст.
   - Как же так? Посмотрите внимательно. Может быть, он ранен или оглушен?
   Чжу Фанши не отвечал несколько минут. Потом в  наушниках  наших  шлемов
послышалось его учащенное дыхание, неясный  возглас,  и  тут  же  раздался
характерный щелчок.
   - Он отключил свой радиотелефон!
   Чуя беду, мы тоже поднялись на мачту.
   В отсеке предусилителя мы застали Чжу Фанши, стоявшего на коленях около
стены. Китаец плакал.
   На полу мы увидели небольшую кучку пепла, несгоревшие остатки одежды  и
осколок прозрачного шлема. Это было все, что осталось  от  Виктора.  Заряд
чудовищной силы прошел  через  него  в  тот  момент,  когда  он  исправлял
повреждение.
   Никто не произнес ни слова. Все  произошло  так  быстро,  что  казалось
каким-то кошмарным сном. Всего несколько минут назад Виктор стоял рядом  с
нами - и вот эта ужасная кучка пепла. Мы  не  верили  собственным  глазам.
Сердце сдавила безмерная боль, усиленная чувством нашей общей вины: опыт с
микросолнцем давно уже стал слишком опасным, и его следовало  своевременно
прекратить. А мы все тянули.
   Придя немного в себя после потрясения, Елена Николаевна глухо сказала:
   - Идемте. Микросолнце все еще над нами.
   Мы молча, с тяжелым чувством последовали за ней в пещеру.
   -  Землю  предупреждать  не  будем.  Приготовьтесь.   Сейчас   выбросим
микросолнце за пределы Венеры.
   Елена Николаевна сняла ограничитель с  рычага  управления  и  резко  до
отказа  сдвинула  его  вперед.  Казалось,   электростатические   установки
дрогнули от напряжения, работая на предельной мощности. Микросолнце быстро
понеслось ввысь, скрылось из виду.
   - Все, - сказала Елена  Николаевна  тем  же  глухим  голосом,  выключая
электростатические установки. - Наш эксперимент окончен.
   Тут же, разрядив мощную батарею конденсаторов, мы сняли защитные кожухи
с управляющих установок.
   Какова же была наша досада, когда мы поняли причину плохой работы  этих
устройств. Мощные провода, идущие  до  самого  верха  высоких  мачт,  были
покрыты специальным слоем высококачественной изоляции, способной выдержать
огромное напряжение. Этой изоляции  был  не  страшен  ни  пятисотградусный
зной, ни двухсотградусный мороз. На Земле она была испытана на  химическую
стойкость, на трение и показала прекрасные результаты.  Конструкторы  учли
все. Но вот здесь, на Венере (кто же мог это предвидеть?), здесь она стала
приманкой для длинных  серебристых  жуков.  Их  жадные  маленькие  челюсти
прогрызли изоляцию насквозь, до самого металла. Некоторые жуки переползали
с  оголенных  проводов  на  соседние,  образуя  как  бы  живую  перемычку.
Мгновенно возникало замыкание, и в ту  же  секунду  микросолнце  совершало
скачок по небосводу.
   - Вот они, проклятые, уже добрались до главных кабелей,  -  сказал  Чжу
Фанши. - Это и вызвало катастрофу...
   Маленькие букашки... Как часто оказываются они страшнее  самых  опасных
хищников. Недаром негры называют королем джунглей не льва, не буйвола,  не
слона, а маленького муравья-кочевника - зиафу. Мы остерегались колоссов, а
удар нам нанесли жучки размером с булавку.
   Погребение праха состоялось в тот же день. Чжу Фанши высек  из  мягкого
камня большую урну, выгравировал на ней дату рождения  и  гибели  Виктора,
собрал останки покойного  и  установил  урну  на  гладкой  каменной  плите
неподалеку от пещеры.
   В тяжелом молчании стояли мы вокруг урны. Елена Николаевна вышла вперед
и заговорила срывающимся голосом:
   - Прощай, дорогой товарищ! О твоем подвиге узнает Земля...
   Голос изменил ей, и она зарыдала. Больше никто не проронил ни слова. Да
и какие слова могли передать всю глубину горя, переполнявшего наши сердца!
   Так закончился наш опыт: нам удалось доказать устойчивость микросолнца,
но очень дорогой ценой - ценой жизни одного из наших товарищей.
   - Как мы сообщим об этом Челите? - тихо проговорила Елена Николаевна.
   Нас всех мучила эта мысль...
   Да, вот мне довелось дожить до коммунизма. Я увидел,  что  жизнь  стала
иной - светлее, радостнее, богаче. Земля наша очистилась  от  скверны:  от
войн, несправедливости,  неравенства,  нищеты  -  от  всех  этих  позорных
явлений, которые можно объяснить, но с которыми нельзя  примириться.  Наши
правнуки  живут  полнокровной  жизнью.  Их  дни  наполнены   трудом,   они
продолжают великий путь познания  и  борьбы  за  совершенствование  жизни,
начатый их  предками.  Это  путь  беспокойный,  тут  неизбежны  трудности,
нередки опасности.  Пусть  в  жизни  людей  будет  больше  всего  радости.
Счастлив тот, кто трудится и любит свой  труд;  счастлив  тот,  кто  имеет
большую цель и достигает ее; счастлив жаждущий подвига и  свершающий  его,
счастлив идущий вперед.


   Земля звала назад своих сынов. Наша ракета  уже  второй  день  подавала
условные сигналы, предупреждая нас о том, что через неделю наступит  самый
благоприятный момент для отлета на Землю. Анри Ламель  поручил  Аниферу  и
Шаумяну облететь район, в котором мы  работали,  и  в  разных  точках  его
поставить автоматические приборы с атомными батареями, которые должны были
на протяжении десятков лет передавать на Землю различные данные о Венере.
   До старта оставалось всего четыре дня, когда Анифер и  Шаумян  случайно
наткнулись на лежбище гигантских животных - самых больших из  всех,  каких
мы встречали на Венере.
   Они обитали в теплом море, омывающем соседний большой остров с юга.  По
своему внешнему виду  они  несколько  напоминали  исполинских  диплодоков,
останки которых были обнаружены  археологами  на  Земле.  За  ними  так  и
укрепилось это прозвище -  диплодоки.  На  Земле  мы  привыкли  поражаться
величине слонов, но  рядом  с  диплодоками  они  выглядели  бы  карликами.
Венерианские диплодоки были вполне безобидные травоядные существа, большую
часть времени проводившие в воде. Они не спеша передвигались вдоль берега,
с аппетитом  пощипывая  сочные  листья  растений  и  поглощая  в  огромных
количествах  водоросли.  На  берег  диплодоки   выходили,   только   когда
откладывали в раскаленный  песок  большие,  величиной  с  огромный  валун,
пестро окрашенные яйца.
   Ламель разрешил Шаумяну и Аниферу побыть в районе лежбища диплодоков, а
остальные принялись готовиться в обратный путь.
   Это оказалось не простым делом. Места в ракете было мало. Следовало как
можно плотнее уложить все собранные нами  материалы,  коллекции,  образцы,
отбросить дубликаты. Кроме того, надо было взять с собой достаточный запас
воды, предварительно очистив ее от углекислого газа и обезвредив, - лететь
предстояло не день, не два, а больше месяца.
   Сначала мы занялись ракетой биологов.  Перебирая  вещи  в  ракетоплане,
Ламель  вдруг  обнаружил  под  койкой  Гапека  туго  завязанный  мешок  из
прозрачной пленки. Он  был  надут,  словно  воздушный  шар.  Внутри  мешка
находились две клетки, а в каждой из них - по  одному  детенышу  летающего
ящера. Он позвал Гапека и молча показал ему на клетки. Тот  улыбнулся,  но
оправдываться не стал.
   - Знаешь, Анри, - сказал он  доверительно,  -  давай  перевезем  их  на
Землю. Ведь никто до нас не делал этого. Места  они  занимают  немного.  В
конце концов я согласен держать их на своей постели.
   - Вот чудак! Да разве дело в этом? Чем они будут дышать в  ракетоплане?
Ведь у нас земной состав воздуха. Избыток кислорода обожжет им легкие.
   - Я предусмотрел это и надул мешок углекислым газом.
   - Надолго ли его хватит? День, другой, а там надо менять. Возни с  ними
не оберешься!
   - Что же делать, Анри, а?  -  жалобно  спросил  Гапек.  -  Может,  сами
полетим в скафандрах, а ракетоплан наполним здешним воздухом?
   Он предложил это так просто,  будто  речь  шла  о  простом  прогулочном
костюме.
   Анри возмутился:
   - Ты с ума сошел! Таскать на себе скафандры больше месяца!
   - Ну и что! - живо возразил Гапек.  -  Ради  науки  можно  и  потерпеть
немного.
   - Нет, это невозможно!
   - А если поместить  их  в  третий  герметический  отсек?  Наполним  его
углекислым газом, освободим от лишнего  груза,  и  пусть  летят.  С  собой
возьмем несколько запасных баллонов с воздухом Венеры.
   - Но тогда придется нам здорово потесниться.
   - Э, пустяки какие!
   Гапек смотрел на Ламеля так умоляюще, что тот начал колебаться.  Кабина
ракетоплана была разделена  внутри  прочными  перегородками  на  отдельные
герметические отсеки на случай столкновения с метеоритами. Два из них были
заполнены различными вспомогательными грузами. Если перенести их в "жилой"
отсек,  то  там  будет  тесно  и  неудобно,  но  зато  в  грузовом  отсеке
действительно освобождалось