ром  своей
ненависти.
   - А, Ван Рельт. Наконец-то слово "скоро" уступило место слову "сейчас".
   - Свершилось? - осторожно спросил Ван  Рельт,  все  еще  не  смея  в  это
поверить.
   - Да, сообщение пришло несколько часов назад. Корабль уже здесь, скоро мы
отправляемся в путь.
   - Значит,  судьба  все-таки  дала  нам  случай  отомстить.  -  Ринус  уже
почувствовал легкую эйфорию. Наконец-то! Как долго ждал он этого часа...
   - Это будет грандиознейший рейд всех времен, -  сказал  молодой  Прауд  с
такой уверенностью, как будто уже оценивал некий  исторический  факт.  -  Мы
ударим по Бутте и вытащим из их погребов горы фарамола. - Его  темные  глаза
вспыхнули нетерпеливым огнем. - А потом мой заклятый враг сам пожалует сюда,
чтобы увенчать мой триумф, и здесь, на Камнях Бутте, мы с  ним  покончим.  А
если он переживет мучения, я оставлю его для себя.
   От этих слов Ван Рельт содрогнулся. Попасть живым в лапы молодого  Прауда
Фандана гораздо страшнее, чем умереть. Его единственное яичко снова заныло.
   - Мой господин, это замечательная новость, но осталось еще одно небольшое
дело, для меня очень важное.
   - Какое еще дело? -  Глаза  молодого  Прауда  уже  остекленели  от  едких
испарений.
   - Мой господин, вы, наверное, запамятовали:  сегодня  тридцатый  день,  и
паразит... Легкая усмешка тронула губы Прауда.
   - Червячок мой не дремлет, да? Ну разве это не замечательно, что я держал
тебя возле себя, Ван Рельт?
   - Да, конечно, господин.
   - Я держал тебя на коротком поводке и поэтому мог  доверять  больше,  чем
кому бы то ни было. Ты, конечно, это понимаешь.
   - Я хочу жить, мой господин.
   - Не сомневаюсь. К тому же ты не хочешь  остаться  кастратом.  А  еще  ты
мечтаешь учинить над моим врагом свою собственную месть, да?
   Ринус мог и не отвечать.  Его  наполовину  оскопили  пятьдесят  лет  тому
назад, вместе с пятьюдесятью тысячами других воинов, взятых в плен во  время
Бедлекриджского сражения. Он никогда не забудет  имя  своего  врага,  Лавина
Фандана, он, бывший когда-то низшим Фандином.
   - Я держу тебя возле себя, ты хорошо служишь  мне,  и  мы  сможем  сообща
отомстить  Лавину,  а  потом  этот  сосунок,  этот  выродок  Великой  Ведьмы
достанется мне. - На лице молодого Прауда  снова  появилась  леденящая  душу
улыбка.
   Он слез с каменной глыбы и повел Ван Рельта  в  глубь  лаборатории,  мимо
стеклянных банок с законсервированными людьми и фейнами.
   В алькове, пахнувшем гробницей, ярко светилась  прекрасная  голограмма  -
Рамальская долина с возвышающимися над ней башнями замка Праудов. Здесь жили
предки молодого Прауда до тех пор, пока он не проиграл в великой войне.
   Снаружи алькова, на стене, меченной пятнышком  солнечного  света,  висела
картина  -  реалистическое  изображение  поединка   между   двумя   могучими
телохранителями-фейнами. Вооруженные  кифкетами  -  обоюдоострыми  стальными
пластинами, фейны намертво вцепились друг в друга и закрутились в  вихре,  в
котором мелькали мускулы, клоки шерсти и оскаленные клыки. Фоном им  служили
две шеренги  фейнов  с  винтовками.  Впереди  них  расположились  небольшими
группками горцы в боевом убранстве. Снизу было выгравировано:
   "Почтенным Праудам Фанданам, на память о  Тефилтиге  Великом  из  деревни
Рамаль".
   В жаровне, установленной  на  низкой  скамейке,  тлели  красные  угольки.
Молодой Прауд увидел, что корни в металлической  чаше  сгорели,  и  наполнил
трубку серой золой. Потом добавил туда  прозрачной  жидкости,  перемешал  и,
приладив трубку над огнем, стал ждать, заложив руки за спину.
   - Тебе нравится моя картина, Ван Рельт?
   - Потрясающее полотно. Никогда не видел ничего подобного.
   - Это рисовал  придворный  живописец  моего  отца,  Алдисс  Грей.  Весьма
искусный ремесленник с блестяще отточенной техникой.
   - А кто такой Тефилтига Великий?
   - Настоящий воин. Он сражался вместе с моим  отцом,  Праудом-старшим.  На
этой картине он тоже есть - вот он, с желтой рамальской серьгой. Он  защищал
независимость Праудов Фанданов от  посягательств  фейнской  королевы  ведьм,
Справедливой Фандан, которая себя клонировала и до сих пор живет под мерзким
именем Лавин Фандан.
   - Понятно... - сказал Ван Рельт, но в голосе его чувствовалось удивление.
Некоторые способы ведения войны и выживания в горах до сих пор поражали  его
своей экзотичностью. - А что же произошло потом? Чем закончилось сражение?
   Лицо молодого Прауда заволокло клубами дыма. Он выключил горелку, ухватил
трубку щипцами и встряхнул бурлящее варево.
   - Увы, они все-таки одолели беднягу Тефилтигу. Он скончался от  ран.  Для
Праудов Фанданов это был скорбный час. Но как ты понимаешь,  поскольку  была
затронута честь нашего клана, сражение не закончилось с  гибелью  Тефилтиги.
Когда это случилось, мой дедушка, Фандан-старший, выхватил нож и бросился на
королеву ведьм Гото.
   Ван Рельт изумленно посмотрел на молодого Прауда.
   - Ваш дедушка?
   - Он набросился на неприятеля с кифкетом и  был  убит.  Рагавал  из  Гото
обезглавил  его.  Голову  отправили  и  Гото,  в  зал  трофеев.   Но   Прауд
Фандан-старший спас нашу честь, и мы никогда не забудем его.
   Молодой Прауд перелил снадобье из пробирки в маленькую чашку  и  протянул
ее Ван Рельту:
   - Вот, замори червячка.
   Молодой Прауд с  удовлетворением  наблюдал,  как  Ван  Рельт  через  силу
глотает горячую, зловонную жидкость, а потом включил шестифутовый настольный
экран, расположенный под настенной картой  Фенрилля.  На  поверхности  стола
вспыхнуло подробное голографическое изображение долин, которые занимал  клан
Бутте.
   - Ну а теперь, когда я позволил  тебе  еще  один  срок  побыть  мужчиной,
займись командос. Локальная операция начинается сегодня ночью, а мы выступим
через пару дней.

***

   Дело шло к полуночи.  Вестибюль  отеля  "Люк-сор"  буквально  ломился  от
гостей - прием по поводу открытия хитиновой конференции был в самом разгаре.
В Зале Комиков гремел бесконечный танец "четыре притопа", множество троек  и
недавно вошедших  в  моду  пар  скользило  по  блестящему  паркету.  Сновали
туда-сюда  официанты  с  подносами.  Горцы  и  жители   побережья   довольно
непринужденно общались между собой.
   Флер Фандан  с  небольшой  группкой  гостей  наблюдала  за  танцующими  с
лестничной площадки. В этот вечер в центре всеобщего внимания оказалась Дали
Сприк. На конференции ее идею встретили громогласными аплодисментами. Теперь
магнаты с побережья наперебой стремились узнать подробности проекта.
   Наконец Керато Глайбонес, возглавляющий  сеть  лабораторий  в  прибрежных
городах, задал вопрос, которого Флер давно уже ожидала и который в атмосфере
всеобщей эйфории никому не пришел в голову.
   - И все-таки интересно, мадам Сприк, как вы собираетесь решить  вопрос  с
финансированием?
   - Ну, как вы понимаете, мессир, подобный проект потребует, участия  сразу
нескольких финансовых групп. Не обойтись и без горного клана. Полагаю, у нас
не будет недостатка в деловых партнерах.
   С лица Дали  не  сходила  торжествующая  улыбка.  По  такому  случаю  она
облачилась в желто-голубой балахон, а  голову  разукрасила  в  желто-голубой
горошек. Порой создавалось впечатление, что перед вами  какая-то  совершенно
незнакомая форма жизни. Что, по мнению Флер Фандан, было не так уж далеко от
истины. Попробуйте-ка провести целое столетие  в  одиночестве,  в  окружении
фейнов, да еще в такой дыре,  как  Плукихат!  После  такого  у  кого  угодно
появятся странности.
   - Думаю, мессир, такой блестящей возможности привлечь капиталовложения  у
нас не было на протяжении десятилетий. Вы согласны со мной, мессир Окуба?
   У Окубы - управляющего Центрального хитинового банка  -  желтоватая  кожа
обтягивала костлявое лицо, словно пергамент.
   - Конечно, перед тем как вложить столь значительные средства,  мне  нужно
проконсультироваться с советом директоров, но от себя могу сказать заранее -
я обязательно пущу в дело собственный капитал. Но вот о чем я подумал:  ведь
рано или поздно настанет время, когда у горного клана пропадет необходимость
в собственных исследованиях.
   - Мессир! -  Дали  всем  видом  показывала,  что  она  потрясена  и  даже
разгневана. - Даже допускать такую  возможность  -  недостойно  вас.  -  Она
усмехнулась. - Или вы думаете, что мы добьемся полного синтеза?
   Все  дружно  захихикали.  Все,  за  исключением  Эрвила  Сприка,  который
пробурчал:
   - Какая чушь! Хитиновые протеины, передающие информацию, - самые  сложные
молекулы, с которыми когда-либо сталкивалась человеческая  наука.  Модульные
структуры фарамола соответствуют их ферментной функции,  по  своей  гибкости
они сравнимы  с  земными  ДНК.  Но  получить  фарамол  возможно  лишь  путем
катализа, а исходные хитиновые протеины еще более сложны по  структуре,  чем
сам фарамол.
   - И никто еще не изобрел способа выращивать хитиновые гнезда за пределами
фенрилльской биосферы.
   - Именно так, мессир Окуба, и на то есть веские  причины  -  Аризели  тки
Фенрилль сами наложили этот запрет на хитиновый  генетический  материал.  На
протяжении столетий мы  пытались  производить  хитин,  не  пользуясь  кодами
Аризелей, но безуспешно. Единственное, чего удалось добиться, это  вырастить
немногочисленные хитиновые гнезда на станции. "Красная Луна".
   - Неужели? Никогда об этом не слышал. И чем же все кончилось?
   - Гнезда были дикими.  Они  произвели  совсем  незначительное  количество
визирей, а потом их убили королевы. Да, там были королевы, рабочие  особи  и
воины - как будто хитины вернулись к некой примитивной  модели,  родственной
тем, из которых они возникали на Ксерксе.
   - Да, да, - подтвердил Окуба. - До нас дошли обрывки этой истории. Хитины
пришли туда как высокоразвитый вид, свободно перемещающийся  по  космосу,  а
когда они попытались обжить этот мир и уничтожить  великие  леса,  вернулись
Аризели  и  полностью  уничтожили  Ксеркс,  а  оставшихся  в  живых  хитинов
преобразовали в известный нам вид.
   Флер Фандан тут же вспомнился тот далекий день: она в глубине  священного
леса, в присутствии Великого Аризеля.
   - А наши войны из-за хитинов не только привели к повторному вторжению, но
несколько раз ставили Землю и всю метрополию на  грань  гибели.  К  счастью,
тогда выведение формулы Хита положило конец нехватке  сырья.  Но  теперь  мы
снова столкнулись с этой проблемой, и единственный выход - усовершенствовать
процесс катализа синтетических веществ.
   Керато Глайбонес понимающе кивнул.
   - А ведь вы тоже были в лесу, мадам Фандан, когда все это  случилось,  не
так ли?
   - В тот раз, когда исчезла Справедливая Фандан? - уточнил Глайбонес.
   - Знаете, я так до конца и не разобрался во всем этом, - признал Окуба.
   - На самом деле все очень просто, - сказала Флер. - Аризели  взяли  ее  с
собой.  Она  исчезла  после  ослепительной  вспышки,  означавшей   окончание
каких-то сложных природных процессов. Конечно, все остальные испугались, что
им тоже пришел конец. Ведь тогда уже  против  клана  использовались  ядерные
боеголовки.
   - Я никогда этого не забуду. В то время судьба человеческой  расы  висела
на волоске. Аризели были готовы забросить в метрополию  черную  дыру,  чтобы
пресечь наше вмешательство в фенрилльские дела.
   - А я в это время был здесь, на  побережье,  -  сказал  Глайбонес.  -  Мы
думали, что наступает конец  света.  Весь  континент  содрогнулся,  а  потом
возник такой звук, словно сама планета запела.
   - Так или иначе, - сказала Дали Сприк, -  мой  брат  абсолютно  прав.  Не
рассчитывайте  на  то,  что  мы  легко  решим  проблему  синтеза.  Хитиновые
насекомые  вырабатывали  свои  протеины  для  коммуникационной  функции.  По
прошествии миллионов лет достигнутый ими  уровень  развития  позволил  касте
визирей создать то типичное для хитинов  мозговое  образование,  которое  мы
называем визировой массой. Визири передают друг другу огромный  объем  самой
разнообразной информации,  и  все  при  помощи  нескольких  сотен  различных
разновидностей  протеина.  Протеин  этот  вырабатывается  с  участием   семи
огромных желез, расположенных в брюшной полости.
   Самое большее, на что мы можем рассчитывать, - это на частичные успехи  в
рамках научной программы Термаса Хита, более чем пятидесятилетней  давности.
Если мы повысим репродуктивный уровень синтетического  катализа,  количество
производимого нами эликсира  долголетия  резко  вырастет.  Настоящий  синтез
хитиновых  протеинов  по-прежнему  невозможен  -  вот  почему  мы  не  можем
разобраться в хитиновом генетическом материале, хотя и бьемся над этим три с
половиной столетия. А ведь коммуникационные протеины на  несколько  порядков
сложнее.
   - Модули класса Хит-Т - вот  на  чем  следует  сосредоточиться  в  первую
очередь, - сказал Керато Глайбонес.  -  Эта  тема  разрабатывается  в  наших
лабораториях вот уже несколько лет подряд.
   - Все это очень интересно, - сказал Окуба. - Уверен, что я сумею  убедить
правление банка участвовать в предприятии.
   Тут Эрвил Сприк залпом осушил свой стакан и сказал:
   - Мессиру Окубе нет нужды беспокоиться о финансировании  этого  безумного
прожекта, поскольку, заверяю вас, он никогда не будет осуществлен.
   Окуба задумчиво кивнул:
   - Я предвидел ваши возражения. В конечном счете именно горцы контролируют
хитиновый бизнес. Вы производите сырье, которое мы затем перерабатываем  для
жителей других миров. Так стоит ли вам рисковать своей властью  и  престижем
ради открытия какого-то нового способа синтеза?
   - Если вы вспомните, - энергично заговорила мадам Сприк,  -  какой  ценой
оплачено наше нынешнее положение, вы согласитесь  -  мы  отдали  достаточно,
чтобы теперь обеими руками держаться за то, что нам принадлежит по праву. Мы
пролили реки пота и крови. Может быть, остальные уже забыли, но я-то  помню:
перед большой войной ваш банк в  течение  столетий  безотказно  предоставлял
займы вооруженным бандам, которые совершали набеги на наши долины в  поисках
хитина. Я повидала предостаточно фейнов и людей,  убитых  при  помощи  ваших
денег, мессир. Окуба повернул к Сприку лунообразное лицо.
   - Что касается пролитой крови и  тяжелого  труда,  то  мы  внесли  равную
лепту, мессир. Да, действительно, началась война, но как  могло  быть  иначе
при таком ничтожном количестве  производимою  препарата?  В  старые  времена
спрос на хитин был необычайно высоким, и удовлетворить  его  никто  не  мог.
Ведь формулу Хита тогда еще не вывели.
   - Наши люди без устали работали с хитином, мы производили ровно  столько,
сколько позволяли наши долины.
   - Значит, мы с вами одинаково заинтересованы в  увеличении  производства.
За дело, мессир Сприк! Мы вложим хорошие  деньги  в  это  предприятие,  если
кланы откроют двери своих лабораторий.
   - Грезы наркомана  -  вот  что  это  такое.  Мне  лучше  знать.  -  Сприк
отвернулся и принялся рассматривать танцующих внизу людей.
   - Боюсь, мой брат так и не проникся праздничной  атмосферой  сегодняшнего
вечера. Не судите его строго, мессир Окуба, - думаю, он просто нервничает. -
Дали изо всех сил старалась обойти острые углы.
   Окуба вежливо улыбнулся:
   - Да, конечно, прием получился великолепный. Уверен, от этой  конференции
будет польза, даже если идея показалась кому-то слишком смелой.
   Флер почувствовала радостное волнение. Конференция, едва  начавшись,  уже
принесла ей громадный успех. Как ей хотелось, чтобы ее муж  Лавин  тоже  был
сейчас здесь, увидел, как  много  ей  удалось  сделать,  ощутил  снова  свою
причастность к человеческому обществу. Ей очень не хватало Лавина. После  их
коротких  встреч  в  Абзенской  долине  Флер  лишь  сильнее   ощущала   свое
одиночество.  Однако  мужу  приходилось  оставаться  там  -  он   командовал
вооруженными силами горцев.  А  у  нее  возникла  непреодолимая  потребность
пожить в человеческом городе. До этого Флер пятьдесят лет провела в  долине,
за три тысячи миль от цивилизации.
   Но на конференции, которую она организовала, горцы  и  жители  побережья,
столетиями враждовавшие друг с другом, общались непринужденно,  как  никогда
прежде. Будь здесь Лавин,  он  бы  понял:  старое  деление  на  кланы  давно
устарело. Какая необходимость держать под ружьем целые армии фейнов?  С  тех
пор как космический флот базируется у их  на  станции,  они  могут  собирать
хитиновые протеины в полном соответствии с  условиями  договора,  как  раса,
защищающая Фенрилль от внешней агрессии.
   Бравурная музыка стихла, и оркестр заиграл что-то классическое, из времен
античности. Одни тройки отошли в сторону, другие заняли их места.
   И вдруг громовые раскаты эхом отдались в коридоре и наполнили собой  весь
купол. От следующего удара  задрожал  пол.  А  затем  Флер  услышала  слабое
потрескивание.
   - Это... - Она резко повернулась к Эрвилу Сприку.
   - Да, это стреляют из автоматического оружия, госпожа Фандан. Этот звук я
ни с чем не спутаю - таким оружием обычно пользуются  вооруженные  банды.  А
тяжелые раскаты - это минометы, я бы сказал, трехсотмиллиметрового  калибра.
Правда, здесь давление воздуха гораздо сильнее, чем там, где  я  это  раньше
слыхал, но колебания почвы ни с чем не спутать. - Сприк горько усмехнулся.
   Тут Флер заметила великана Играка,  который,  оскалившись,  проталкивался
сквозь толпу к Эрвилу.
   - Что происходит? - Флер сбежала вниз по лестнице и бросилась  к  выходу,
где испуганная толпа уже устроила давку возле кабин лифта.
   Пули пробили дверь и срезали охранников  отеля,  расшвыряв  их  в  разные
стороны, словно рваных тряпичных кукол. Брызнули осколки стекла, расщепились
доски конторки, возле разбитого зеркала грузно осел на пол швейцар.
   А потом солдаты в черно-зеленом камуфляже  ворвались  в  вестибюль.  Флер
повернулась и побежала вверх по  лестнице,  подальше  от  вспыхнувшей  снова
стрельбы и криков.

Глава 6

   Рва проснулся, когда завибрировал третий  ярус.  Он  настороженно  втянул
ноздрями воздух, но не уловил ничего, кроме неопределенного запаха,  идущего
из вентиляционной системы. И тут в садах Навуходоносора, прямо возле  купола
Люк-сор, тяжело ухнул миномет. Старик Рва тут же вскочил, подался к двери и,
расслышав  слабое  потрескивание  стрелкового  оружия,  разразился   длинной
бранной тирадой на фейнском наречии. В основном Рва  поносил  себя,  старого
дурака, за  то,  что  решил  вздремнуть  в  столь  неподходящий  момент,  не
почувствовав грядущей беды. Когда он вышел,  чтобы  прикорнуть  в  проходной
комнатке, Фандан все еще оставалась в танцевальном зале.
   Рва долго ощупывал могучими руками дверной механизм, но упрямая  вещь  не
поддавалась. Людские вещи  всегда  раздражали  его  своей  мелкостью.  Чтобы
привести механизм в  действие,  требовалось  лишь  легкое  нажатие  большого
пальца, но его палец был непомерно велик для миниатюрного замка на двери. Он
тыкал снова  и  снова  -  и  никакого  результата;  а  где-то  совсем  рядом
раздавались крики и стрельба. Рва замер, прислушиваясь, а потом, просунув  в
щель кифкег, сорвал дверь с петель и выскользнул в коридор.
   В воздухе стоял тяжелый запах испуганных людей, порохового дыма и  крови.
Еще несколько сильных взрывов сотрясло купол - что бы  там  ни  происходило,
одно было ясно - насилие приняло внушительный размах. Рва  крадучись  прошел
по коридору, так никого и не встретив. Боковая дверь  к  лестнице,  уводящей
наверх, была чуть приоткрыта, и, проходя, он почуял запах леди Флер.  По  ее
едким, насквозь пропитанным страхом  испарениям  Рва  понял,  что  она  ушла
недалеко. Не мешкая ни секунды, он сломал кифкетом замок следующей двери.
   После третьего лестничного пролета запах усилился, и до него донесся звук
ее шагов. К несчастью, она бежала с  такой  прытью,  что  восьмидесятилетний
мсее понял: он окончательно выбьется из сил к тому  моменту,  когда  нагонит
ее.
   Рва перегнулся через перила, уже собираясь ее окликнуть, но тут