формация рассматривается сразу с многих  точек
зрения  одновременно,  я  вдруг  стала  понимать  вещи,  которые  раньше
почему-то ускользали от восприятия. Это... забавно. Даже приятно.
   Человек сосредоточенно кивает, но он тоже кажется озадаченным.
   - Тебе сейчас больно?
   Отрицательно качаю головой - подбородок медленно идет сначала вправо,
затем влево. Нет, боль ушла. Я чувствую себя немного пьяной,  окружающий
мир неустойчив и воспринимается точно через  покрывало,  тело  не  очень
хорошо слушается, но боли совсем нет.
   Аррек вновь принимается за свой ужин. Чуть погодя следую его примеру.
Наблюдая, как дарай-князь сосредоточенно орудует ножом и вилкой, не могу
не заметить, что у него остались еще вопросы. Причем такие, которые,  по
его мнению, мне не понравятся. Безнадежно вздыхаю:
   - Задавайте.
   Он все так же не отрывает взгляда от тарелки:
   - Антея, я, конечно, не слишком разбираюсь в здешней  обстановке,  но
тебе не кажется, что вы слишком самоуверенны? Ни твои  родители,  ни  ты
даже мысли не допускаете, что вы можете проиграть.  Как  будто  с  твоим
прибытием сюда все проблемы разрешились сами собой.
   - Они не совсем разрешились, дарай-князь. Предстоит еще... многое. Но
в том, каков будет результат, нет ни малейших сомнений.
   - У подобной уверенности есть какие-то неизвестные мне основания?
   Резко бью ушами. Спокойно. Это человек. Что он может знать о эль-ин?
   - Если мы успеем добраться до Эвруору-тор, все разрешится само собой.
   - А если нет?
   Яростно стискиваю ножку бокала:
   - О такой перспективе мне не хотелось бы думать. Если мы  не  успеем,
придется использовать другие средства. Но цель  будет  достигнута  любой
ценой.  -  Криво  усмехаюсь  своим  мыслям.  -  Эль-ин  вообще   большие
специалисты по оправданию целей и средств, вы не заметили?
   Аррек не обращает на эту вспышку самоиронии ни малейшего внимания.
   - Поподробнее, если можно.
   Проглатываю готовое сорваться с языка ?Нельзя!?. Все равно  рано  или
поздно придется посвящать его  в  особенности  жизни  и  смерти  эль-ин.
Почему бы не начать прямо сейчас?
   - Мой лорд, я думаю, существует некоторое расхождение в терминах. Вы,
похоже,  воспринимаете  титул   ?Хранительница?   как   некую   властную
структуру, как правительство или что-то в таком роде.  Это  не  так.  На
самом деле самый близкий синоним... ну, я не  знаю...  Верховная  Жрица?
Да, что-то в этом роде, особенно если  рассматривать  те  культуры,  где
жрецы являются частью, проекцией своего божества.
   Лицо Аррека сохраняет все то же  заинтересованное  выражение,  но  за
светло-серыми глазами видна бешеная работа мысли.
   - Божества?
   Как он сразу вскинулся  на  это  слово!  Что  ж,  придется  дать  вам
начальный курс по религии Эль-онн.
   -  Мы  поклоняемся  Ауте,  вы  это  знаете.  Но  помимо   объективной
реальности  есть  еще  и  реальность   субъективная   -   то,   как   мы
классифицируем и упорядочиваем для себя окружающий мир, чтобы можно было
взаимодействовать с ним. Познанное и познаваемое. То,  что  мы  называем
Эль.  Этакая   коллективная   сокровищница   информации,   материальными
носителями  которой  являются  все  ныне  живущие,   когда-либо   жившие
представители  моего  народа  с  их  личной  и   генетической   памятью.
Неизвестным мне образом вся  эта  информация  как-то  спаяна  в  единое,
нерасторжимое целое. Да, я упоминала, что Эль разумна? Нет? Так вот, Эль
- очень даже разумное, на  свой  манер,  конечно,  существо,  обладающее
собственным  сознанием,  некими   непонятными   инстинктами,   мотивами,
мыслями. Своей независимой ни от чего силой и энергией.  Оливулцы  часто
сравнивают нас с насекомыми, но  вряд  ли  они  догадываются,  насколько
близки к истине. Эль-ин в дополнение к индивидуальному  обладают  еще  и
коллективным разумом. В некоторых ситуациях это очень удобно.
   Дарай-князь принимает новую информацию на удивление спокойно,  как-то
даже обидно стало. Он лишь слегка морщится при сравнении с насекомыми.
   - Естественно, разум  такого  порядка  имеет  мало  общего  с  нашими
представлениями об этом понятии.  Тем  не  менее  некое  взаимопонимание
между нами необходимо. Представь себе: каждая клеточка твоего  организма
имеет свою собственную волю. Представь, что мнение некоторых из  них  не
совсем совпадает с твоим. Ты, конечно, можешь подавить их грубой силой и
заставить делать, что тебе нужно, но вот только клеточкам это совсем  не
понравится и рано или поздно они найдут способ от тебя избавиться и жить
самостоятельно.  Им  и  не  такое  случалось  откалывать.   Между   вами
необходимо некое соединительное звено, что-то, что позволит тебе и твоим
составляющим прийти к согласию. Таким соединительным звеном  и  является
Хранительница Эль. Это очень странное,  мало  кому  понятное  дарование,
которое передается из поколения в поколение в  линии  Уору.  Способность
удерживать на границе своего разума все то, что составляет Эль, и  в  то
же время быть достаточно близкой к обычным эль-ин,  чтобы  править  ими.
Хранительница - воплощение нашего божества, Аватара духа Эль,  если  так
можно выразиться. Если она принимает решение - это решение всей  Эль,  и
все эль-ин подчиняются беспрекословно. Если она изменяется -  она  может
сделать это изменением всей Эль, и  все  эль-ин  автоматически  проходят
через него, хотят они того или нет.
   Теперь к вопросу о том,  может  ли  Нуору-тор  стать  Хранительницей.
Этому не бывать. Перечить  действующей  Хранительнице  Эль  никому  и  в
голову не придет, но со смертью одной  из  них  наступает  что-то  вроде
периода междуцарствия, когда избирается новая. Именно избирается, причем
согласие должно быть единодушным, и каждый голос должен быть  подкреплен
фактами  и  прочно  обоснован.  Если  ты  голосуешь  против,  будь  добр
представить альтернативное решение и убеди всех, что  оно  лучше.  Когда
консенсус достигнут, выбор делает не какой-то совет эль-ин, а сама  Эль.
Наш случай несколько осложняется тем, что Нуору-тор  -  единственная  из
совершеннолетних линии Уору, но все равно нет ни  малейшего  шанса,  что
она будет избрана при столь активном противодействии клана Изменяющихся,
чей вес в политике даже более, чем вес самих  Хранящих.  Надо  учитывать
также скрытое сопротивление в других кланах. Теперь,  когда  я  принесла
альтернативное решение, независимо от того, сможет  ли  его  привести  в
исполнение  Эвруору-тор  или  нам  придется  делать  все  самим,   путь,
выбранный военной партией, уже закрыт.
   Аррек обдумывает  это  почти  минуту.  Затем  вопрос  истинного  сына
Эйхаррона:
   - А если никто из ?протестующих?  не  доживет  до  принятия  этого...
решения?
   Движением ушей показываю, что его беспокойство весьма уместно.
   - При любом другом раскладе я бы тоже  волновалась.  Но  Изменяющиеся
слишком сильны, чтобы просто заткнуть им рот. У нас не так много воинов,
но если дойдет до открытого столкновения, мы  можем  справиться  даже  с
гораздо  более  многочисленными  Атакующими.  Кроме   того,   даже   эти
воинственные придурки, как бы далеко они  ни  зашли  в  своих  мечтах  о
мести, не решатся уничтожить уникальные Линии моего клана. Мы и  так  их
достаточно потеряли.
   И  вновь  дарай-князь  изучает  меня  пристальным  взглядом  биолога,
отыскавшего у пришпиленного жучка новую пару крыльев.
   - И как же индивидуалист эль-ин воспринимает это коллективное Эль?
   - В моем случае - никак.
   Брови чуть приподнимаются, приглашая меня продолжать.
   - Я... отсекла себя от Эль.  Сразу  же,  как  только  очнулась  после
туауте, первым делом полностью отрезала  любую  связь  со  всем  и  вся.
Поэтому  информацию,  которую  я  привезла,  пришлось  передавать  через
Раниэля-Атеро, поэтому моя семья ничего не знала обо мне эти пять лет.
   Он смотрит на меня  очень  внимательно,  как  будто  крылья  у  жучка
оказались покрыты перьями и теперь надо решить, что же с ними делать.
   - Для тебя это должно быть очень болезненно.
   -  Это  мое  решение!  -  Резким  взмахом  руки  обрубаю   дальнейшие
возражения. - Оно не обсуждается!
   - Тише, тише, миледи. Не надо сразу уходить в глухую  оборону,  я  не
собираюсь с вами спорить. Наверняка были веские причины так поступить. Я
хочу лишь понять, какие именно.
   Отворачиваюсь:
   - Какая разница?
   - Антея...
   - Ауте, как ты меня достал! Потому, что я хотела быть  одна.  Потому,
что я устала от их жалости, от их приторного понимания! Потому, что меня
тошнило от Эль, от эль-ин,  от  Эль-онн,  от  всего,  что  породило  эти
зверские обычаи!  От  культуры,  пожирающей  своих  детей,  а  затем  со
скорбным лицом сообщающей, что другого выхода не было! Потому  что  я  -
Антея тор Дернул, Дочь Ауте, Танцующая-в-Грозе, я буду делать, что хочу,
и мне плевать, что об этом думают или не думают эти... эти...
   - Тише... тише, малыш, все в порядке. Тише. - Вдруг обнаруживаю,  что
стою в кольце рук дарай-князя, уткнувшись носом ему в  плечо,  и  слушаю
какую-то успокаивающую  ерунду  на  языке,  которого  даже  не  понимаю.
Колдовской, играющий обертонами и интонациями голос оборачивается вокруг
меня легчайшим из плащей, сила Целителя мерно бьется  в  моих  жилах.  -
Тише, расслабься хоть немного, нельзя же все время быть на  пределе,  на
изломе. Закрой глаза, тебе так нужен отдых. Тише, тиш-ше...
   Целитель...
   Ощущаю, как меня несут по живому лабиринту они,  как  сообразительный
дом сам открывает проход в то помещение, где я обычно  спала.  Сплетение
воздушных  потоков,  которое  эль-ин  гордо  именуют  кроватью,   слегка
переливается в призрачно-серебристом свете, откуда-то  слышны  ритмичные
звуки, подозрительно напоминающие рокот океанского прибоя. Моя одежда  в
процессе перемещения куда-то испарилась, волосы рассыпались  по  плечам,
свободные от сдерживающего их заклинания.
   Встречаюсь взглядом со стоящим в  нескольких  шагах  дараем  и  вдруг
отчетливо осознаю, что мы одни, что мы муж и жена  и  что  впереди  Ауте
знает сколько времени... Расслабленности  как  не  бывало,  все  тело  в
страхе напрягается, крылья плотно оборачиваются вокруг обнаженного тела,
но как-то мне удается не броситься в бега. Аррек  встречает  мой  взгляд
кривоватой  усмешкой,  чуть  отступает  назад.  Напряжение  между   нами
мгновенно исчезает, я благодарно бросаюсь к нему, в  теплые,  защищающие
объятия. Мужское прикосновение не  несет  ничего,  кроме  спокойствия  и
ощущения безопасности, запах моря и лимона кажется не просто знакомым, а
уже частью меня самой. Позволяю осторожно уложить меня, затем, когда  он
ложится рядом,  устраиваюсь  на  его  плече  с  обстоятельностью  кошки,
уверенной, что неуклюжие люди существуют исключительно для  того,  чтобы
служить ей ночью вместо грелки.
   Мои крылья и его щиты оборачиваются вокруг нас, сливаясь  вместе  так
легко, будто созданы, чтобы  дополнять  друг  друга,  зашита  постепенно
расширяется,  вплетаясь  в  точеные   заклинания   стен.   Потрескивание
оберегающего  кокона   действует   даже   более   успокаивающе,   нежели
присутствие вооруженного дарай-воина под боком, и  сон  мягко  накрывает
меня темной волной. Уже растворяясь в глубинах  усталости,  слышу  тихий
голос.
   - Антея... то,  что  твоя  мать  говорила  о  необходимости  избегать
моногамности... это ведь не обязательно?
   Этот... Этот... Человек!!!
   Швыряю в  него  отрицательным  сен-образом,  как  могла  бы  швырнуть
подушкой, пользуйся ими эль-ин. Попробовал бы кто-нибудь диктовать  мне,
что обязательно, а что нет!
   С этой самоуверенной мыслью я окончательно проваливаюсь в сон.

ГЛАВА 19

   Поднимаю голову  и  оглядываю  комнату  из-под  приспущенных  ресниц,
пытаясь понять, что же меня разбудило. Рука Аррека на  моем  плече  чуть
напрягается,  но  я  посылаю  ему  успокаивающий  сен-образ  и  неслышно
соскальзываю на пол. Бесшумным призраком прохожу по спальне,  приказываю
они вывести меня к посадочной площадке. Один  шаг  -  и  вместо  теплого
уютного онн  я  оказываюсь  среди  бушующего  рева  нешуточного  шторма.
Инстинктивно подаюсь назад, плотно обхватываю себя  крыльями,  делая  их
непроницаемыми для воды, кислоты и что там еще может литься  с  неба,  и
вновь ступаю в царство яростной стихии. Механически отмечаю, что с чисто
эстетической точки зрения этот шторм великолепен. Черные тучи,  кажется,
втягивают  в  себя  свет  на  всех  спектрах,  и   на   этом   зловещем,
непроницаемом  фоне  особенно  эффектно  смотрятся   спиральные   кольца
энергетических разрядов.
   Приходится глубоко вонзить когти в стену, чтобы меня  не  унесло,  но
все-таки удается найти устойчивое положение и внимательно просканировать
окрестности. Все чувства напрягаются почти до болезненного состояния,  и
тут я вновь ощущаю то, что выдернуло меня из столь необходимого забытья.
Тихий, воспринимаемый не слухом, а чем-то гораздо более глубоким, шелест
крыльев. Где-то там, в буйстве непогоды, летает эль-ин.
   Аакра оказывается в моей руке прежде, чем  разум  успевает  осмыслить
случившееся. Неужели Аррек был прав? Нас пытаются ?заставить замолчать??
Но в таком  случае,  атака  состоялась  бы  уже  давным-давно,  ни  один
уважающий себя убийца  не  будет  выписывать  бесконечные  круги  вокруг
жилища той, чья чувствительность вошла в легенды.
   Непонимающе склоняю уши. Что?
   Пришедшее  в  этот  момент  возбужденное  сообщение   пронзает   тело
электрической волной: альфа-ящеры поймали нарушителя. Срываюсь с места в
полет, моля про себя Ауте, чтобы  та  не  дала  моим  соседям  оказаться
именно сегодня голодными. С  навигаторско-полетной  точки  зрения  шторм
ничего особенного из себя не представляет,  так  что  меньше  чем  через
минуту я уже среди размытых в темноте стремительных фигур,  которые  без
особых трудностей передают мне увесистый сверток.  Тащу  свою  добычу  в
онн, в  главный  зал,  мысленно  приказывая  воздуху  начать  светиться.
Надрезаю когтем плотную ткань и бесцеремонно вытряхиваю  оттуда  яростно
сверкающую зелеными глазищами эль-ин.
   Виортея  тор  Дериул  мгновенно  оказывается  на  ногах,   возмущенно
звенящая рапира в одной руке, начавшая изменение аакра в другой,  крылья
расщеплены на тысячи смертельно острых ножей.  Окидываю  ее  насмешливым
взглядом и картинно, как это умеет делать только Аррек, заламываю бровь.
Девочка теряется, чуть смущенно возвращает на место  оружие  и  пытается
привести крылья в приличное состояние. На мне из одежды лишь заткнутая в
волосы аакра, но я наблюдаю за ее усилиями хоть как-то соблюсти этикет с
благосклонной заинтересованностью.  Виор  окончательно  смущается,  а  я
усаживаюсь, свесив ноги в бассейн, и приступаю к воспитательным мерам.
   - Просветите меня, о Воин ранга Мастера,  рассказывали  ли  вам  ваши
учителя что-нибудь об альфа-ящерах?
   Она возмущенно переминается с ноги на ногу, но я  решаю  еще  немного
поиздеваться. Подобные  ошибки  редко  кому  удается  повторить  дважды,
обычно первый раз  оказывается  летальным,  так  что  нужно,  чтобы  она
хорошенько запомнила если не страх и беспомощность, то хотя бы ярость на
мои нравоучения.
   - А не скажете ли мне, о аналитик, о  определяющая  стратегию  клана,
что нужно делать любому воину, вне зависимости  от  ранга  и  искусства,
когда поблизости объявляется парочка подобных рептилий?
   Виор покорно принимает мою игру.
   - Нужно бежать без оглядки так быстро, как позволяют тебе крылья.
   - А что нужно делать, если поблизости имеется гнездо альфа-ящеров?
   - Нужно избегать этого места всеми возможными способами,  потому  что
если ящеры решат, что опасность угрожает их гнезду, они  не  остановятся
ни перед чем, чтобы устранить ее.
   - Вас хорошо обучили,  будущая  Наследница  клана...  Так  какого  же
демона вы делаете на территории гнезда без предварительного уведомления!
- Мой голос превращается в рычание, достойное настоящей дочери  дракона,
уши  прижимаются  к   голове,   губы   отводятся   назад,   демонстрируя
великолепные  клыки.  В  интонациях  сквозит  древнее  искусство  арров,
превращающее голос в мощнейшее оружие, способное напрочь  подавить  волю
слышащего. Эмоции чистейшей ярости ударяют в самоуверенную дуреху, почти
сбивая с ног. Виор отшатывается, непроизвольно хватаясь за меч, в глазах
ее мелькает уже неподдельный страх.
   Я откидываю голову назад, томно выгибаюсь, затылком касаясь  лопаток,
смотрю на нее чуть насмешливо и в то же время печально.
   - Они ведь вполне могли тебя убить, Виор. - Теперь голос -  нежнейший
из шепотов, разум излучает беспокойство и прощение. - Что случилось?
   Она стоит, опустив уши в полной растерянности, мокрая и  жалкая,  как
бездомная мышь. Слава Ауте, альфа-ящеры по запаху вычислили,  что  перед
ними моя близкая родственница, и помимо гордости у  девчонки  ничего  не
пострадало. Но что же такое могло выгнать ее в ночной шторм, да еще  без
ведома Предводителей клана?
   Вдруг оказываюсь рядом с  ней,  мои  руки  ложатся  на  узкие  плечи,
многоцветные глаза пытливо всматриваются в темно-зеленые.
   - Что с тобой, Виор?
   Она  пытается  отстраниться,  сердито  сбросить  мои  ладони,   затем
замирает, знакомым жестом запрокинув назад голову... и вдруг обвисает  в
моих объятиях, сотрясаясь  от  безудержных  рыданий.  Если  бы  подобную
демонстрацию эмоций позволил себе в моем  присутствии  кто-то  из  более
старших родственников, я бы просто  сбежала,  не  желая  восстанавливать
связь с ними, но Виортее откровенно наплевать, что чувствую и  думаю  я.
Ей было плохо. Ей было очень плохо, и она  почему-то  пришла  ко  мне  в
поисках утешения.
   Опускаюсь на пол, окутав ее своими  крыльями.  По  привычке  мысленно
пересчитываю ее психологический возраст на  человеческий  стандарт.  Лет
одиннадцать-двенадцать,  не  больше.  Аут-те,  что  же  тут   без   меня
случилось?
   Она плачет с надрывной непосредственностью ребенка,  сотрясаясь  всем
телом и крича в голос, в ярости молотя кулаками по моим плечам. Каким-то
обостренным чутьем я  понимаю,  что  этот  крик  родился  в  ней  давно.
Беспомощно-гневный стон испуганного ребенка, на глазах у  которого  весь
знакомый мир взорвался безумием, отец умер  жестокой,  полной  страданий
смертью,  мать  отгородилась  от  всех  под  притворной  маской,  друзья
замкнулись  в  своей  боли.  А  обожаемая  тетя,  объект  поклонения   и
подражания, исчезла в неизвестном направлении, оставив после  себя  лишь
ореол  нестерпимой  боли.  Плач  зрел  в  ней  давно,  долгие  пять  лет
накапливался под грузом мрачных взглядов и не менее мрачных сен-образов,
наполняющих опустевшие они. Да, эль-ин оказались самым постыдным образом
не готовы к  чудовищности  Эпидемии,  к  бессмысленности  и  слепоте,  с
которыми может действовать Ауте. Расслабились. За  три  жалких  столетия
обо  всем  забыли.  И  вот  теперь,  из-за  нашей  неготовности,   из-за
неспособности принять удар, встать и идти  дальше,  девочка-подросток  с
искалеченным детством безнадежно кричит в моих руках.
   Всхлипывая, она начинает говорить, выплескивая на меня  все  то,  что
накопилось в душе за жуткие пять лет.
   - ...вызвал на дуэль и убил... За  что?  Я  знаю,  что  он  горюет  о
Таринте, но Лиданато чем перед ним провинилась? Она и меч толком держать
не умела... Леди Даратея стала совсем ненормальная, никто от нее никогда
не слышит ни смеха, ни шутки... все время занята чем-то, работает,  пока
не падает с ног... ходит  по  они,  а  за  ней  аура  гнева  такая,  что
изолирующие перегородки лопаются, точно разбитое  стекло.  От  нее  даже
консорты шарахаются... мама, наоборот, ни о чем  серьезном  не  говорит,
какая-то беззаботно-радостная, водит к себе в покои мужчин десятками,  а
глаза пустые-пустые, будто и не видит их или кого-то другого на их месте
видит... А недавно во время одного из уроков я ошиблась, и Раниэлю-Атеро
едва удалось вернуть меня из  изменения...  Учитель  залепил