Нажмешь одну кнопку - произойдет замена резца! Другую
нажмешь - готовая деталь из патрона вываливается!
   - А если я захочу сам построить какую-нибудь машину по собственной
выдумке, то - разрешается? - спросил Семен, вспоминая про свою неудачу с
колесом.
   - Сделай одолжение! - важно заявил ученик ремесленного училища. - У нас
даже комната такая есть! Называется кабинетом изобретателя! Ребята там все
время что-либо мастерят, выдумывают разные штуки. Даже кружок
изобретателей создан.
   Это заявление окончательно покорило сердце Семена. Может быть, окажись
в его руках станки и соответствующий инструмент, да научись он как следует
обращаться с этим инструментом, он бы сумел все-таки осуществить свою идею
"вечного двигателя" или, по крайней мере, построить какую-нибудь другую
машину, вроде этой?.. Эти мысли пронеслись в голове Семена.
   - А трудно попасть в ремесленное?.. - спросил Семен, затаив дыхание.
   - Смотря кому, - с важностью ответил ученик. - Если заметят, что ни на
что не способен, - ни за что не примут. А если подаешь надежды, если
увидят, что из тебя можно сделать, предположим, квалифицированного слесаря
или токаря - тогда пожалуйста: общежитием обеспечат, форменный костюм и
шинель выдадут.
   Питание трехразовое в день, в баню водят каждую неделю, одним словом,
все, что полагается по закону.
   - А ты не слышал, на инженера там у вас не учат? - спросил на всякий
случай Семен, вспомнив многочисленные и настоятельные советы - учиться
обязательно на инженера.
   - Вот ты чудак какой! - возмутился новый знакомый. - Допустим, ты
закончишь десятилетку и станешь учиться в каком-нибудь институте на
инженера. Так что ж из тебя получится! Только инженер! Своими-то руками ты
ничего сделать как следует не сможешь! То ли дело, если окончишь
ремесленное! Тогда - пожалуйста! Поступай на какой-нибудь заочный
факультет и занимайся себе без отрыва от производства! Окончишь факультет,
сдашь экзамены и получишь диплом инженера, за мое почтение! Во какой из
тебя инженер получится! И инженер, и механик. Ясно?
   Для Семена все стало ясно. Ясно стало, например, что теперь цель его
жизни заключается в том, чтобы как можно скорее поступить в ремесленное
училище.
   Там он сразу столкнется с инструментами, станками и машинами! Какое же
может быть сомнение, когда так хочется мастерить, придумывать и строить
новые механизмы...
   Мальчики еще долго сидели на берегу реки, совсем забыв про рыбную ловлю.
   Семен несколько раз пытался рассказать ученику ремесленного училища про
свои удачные и неудачные изобретения, про то, как он почти без всяких
инструментов мастерит разные машины, но его собеседник при всяком удобном
и неудобном случае переводил разговор на свое ремесленное. Видно, он был
убежденным и неугомонным патриотом своего училища.
   Когда солнце поднялось высоко и у берега уже не осталось тени, где
можно было бы укрыться, новый знакомый вспомнил, что уже пора домой.
Семену вдруг стало жалко расставаться с этим задорным мальчуганом. Ему
показалось, что вместе с ним исчезнет и его мечта - мечта поступить в
ремесленное и ходить в таком же красивом костюме с блестящими пуговицами,
на которых были выдавлены инструменты: молоток и разводной ключ.
   - Как тебя звать? - вдруг спохватился Семен.
   - Николай. По фамилии Краснореченский. А тебя как?
   - Семен Бурыкин, - ответил Семен, протягивая руку.
   - Ну что ж, Бурыкин! Будем знакомы, - произнес Николай и тут же
покровительственно добавил: - Так в ремесленное поступай обязательно. А
пока что - всего хорошего!
   И он зашагал вдоль берега какой-то четкой и уверенной походкой,
означавшей, по всей вероятности, что этот человек знает себе цену, что его
место в жизни уже определено и не должно у кого-либо вызывать каких-нибудь
сомнений.
   - Коля! - окликнул Семен удаляющегося мальчика. - У меня к тебе просьба.
   - Какая? - послышался удивленный вопрос.
   - Ты не сможешь поговорить в своем ремесленном... Насчет этого... Ну,
одним словом, чтобы меня обязательно приняли! Понимаешь? Скажи, что
встретил, мол, такого в колхозе... Ну, скажи, что он и машины любит и с
некоторыми инструментами уже обращаться умеет. Сможешь это сделать?
   - Вот ты чудак какой! - еще больше удивился Николай.
   - Значит не сможешь...
   Николай постоял некоторое время в раздумье, прикидывая, как тут быть.
Затем неторопливой походкой вернулся к своему новому знакомому и, дружески
похлопав его по плечу, сказал:
   - Напрасно, чудак, волнуешься. О том, что тебя примут - могу даже
поручиться. Вот тебе моя рука! Я, брат, сразу по лицу вижу, с кем имею
дело!
   Да ты не грусти! Знаешь, что? Хочешь я подарю тебе на память?.. У меня
как раз лишняя имеется...
   И Николай, порывшись в кармане, извлек оттуда новенькую, блестящую
форменную пуговицу ремесленного училища.
   - На, возьми. Только не вздумай пришивать раньше времени. Это, брат,
строго преследуется по закону. Понимаешь? Форма ремесленного училища - это
ведь знаешь, что такое? Это, брат, такое... Это такое почетное...
   Вернувшись домой, Семен сейчас же заговорил о поступлении в ремесленное
училище. Вначале отец встретил эту затею довольно холодно. Слишком много
ему приходилось слышать похвал относительно необычайных способностей сына,
слишком свыкся он с мыслью о том, что Семену предстоит будущее
талантливого инженера. Но видя непреклонное упорство мальчика, тракторист
решил, что насиловать волю сына в отношении выбора профессии нельзя, и
согласился.
   - Быть рабочим в нашей стране - дело очень почетное. Иной мастер на
заводе выше инженера ставится. Примеров сколько хотите, - сказал он.
   И вот, наконец, Семен - ученик шестьсот тридцать восьмого ремесленного
училища в районном городе Сущеры. Сбылась его мечта, возникшая так
неожиданно и овладевшая им с такой силой. Он ходит в опрятном форменном
костюме, которым гордится и который считает самым красивым в мире. Он
слушает объяснения учителей, с азартом и вдохновением работает в хорошо
оборудованных мастерских.
   Семен - один из примерных и способных учеников. И преподаватели и
ученики были уверены, что ему необыкновенно легко дается теория, а еще
легче практика. Но это только казалось со стороны. Семен настойчиво учился
и временами ему бывало очень трудно.
   А все свободное время мальчик отдавал занятиям в "комнате
изобретателя", где ребята мастерили различные модели машин и всевозможные
хитрые приспособления, придуманные ими самими. Тут Семен построил
интересный радиоприемник с кнопочной настройкой, конструкция которого
восхищала не только ребят, неискушенных в радиотехнике, но и старых
заядлых радиолюбителей. Гордостью всего коллектива юных изобретателей был
аппарат из целлулоида для записи звука на граммофонные диски. Его также
смастерил Семен и его товарищи!
   На втором году учебы его приняли в комсомол. Выступая на памятном
комсомольском собрании перед товарищами, которые должны были за него
голосовать, Бурыкин сказал:
   - Обещаю быть примерным комсомольцем. Обещаю овладевать своей
профессией механика как можно лучше и стать не простым механиком, а
рационализатором и изобретателем. Потому что теперь, когда мы строим
коммунизм, не только инженеры, но и все рабочие думают над
усовершенствованием производства и добиваются больших успехов в труде.
   Ребятам понравилось что выступление, и они встретили его бурными
аплодисментами.
   Весной того же года среди ребят прошел слух, что пять лучших учеников
последнего года обучения будут направлены летом на практику в мастерские
особого конструкторского бюро, где строятся и испытываются новые машины.
   Этот слух глубоко взволновал Семена.
   Увидеть то место, где изобретатели строят новые машины, где рождается
новая техника! Неужели ему, Семену, не удастся туда попасть?
   Однажды он явился к директору ремесленного училища и, заикаясь от
волнения, изложил ему свою просьбу. Это ничего, что он не подходит под
категорию учеников последнего года обучения. Он не опозорит чести своего
училища. Он будет не хуже, чем старшеклассники.
   - Там новые машины выдумывают... говорят ребята... Мне обязательно надо
посмотреть, как это они выдумывают! - настаивал Семен, умоляюще глядя на
директора, который, как ему казалось, улыбался необычайно хитро.
   Директор объяснил Семену, что в разнарядке министерства сказано ясно:
   откомандировать на практику пять учеников последнего года обучения, и
нарушать это распоряжение он никак не может. Но мальчик твердо стоял на
своем, уверяя директора, что будет работать не хуже старшеклассников.
   Настойчивость Семена, наконец, покорила директора. Когда ученик ушел, в
кабинет был вызван заведующий учебной частью.
   - А-аа! Уже был орленок здесь! - воскликнул он, услышав от директора о
настойчивой просьбе Семена.
   - Кто это прозвал его орленком? - со вздохом осведомился директор. -
Почему его не назвали, например, тигренком или львенком! Вот он сейчас
буквально впился мне в глотку! Отправляй его на практику в особое
конструкторское бюро вместе со старшеклассниками, да и только! Чувствую,
что не отстанет, пока не добьется своего.
   - Летает! Летает, представьте себе! - ответил заведующий учебной
частью. - Все изобретает что-то! Да этак с фантазией! Вообще, есть кой-что
дельное.
   Прямо скажем, - не по своему возрасту летает! И назвали его орленком
после того, как Бурыкин придумал небольшое приспособление, упрощающее
заточку резцов. Очень способный паренек.
   Ребята, с которыми Семену предстояло вместе ехать на практику в особое
конструкторское бюро, весть о назначении в их группу ученика третьего года
обучения встретили по-разному.
   - Смотри ты мне! - внушительно пробасил Степан Кириллин, для
убедительности хватая Семена за ворот гимнастерки и тряся его. - Знаю, что
работаешь ты неплохо, но если хоть малейшую тень наведешь на училище, - не
жалуйся, что еще маленький.
   - Хочешь там предложить какое-нибудь изобретение? Ну что ж! Пожалуйста!
- сказал Сергей Чердаков - любитель рифмованных шуток и прибауток, которые
он сочинял мгновенно, но не всегда "впопад".
   - Не понимаю тебя, Семен, - глядя куда-то в сторону, уныло произнес
Шурик Пышной. - Ведь самому трудно будет работать с нами наравне...
Неужели ты действительно думаешь там тоже изобретать? Там же
профессиональные изобретатели работают, которые этому делу особо
обучались. А ты кто? Чудак!
   - Я рад за тебя, Семен, - проговорил Ваня Быков. - Для тебя это место
самое подходящее. А я бы лично с большим удовольствием поехал не в это
самое ОКБ, а на одну из великих строек коммунизма: говорят, тоже будут
посылать.
   От Сущер до места назначения ребятам пришлось ехать по железной дороге.
   Впрочем, путешествие не было продолжительным: около четырех часов.
   На станции ребят встретил мастер Иван Никанорович Гресь. Опознав
учеников ремесленного училища по форменной одежде, он подошел к ним и
крикнул.
   - Трудовые резервы? В мастерские конструкторского приехали?
   Услышав утвердительный ответ, он проверил приехавших подростков по
спискам, внимательно вглядываясь в каждого. Когда эта процедура была
закончена, мастер усадил ребят на дощатые скамейки в кузове грузовика и,
отказавшись от предложения шофера сесть в кабину, с трудом перевалился за
борт машины.
   - Полный вперед! - крикнул он.
   Грузовик быстро пересек пригород, резко свернул в сторону и почти сразу
очутился среди густого и прохладного леса.
   - Как посмотрю на вас, ребятки, - заговорил Иван Никанорович
добродушным, вибрирующим от тряски грузовика голосом. - До чего же вы
красиво наряжены!
   Пуговицы блестят... Бляха на поясе форменная. Кокарда над головой... А
интересно знать: что у вас в голове? Тоже блеск есть?
   - Есть кое-что, - важно ответил Сережа Чердаков.
   - Известно вам, например, что такое кронциркуль?
   - Кронциркуль, товарищ мастер, - начал Ваня Быков, - представляет из
себя старинный измерительный инструмент, в настоящее время редко
применяемый.
   - Более удобным инструментом является штангенциркуль, - добавил Семен.
   - Ишь ты! Какие профессоры! - обрадовался Иван Никанорович, - интересно
будет еще посмотреть, что у вас за руки... Как это в вашей песне поется?..
   - Вот эти руки, руки молоды-и-ее... Руками зо-лоты-ми назовет... -
пропел Сережа Чердаков.
   - Скажите, а над какими изобретениями работают в вашем конструкторском
бюро?
   - спросил Семен, пристально глядя на мастера.
   - Что? - удивился Иван Никанорович. - А тебе что до этого, собственно
говоря? Тут у нас, знаешь, дело такое, что иногда даже я плохо понимаю,
какая машина разрабатывается!
   - Как это "разрабатывается"? - осведомился Шурик, не понимающий смысл
этого слова.
   - Ну, вот! - укоризненно сказал мастер. - Видать не до полного блеска
начищена ваша голова... Небось, думаете, изобрести какую-нибудь новую
машину, - раз, два и готово! Конструктор начертил, а мы сделали и иди
себе, механизм, гуляй по стране! Нет, милые мои, совсем не так дело-то
делается!
   Испытания различные проходят, всякие проверки, опыты, доделки,
переделки, а все это вместе называется разработкой. Понятно?
   - А вам приходилось выдумывать какую-нибудь новую машину? - снова
спросил Семен.
   - Что? - опять удивился Иван Никанорович. - Разве это мое дело! Что ты,
милый! Конечно, никому не запрещено, да ведь не так-то оно просто, как ты
думаешь... Для этого в нашем конструкторском бюро существуют специальные
люди: инженеры-конструкторы. А главным над ними является Александр
Андреевич Дуплов. Слышали про такого или, может, в газетах читали?
   Грузовик выехал из леса и теперь уже мчался вдоль берега довольно
широкой речки. Лесная чаща, словно стена, стояла справа от дороги. На
противоположной стороне, за речкой, виднелось поле.
   - А если я... конечно, поработав немного у вас и приглядевшись,
придумаю какую-нибудь машину, то... можно будет обратиться к товарищу
Дуплову? - смущаясь, снова спросил Семен.
   На этот раз Иван Никанорович удивился настолько, что даже его усы
зашевелились.
   - Что? - переспросил он удивленно. - Ты машину придумаешь! А разреши-ка
спросить: есть у тебя высшее техническое образование? А? Или, может быть,
ты многолетним практическим опытом располагаешь? А? Может, тебя сразу
зачислить начальником какого-нибудь отдела? А? Не стесняйся - говори!
Тогда ты каждый день будешь видеть главного инженера товарища Дуплова. Так
сказать, в силу своего служебного положения...
   Старик явно рассердился на ученика, и ребята решили его успокоить.
   - Он у нас, знаете, помешан на изобретениях. Только и думает про разные
новые машины, - словно извиняясь за своего товарища, проговорил Степан
Кириллин и тут же, немного подумав, добавил: - Вообще-то это неплохо...
   - Это он среди нас один такой. Другие ребята и вот я, в частности,
изобретениями не увлекаемся, - вставил Шурик Пышной.
   - Да, пожалуйста! Увлекайтесь сколько хотите, - заявил мастер. - Если к
этому есть наклонность, так отчего ж не увлекаться? Только во всем надо
знать порядок и чувствовать свое место. Вот, к примеру, где вы теперь
будете работать? В известном на всю страну Особом конструкторском бюро,
где собраны лучшие инженеры-изобретатели. Предположим, играют на
футбольном поле известные на всю страну футбольные команды. Народ на
трибуне! Шум, крик - все очень довольны соревнованием. И вдруг бы вышел из
числа зрителей какой-то гражданин и заявил капитану одной из команд: "Хочу
играть вместе с вами!" - "Что такое? Кто ты такой?" - спрашивает капитан.
- "Очень просто...
   Считаю, что играть я умею и потому к вам обращаюсь с категорическим
требованием", - отвечает этот самый товарищ.
   Иван Никанорович покрутил усы, испытующе посмотрел на Семена и,
убедившись, что он слушает внимательно, продолжал:
   - Так вот и с тобой получится. Играть в футбол у нас умеет любой
мальчишка, а на центральных стадионах играют все-таки самые лучшие игроки,
специально обученные. И неудобно каждому мальчишке требовать, чтобы его
приняли в профессиональную команду. Засмеют! Такая же картина, по-моему,
получится, если ты станешь предлагать свои услуги товарищу Дуплову.
Неудобно даже отнимать у главного инженера драгоценное время!
   - Конечно, Семен! - примирительно сказал Шурик. - Вернешься в училище и
опять все свободные часы будешь проводить в комнате изобретателя... -
Обращаясь к мастеру, он продолжал: - Знаете, Семен этим изобретательством
здорово увлекается. Модели самолета с махающими крыльями строил, затем
какую-то мельницу без жерновов, потом приспособление для заточки резцов.
   - Это приспособление оказалось дельным, - добавил Ваня Быков. - У нас
пользовались им в мастерских. Описание и чертеж были посланы в
министерство с сопроводительной бумажкой за подписью директора.
   - Ишь ты какой! - добродушно проговорил мастер, теперь уже благосклонно
поглядывая на Семена. - Насчет разных приспособлений, упрощающих работу, и
у нас будет тебе где развернуться. А насчет изобретения новых машин, вроде
тех, что разрабатываются в конструкторском бюро, не знаю. Дело тонкое.
   Неожиданно внимание мальчиков было привлечено очень странным зрелищем.
На противоположном берегу реки, среди поля, быстро двигалась странная
машина.
   Она немного напоминала по форме вытянутую в длину черепаху. На верху
этого сооружения находилось что-то вроде капитанского мостика с перилами.
   Мальчики замерли от удивления. Вокруг машины поднимались высокие столбы
земли. Казалось, что стальная черепаха расковыривает поле своими лапами и
разбрасывает комья земли во все стороны.
   - Ой! Что это такое? Смотрите, ребята! Смотрите! - закричал Семен,
вскакивая со скамейки. Затем уцепился руками за борт грузовика и, стоя,
продолжал: - Товарищ мастер! Это не из нашего конструкторского бюро? Это,
наверное, пробуют новую машину!..
   - Да сиди ты! Свалишься вниз, а мне отвечать за тебя придется!
   - Так это же, наверное, какое-нибудь новое изобретение! - не унимался
Семен, словно недоумевал, как можно беспокоиться о таком пустяке, как
падение с грузовика, когда перед глазами - чудо! Новая машина! Изобретение!
   - Сядь, неугомонный! - крикнул, совсем потеряв терпение, Иван
Никанорович.
   Он схватил Семена сзади за пояс и усадил на скамейку.
   - Бурыкин! - строго проговорил Кириллин. - Тебе ли напоминать о
дисциплине!
   Позоришь нас всех!
   Между тем грузовик мчался дальше. Асфальтированная дорога теперь шла
уже возле самой реки, расширяющейся в этом месте. Впереди показались белые
каменные строения. Вдруг внимание ребят привлекла маленькая моторная лодка
с красным флажком, развевавшимся на ветру, которая мчалась по реке. Они не
успели налюбоваться лодкой, как увидели совсем недалеко от берега нечто
куда более интересное. Это был... пароход - не пароход. Баржа - не баржа.
Скорее это походило на какое-то сказочное морское чудовище. Впереди, как и
полагается всякому чудовищу, находилась поблескивающая на солнце голова.
Она со скрипом и скрежетом, которого не смог заглушить даже шум
автомашины, открывала огромную пасть. Чудовище разгонялось в воде, оскалив
пасть, и врезалось ею в глиняный берег реки, затем, проглотив глину и
стиснув пасть, отплывало от берега, чтобы разогнаться еще раз и снова
впиться в берег. За машиной сзади, словно хвост, тянулась толстая и гибкая
труба. Она, по-видимому, держалась на воде с помощью поплавков,
растянувшихся вдоль трубы, как бусы на нитке.
   - Эге, ребята! - вскричал Сережа Чердаков. - Этак она весь берег съест!
   Посмотрите, сколько уже отгрызла!
   - Что это, Иван Никанорович? Объясните! - взволновался Семен.
   - A вскакивать и свисать с борта не будешь? - - хмуро осведомился
мастер.
   - Конечно, не буду.
   - Это, брат, такая машина, что только держись. В последней проверочной
стадии находится. Очень возможно, что скоро пойдет на великие стройки
коммунизма.
   Подобное объяснение, конечно, не вполне удовлетворило Семена. Но
переспрашивать было некогда. Недалеко от ш