млю в мельчайшую пыль... А тут вот
такие экскаваторы с ковшами. Они отбрасывают размельченную породу в
сторону, а машина все идет и идет вперед.
   Мы с вами оглядываемся и видим, что сзади нас уже широкий канал!
   Представляете?
   - А какой глубины? - не вытерпел Быков.
   - Какой нужно! Наклонишь щит с зубьями вниз - машина еще больше
углубится в землю! Выправишь щит, поставишь его вертикально - пожалуйста,
машина идет ровно, на установленной глубине...
   - А если по дороге попадутся камни?
   - А что ж, камни? - вдруг взял инициативу в свои руки Кириллин. - Камни
трудно выковыривать только из твердой земли! А если почва вокруг камней
разрыхлится, то камни легко подхватятся ковшами экскаватора.
   - Конечно! - подтвердил Быков.
   - И еще знаете что? - вмешался Чердаков. - Возле экскаватора можно
будет установить такую решетку, чтобы, значит, камни отсеивались. Правда
же можно?
   Крупные и мелкие камни будут сваливаться в сторону, за мое почтение...
Как, Семен?
   - Можно и решетку...
   - Стойте, ребята! Одну минуточку... - забеспокоился Ваня Быков. - Мы с
вами не учитываем одну вещь. Почва-то обычно сырая! Нужно будет поставить
вот тут... (Ваня выхватил из рук Семена карандаш и ткнул им в тетрадь).
   Поставить вот тут такие резаки, что ли... Чтобы почва еще подрезалась,
а то ковшом экскаватора будет трудно ее захватывать.
   - Чудак! - воскликнул Семен, вырывая у Быкова свой карандаш. - Никаких
резаков! Вот, смотри, я зачеркиваю их совершенно спокойно... Зачем резаки?
Я же вам объяснял вначале, что порода не только разрыхляется, но и
нагревается! Разве я даром обжег себе палец! Помните? Можно будет
подобрать такой режим работы вибраторов, что от сырой земли даже пар
пойдет! Она будет высыхать моментально и превращаться в сухой порошок!
   - Тогда действительно никаких резаков не надо, - пробасил Кириллин. -
Сухой, мягкий порошок ковши должны захватывать запросто.
   - Вот что еще надо было бы предусмотреть, ребята! - закричал Быков,
снова пытаясь овладеть карандашом Семена. - Почему Семен думает, что такая
машина годится только для прорытия каналов? Ничего подобного! А если,
предположим, перед нами холм, который надо снести! А?
   - Причем тут холм? - удивился Чердаков.
   - Как? Ты еще не соображаешь, что такая машина может сделать с холмом?
Она подъедет к нему и начнет вгрызаться в него. Понятно? Если надо, она
проделает в нем широкий проход для железной или, предположим,
автомобильной дороги. Ясно? А если надо, так машина может постепенно
снести весь холм! С поверхностью земли его сравнять...
   - А ведь верно! - обрадовался Семен.
   - Что верно, то верно, - подтвердил Кириллин. - Такую машину можно
будет применять для самых разнообразных работ.
   Бурная страсть, горевшая в душе юного изобретателя, сделала свое дело.
Она породила в Семене ту силу воли и ту уверенность, перед которой не
устояли ребята. Словно искра, поджигающая порох, она взорвала у них
творческую энергию и жажду созидания нового - то, что заложено в большей
или меньшей степени в каждом человеке, но иногда остается долго
неразбуженным. Подростки совершенно забыли, что они всего-навсего ученики
ремесленного училища, а не инженеры. Словно государственные деятели,
которым подчинено не только ОКБ, но и все технические ресурсы страны, они
обсуждали, как лучше всего построить новую машину и как ее наиболее
рационально использовать на благо Родины.
   - Если наша машина покажет себя на великих стройках, ребята... - кричал
Быков, постукивая время от времени для убедительности кулаком по столу.
   Но объяснить, что именно произойдет, если машина действительно будет
работать превосходно на великих стройках коммунизма, Быкову так и не
удалось. На голову молодых новаторов был вылит отрезвляющий ушат холодной
воды.
   Сделал это Шурик.
   - Ребята! А кто, собственно говоря, разрешит нам строить такую машину?
Кто отпустит средства? - жалобным голосом проговорил он, поочередно
заглядывая в глаза всех присутствующих.
   - Как кто? Особое конструкторское бюро, конечно! В котором мы
находимся! - рявкнул Кириллин.
   - Ага... Так и ждите... - продолжал язвительно Шурик. - Разве это
шуточное дело? Это вам не фитюльку какую-нибудь сделать, а целую машину
размером с дом! Придем мы, предположим, с нашим проектом к главному
инженеру, а он и скажет: "Спасибо, товарищи, за идею, возможно, что она
пригодится. А может быть и не пригодится! Это наши инженеры и конструкторы
разберутся, а потом кое-что используют в будущем. А вы ступайте к себе в
мастерскую и продолжайте орудовать напильниками да молотками, как вам
укажут. Одним словом - не суйтесь не в свое дело".
   Сразу рухнул чудесный замок, построенный фантазией и волей Семена. Лица
ребят потускнели. В творческом пылу ребята забывали, какую небольшую роль
они, ученики ремесленного училища, играли здесь, в ОКБ. В великолепной
картине грандиозного строительства машины они почему-то отводили себе роль
не только исполнителей, но и каких-то командиров!
   В комнате стало тихо. Только ночная бабочка непрерывно билась о
стеклянный баллон, шуршала своими мохнатыми крылышками.
 
 
 
   Глава двадцать вторая 
 
   На следующий день, с самого утра Семен с нетерпением ждал случая
поговорить с Чугунцевым. Обычно математик довольно часто бывал в
лаборатории номер три и заходил сюда даже по несколько раз в день. А
сегодня, как нарочно, он не показывался.
   На сердце у Семена стало тревожно. Занимаясь сборкой маленького
экспериментального вибратора, он думал о том, что его предложение уже
постигла неудача. Вероятно, если бы расчеты дали положительные результаты,
математик немедленно сообщил бы ему об этом.
   "А может быть он еще не кончил рассчитывать?" - мучительно соображал
Семен, свинчивая болтами массивную пачку никелевых пластин.
   Наконец, он не вытерпел и попросил у старшего научного сотрудника
разрешения поговорить по телефону.
   Жена Чугунцева ответила, что Леонид Карпович только что вышел из дому и
пошел в ОКБ.
   - Он, бедненький, совсем не спал! - продолжала супруга, искренне
обрадованная возможностью поболтать. - Вы знаете! Мне так стыдно, что я
вчера испугалась! Когда вы еще придете? Да, кстати! Утром я нашла на полу
возле часов совсем-совсем маленький шурупчик или гвоздик - я уж не помню,
как он точно называется. А когда я взглянула на часы без циферблата, то
они показались мне такими странными, такими странными...
   Семен нетерпеливо топтался у телефона. Он не знал, как прервать
разговор. А между тем это было совершенно необходимо. Если немедленно
выскочить из лаборатории, то, быть может, еще удастся перехватить
математика по дороге.
   Потом искать его по всему ОКБ будет труднее.
   - Простите меня, но мне очень срочно нужно идти работать, - сказал
Семен.
   - Конечно, конечно! Я не буду вас долго задерживать! У меня тоже есть
срочное дело - небольшое поручение Леонида Карповича. Он скоро должен
уехать на целый день и боится, что ему не удастся повидать одного
человека. На всякий случай он просил кое-что передать этому человеку по
телефону. А скажите, после исправления часы всегда будут бить так громко,
как вчера?
   Раньше, по-моему, звон у них был более мягким...
   - Это я отверткой задел пружину, потому так резко и получилось... -
ответил Семен, сжимая от досады телефонную трубку с такой силой, что даже
хрустнули пальцы.
   - Вот что я хочу еще у вас спросить...
   "Надо положить трубку, да и все... - пронеслась в голове Семена
отчаянная мысль. - Ведь бывает же так, что станция сама разъединяет...
Пусть думает, что так и произошло... Надо обязательно поймать Леонида
Карповича..."
   Он собрался выполнить свое намерение, но в это время услышал нечто
совсем неожиданное:
   - Леонид Карпович поручил разыскать по телефону некоего Бурыкина. Не
правда ли, смешная фамилия?
   - Это я! Это я и есть! - заорал Семен в трубку.
   - Вы-ы-ы?
   - Я!
   - Тогда извините... Ваша фамилия, собственно говоря, совсем не
смешная...
   Это мне так показалось... Почему же мне Леня не сказал сразу, что
звонить нужно именно вам! Он бывает иногда такой рассеянный, такой
рассеянный... Вы говорите сейчас из лаборатории номер три?
   - Да, да! Честное слово, я и есть Бурыкин! Очень прошу скорее сказать,
что просил передать Леонид Карпович... - заволновался Семен.
   - Сейчас... Одну минуту... Извините, пожалуйста, я должна разыскать
бумажку...
   До чего же мучительны были эти минуты ожидания, казалось, вот-вот
кто-то должен произнести роковое слово, от которого, быть может, зависит
судьба изобретения.
   Семен прижал к голове трубку с такой силой, что начало ныть ухо. А
чей-то далекий голос, слышимый по индукции среди шорохов и потрескивания,
назойливо повторял одно и то же: "Позовите товарища Чепикова, это говорит
Контрабасов.
   А? Что? Чепикова, говорю! Контрабасов спрашивает! Не слышите? Чепикова!
   Чепикова! Это - Контрабасов!.."
   Наконец, в трубке что-то лязгнуло и раздался знакомый голос:
   - Вы слушаете? Сейчас вам прочту записку Леонида Карповича.
   - Слушаю, слушаю... - сдавленным от волнения голосом ответил Семен.
   - Ла-бо-ра-то-рия но-мер три, Эс Бу-ры-кину... - начала читать жена
Чугунцева, растягивая каждое слово по складам. - Расчеты не о-кон-чил
из-за от-сут-ствия не-ко-то-рых экс-пе-ри-мен-таль-ных данных об... -
подождите, тут дальше неразборчиво... Совсем не могу разобрать! Что же это
за слово?
   Ага... При-су-ча-ры... Есть такой технический термин "присучары"?
   - Кажется, нет, - тихо ответил Семен.
   - А здесь, по-моему, так и написано: присучары. Может быть, это слово к
высшей математике относится?
   - Возможно... - со вздохом согласился Семен: он вспомнил, что Леонид
Карпович любит замысловатые и редко употребляемые слова.
   Мальчик отошел от телефона с двойным чувством. "Прежде всего, не так уж
плохо, что математик не закончил вычислений, - думал он. - Могло быть и
хуже. Например, вычисления были бы готовы, а ответ оказался отрицательным.
   Отсутствующие экспериментальные данные можно будет получить... - думал
Семен. - Но что это за непонятное слово? Может быть, Леониду Карповичу
нужно найти экспериментальные данные явления, которое так странно
называется?"
   Семен подошел к старшему научному сотруднику и робко спросил:
   - Не объясните ли мне, Елизар Иннокентьевич, что означает в физике или
математике слово присучары?
   - Первый раз слышу! Какая-то ерунда... Где это ты вычитал? -
уставившись на Семена недоумевающим взглядом, проговорил Мурашов.
   - Так... послышалось... А можно мне уйти из лаборатории на полчаса...
по личному делу?
   Взяв с Семена слово, что к концу рабочего дня он закончит сборку
вибратора, Мурашов отпустил его из лаборатории: это был первый случай,
когда исполнительному механику потребовалось отлучиться на короткий срок
по личному делу. Тем более, что скоро должен начаться обеденный перерыв.
   Семен вихрем промчался по длинному коридору, сбежал, перепрыгивая через
три ступеньки, с лестницы и очутился в парке.
   Его усилия оказались не напрасными. Через минуту он увидел Чугунцева,
идущего своей кланяющейся походкой по широкой аллее. Надо было торопиться.
   Математик направляется к выходу с территории ОКБ.
   Всего на несколько секунд опоздал Семен. Дверцы автомашины захлопнулись
за Чугунцевым именно в тот момент, когда Семен выбегал из дверей проходной
будки. Может быть удастся добежать до машины, прежде чем она тронется?
   Кажется, мотор еще не заведен...
   Но и тут не повезло. Семен бросился бежать, но почти одновременно
тронулась и машина.
   - Леонид Карпович! - закричал Семен, не сбавляя бега.
   Словно в ответ, из выхлопной трубы вырвался сизый клуб дыма и обдал
Семена, бежавшего уже совсем недалеко от машины, бензиновой гарью.
   Это почему-то разозлило Семена.
   "Догоню..." - решил он, ускоряя бег.
   Чугунцев не любил быстрой езды и всегда, когда находился в машине один,
требовал от шофера маленькой скорости. Только этим и можно было объяснить,
что разгоряченный изобретатель мог некоторое время гнаться за машиной,
лишь постепенно отставая от нее. Наконец, шофер заметил в зеркале, что его
машину кто-то упорно преследует, и решил остановиться.
   - Леонид Карпович! - закричал Семен, поравнявшись с машиной и
просовывая голову в открытое окно. - Простите... Здравствуйте... -
говорить ему было трудно, так как требовалось отдышаться. - Скажите, что
такое присучары?
   - Какие такие присучары? - удивился математик.
   - Вы написали в записке... Ваша жена мне прочла по телефону.
   - Не писал я такого слова!
   - Ну, как же... В самом конце записки... Объяснение присучары...
   - Позволь, позволь... Что я там писал в конце? - задумался математик. -
Ага - кажется вспомнил. Ну, да! Объясню при случае! Да откуда ты появился?
Мы чуть ли не полкилометра проехали! Неужели догнал?
   - Догнал... Очень хотелось узнать поскорее... Вы уж простите... - все
еще тяжело дыша, проговорил Семен. - А может быть сейчас объясните?.. Это
ведь такой случай...
   - Действительно, невероятный случай. Подумать только! Автомашину
догнал! Я, брат, вижу, что с тобой шутки плохи. С этаким характером никому
не справиться... - заворчал Чугунцев.
   - Так объясните? Это же можно быстро...
   Чугунцев тяжело вздохнул и открыл дверцу, приглашая Семена сесть рядом.
   - Прежде всего, - начал он трескучим монотонным голосом, - необходим
порядок. Легковые автомобили существуют для того, чтобы перевозить людей,
а не для того, чтобы за ними люди бегали. Это - раз. Во-вторых, ты уже
вышел из того возраста, когда позволительно бежать с автомобилем
вперегонки...
   - Да это никогда нельзя! - вставил Семен.
   - Не возражай, - потребовал математик, раздосадованный обнаруженной
неточностью в его педагогическом наставлении.
   Семену пришлось терпеливо все выслушать до конца. Только высказав все
свои соображения, касающиеся порядка, аккуратности и точности, Чугунцев
перешел к делу.
   Да, предложение представляет интерес. Предварительный расчет показал,
что клинообразные контакторы могут быть сконструированы так, что
действительно будут направлять ультразвуковую энергию вибраторов глубоко в
землю. В этом отношении сомнений нет. Однако коэффициент полезного
действия такого устройства рассчитать невозможно без предварительных
опытов. Надо построить образцы маленьких вибраторов и испытать их в земле.
   От радости Семен чуть не подскочил на пружинном сиденье.
   - Так я побегу... - заволновался он, не зная, за какую ручку
ухватиться, чтобы открыть дверцу.
   - Да сиди, сиди! - проговорил Чугунцев. - Я подвезу тебя обратно.
Неудобно же тебе, в самом деле, бегать по дороге, словно какому-нибудь
маленькому мальчишке!
   Но Семен не послушался. Открыв дверь, он выпрыгнул из машины и помчался
по асфальту со скоростью, которой мог бы позавидовать неплохой
профессиональный бегун.
   В эту минуту он не считал себя взрослым.
 
 
   Глава двадцать третья 
 
   С видом делового человека, обремененного заботами государственного
масштаба, Семен вошел в приемную главного инженера. Кроме секретаря, тут
никого не было.
   "Вот и чудесно! - решил Семен. - Александр Андреевич сразу же меня
примет".
   Деловито поздоровавшись с Еленой Павловной, он тут же приступил к
объяснению причин своего неожиданного посещения.
   Обязательно и тотчас же необходимо увидеть Александра Андреевича!
Увидеть во что бы то ни стало! Немедленно! Дело необычайно важное! Вчера
появилась идея нового, очень важного изобретения... Совершенно необычная
машина! И обо всем этом Александр Андреевич должен узнать сразу же.
   Как ни старался Семен придать своему лицу солидность, соответствующую
такому важному разговору, Елена Павловна все-таки ответила ему хоть и
добродушной, но чуть насмешливой улыбкой.
   - Кто изобрел? - спросила она, отрываясь от своих бумаг.
   - Я и мои товарищи! Это значит: Степан Кириллин, Ваня Быков, Сережа
Чердаков, ну и отчасти, конечно, Шурик Пышной, - ответил Семен,
нетерпеливо теребя в руках фирменную фуражку.
   - Не думаю, чтобы Александр Андреевич смог тебя сегодня принять, - как
показалось Семену, немного презрительно поджав губы, ответила секретарь.
   - То есть, как же! - опешил Семен. - Это же изобретение! Ведь Александр
Андреевич просил меня обращаться к нему немедленно в этом случае! Разве он
вас не предупреждал?
   - Занят! Очень занят Александр Андреевич! Он просил сегодня никого к
себе не пускать, дорогой Бурыкин-Мурыкин. Пойми ты такую простую вещь!
Загляни как-нибудь в другой день, ну так в четверг или в пятницу.
   - Что? - вскипел Семен. - Это значит отложить разговор на три-четыре
дня?
   Нет... Вы меня уж простите, но тут изобретение, очень важное для страны!
   Поймите сами! Уже товарищ Чугунцев... Сам товарищ Чугунцев, кандидат
физико-математических наук, дал почти положительный ответ. Разве это шутка?
   А вы что собираетесь сделать? Затормозить изобретение?
   - Сегодня - нельзя, - сухо ответила Елена Павловна и принялась
перелистывать свои бумаги с необычайно сосредоточенным видом.
   - Ах, вот как вы? Ну, хорошо... - с трудом преодолевая душившее его
волнение, проговорил Семен и твердым шагом направился к дверям кабинета.
   - Бурыкин? Что ты делаешь? - испуганно проговорила Елена Павловна,
торопливо вскакивая. - Я же русским языком объяснила тебе, что нельзя...
   Но Семен уже не слышал ничего. Волнение, овладевшее им, соединилось с
бурным ребяческим задором. Не отдавая отчета в своем безрассудстве, Семен
продолжал идти и уже ухватился за массивную дверную ручку.
   - Что это такое? Как тебе не стыдно? - услышал он над своим ухом голос
Елены Павловны, пытавшейся силком оттащить его от дверей. - Вот как ты
можешь себя вести?.. Ну хорошо же... Я расскажу об этом Александру
Андреевичу... Вот увидишь... Что ты упираешься, как бык? Бурыкин! Ты
пользуешься тем, что я физически слабее тебя!.. Неужели ты хочешь, чтобы я
вызвала кого-нибудь из охраны?
   Неожиданно дверь отворилась, и на пороге появился инженер.
   - Что за возня? Вы же мешаете мне работать! В чем тут дело? - строго
проговорил он.
   - Простите, Александр Андреевич. Это я виновата... Мы тут немного
шутили...
   - смущенно ответила Елена Павловна, все еще не выпуская локоть Семена
из своей руки.
   - Очень странно, - хмуро заметил инженер, внимательно приглядываясь к
Семену.
   - А ты что тут делаешь?
   - Изобретение, Александр Андреевич... Оттого так и получилось... -
совершенно расстроенным голосом проговорил Семен, осторожно освобождая
свой локоть от руки Елены Павловны.
   - Ага, понятно... Тебя не пускали, и ты пытался ворваться ко мне сам.
Так, что ли?
   - Уж очень важное изобретение, Александр Андреевич...
   - А ты думаешь, что отчет нашего учреждения за весь год - дело менее
важное?
   - И отчет, конечно, важное... - согласился Семен, потупив глаза, но тут
же, спохватившись, заговорил торопливо, словно опасаясь, что обитая черной
клеенкой дверь может захлопнуться, инженер исчезнет и ему не удастся
доказать важность своего дела. - Чугунцев уже познакомился и дал почти
положительный ответ... Понимаете, Александр Андреевич? Чугунцев ответ дал!
   Он всю ночь просидел над нашим проектом... Разве это шутка? Там,
знаете, будут такие вибраторы с длинными сердечниками... Это те, что не
годятся для ЗР-2. Помните? Они будут разрыхлять землю в глубину и
получится машина, чтобы рыть каналы. Мы уже с ребятами все обдумали...
Понимаете.
   - Понимаю, - хмуро ответил инженер. - Мы поговорим по этому поводу,
когда я освобожусь. А в дальнейшем - я попрошу тебя не врываться ко мне в
кабинет без моего согласия. Понятно?
   - Понятно... - сгорая со стыда, опустив голову, ответил Семен.
   Почти в то же мгновение дверь захлопнулась с глухим стуком и отчетливым
щелчком металлического запора.
   Когда Семен повернулся, чтобы уйти, он увидел, что в приемной уже
находятся люди. Человек низенького роста с черной, как смоль