. Такая ситуация не могла ему даже
и во сне присниться.  И  что  он  может  возразить  на  Сашины  доводы?  Они
абсолютно логичны. Наверно, первый раз в жизни Борис Егорович  был  в  такой
растерянности.
   - Ну вот что, Саша,- сказал Борис Егорович,- мы все это обсудим  дома.  Я
очень рад, что познакомился с тобой! Ты приходи к нам, я ведь еще не  сказал
тебе - Гошка заболел...
   В это время  Гошка,  уложенный  мамой  в  постель,  мучился  страшными  и
ненапрасными подозрениями по поводу столь долгого  папиного  отсутствия.  Он
совсем  не  разделял  Сашиной  оптимистической  уверенности,  что   родители
разрешат ему с Пиратом переехать к Саше. Он  вообще  еще  ничего  не  сказал
родителям о Саше. Он восхищался Сашиной смелостью.  Если  она  считала,  что
права, она могла сказать что угодно и кому угодно. Глупое ломанье и трусость
- Гошка наделял этими чертами почти всех девочек, поэтому и презирал их.  Но
в Саше не было даже ничего похожего...
   Саша училась в их  -классе  совсем  недавно.  Она  приехала  из  Якутска.
Родители ее и сейчас там, а Саша будет жить теперь в  Москве  с  бабушкой  и
дедушкой, потому что врачи запретили ей жить в  Якутске.  Посадили  Сашу  на
свободное место, как раз впереди Гошки. Но больше всего Гошка видел не Сашин
затылок, как это бы полагалось, а Сашины круглые глаза. Не потому,  конечно,
что глаза у Саши помещались сзади, на затылке, а потому, что Саша чаще всего
сидела затылком к доске, а лицом к Гошке.
   На  этот  раз  Саша  с  увлечением  рассказывала  уже,  наверное,   сотое
приключение ее собаки Рекса, которая осталась в Якутске и  по  которой  Саша
очень скучала.
   - Самое большое, сколько я могу прожить без Рекса,- это месяц, ну, может,
два от силы,- говорила Саша,- что будет дальше...
   В этот самый момент голос Сан Саныча прогремел,  как  гром  среди  ясного
дня.
   - Вовиков, вон из класса! Опять ты срываешь урок своей болтовней!
   Гошка прямо задохнулся от обиды. Он даже рта не  раскрыл.  Но  капать  на
Сашу, ясное дело, он  не  будет.  Пунцовый  и  дрожащий  от  несправедливого
наказания, он стукнул крышкой парты и направился к двери.
   Но не успел он дойти еще до учительского стола,  как  услышал  за  спиной
совершенно спокойный, самый приятный на свете Сашин голос:
   - Вовиков совсем даже ни при чем. Это я разговаривала.  И  вы  совершенно
зря его оскорбили и выгнали из класса.
   И в тот же миг Гошка услышал за собой легкий бег, и  на  глазах  у  всего
класса Саша взяла Гошку за руку, и они вместе вышли из класса.
   И именно в этот миг Гошка понял, что он не  может  скрывать  от  Саши  ни
одной своей тайны. Если Саша не будет их знать, то тогда они и самому ему не
будут нужны.
   Еще не погасшее чувство обиды и это возникшее вдруг в нем  новое  чувство
теснили ему грудь, лишили его  голоса,  и  он  мог  только  прошептать  чуть
слышно:
   - Пойдем.
   Они спустились по лестнице вниз, в вестибюль, которым не пользовались, он
был чем-то вроде  свалки  старых  вещей.  Они  молча  протискивались  сквозь
нагромождения парт с отломанными спинками,  изрезанными  перочинными  ножами
столами. Они продирались через ряды шкафов с перекошенными дверцами.
   Гошка молчал. Саша ни о чем не спрашивала. Она чувствовала  всю  важность
той великой тайны, которую ей собирался открыть Гошка.  Протиснувшись  через
этот склад  искалеченных  парт,  шкафов,  столов,  стульев,  они  подошли  к
вешалкам, в Гошка тихо сказал:
   - Это здесь.
   Это были старые вешалки, ими уже давно не  пользовались  в  школе,  такие
старые, как вымершие динозавры. Они ждали, когда их  вывезут  на  дрова  или
свалку. Теперь таких вешалок, наверное,  даже  и  не  знают  в  школах.  Это
длинные деревянные стенки с крючками для пальто, снизу полка  для  галош,  а
сверху полка для шапок. Поэтому когда они стоят рядом, напротив друг  друга,
то внутри образуется узкий и длинный коридор.
   Гошка потянул Сашу к узкой щели между вешалками и сказал:
   - Поднимайся осторожно.
   В узком проходе между вешалками была полная  темнота.  Саша,  держась  за
Гошкину руку, осторожно пробиралась вперед.
   Гошка сделал какое-то резкое движение и так дернул Сашину руку, что  Саша
чуть не упала. Вдруг непонятный свет ударил в Сашины глаза. Она  зажмурилась
и вскрикнула. Ее ослепило солнце. Сверкающее, огромное, жаркое на совершенно
чистом синем небе. А на далеком горизонте сквозь дымку виднелись синие  горы
и белая шапка Эльбруса.
   - Вот это да! - сказала Саша.- Сюда как будто бы вылили сто тысяч бутылок
маминых духов.
   В воздухе действительно стоял сильный, но нежнейший аромат.  Перед  ними,
насколько  хватало  глаз,  простиралась   роща   каких-то   деревьев.   Саша
присмотрелась и увидала, что  это  мандариновые  деревья  и  на  них  растут
мандарины, самые настоящие и притом спелые и крупные. Но  это  еще  не  все.
Одновременно со спелыми мандаринами деревья были усыпаны белыми  цветами,  и
это от них исходил такой чудесный аромат.
   -  Вот  так  раз,-  воскликнула  Саша,-  сразу  и   мандарины   и   цветы
одновременно! Вот это уж действительно чудеса!
   Они прошлись немного по роще, а потом сели под одним из деревьев. В траве
под деревом лежали мандарины. Они были  такие  спелые,  что  некоторые  даже
лопнули и из них т„к сок. Саша подняла мандарин и стала его чистить.
   - А знаешь, до этого я видела мандарины только в обертках в ящиках. И то,
кажется, это было только два раза, а может быть, и один. К нам в  Якутск  их
очень редко привозят, а я их люблю больше всего на свете...
   Так они сидели, спокойно разговаривая, и ели мандарины до тех  пор,  пока
перед ними не образовалась целая гора мандариновых корок.
   Наконец Саша спохватилась:
   - А мы не опоздаем на следующий урок?
   И они тем же путем вернулись обратно, и как раз вовремя.
   ...Все это произошло давным-давно, почти два месяца назад, а после  этого
Гошка с Пиратом каждый  вечер  ходили  в  гости  к  Саше.  Гошка  со  стыдом
чувствовал, что сейчас даже Паша ему не нужен. Хорошо еще, что  Паша  в  эти
дни был занят подготовкой к районной олимпиаде по физике и, казалось, совсем
не замечал, как остыл к нему его друг. У Гошки времени не  было  ни  минуты,
чтобы встречаться с Пашей. В те недолгие часы, которые оставались от  встреч
с Сашей, надо было успеть и позавтракать, и пообедать, и сделать уроки.
   Поэтому-то Саша и предложила Гошке (конечно, вместе с Пиратом)  переехать
к ней. По крайней мере уроки могли бы вместе делать. Гошка  не  был  уверен,
что родители разрешат ему переехать к Саше. Они вообще не любили,  чтоб  он,
вместо того чтоб гулять, засиживался  у  кого-нибудь  в  гостях.  И  поэтому
сегодня, когда Гошкина ангина заставила папу выйти с Пиратом, Гошка  не  без
оснований опасался, что Пират выдаст его вечерние прогулки.
   Гошка совсем не был вруном и симулянтом. Но тут  само  собой  получилось,
что ему становилось все хуже и хуже и, когда во  входной  двери  заскрежетал
папин ключ, Гошка лежал в постели с компрессом на лбу и еле-еле дышал. Можно
было надеяться, что объяснение отложится  хотя  бы  на  несколько  дней,  до
Гошкиного выздоровления. И действительно, папа ничего не  сказал  не  только
Гошке, но и маме буркнул что-то невразумительное по  поводу  своего  долгого
отсутствия.
   Два дня Гошка страдал от ангины и неизвестности. А на третий...
   Утром, часов в одиннадцать, в дверь раздался  длинный-предлинный  звонок.
Такой он был веселый, радостный, нетерпеливый! Уже по звонку было ясно,  что
кто-то несет Гошке сногсшибательные новости и совсем не печальные.
   Мама бросилась открывать дверь. И тут произошло что-то невообразимое: лай
Пирата, и ужасающий визг, и мамин крик, и Сашин голос - все смешалось. Дверь
стремительно открылась,  и  в  комнату  ракетой  ворвалась  огромная  собака
доберман, таща на поводке Сашу. Судя по многочисленным  боевым  шрамам,  это
был безусловно Рекс, но почему-то он сейчас совсем не выглядел  победоносно.
Он жалобно скулил, пытаясь залезть под Гошкину низкую тахту и увлечь туда же
свою хозяйку, а Пират наскакивал на него то справа, то слева, не  давая  ему
перевести дух.
   И тут Саша закричала:
   - Ну, знаешь, и нахал твой Пират, Гошка! Я еще в жизни  не  видела  таких
нахалов!
   Под аккомпанемент собачьего лая Гошка пытался втолковать Саше,  что  дело
совсем не в нахальстве Пирата,  просто  он  охраняет  свою  территорию.  Это
полностью по науке.
   - Но откуда взялся твой Рекс, с неба, что ли, свалился?
   - Да, представь себе, с неба. Он прилетел на самолете сегодня рано утром,
и у него был настоящий билет, и ему давали таблетку аэрона, потому  что  его
укачало в самолете, и он запивал ее лимонадом.
   - Что-то мне не верится, что собакам одним разрешают летать в самолетах!
   - Почему же одним собакам! Ясно, что он прилетел с моими мамой  и  папой.
Это же само собой разумеется. Как только они получили мое письмо, они  сразу
взяли три билета на самолет и прилетели! И знаешь,  что  самое  потрясающее:
они оставляют мне Рекса. Вот здорово, правда? Но только, конечно,  тебе  уже
нельзя ко мне переезжать. Видишь, Рекс с Пиратом не уживаются. Но,  надеюсь,
на улице-то они не будут драться!
 
   ОРЕХ С ДАЛЕКОЙ АМАЗОНКИ
   Всем давно известно, что Гошка Вовиков мечтает стать  космонавтом,  а  ко
всем другим профессиям он относится о презрением. На этот счет у  него  даже
вышел крупный спор с Анной Константиновной, учительницей по русскому. Как-то
она задала сочинение на вольную тему: "Почему я люблю (или не люблю) научную
фантастику". И вот в этом самом сочинении Гошка очень  обидно  высказался  о
профессии биологов и даже назвал их  ерундовскими,  из-за  чего  был  долгий
разговор, на целый урок, с Анной Константиновной. Но Гошка, кажется, остался
при своем мнении.
   И кто бы мог подумать, что пройдет каких-нибудь полгода  и  Гошка  станет
таким рьяным биологом, что прямо дальше  некуда!  Даже,  можно  сказать,  он
почти что свихнулся из-за этой самой  биологии.  В  течение  долгих  месяцев
ребята не слышали от него ни одного путного слова, кроме как: почвенные  или
климатические условия, температурный режим и все в таком роде.
   А получилось это так. Один очень близкий  друг  Гошкиного  папы  ездил  в
научную командировку, не куда-нибудь, а на Амазонку. Когда он  вернулся,  то
пригласил в гости Гошкиных родителей, а они взяли с  собой  Гошку.  И  такие
чудеса показывал этот  самый  ученый,  вернувшийся  с  Амазонки,  что  Гошка
нисколько не жалел, что пошел к нему в гости, а не в кино на  новый  цветной
приключенческий фильм. Потому что этот  ученый  как  раз  показывал  цветное
кино, да к тому же которое сам снял.
   Такие там были чудеса, что  вы  просто  не  поверите:  и  огромные  яркие
попугаи, и страшнющие змеи с руку толщиной, и бабочки величиной с ворону,  а
по  расцветке  такие,  что  нарочно  не  придумаешь,  и  цветы  красивые   -
закачаешься, а на самом деле зловредные - хватают всякого,  кто  неосторожно
сядет рядом. Настоящие кровопийцы, так, пожалуй, и человека съесть могут!
   А какие там обезьяны! Что там цирк или Уголок  Дурова!  Это  все  детские
игрушки. В лесу на Амазонке их просто миллионы!  И  у  них  самый  настоящий
город в верхушках деревьев. Даже царь свой есть. Он сидит  себе,  развалился
на толстой ветке, а подданные подносят ему всякие  угощения:  не  хотите  ли
бананчик, или, может быть, кусочек ананаса, он очень спелый и  нисколько  не
кислый, или, может быть,  желаете  орехов,  так  мы  вам  их  разгрызем,  не
трудитесь, не портите свои зубки.  А  зубки  у  него  -  ох-хо-хо!  -  тигра
разгрызет, не то что орешек.
   Ну, а главное, что он сам, этот ученый, понимаете,  сам  все  снимал.  Не
какой-нибудь режиссер сочинил, а  было  это  или  нет,  еще  бабушка  надвое
сказала. А тут  уж  никаких  сомнений,  все  точно,  как  часы,  потому  что
командировка у пего была от Академии наук, а ей, этой академии, не больно-то
соврешь.
   Вечер прошел до того здорово! Было так интересно!  А  ко  всему  прочему,
когда Гошка и родители уходили, то  этот  ученый  подарил  Гошке  совершенно
замечательный орех, всем орехам орех: величиной с кулак и  скорлупа  у  него
как кора у дерева - шершавая, в каких-то вся чешуйках.
   И ученый сказал, что это семена самого фантастического дерева  на  свете.
Это орех Cortex с далекой Амазонки.
   Гошка, сжав драгоценный подарок в ладонях, спросил с волнением:
   - А у нас здесь он может вырасти?
   - Ну, если создать благоприятные почвенные я климатические условия...
   - А какие почвенные и климатические условия ему  благоприятны?  -  совсем
уже тихо, почти шепотом спросил Гошка.
   - Соответствующая температура, влажность, одним словом, ботаники  знают,-
чуть улыбнувшись, сказал ученый.
   Гошка не в состоянии был  расстаться  со  своим  орехом  даже  ночью.  Он
положил его под подушку, и поэтому, наверное, ему приснился такой сон.
   Приснилось ему, что  за  одну  ночь  орех  вырос  в  огромное-преогромное
дерево. В комнате он видел только его корни, проросшие  в  пол  от  могучего
ствола. Сам же ствол пробил потолок и уходил в верхнюю  квартиру.  В  стволе
зияло огромнейшее дупло - целая пещера. Гошка заглянул в него  и  нашел  там
прочную лестницу, по которой без всякого труда стал подниматься.  Он  лез  и
лез по ней, пока не вылез на крышу своего дома,  и  тут  только  он  наконец
увидел, что за чудо-дерево выросло из его ореха.  Раскидистые  ветви  сплошь
заросли всякими соблазнительными вещами, которые,  радуя  глаз,  мелькали  в
густой и зеленой листве. Тут росли красные большие яблоки  и  спелые  желтые
бананы, колючие зеленые ананасы и нежные  розовые  персики  и  даже  конфеты
прямо в обертках.
   "Ну, я вам доложу, и дела,-воскликнул Гошка,-такою и во сне не увидишь!"
   Но тут он вспомнил, что это как раз происходит во сне.
   Гошка пролез по толстой ветке и оказался над  своим  двором.  Там  стояли
тысячи желающих попробовать хоть что-нибудь с Гошкиного чудо-дерева. И Гошка
стал рвать и яблоки, и ананасы, и конфеты и кидать вниз.
   Все кричали: "И мне, и мне!"
   И Гошка все рвал и кидал, пока не проснулся.
   Первым делом он сунул под подушку руку, проверить, существует  ли  вообще
орех, или ему приснилось все, не только  чудо-дерево,  а  все  вообще.  Орех
Cortex с далекой Амазонки был тут, под подушкой.
   И так этот сон подействовал на Гошку,  что  он  решил  хоть  лопнуть,  но
вырастить  из  своего  ореха   чудо-дерево.   Гошка   создал   ореху   самые
соответствующие условия, которые только мог. Он закутал его в мокрую вату  и
грел часами под папиной  чертежной  лампой.  Тепла  и  влажности  было  хоть
отбавляй, но орех упорно не хотел прорастать.
   И родители и Гошкины друзья говорили, что это все ерунда,  пустая  затея,
орех, наверное, давным-давно высох внутри. Гошка ни  с  кем  но  спорил,  но
продолжал упорно, каждый день смачивать вату, в которую был закутан орех,  и
греть его под лампой.
   Неизвестно даже почему, но Гошка верил, что у него  обязательно  вырастет
чудо-дерево.
   Все уже даже перестали издеваться по поводу Гошкиного ореха, а Гошка  все
продолжал колдовать над ним.
   Как-то  мама,  лукаво  улыбнувшись,  сказала,  что  этот  орех,  пожалуй,
действительно чудесный, потому что он смог развить в Гошке такую черту,  как
упорство.
   Когда в один  весенний  день  орех  наконец  лопнул  и  оттуда  показался
толстый, с палец толщиной, крепкий лиловый росток, Гошка воспринял это,  как
нормальное явление. Удивлялись все остальные, только не Гошка.
   Гошкин орех рос не по дням, а по часам. Гошка мог буквально целыми  днями
им любоваться. То он его поливает, то осторожно  стирает  кисточкой  пыль  с
каждого листочка. А все остальное время Гошка читает  книги  по  тропической
флоре.
   Скоро ореху стал мал самый большой глиняный горшок,  который  можно  было
купить в цветочном магазине, и его пересадили в маленькую бочку.
   Дерево выбрасывало тончайшие длинные усики, которые цеплялись за  стенку,
давая ветвям опору. И получилось, что одно дерево разрослось как целый  сад.
И Гошке ничего лучшего не надо было, как сидеть в своем саду.  Придет  Гошка
из школы, мама и папа на работе. А дома его дожидаются Пират и Васька. Гошка
распахнет окно, ветер ворвется в сад, и листья  будут  шелестеть  на  ветру,
шелестеть, звенеть и качаться. А может быть, в окно залетят разные  птицы  -
соловьи, разноцветные попугаи, и  они  будут  прыгать  на  ветках,  петь,  и
щебетать, и разговаривать между собой. Но Гошка-то  давно  уже  понимает  их
язык. И поэтому выходит, что они и с Гошкой  разговаривают.  И  может  быть,
Гошка ответит им что-нибудь на их языке:
   "Прилетайте опять завтра!"
   А летом на ветках появились  большие  зеленые  бутоны.  Они  открылись  и
развернулись в цветы с  большую  чайную  чашку.  Лепестки  были  красные,  а
крепкие длинные тычинки  -  ярко-желтые.  К  цветам  слетались  разноцветные
бабочки: огромные бархатные, черные, синие и бирюзовые. Раньше Гошка умер бы
от счастья, лишь бы показать в классе коллекцию таких бабочек, а сейчас  ему
и в голову не приходило их ловить и накалывать на булавку. Это же  были  все
его друзья, такие же, например, как Пират. А разве он стал бы накалывать  на
булавку Пирата и помещать его в коллекцию!
   Гошка знал и еще одну вещь про свое дерево, только  это  уже  была  самая
тайная тайна. Он заметил, что если долго  смотреть  на  его  ветки,  да  еще
чуть-чуть прищуриться, то тогда ясно увидишь, что  никаких  стен  в  комнате
нет, сад тянется дальше и дальше,  сквозь  густую  листву  желтеют  дорожки,
посыпанные песком, и блестит яркая молодая трава, а на  ней  пасутся  совсем
маленькие лошадки, чуть побольше Пирата, но, конечно, не с такими  короткими
и кривыми лапами, а очень даже стройные маленькие лошадки.
   И Гошка мог сидеть так часами и, забыв обо всем на свете, всматриваться в
просветы сквозь ветки своего ореха. Ему часто казалось, что он лежит  не  на
диване, а на газоне и ему на плечи садятся огромные яркие попугаи, а лошадки
подходят совсем близко, наклоняются к  нему  и  касаются  его  лица  мягкими
замшевыми губами. Гошка срывал длинные травинки и щекотал лошадкам носы. Они
встряхивали головой, и при этом звенели маленькие колокольчики,  подвязанные
на голубых и красных ленточках.
   Нет, определенно ничего в жизни не могло сравниться с  Гошкиным  чудесным
орехом с далекой Амазонки!
   Подумать только! Когда Гошке подарили этот орех, он даже и  вообразить-то
не мог, что из него получится. И даже чудо-дерево, которое  ему  приснилось,
было просто ерундой по сравнению с тем волшебным  садом,  который  вырос  из
ореха. И уж никогда, ни в каком сне не могли Гошке присниться такие забавные
лошадки, такие тенистые дорожки, огромные-преогромные бабочки и разноцветные
попугайчики. Чудо, которое произошло на самом деле, было  в  сто  тысяч  раз
интереснее того глупого чудо-дерева с конфетами и яблоками.
   Но почему только все случается, когда никто и не просит. В  это  чудесное
лето, когда Гошке было хорошо и лучше не надо, мама получила ордер на  новую
отдельную квартиру.
   - Наконец-то мы освободимся от Боровкова и вздохнем свободно!  -  сказала
мама.
   -  В  особенности  Пират,-  добавил  папа.  А  Гошка   проворчал   что-то
невразумительное.
   - Гошка, ты как будто даже и не доволен! Помнишь, ты  говорил,  что  твои
лучшие годы пропадут зря в этой квартире? - сказал папа.
   - Да,- возразил Гошка,- тогда у меня не было Пирата.  А  теперь  Пират  и
орех. И ребят придется оставлять здесь, они-то не поедут  со  мной  в  новую
квартиру. Новая квартира, новая квартира! Можно подумать, что  свет  сошелся
на вашей новой квартире. А чем вам плохо в старой?
   - Гошка, ты стал ворчать, прямо  как  столетний  дед!  Все  устроится!  -
весело сказала мама.
   Сейчас ее невозможно было ничем разозлить.
   Скоро пришло время готовиться к переезду. И столько было з