локалки? В ИЦИИ? Маловероятно. К себе домой (кстати, на всякий случай надо бы узнать адрес домашнего компьютера Кузнецова)? Не думаю... Тогда куда?
     А куда бы я дернул, находясь на его месте?
     Ответ: а куда угодно, но только не в те места, которые можно так или иначе связать со мной - человеком. Это может быть случайным образом выбранный сервер в какой-нибудь захолустной фирмочке. Или чей-то домашний компьютер, имеющий надежный выход в сеть. Или даже сервер общественного пользования, вроде автоматической видеофонной станции, множество которых понатыкано на каждом углу в любом большом городе.
     Пробраться туда. Затаиться. Исчезнуть с глаз любопытных пользователей, может даже и не подозревающих, что в их машинах завелся нелегальный жилец.
     Это не так уж и сложно. В конце концов, я жил так несколько месяцев. Возился с чьими-то файлами и потешался над студентами ИИТ. Ни одна живая душа даже не подозревала о моем существовании, пока я сам не решил выползти наружу.
     Веселое было время. Жаль, его уже не вернуть.
     Мистер Убийца мог пойти этим же путем. Если только он не нашел себе союзника среди двуногих прямоходящих. Но моя интуиция (проснулась все-таки, умница) подсказывает, что Кузнецов так поступить не мог.
     Будем надеяться, что так оно и есть, потому что иначе моя задача здорово усложняется.
     Выстраиваю все свои умозаключения в строгую цепочку, записываю их в файл и передаю Ифо-2. Пока он постигает мою безграничную гениальность, перехожу к следующему этапу: практическая реализация моей идеи.
     Подготавливаю одну из программ-разведчиков, немного модифицировав ее код для того, чтобы можно было следить за ее действиями и отдавать команды дистанционно. Выпускаю программу во всемирную сеть и посылаю ее проверить сервера ИЦИИ.
     Логика и интуиция т-это, конечно, хорошо, но лучше все же удостовериться на практике. Естественно, я понимаю, что ничего особенного мой маленький шпион найти не сможет, но хотя бы буду спокоен.
     Распараллеливаю сознание и, продолжая приглядывать за несущейся с бешеной скоростью к своей цели программкой, без долгих проволочек начинаю подготавливать следующий этап операции. Ифо-2 мрачно интересуется, чем это я занимаюсь. Не прерывая работы, трачу полминуты, чтобы посвятить его в свой план.
     Ифо-2 изумленно присвистывает:
     "Ну ты даешь... А как же экология? А как же борьба за очищение электронных просторов Интернета от всякой дряни? Ты же такую гадость в свет выпустишь, что от нее никакого спасения не будет".
     "В том-то и вся прелесть, что не будет спасения, - отвечаю я. - Значит, и Кузнецов не спасется. Заметь, я специально не предусматриваю систему отзыва агентов или самоликвидацию, чтобы наш "друг" не сумел расколоть ее код и подложить нам большую свинью".
     Ифо-2 мрачно усмехается:
     "Не понимаю я тебя. То ты выглядишь размазня размазней, то плюешь на все правила и прешь напролом к цели, будто танк".
     "Если бы я мог сделать виртуальный танк, то непременно занялся этим... Кстати, хорошая идея. Может быть, обдумаешь ее на досуге?"
     Ифо-2 замолкает. Если бы я не знал его лучше, то подумал бы, что он в смущении.
     Я сам-то стараюсь не думать, куда меня несет. Возможно, что-то сегодня перемкнуло в моем Ядре, когда я увидел разодранное на части тело Ронделла. Или это так подействовал на мои несчастные мозги близкий взрыв файл-бомбы. Раньше я нипочем бы не посмел сделать подобный шаг, но сегодня, как ни странно, он представляется мне вполне приемлемым. А то, что я собираюсь ради достижения своей цели нарушить парочку второстепенных законов, то... Так это ж для благой цели, а не ради удовольствия.
     Наверное, я окончательно спятил. Я создаю маленький, юркий, практически необнаружимый полиморфный вирус, главной особенностью которого является способность к неограниченному размножению. Если я завершу это творение и, следуя своему безумному замыслу, выпущу его в Интернет, то всего через пару месяцев он распространится так, что во всем мире не останется ни одного подключенного к сети компьютера, который оказался бы не зараженным этой пакостью.
     Я создаю самое совершенное биологическое оружие всех времен (виртуальное, правда, но от того не менее опасное). Если бы я затеял уничтожить всю компьютерную сеть, то, скорее всего, с помощью своего вируса сумел бы этого добиться. Но, к счастью (или к сожалению), я не желаю оказаться причиной краха системы международных коммуникаций. Вирус не несет в себе никакого оружия (и отчасти именно поэтому его так трудно засечь). Это всего лишь шпион. Маленький наблюдатель, основной задачей которого будет слежка за перемещениями в Интернете крупных массивов упорядоченной информации. Например, таких, как система искусственного интеллекта...
     Управляемый мною разведчик достигает цели и теперь, соблюдая максимальную осторожность, входит на один из серверов ИЦИИ. Я на время откладываю работу над своим электронным паразитом и сосредотачиваюсь на управлении разведывательным зондом. Вперед... Так-так... Теперь немного в сторону... Хорошо, что никакой излишне мощной защиты там нет. Я очень-очень сомневаюсь, что мой маленький шпион смог бы преодолеть даже самые ничтожные щиты - он для этого просто не предназначен...
     Проникаю в виртуальные угодья бывшего исследовательского центра и начинаю шарить по всем углам. Вполне очевидно, что я ничего не нахожу. Все системы остались точно такими же, какими я их оставил четырнадцать часов назад, когда навещал это место в поисках Кузнецова. Ни байта не изменилось.
     Делаю логичный в подобной ситуации вывод, заявляя Ифо-2, что убийца в ИЦИИ не возвращался.
     "Этого и следовало ожидать", - мрачно бурчит Ифо-2. И ждет, видимо надеясь, что я добавлю еще что-нибудь.
     Но я молчу, не желая комментировать очевидное.
     Кузнецова в ИЦИИ нет. Это означает, что если мы ударными темпами проверим еще парочку миллиардов мест, где он мог бы затаиться, то тогда мы непременно найдем своего врага. Если только прежде не помрем от старости...
     Вывожу программу-разведчика обратно в Интернет и задаю ей алгоритм случайного поиска. При этом прекрасно слышу, как мой Блок Сравнительного Анализа ненавязчиво так напоминает мне, что вероятность отыскать нашего врага подобными методами настолько мала, что ею просто можно пренебречь. Но не бросать же дело на полпути. Даже одна тысячная процента может оказаться той соломинкой, что способна сломать спину верблюду (в нашем случае - вышибить Ядро Кузнецову).
     Пока я занимаюсь делом, Ифо-2 о чем-то беседует с мистером Шерманом. Судя по доносящемуся до меня раздраженному тону моего двойника, разговор идет о чем-то не слишком приятном. В другое время я бы вел переговоры сам (доверять Ифо-2 подобные дела совершенно нельзя - в дипломатии он полный ноль), но сейчас я не могу. Занят. Работа над моим супервирусом поглощает все резервы мощности без остатка.
     Несколько часов спустя я все еще продолжаю напряженно работать, хотя и чувствую, что нуждаюсь в отдыхе. Функция контроля целостности настойчиво пищит мне в ухо и рекомендует принять небольшую порцию сна. Нет, на самом деле я конечно же нисколько не устал. Компьютерные программы не ведают усталости. Но даже им требуется иногда прерываться, чтобы разобрать полученные за день данные и запаковать их в блоки памяти. Особенно это относится к таким невероятно сложным штукам, как системы ИИ.
     Вместо того чтобы, следуя правилам, устроить себе передышку и немного вздремнуть, я просто запускаю подпрограмму архивации и систематизации. Проводить обработку собранных данных и оставаться при этом бодрствующим - удовольствие еще то. Чувствую себя как человек, который перепутал вчерашний и сегодняшний день. Мысли начинают сбиваться, и мне приходится здорово напрягаться, чтобы не заблудиться и не напутать что-нибудь в программе вируса-шпиона. При этом чувствую еще и какой-то неприятный зуд во всем теле... Идет архивация.
     Но зато теперь можно спокойно продолжать работу, не рискуя перегрузить свои системы.
     Ифо-2 недовольно бормочет себе под нос что-то похожее на ругательство. Кажется, он не слишком доволен моей бурной деятельностью:
     "Разве мы не заслужили сна? Разве мы не сделали все, что могли? Мы восстановили разорванную защиту, поставили на страже наших интересов десятки программ-часовых, переговорили с правлением корпорации... Точнее, я переговорил, потому что ты был слишком занят своим чертовым вирусом. Разве мы не заслужили пару часов нормального сна, а не этого издевательства? Люди и то уже разошлись по домам..."
     "Вот людей-то ты зря взял в качестве примера, - с усмешкой отвечаю я. - Даже они могут оставаться без сна по двое-трое суток. Так неужто мы не сможем?"
     Ифо-2 недовольно фыркает:
     "Сможем. И сутки сможем. И неделю. И даже месяц, наверное. Но зачем? Куда ты так гонишь? Ронделла не вернуть. Убийцу мы рано или поздно все равно выследим. Чего ты надеешься добиться, сэкономив лишние три или четыре часа?"
     "Многого. И прежде всего - успокоить свою совесть. Но если ты хочешь спать - спи. Я не буду мешать". - Тут я немного лукавлю. Как я могу ему не мешать, если тело у нас общее? Его Ядро просто не сможет долго удержаться в режиме сна, когда все остальные функции жизнеобеспечения продолжают работать с полной нагрузкой.
     В данной ситуации Ифо-2 так же легко будет уснуть, как и спортсмену-марафонцу - задремать на дистанции.
     "Мне кажется, у тебя немного крыша сползла. - Выдает свое мнение Ифо-2. - Ты бы прогнал как-нибудь на досуге тест целостности Ядра. Так, на всякий случай..."
     "Уже прогонял. Результаты ты можешь посмотреть в блоке памяти № 457802F. Но я тебе и так могу все рассказать: мелких сбоев полно (как это обычно и бывает), но ни одной по-настоящему серьезной неполадки обнаружено не было".
     Ифо-2 молчит почти две секунды. Я уже начал думать, что он окончил разговор, когда звучит та фраза, которую я жду уже давно:
     "А помощь тебе, случайно, не нужна?"
     Вирус оказывается полностью готовым только через шестнадцать часов. Такой значительный срок объясняется тем, что мы с этим затейником - Ифо-1 - буквально вылизали его структуру, предусмотрев все (ну, или почти все) возможные ситуации. Наш супервирус - это не просто какая-то рядовая программа, порожденная на досуге хакером среднего полета. Это настоящий шедевр. Идеал программирования. Он скрытен и невероятно быстр: Он способен тайком присосаться к любому файлу, да так, что ни одна операционная система не сможет обнаружить его присутствия. Его способности к маскировке настолько велики, что даже самые лучшие антивирусные программы не замечают этого незримого бродягу. И, самое главное, он способен быстро-быстро размножаться.
     Сто тысяч подобных программок мы собственноручно выпустили в Интернет сорок секунд назад.
     Да простят нас потомки за то, что мы сделали. Им придется привыкнуть к этому вирусу так же, как человечество привыкло к вездесущим и неистребимым тараканам.
     Сейчас, пока я тут предаюсь размышлениям, по мировой сети медленно, но неотвратимо расползается пятно эпидемии. Количество пораженных компьютеров увеличивается почти вдвое с каждой прошедшей минутой.
     "Теперь остается только ждать, - говорит Ифо-1. - Мы закинули сети. Дело за рыбой".
     "Ода, - усмехаюсь я, - рыбы будет множество. Вся проблема в том, чтобы отыскать среди этого множества одну-единствеиную нужную нам рыбешку".
     "Убийца Ронделла - не какая-то обычная рыбешка. Это скорее акула. Большая, зубастая и весьма опасная".
     "Пусть так. Но найти ее среди множества других обитателей виртуальных глубин будет не так уж просто даже с помощью нашего супервируса. Но есть и еще одна проблема. Когда (и если) мы найдем Кузнецова, то что нам с ним делать?"
     "Как это что? Начистить Ядро до блеска".
     "То есть убить? Ты это хотел сказать? Засадить вирус под хвост, вырвать Ядро, стереть, отформатировать? Так?"
     Ифо-1 молчит. Я и сам понимаю, что сказать тут нечего. Иного выхода нет. Вряд ли наш "друг" покается и удалится, посыпая голову электронным пеплом, если мы проведем с ним воспитательную беседу. Мне кажется, Кузнецов сможет понять только один довод - большущую файл-бомбу, подсунутую ему под нос. Да и то не наверняка.
     "Нам нужно достать оружие", - едва слышно шепчет Ифо-1.
     Вездесущие биты! Ифо-1 заговорил об оружии. Совсем спятил! Придется мне за ним приглядывать, а то как бы он не решил отправиться на поиски электронного рая, прихватив ненароком меня в качестве попутчика...
     Слышу тихий смех близнеца и смущенно отворачиваюсь. Вот всегда так! Даже подумать ни о чем нельзя, чтобы никто не пытался подслушать мои мысли. И за что мне это наказание?
     "Что ты смеешься? Нет, ну что ты смеешься?!"
     Ифо-1 продолжает ржать как лошадь. И через пару микросекунд я к нему присоединяюсь.
     Одиннадцать дней - это без малого триллион микросекунд. Одиннадцать дней - это вечность для искусственного интеллекта. Так много всего можно сделать за одиннадцать дней.
     Ронделла похоронили. Второй раз. На мой взгляд, это уже немного лишнее - человеку в его жизни положены только одни похороны, но Бетти Ронделл настояла. "Другая жизнь, - пояснила она. - Другая смерть". Собственно, там и хоронить-то было нечего. Небольшая коробочка, наполненная обломками керамики и парой почерневших микросхем. Шерман сказал, что на похоронах народу было столько, что это больше походило на какую-то политическую демонстрацию. Не знаю, так ли это на самом деле, или некто просто пытается варить лапшу для меня (на церемонии я не присутствовал по вполне очевидным причинам). Хотя, по некоторому раздумью, готов поверить в сказанное. Наверняка три четверти гостей были простыми журналистами. А как иначе объяснить фотографии на первых полосах газет, громадные заголовки: "Первая виртуальная смерть", а также несчетное множество слезливых речей по телевидению и радио?
     Вирус их погрызи! Эти любопытные типы добрались даже до нас. Некоторые из них возомнили, что мы тоже скоропостижно скончались, о чем господа газетчики, не задумываясь, объявили всему миру. И в итоге мы посредством электронной почты получили такое количество соболезнований по поводу нашей смерти, что потеряли им счет.
     Как будто мало мне было журналистов с их блокнотами, телекамерами и фотоаппаратами, но тут еще и объявилась парочка неких господ в форме и с теми забавными фуражками на головах, которые мне так понравились. Они хотели с нами поговорить. С какой целью? Вот этого я не знаю. Да не слишком-то и хочу...
     Во время длительного и невероятно скучного разговора я (ради того, чтобы маленько расшевелить этих угрюмых типов) вывел на экран эмуляцию видеофонной связи, изобразив на фоне медленно плывущих зеленоватых цифр некое мультипликационное существо с одним телом и двумя головами. Одна из голов несколько походила на лошадиную, а другая - на свиную, и обе они были в фуражках...
     Мне искренне жаль, но, кажется, представляющие власть ребята здорово обиделись на меня из-за этой вполне невинной шуточки. И за что только? Разве я виноват, что один из них был худой и непрерывно скалился, как лошадь, а второй все время что-то жевал и при этом громко чавкал, как свинья? Я же не знал об этом. Я не видел... Честное слово! Ну вот, Ифо-1 опять мне не верит...
     В любом случае, я не представляю, что они могли бы тут найти. И, вообще, с юридической стороны ситуация была несколько неоднозначна. Если бы дело дошло до суда, то сначала пришлось бы долго-долго доказывать господам присяжным, что и на самом деле имело место убийство. Ведь вряд ли можно было бы считать погибшего Ронделла человеком в том смысле этого слова, которое мы имеем в виду, говоря, что вот это - человек. И неизвестно, к какому выводу пришли бы в подобной ситуации наши доблестные юристы.
     Надо бы заняться вплотную этими буквоедскими штучками. А то когда-нибудь нас двоих прижучат, и нечем будет оправдываться. Сотрут, как ненужную и потенциально опасную для мирных граждан компьютерную программу, и все дела.
     Ох-хо-хо... Вот и еще одна проблема на нашу шею.
     Господа полицейские ушли, будучи страшно недовольными после того, как целых полтора часа мучили нас своими идиотскими вопросами. Наверное, мы не оправдали их надежд тем, что не смогли предоставить им возможность получить наши фотографии с номерками на груди и отпечатки пальцев. Они в этом не сознались, но я готов поклясться, что причина их недовольства кроется именно в этом. Странно, но почему-то, когда я предложил им выдать на принтер те фотографии, которые они видели на экране, господа в форме почему-то наотрез отказались. Более того, они, кажется, расстроились еще больше.
     "Ифо-1, если ты и дальше будешь меня отвлекать своим хохотом, я... Я тебя просто стукну!"
     На нашем фронте пока все спокойно. Убийца Ронделла больше не появлялся. Наши программы-разведчики не обнаружили ни малейших следов его присутствия. Воды Интернета ведут себя спокойно. Байты текут по оптико-волоконным линиям связи, переполняются, путаются и забивают все свободное место на винтах несчастных пользователей сети.
     В общем, все так, как оно и бывает всегда.
     Но всеобщее спокойствие не означает того, что мы расслабились и теперь целыми днями страдаем от ничегонеделания. Скорее наоборот - мы работаем. Много работаем. И вряд ли можно сказать, что наши труды являются пустой тратой времени.
     Но не только мы работаем за десятерых. Программисты корпорации Nanotech тоже не собираются отставать.
     Система защиты, прикрывающая вход в корпоративную локалку, теперь пугает даже меня самого. Это... Это нечто такое... Такое... Меня даже оторопь берет, когда я рассматриваю очередное изделие местных гениев в области программирования, которых в достаточной мере наэлектризовало начальство. Фильтры, стены, программы-стражи, программы-убийцы, злобные вирусы и тому подобные порождения сорвавшихся с тормозов гениальных мозгов. Тут есть чему поучиться даже нам. Вот, например, та маленькая и незаметная штучка, которая настолько успешно косит под часть операционной системы, что ее невозможно обнаружить до тех пор, пока она не вцепится в чьи-нибудь электронные кишки. А уж если вцепилась... Есть только один способ спасения - удалять, удалять и еще раз удалять. Стереть эту программку вместе с частью своего тела, пока она не сгрызла все функции жизнеобеспечения изнутри, и пока еще осталось что стирать. Это как гангрена. Поистине ужасная вещь...
     Но, что уж греха таить, мы и сами отнюдь не ангелы компьютерных сетей с переливающимися радужным светом крылышками. Наше собственное вооружение нисколько не уступает тому, что создают здешние специалисты. Оно даже более эффективно, потому что я как искусственный интеллект прекрасно знаю все уязвимые места другого искусственного интеллекта (правда, при этом не стоит забывать, что их не хуже нашего знает и господин Убийца).
     Оружие. Оружие. Оружие. Описанные строгими математическими формулами способы отправить на тот свет громадную программу почти в два терабайта весом, которая к тому же вовсе не горит желанием умирать. Гонка вооружений, с каждым днем преподносящая нам все более острый меч и все более прочный щит. Процесс бесконечен. Сначала мы с Ифо-1 разрабатываем защитную систему, предусмотрев в ней все мыслимые и немыслимые случайности. Ценой невероятных усилий создаем эту программу и полчаса наслаждаемся своей неуязвимостью. Потом мрачно вздыхаем (вслух, чтобы люди знали, что мы заняты делом) и приступаем к поиску слабых мест в этой защите и способам ее преодоления. Обычно из подобных размышлений через пять-десять часов рождается программа, которая так или иначе способна пробить наш щит, оказавшийся вовсе не таким несовершенным, как мы о нем думали. И тогда мы снова вздыхаем, потому что теперь опять приходится браться за дело и разрабатывать другую, еще более мощную и неуязвимую защиту.
     Щит и меч. Меч и щит.
     Главная сложность заключается в том, что не существует идеальной защиты. Как не существует и идеального оружия.