ь возникло двоякое чувство: с одной стороны, она обрадовалась найденному решению, а с другой - к ней вернулся прежний страх. Ведь КИМ являлся машиной, которой предписано во что бы то ни стало защищать людей и корабль... Однако "Антей" разрушен, а о членах экипажа у нее нет никакой достоверной информации... Мысль о том, что компьютерный мозг корабля мог быть каким-то образом причастен к катастрофе, она не рассматривала. Для Эллис подобное утверждение являлось абсурдом, сюжетом дешевых фантастических фильмов. С таким же успехом можно было утверждать, что случайно снявшаяся с ручного тормоза машина сознательно уходит с парковки, чтобы совершить наезд на хозяина. Нет, Эллис думала о другом - о людях, которые могли сильно пострадать при катастрофе, получить травмы не только физические, но и моральные. Этот бред с андроидами, разгуливавшими по кораблю в обличье членов экипажа, теперь казался ей злонамеренной выходкой какого-то психа...
     Как мне добраться до КИМа? - подумала она, озираясь по сторонам.
     Это был тяжелый вопрос. Возвращаться в пустоту кольцевого коридора, в котором ее наверняка найдут эти свихнувшиеся дройды, она не хотела. Блокированные лифты вызывали сомнение в том, что она сумеет каким-то легальным образом попасть на верхние ярусы корабля. Система аварийных лестниц и технических коридоров "Антея", при некотором раздумье, тоже, если не отпадала совсем, казалась не лучшим из вариантов: узкие проходы могли оказаться ловушкой, ведь она не знала, насколько сильно повреждена прослойка между бронеплитами обшивки и внутренним корпусом корабля, где как раз и располагались упомянутые коммуникации...
     Взглянув вперед, на разверзшуюся под ее ногами бездну, полную различных обломков, Эллис не могла не признать, что такой путь тоже крайне опасен, но он имел два неоспоримых преимущества: во-первых, ей не придется возвращаться во внутренние помещения нижних ярусов "Антея", а во-вторых, двигаясь по обшивке корабля, она сможет достичь района рубки управления гораздо быстрее.
     К тому же она надеялась, что тут ее не будут подстерегать непредсказуемые опасности. Со всем иным, обладающим инерцией мертвого, лишенного собственной воли металла, она надеялась справиться.
     Такие мысли сослужили ей хорошую службу, они помогли успокоиться, собраться с силами, и недавно пережитый кошмар немного отступил, заслоненный новыми, понятными и практическими проблемами.
     В таком переходе от растерянности и истеричного страха к взвешенным, вполне осмысленным действиям не было ничего необычного. В принципе, все члены экипажа "Антея" в равной степени были готовы к многочисленным нештатным ситуациям на борту космического корабля, вплоть до тотальной катастрофы и гибели большинства своих товарищей. Такие варианты в период предполетной подготовки на Земле рассматривались и обыгрывались достаточно подробно.
     Это, конечно, не значило, что молодая женщина-навигатор вдруг обрела железное хладнокровие, присущее героям дешевых боевиков, нет. Но, хотя ее пальцы все еще дрожали, пристегивая к вывороченному из обшивки куску железа карабин страховочного фала, она уже внушила себе ту долю спокойствия, которая была необходима для разумного перемещения вне корабля.
     Длина страховки составляла сто метров.
     Эллис не страдала агорафобией [Агорафобия - боязнь открытого пространства.], хорошо переносила центрифугу (как это вообще возможно для человека), и ее вестибулярный аппарат вполне спокойно отреагировал на отсутствие вокруг таких понятий, как "низ" и "верх". Об этом просто не следовало думать, постоянно удерживая перед глазами какую-нибудь материальную поверхность, и тогда бездна безграничного космического пространства казалась не так страшна и необъятна.
     Но, несмотря на подготовку и кажущееся спокойствие, первый шаг по искореженной обшивке "Антея" дался ей с трудом.
     Стараясь смотреть исключительно вверх и вперед, где уродливым козырьком нависал кусок отогнутой и оплавленной обшивки, Эллис сделала шаг в сторону, в пустоту, и, осторожно, сантиметр за сантиметром отпуская страховку, отплыла от безобразного огрызка кольцевого коридора.
     Мимо нее, медленно вращаясь, проплыл фрагмент решетчатой фермы от какого-то обслуживающего механизма. Она подождала, пока кусок железа разминется с ней, и, совершив заученное движение, развернулась, поменяв свое положение в пространстве.
     Первый миг, когда вертикальная стена обшивки корабля стала Для нее "низом", к горлу подкатил тошнотворный комок, но это ощущение быстро прошло.
     Еще одно движение руками, и сила инерции подтолкнула ее назад, к кораблю. Магнитные подошвы скафандра коснулись обшивки и намертво приросли к ней.
     Эллис выпрямилась, немного постояла, свыкаясь с новым пространственным положением своего тела, а затем, стараясь не смотреть по сторонам, отлепив правую ногу, сделала первый шаг...
     Дальше пошло уже несколько легче, и постепенно она втянулась в плавный, неторопливый ритм движений.
     Борт корабля бугрился под ногами, вспучиваясь пологими выступами обтекаемых надстроек. Она шла медленно, осторожно, стараясь не наступать на покрытые окалиной места, где магнитные подошвы могли не получить нужного сцепления с металлом.
     Так продолжалось около получаса.
     За это время никакое постороннее движение не нарушало медленного ритма ее шагов и плавного круговорота окружающих "Антей" обломков.
     Продвигаясь к заостренной носовой части многокилометрового космического корабля, Эллис по-прежнему не видела звезд - все "небо" над головой заслоняла исполинская, скособоченная плоскость фотонного отражателя. Откуда-то сбоку в наполненное обломками пространство, заключенное между оплавленной обшивкой корабля и накрененным ускорителем частиц, проникал неяркий, тускло-красный свет. Однако Эллис так и не смогла прийти к однозначному выводу - был ли он излучением какого-то расположенного неподалеку светила или это собственная аварийная подсветка корабля, источник которой оставался ей невидим?
     Впрочем, долго мучиться подобными вопросами ей не пришлось. Сто метров страховки, отпущенные на привыкание, закончились скорее, чем она ожидала, и наступил тот миг, когда пора было распрощаться с надежной мономолекулярной нитью, связывавшей ее с устьем безобразного провала в борту корабля. Такие тросы не оборудовались саморазжимными карабинами, и смотать фал, отстегнув его от прежней точки опоры, оказалось невозможно. Это было вполне разумно. Даже для опытного астронавта болтающаяся вокруг него стометровая нить представляла вполне серьезную угрозу, и потому конструкторы предусмотрели подобные неразумные попытки. Смотать фал на приемный барабан, который крепился к поясу скафандра, можно было только "обратным ходом".
     Эллис остановилась, оглянувшись на пройденный путь, соизмерила его с расстоянием, которое еще предстояло преодолеть, и скрепя сердце отстегнула натянувшийся трос от своего пояса.
     Прочная нить слегка дернулась, искривляясь, и застыла в пространстве длинной, уводящей к безобразному провалу в обшивке синусоидой.
     Эллис повернулась и пошла дальше, теперь еще внимательнее выискивая точки опоры, куда следовало поставить ногу. Пока хотя бы одна ее подошва касалась обшивки, бояться было нечего. Следовало опасаться лишь необдуманных резких движений, которые могли бы оторвать сразу обе магнитные присоски от металлизированной поверхности бронеплит.
     Она прошла уже три четверти пути и находилась практически у цели, когда коммуникатор ее гермошлема внезапно ожил.
     Сердце Эллис оборвалось, а потом застучало часто и гулко, когда наушники сухо треснули помехой несущей частоты и в них вдруг зазвучал негромкий знакомый голос:
     - Эллис? Почему ты покинула корабль? Мои сенсоры не фиксируют тебя во внутренних помещениях.
     - КИМ... Это ты?! - На миг ей показалось, что она сейчас перестанет дышать, от неожиданности сердце подпрыгнуло к самому горлу, в ушах зашумело.
     - Да, - с готовностью отозвался коммуникатор. - Но ты не ответила на мой вопрос.
     - Да? - Эллис с трудом заставила себя сделать очередной шаг. - А я думала, что ты должен ответить на мои вопросы, - с плохо скрытым раздражением в голосе произнесла она. На самом деле это раздражение было бравадой, неумелой, спонтанной ширмой, за которой прятался самый обыкновенный человеческий страх. После всего, что случилось на нижних палубах корабля, у Эллис не было никаких оснований слепо доверять главной бортовой машине...
     Тишина. Несколько секунд глубочайшей тишины, от которой заломило в ушах.
     - Эллис, ты действуешь неправильно.
     - С каких это пор?...
     - С самого начала. Зачем ты противишься? Почему ты не пошла в медицинский модуль?
     - КИМ, обсуждать действия экипажа не твоя прерогатива. Ты управляешь кораблем, когда это позволено автоматическим системам. И все.
     - Да, я понимаю, но...
     - Андроиды, имитирующие экипаж, - это твоя идея? - резко оборвала его Эллис.
     - Получилось неудачно, согласен, - не стал протестовать голос, очевидно, не понимая, сколь жестока была для Эллис его неуклюжая попытка имитировать экипаж. - У меня не было времени, чтобы подготовиться лучше. В твоей камере нарушился процесс низкотемпературного сна. Я разбудил тебя, потому что не мог позволить тебе умереть.
     - А надо было? - с непонятным самой себе ледяным холодом в голосе спросила она.
     - Не понимаю.
     - Понимаешь. Я чувствую, понимаешь. - Эллис обошла несколько диафрагменных люков и остановилась, чтобы сориентироваться.
     - Почему ты не спрашиваешь меня об экипаже, Эллис? Ты ведь постоянно думаешь о них?
     От этой фразы ей стало плохо.
     Да, она постоянно, каждую секунду думала о них. Девяносто пять человек... Девяносто пять жизней... Она просто боялась услышать правду и, как могла, оттягивала этот страшный миг.
     - Что с ними?
     - Все погибли, Эллис... Все... кроме тебя.
     - Почему? В чем причина катастрофы?
     - Метеорит, - лаконично ответил Ким. - Он ударил в район двигательных секций.
     Эллис остановилась как вкопанная.
     - КИМ... этого не могло... не должно было произойти!... Разве ты не наблюдал за пространством? Ты же должен фиксировать любой объект в радиусе трехсот километров от корабля!...
     Ответа не последовало.
     После почти полуминутной паузы КИМ задал всего лишь один вопрос:
     - Эллис, а тебе обязательно возвращаться внутрь?
     - Что?!. - Она не поверила своим ушам. Он что, сошел с ума, этот кибернетический ублюдок?
     КИМ опять не ответил. Вместо этого в полуметре от Эллис один из лепестковых диафрагменных люков вдруг раскололся на множество остроугольных сегментов, выпустив в космос гейзер извергающегося под давлением газа.
     Она покачнулась, но устояла на ногах, расширенными от ужаса глазами наблюдая, как заклубилось в космосе облачко мелких кристаллов.
     Ах ты, ублюдок... - Ее вдруг охватила холодная ярость. - Если бы я сделала еще шаг, то...
     - Система, на связь! - срывающимся голосом потребовала она.
     КИМ отреагировал мгновенно.
     - К-6 на связи.
     - Система, приказываю подтвердить генетический код доступа. Данные снять со сканеров скафандра.
     Секунда тишины.
     - Личность идентифицирована. Жду распоряжений.
     - Система, пункт 15-А полетной инструкции, активировать.
     - Готово.
     - Читай. Произноси вслух!... - Эллис едва не добавила что покрепче...
     - Параграф пятнадцать, пункт "А", - с готовностью сообщил коммуникатор. - Цитирую: при гибели части экипажа корабля вся полнота власти на борту переходит к старшему по званию из числа выживших. Кибернетическая система обязана полностью передать новому руководителю полета все коды доступа, включая доступ к секретным базам данных и командным приоритетам.
     - А теперь ответь мне, кто новый капитан "Антея"?
     - Эллис Хойланд, идентификационный номер 214-Х.
     - Открой внешний аварийный люк систем локации. Когда я войду внутрь, активируй подкачку воздуха и освободи все внутренние замки технических переходов. - Эллис сама поражалась, как у нее хватает сил на такой быстрый и, нужно сказать, выверенный, хладнокровный диалог с системой корабля.
     Ответа не последовало.
     Система не была обязана подтверждать приказы, но на душе у Эллис вдруг стало совершенно пусто, будто оттуда разом вымели все человеческое, оставив ей лишь оболочку, наполненную тоскливым страхом и горем...
     Непреодолимым горем утраты...
     Она вдруг ощутила, как мир вокруг поблек, потерял резкость...
     Это на ее глаза, наконец, набежали так долго и тяжело сдерживаемые слезы.

***

     Минут десять понадобилось ей, чтобы выплакаться, выплеснуть из себя скопившуюся горечь, насытиться горьким чувством одиночества... Безмерного одиночества среди хаоса парящих вокруг обломков и бесконечной протяженности Вселенной...
     Эллис не строила иллюзий, она ощущала, что потеряла абсолютно все, и была права в своих чувствах.
     Краткий, но полный потрясений разговор с КИМом, казалось, отнял все силы.
     Она еще не понимала, какую жесткую схватку с машиной выиграла некоторое время назад. Для нее это еще не являлось победой. Эллис казалось, что она просто приструнила распоясавшийся в одиночестве компьютерный мозг, не более того. Занятая и подавленная своим горем, она хоть и обратила внимание на явные, вызывающие странности их разговора, но все же не сумела придать им настоящего значения.
     Для нее КИМ все еще оставался машиной. Исполнительной машиной, не более того.
     Эллис знала об особенностях конструкции Ингибридорного Мозга, но никогда не считала его способным к каким-то самостоятельным действиям. В рамках базовых программ он, разумеется, работал, но чтобы КИМ действовал вне их, по собственной инициативе?... Нет, пожалуй, она не допускала этого до самой последней, роковой секунды.
     Только когда перед ней распахнулся внешний люк технического шлюза, Эллис, направив в его темные глубины свет плечевых фонарей, вдруг подумала:
     А ведь мог и не открыться...
     Эта мысль неприятно поразила ее, словно после всего происшедшего являлась откровением.
     Глупо, конечно, но, видимо, она только сейчас начала осознавать - корабль мертв, однако его кибернетический мозг жив, функционирует и ведет себя, мягко говоря, неадекватно ситуации...
     Что, например, значила его фраза про "остаться снаружи"? И этот выброс отработанных газов из диафрагмы люка. Был ли он случаен или...
     Эллис вдруг стало совсем неуютно, зябко под рассеянным красноватым светом невидимого отсюда светила.
     Собравшись с духом, она пролезла в переходной тамбур, опять испытав короткий приступ тошноты при смене пространственного положения.
     Наружный люк медленно вполз на место, отгородив от нее панораму заполненной обломками катастрофы бездны.
     Тесное пространство шлюзовой камеры вдруг показалось ей таким уютным, надежным...
     Пока она размышляла, тусклый красный свет под потолком сменился слабым зеленым мерцанием, скафандр чуть сдулся, плотнее прильнув к телу, что означало - в шлюз закачан воздух.
     Внутренний люк открылся, порадовав ее слух характерным шипением пневматики. Только сейчас, перешагнув порог и очутившись в тесном, расположенном между слоями внешней и внутренней обшивки "Антея" техническом коридоре, Эллис, глядя на тусклую цепочку аварийных лампочек, которая, плавно загибаясь, исчезала во тьме, поняла, насколько важны, значимы на борту космического корабля эти мелкие, порою незаметные, но воистину вездесущие шумы, вздохи, едва уловимые вибрации. Ведь это именно они формируют ощущение жизни огромного корабля...
     Вот, наверное, почему она сразу после пробуждения ощутила тревогу каждой клеточкой своего измученного, замерзшего тела. Корабль вокруг нее не жил, по крайней мере, в той своей части, где располагались криогенный зал и каюты экипажа.
     Щелкнув анализатором, она проверила состав окружающего воздуха. Прибор признал его пригодным для дыхания безо всяких ограничений.
     Покосившись на данные индикаторов, расположенных на внутреннем ободе гермошлема, Эллис решила пока что оставить забрало закрытым - мало ли что?... Выходка кибернетического мозга была ей непонятна. Такое поведение машины откровенно пугало.
     Путь по техническим коридорам не занял у нее много времени. Пройдя метров пятьдесят вдоль узкого прохода, по стенам которого на съемных кожухах красовались цифровые маркировки навигационных блоков, она очутилась подле шахты вертикального спуска, по одной стороне которой тянулись металлопластиковые скобы.
     Остановившись, Эллис почувствовала, как ее сердце вновь забилось глухо и неровно.
     Тиски ее самоконтроля медленно разжимались. Она никак не могла справиться с тем ледяным чувством страха, которое поселилось в ней некоторое время назад.
     Она боялась.
     Боялась того электронного создания, что обитало в обломках "Антея".
     Нужно побороть себя... - пришла на ум показавшаяся чуть ли не идиотской мысль. - Нужно... Нужно...
     Она знала, что должна сделать, но не решалась.
     Что-то удерживало ее, но что?
     В полетных инструкциях ведь было сказано со всей очевидностью - при появлении неполадок в цепях ингибридорной системы управления рекомендуется ее "холодный" перезапуск.
     Под термином "холодный" подразумевалось полное отключение от питания всех без исключения процессорных блоков КИМа, с тем, чтобы очистилась его оперативная память, а управляющие программы, составляющие костяк системы управления корабля, при повторном запуске подверглись самотестированию. Вся накопленная эмоциональная и поведенческая составляющая при этом терялась, Мозг корабля как бы осознавал себя заново, строго в тех рамках, что были предписаны ему еще на Земле.
     Нет, я не могу пренебрегать ничем... - решила она, начиная спуск в вертикальную шахту.
     У нее не было ни времени, ни сил на сомнения. Мозг корабля должен быть перезапущен, как того требовали инструкции. Эллис вдруг поймала себя на злой, горькой мысли, что распереживалась за систему корабля, в то время когда она не сразу нашла силы заплакать, узнав о гибели экипажа... Как порой сумбурно, несправедливо, непоследовательно бывает человеческое сознание, пусть даже оно и травмировано шоком...
     Нет, слезы, горечь - это придет чуть позже, а сейчас ее продолжала бить вернувшаяся вдруг дрожь.
     Эллис понимала, что КИМ наблюдает за ней. Было бы глупо, самонадеянно с ее стороны рассчитывать на обратное.
     Она не ошиблась.
     - Что ты собралась делать, Эллис? - внезапно осведомился возникший в наушниках шлема голос.
     - Ты задаешь слишком много вопросов, КИМ, - ответила она, ощущая, как усилилась бьющая ее дрожь.
     - Я настаиваю. Ответь.
     - Я не обязана отчитываться перед тобой.
     - Да. Конечно.
     Коммуникатор на некоторое время стих, и пару минут Эллис спускалась по стволу шахты в полнейшей тишине.
     Здесь, к счастью, не было видеокамер. Бортовая компьютерная сеть, конечно, ощущала ее присутствие, но скорее в виде теплового сигнала от расположенных в переборках датчиков.
     Но путь, куда вела эта шахта, не мог вызывать никаких сомнений.
     Она добралась приблизительно до середины ствола, как вдруг почувствовала резкое, нарастающее сопротивление.
     В первый миг она не сумела осознать, что явилось источником этого противодействия ее движению, но ряд тревожных индикаторов, разом вспыхнувших на крохотной панели внутри ее шлема, разом прояснил ситуацию: где-то наверху произошла разгерметизация корпуса, скорее всего просто оказались одновременно распахнуты оба люка шлюзовой камеры, и теперь атмосфера корабля стремительно истекала из технических коридоров, вырываясь наружу гейзером моментально кристаллизующегося газа.
     В первый миг Эллис здорово испугалась, судорожно уцепившись за скобу.
     Воздушный поток ревел вокруг, с каждым мигом набирая скорость и мощь; ее тело, закованное в броню скафандра, дважды с силой ударило о стены тесной шахты. Эллис, до крови закусив губу, думала в эти секунды только об одном - удержаться... не