чилось,
если бы я коснулся этого волоса...
     -- Удовлетворение этого любопытства могло бы дорого  стоить,
-- бросил Химик.
     -- А может, и нет. Ты  ведь  знаешь,  как  часто  совершенно
безобидные создания эволюция облекает во внешне пугающие формы.
     -- Ох, да бросьте вы эту дискуссию  --  там  вроде  какой-то
просвет, -- воскликнул Кибернетик. -- И за каким чертом мы вообще
влезли в этот паучий лес?
     Они услышали шум ручья и приостановились, потом снова  пошли
дальше; временами он ослабевал, иногда  пропадал  совсем,  иногда
становился  громче,  но  обнаружить  ручей  не  удалось.  Заросли
редели, почва становилась заметно мягче, она напоминала подсохшее
болото, идти было неприятно, время от времени что-то чавкало  под
ногами, как намокшая трава, но нигде не было и следа воды.
     Внезапно  люди  оказались  на  краю  округлого    углубления
поперечником в несколько десятков метров.  Несколько  восьминогих
кустов росли внутри него, они  стояли  далеко  друг  от  друга  и
выглядели очень старыми -- стебли разошлись,  словно  неспособные
поддерживать центральные  утолщения,  и  от  этого  растения  еще
больше  напоминали  огромных  высохших  пауков.  Дно   углубления
местами  покрывали  ржавые  зубчатые  наплывы  пористой    массы,
частично  вдавленные  вглубь,  частично    оплетенные    побегами
растений.  Инженер  сразу  же  спустился  по    невысокому,    но
обрывистому склону, и удивительная вещь -- как только он очутился
внизу, тем, кто смотрел сверху,  углубление  показалось  взрывной
воронкой -- местом происшедшей когда-то катастрофы.
     -- Похоже на след  бомбы,  --  сказал  Физик.  Он  стоял  на
вершине вала и смотрел, как Инженер подошел к большим обломкам  у
подножия самого высокого "паука" и попытался сдвинуть их с места.
     -- Железо?! -- крикнул Координатор.
     -- Нет, -- ответил Инженер и исчез  между  крутыми  изломами
конструкции, напоминавшей растрескавшийся конус.
     Немного погодя Инженер вынырнул из зарослей, с хрустом ломая
толстые  стебли,  с  другой  стороны  рощи.  К  нему  тотчас   же
протянулось несколько рук, он выбрался из ямы и,  видя  выражение
ожидания на их лицах, пожал плечами.
     -- Я не знаю, что это, -- признался он. -- Понятия не  имею.
Там пусто, внутри ничего нет. Коррозия зашла слишком далеко.  Это
что-то очень старое, может, сто, может, триста лет...
     Они молча обошли кратер и снова углубились в заросли,  туда,
где они были пониже.  Неожиданно  кусты  расступились,  посредине
возник проход, такой узкий, что человек мог  двигаться  в  нем  с
трудом, -- что-то вроде идеально прямого  коридора.  По  обе  его
стороны стебли были  как  будто  подрублены  и  сломаны,  большие
шишковатые утолщения свалены набок, на другие кусты, а  некоторые
вдавлены в грунт;  их  сплющенные  ломкие  оболочки  трещали  под
ногами, как высушенная древесная кора. Люди решили идти  по  этой
вырубленной в зарослях  дороге  гуськом;  нужно  было  раздвигать
обломки высохших стеблей, и все же группа  продвигалась  быстрее,
чем  до  сих  пор.  Просека  по  большой  дуге  все    отчетливее
отклонялась к северу. Изломанные мертвые  кусты  становились  все
ниже, и наконец люди снова оказались на равнине, с другой стороны
рощи.
     Там, где обрывались заросли, от просеки отходила  неглубокая
выемка; в первый момент они приняли ее за тропинку, но  ошиблись.
В бесплодной поверхности была вырыта бороздка глубиной в  десяток
сантиметров    и    чуть    больше    в    ширину,       поросшая
зеленовато-серебряными  бархатными  на  ощупь  лишайниками.  Этот
странный, прямой, как стрела, "газончик" -- так назвал его Доктор
-- уходил вдаль, обрываясь  у  светлой  полосы,  которая  стеной,
протянувшейся от одного края равнины до другого,  закрывала  весь
горизонт.
     Над этой полосой поблескивали остроконечные выступы, похожие
на верхушки готических, обшитых серебряными плитами  башен.  Люди
шли быстро, и почти с каждым шагом  перед  ними  открывались  все
новые детали стены. На многие  километры  в  стороны  раскинулась
поверхность,  изогнутая  равновеликими  дугами,    будто    крыша
невероятно большого ангара. Дуги были обращены выпуклостями вниз,
под ними мерцало что-то серое, как будто сверху  сыпалась  мелкая
пыль или текли тончайшие струйки мутной воды. Когда  они  подошли
еще  ближе,  на  них  повеяло  чужим  запахом,  горьковатым,   но
приятным, будто от неведомых  цветов.  Они  шли,  сократив  между
собой дистанцию. Дугообразная крыша,  казалось,  поднимается  все
выше и выше. Каждая ее дуга, как гигантский перевернутый мостовой
пролет, была длиной в километр. Там в вышине,  где  на  фоне  туч
соединялись  две  арки,  что-то  ярко  светилось,    как    будто
вмонтированные туда зеркала отбрасывали вниз солнечные лучи. Свет
этот равномерно мигал.
     Стена,  растянувшаяся  перед  ними,  состояла   из    струек
серо-желтого  цвета;  она  двигалась  --  слева  направо    через
одинаковые  промежутки  времени  по  ним  пробегали  волны.   Она
походила на изготовленный из  необычного  материала  занавес,  за
которым на равных расстояниях друг от друга проходят, касаясь его
боками, слоны или даже животные  гораздо  крупнее  слонов.  Когда
люди подошли к стене, в том месте, где узкая, поросшая  бархатным
лишайником  дорожка  кончалась  тупиком,  горький  аромат    стал
невыносимым. Кибернетик закашлялся.
     -- Возможно, это какие-нибудь ядовитые испарения, --  сказал
он.
     Люди  стояли,  отбрасывая  короткие,  бесформенные  тени,  и
смотрели на мерное движение волн. Когда они двинулись вновь и уже
только несколько шагов отделяло их от "занавески", она показалась
им однородной, как будто сплетенной из толстых  матовых  волокон.
Доктор поднял с земли камешек и бросил в стену. Все  видели,  как
камешек летел,  и  вдруг  он  исчез,  будто  испарился,  даже  не
коснувшись шевелящейся поверхности.
     -- Влетел внутрь? -- с сомнением сказал Кибернетик.
     -- Ну да! -- крикнул Химик. -- Он даже не коснулся этого...
     Доктор поднял целую горсть камешков и комков и начал бросать
их один за другим --  все  исчезали,  не  долетая  до  "занавеса"
нескольких сантиметров. Инженер  отцепил  от  маленького  колечка
ключ и  последовал  примеру  Доктора.  Ключ  звякнул,  как  будто
ударился о металл, и тоже исчез.
     -- Что дальше? -- спросил Кибернетик, глядя на Координатора.
     Тот не ответил. Доктор сбросил с плеч рюкзак, вынул из  него
банку консервов, вырезал ножом кубик мясного желе и швырнул его в
"занавес". Кусок желе прилип к матовой  поверхности  и  некоторое
время висел на ней, потом начал пропадать -- как будто таял.
     -- Знаете что? -- сказал Доктор; глаза у него  блестели.  --
Это какой-то фильтр -- избирательная диафрагма или что-то в  этом
роде...
     Химик нашел в  кольце  на  "лямке  своего  рюкзака  высохший
обломок ветки "паучьего" растения, который, должно быть, застрял,
когда они продирались сквозь заросли, и, не раздумывая, кинул его
в волнующуюся завесу -- хрупкая веточка, отскочив,  упала  у  его
ног.
     -- Селектор... -- произнес он неуверенно.
     -- Ну конечно! Наверняка! -- Доктор подошел поближе, так что
тень его скользнула по краю "занавеса", достал свое черное оружие
и  нажал  спуск.  Едва  тонкая,  как  игла,  струйка    коснулась
вздувающейся   преграды,    в    ней    образовалось    отверстие
веретенообразной  формы,  открыв  огромное,  мрачное,  иссеченное
искрящимися точками  пространство,  в  глубине  которого  порхало
множество беловатых и розовых огоньков. Доктор, кашляя и  давясь,
резко отскочил -- ноздри и горло ему обжег  горький  аромат;  все
немного отошли и снова остановились.
     Продолговатое отверстие сужалось. Набегающие волны замедляли
свое движение, приближаясь к нему, обходили его сверху и снизу  и
поспешно плыли дальше. Отверстие становилось  все  меньше.  Вдруг
изнутри высунулось что-то черное,  оканчивающееся  пальцеобразным
отростком, молниеносно обежало кромку  отверстия,  оно  мгновенно
закрылось, и снова люди стояли перед размеренно  втягивающейся  и
вздувающейся завесой.
     Инженер предложил обсудить положение. Совещание,  по  словам
Доктора, было демонстрацией полной беспомощности. Наконец  решили
идти  дальше  вдоль  огромного  сооружения,  подняли  рюкзаки   и
двинулись в путь.  Прошли  километра  три.  По  дороге  пересекли
несколько уходивших к равнине узких "газончиков". Некоторое время
размышляли над тем, что это  такое  --  гипотеза  о  причастности
"газончиков" к сельскому хозяйству была отброшена  сразу  же  как
совершенно неправдоподобная. Доктор  даже  попытался  исследовать
несколько лишайников,  вырванных  из  темно-зеленой  полосы;  они
немного напоминали мох, но корешки их  были  усеяны  похожими  на
жемчужинки утолщениями, в  которых  прятались  маленькие  твердые
черные зернышки.
     Уже давно минул полдень. Так как все проголодались,  сделали
привал. Есть пришлось под палящим солнцем -- тени нигде не  было,
а к зарослям, тянувшимся метрах в восьмистах, возвращаться никому
не хотелось: "пауки" не оставили приятного впечатления.
     -- Если бы все шло как в книгах, которые я читал мальчишкой,
-- заговорил Доктор с полным ртом, -- в этой проклятой  занавеске
сейчас бы образовалась пышущая огнем дыра и оттуда бы вылез тип с
тремя руками и только одной, но зато  очень  толстой  ногой.  Под
мышкой он тащил бы интерпланетарный телекоммуникатор или сам  был
бы звездным  телепатом.  Он  дал  бы  нам  понять,  что  является
представителем невероятно развитой цивилизации и...
     -- Перестань нести чепуху, -- прервал  его  Координатор.  Он
налил воду из термоса-фляги в кружку, которая сразу же  запотела.
-- Лучше подумаем, что делать.
     -- Я считаю, что нужно войти туда, -- сказал Доктор и встал,
как будто собирался осуществить свое намерение.
     -- Любопытно, каким образом? -- лениво поинтересовался Физик.
     -- Ты что, ошалел? -- высоким голосом крикнул Кибернетик.
     -- Почему ошалел? Конечно, мы можем бродить  так  и  дальше,
при условии, что типы на одной ноге  подбросят  нам  какую-нибудь
еду.
     -- Ты это серьезно? -- сказал Инженер.
     -- Вот именно! И знаешь почему? Да просто  потому,  что  мне
надоело. -- Он круто повернулся на пятке.
     -- Стой! -- крикнул Координатор.
     Доктор шел прямо на стену, не обращая на крики ни  малейшего
внимания. Он  был  в  метре  от  завесы,  когда  все  вскочили  и
бросились за ним. Услышав топот ног, он вытянутой рукой  коснулся
завесы.
     Рука  исчезла. Доктор  стоял  без  движения,  может    быть,
секунду, потом сделал шаг вперед и перестал существовать.  Пятеро
людей, затаив дыхание, остановились на том  месте,  где  виднелся
след его левого  ботинка;  ноги  у  них  подкашивались.  Вдруг  в
воздухе над завесой появилась голова Доктора с аккуратно,  словно
ножом, отрезанной шеей; из глаз у него текли  слезы,  он  громко,
раз за разом, чихал.
     -- Тут немного душно внутри, -- сказал он, --и в носу ужасно
свербит, но пару минут, пожалуй, можно будет выдержать.  Какой-то
лакриматор, что ли. Лезьте за мной, это не больно, вообще  ничего
не чувствуется.
     И на высоте,  где  должно  было  находиться  плечо  Доктора,
высунулась из воздуха его рука.
     -- А, чтоб тебя! -- воскликнул не то  с  испугом,  не  то  с
восхищением Инженер и схватил эту руку.
     Доктор потянул Инженера к себе, и тот исчез. Один за  другим
люди  подходили  к  волнующейся   завесе.    Последним    остался
Кибернетик. Он заколебался, в горле у него першило, сердце  било,
как молот. Он закрыл глаза и  сделал  шаг  вперед.  Его  охватила
мгновенная темнота, потом стало светло.
     Он находился вместе со всеми посреди огромного пространства,
насыщенного шумным астматическим пыхтеньем. Наискось снизу вверх,
с вышины отвесно вниз, от одного  края  к  другому,  пересекаясь,
тянулись огромные,  разной  толщины,  валы,  трубы  или  колонны;
кое-где они раздувались,  в  других  местах  становились  тоньше,
одновременно они вращались вокруг своих длинных  осей,  заслоняли
друг друга, вибрировали. Из глубины этого раскинувшегося  во  все
стороны  непрерывно  двигающегося  леса  блестящих    конструкций
слышалось все убыстряющееся чавканье; внезапно оно  прекратилось,
донеслось несколько булькающих отголосков,  и  вся  серия  звуков
повторилась снова.
     Горький запах трудно было вытерпеть.  Один  за  другим  люди
принялись чихать, из глаз потекли слезы. Прижимая к лицам платки,
они немного  отошли  от  завесы  --  черной,  похожей  на  сироп,
жидкости, которая изнутри выглядела как водопад.
     -- Ну, наконец мы в помещении -- это  завод,  автоматический
завод! -- чихая, выдавил из себя Инженер.
     Понемногу они как будто начали привыкать к горькому  запаху,
перестали чихать и стали осматриваться, щуря слезящиеся глаза.
     Еще  десяток  шагов  по  эластично  прогибающемуся,   словно
натянутая резина, полу, и стали видны черные колодцы, из  которых
выскакивали  светящиеся  предметы  --  с  такой  скоростью,   что
разглядеть их  форму  не  удавалось.  Предметы  были  размером  с
человеческую голову и, казалось, пылали. Они  взмывали  вверх,  и
одна из множества изогнутых, словно трубки, колонн, не переставая
вращаться, всасывала их.  Но  исчезали  эти  предметы  не  сразу:
сквозь  дрожащие  стенки  колонны,  как  сквозь  темное   стекло,
пробивалось, постепенно слабея,  их  розоватое  сияние,  и  видно
было, как они проплывают внутри колонны куда-то дальше.
     -- Серийное производство по заданной программе,  --  буркнул
Инженер из-под носового платка.
     Он осторожно  обошел  колодец.  Как  этот  завод  освещался?
Потолок был полупрозрачный, серое однообразное свечение  терялось
в хаосе гибких, извивающихся, вращающихся, текущих, как воздушные
ручьи,  конструкций.  Все  эти  упругие  устройства,    казалось,
действовали  по  одной  команде,  в  одинаковом  темпе,   фонтаны
раскаленных предметов рвались вверх; то же самое  происходило  на
большой  высоте  --  там,  под  потолком,    протянулись    дуги,
прочерченные в воздухе красным бисером порхающих глыб.
     -- Нужно найти склад готовой продукции или хотя бы  то,  что
является здесь конечным продуктом! -- выпалил Инженер.
     Координатор коснулся его руки:
     -- Как ты думаешь, какой это вид энергии?
     Инженер пожал плечами:
     -- Понятия не имею.
     -- Боюсь, что готовой продукции мы не найдем  и  через  год:
этот зал тянется на километры,-- предупредил Физик.
     Странное дело, в глубине  зала  дышалось  легче,  как  будто
горький запах выделялся только вблизи "занавеса".
     -- А мы не заблудимся? -- забеспокоился Кибернетик.
     Координатор поднес к глазам компас:
     -- Не  должны.  Работает  нормально...  Тут,  наверное,  нет
никакого железа... Электромагнитов тоже нет.
     Больше часа блуждали люди в вибрирующем лесу необыкновенного
завода. Наконец вокруг стало просторней. Повеяло свежим, морозным
воздухом, как будто его специально охлаждали, переплетения колонн
расступились,  а  люди  очутились  перед   горловиной    огромной
куполообразной улитки.  С  высоты  к  ней  сходились  рассекающие
воздух,  словно  бичи,  зигзагообразные    рукава    с    тупыми,
закругленными утолщениями на концах. Из  них  падал  густой  град
беспорядочно кувыркающихся, черных, как будто покрытых  блестящим
лаком, предметов,  которые  врывались  внутрь  улитки  где-то  на
высоте нескольких метров над их головами  через  невидимое  снизу
отверстие.
     Неожиданно  чечевицеобразная  выпуклая  бурая  стена  улитки
вздулась прямо напротив них: что-то  распирало  ее  изнутри,  она
вспухала; люди невольно отступили назад --  так  грозно  выглядел
раздувающийся бледно-серый пузырь, -- вдруг он бесшумно лопнул, и
из круглого отверстия брызнул поток  черных  тел.  В  этот  самый
момент ниже, из широкого колодца,  вынырнул  лоток  с  отогнутыми
краями; черные предметы, барабаня, словно они ударялись о толстую
резиновую подушку, падали в него, а он подскакивал от  ударов,  и
эти рывки  непонятным  образом  укладывали  предметы  правильными
рядами. Через несколько  секунд  неглубокое  дно  лотка  покрывал
аккуратно уложенный четырехугольник.
     -- Готовая продукция! -- крикнул Инженер,  подбежал  к  краю
колодца, не задумываясь, низко наклонился и схватился  за  выступ
ближайшего черного предмета.
     Координатор  поймал  его  в  последний  момент  за    ремень
комбинезона, и только благодаря этому Инженер не свалился головой
вниз в лоток, так как отпустить тяжелый предмет он  не  хотел,  а
поднять его один не мог. С помощью Физика и Доктора  ему  удалось
вытащить наверх тяжелый груз.
     Размером предмет не превышал торса  взрослого  человека.  На
его  темном  фоне  проступали  более   светлые,    полупрозрачные
сегменты, в которых сверкали  точечки  постепенно  уменьшающихся,
отливающих  металлом  кристалликов.  Поверхность  его,   усеянная
отверстиями, окруженными скобками утолщений,  представляла  собой
шероховатую на ощупь мозаику выступов из темно-фиолетовой,  а  на
свету черной, необыкновенно твердой массы -- словом, предмет  был
достаточно  сложным.  Инженер  опустился  перед  ним  на  колени,
заглядывал  с  разных  сторон  в   отверстия,    пытался    найти
какие-нибудь подвижные части, ощупывал, выстукивал -- никто ему в
этом не мешал. Продолжалось это довольно долго.
     Тем  временем  Доктор  наблюдал  за   лотком.    Сформировав
геометрически  правильный  четырехугольник  из  точно  таких   же
предметов, как тот, у которого возился  Инженер,  лоток  медленно
поднялся на толстом, дрожащем словно от напряжения  штоке  вверх,
внезапно размягчился с одной стороны, начал изменять форму и стал
похож на огромную ложку.  С  другой  стороны  выдвинулось  что-то
вроде большого рыла, оно  распахнулось,  оттуда  пахнуло  горячим
горьким газом, зияющая пасть с устрашающим чавканьем всосала  все
предметы,  закрылась,  как  бы  проглатывая  их,  и  вдруг    эта
рылоподобная  громада  засветилась    изнутри.    Доктор    видел
раскаленное  огненное  ядро,    расплавляющее    предметы,    они
расплылись, образовали  однородную  пылающую  оранжевым  пламенем
кашу, свет померк, пасть потемнела. Доктор,  забыв  о  товарищах,
пошел вдоль  двух  больших,  косо  поднимающихся  колонн,  внутри
которых, словно по чудовищному пищеводу,  плыли  сейчас  огненные
сгустки массы, и углубился в лабиринт; задрав голову, то  и  дело
вытирая слезящиеся глаза, он пытался проследить путь  раскаленной
каши. Временами она пропадала из вида, потом он  снова  натыкался
на ее след, она просвечивала в глубине черных, извивающихся,  как
змеи,  струй,  пока  наконец  он  не  пришел  к  месту,   которое
показалось ему знакомым. Он увидел, как огненные  пылающие  тела,
уже частично сформированные, летят  в  какое-то  жерло,  а  рядом
выскакивают другие, будто выброшенные из открытого колодца вверх;
их поглощали свисающие сверху частоколом толстые черные  колонны,
похожие на слоновьи хоботы. Розовыми вереницами остывающих  углей
тела, уменьшаясь, проплывали в глубине этих колонн наверх. Доктор
шел и шел, задрав голову; он забыл обо всем. Светящиеся  предметы
опережали  его,  но  это  не  имело  значения  --  они  двигались
непрерывной  цепочкой.  Вдруг  он  едва  не  свалился  и    издал
сдавленный крик.
     Вокруг снова стало  просторно,  перед  Доктором  возвышалась
огромная  куполообразная  громада  улитки,  и  град  уже   совсем
остывших во время длинного путешествия черных предметов посыпался
сверху в ее чрево. Доктор обошел боковину улитки, уже  зная,  где
нужно ожидать родов, и оказался рядом с  товарищами,  окружавшими
Инженера, который все еще исследовал черный предмет, в тот  самый
момент,  когда  большой  лопающийся  волдырь   брызнул    готовой
продукцией в лоток, снова высунувшийся из колодца.
     -- Алло! Можете не тр