за дурака держишь  или  так  глупо
выкручиваешься?
   Орлов обернулся и бросил злой взгляд на друга:
   - Слушай, я твои служебные тайны не выпытываю! И ты  не  лезь!  Я
тебе правду сказал, только не надо выяснять подробности...
   Сконфуженный Баконин замолчал. Как-то все неудачно
складывалось. Вот идут они втроем на задание, а оба его спутника им
недовольны. И как, спрашивается, в таких условиях работать?
   Дырку образовывали две отошедшие друг от друга бетонные плиты.
Она оказалась настолько широкой, что все прошли без  проблем,
только Тарасову в его бронежилете пришлось протискиваться  боком.
В какой-то момент казалось, что он зацепится каким-нибудь из
кармашков броника за плиту и застрянет намертво.  Но  он,  попыхтев,
выбрался из этой западни.
   Пехотинцы двинулись быстрым шагом к одному из зданий, и  все
поспешили за ними. Баконин сперва долго выбирал, куда ему
наступать, чтобы не затоптать следы на месте преступления и  осуждающе
смотрел остальным вслед. Но потом увидел, что он сильно отстал, и
сообразил, что никто не станет его  заставлять  воспроизводить  в
деталях бой между без малого сотней человек. И припустился
догонять остальных по прямой, разве что  огибая  пятна  крови,  щедро
разбросанные по территории базы.
   Непонятно, чем был большой зал, в который они попали,
войдя в здание. Может в штормовую погоду его использовали, как плац,
а может расставляли лавки, придвинутые  сейчас  к  стене,  и
какой-нибудь рядовой-киномеханик крутил уставшим от  смены  рабочим
верфи американский боевик для поднятия настроения.  Но  сейчас  в
глаза бросалась пустота. И эта пустота делила зал на  две
неравные части: по правой стене лежали  тела  убитых,  много,  слишком
много; слева на сдвинутых к стене лавочках ютились те, кто
остался в живых. Трое тяжелораненных лежали: двое  были  без
сознания, третий громко стонал, но все они еще были живы. Вокруг
них скучились прочие выжившие.
   Тарасов  бросил  свое  начальство  и  поспешил  к  стонущему
больному, на ходу доставая из одного из кармашков бронежилета
аптечку. Пехотинцы тоже отправились к своим товарищам,  и
осматривающие зал Баконин с Орловым остались одни. До чего же это
неуютно - оказаться окруженными чужой болью и смертью. И друзья
поспешили поближе к живым. Навстречу им уже шел один из морпехов,
его правая рука была на перевязи, поэтому он отдал  честь  совсем
не по уставу - левой рукой, неловко:
   - Лейтенант Кульный.
   - Капитан Баконин, со мной капитан Орлов,- незаметно для себя
милиционер поставил себя главным, но  его  друг  не  возражал. - Вы
здесь старший по званию?
   - Нет,- лейтенант оглянулся на лавки,- капитан Мамин, но он
сейчас без сознания...
   - Хорошо, ваш сержант уже докладывал нам о  том,  что  произошло.
Можете ли вы, как офицер, рассказать  то,  чего  сержант  мог  не
знать?
   - Так точно! Данная база служит для ремонта военных кораблей.
Работа ведется вахтенным способом, рабочие приезжают из  Мурманска.
Постоянно базу охраняет взвод морской пехоты. В этот  раз  поступил
приказ усилить охрану до полуроты. Рабочие  закончили  работу позавчера,
а вчера утром на тех автобусах,  которые  должны  были увезти рабочих,
прибыл я с подкреплением. Насколько мне известно, усиление охраны
связано с завершением ремонта подводной лодки. Ночью раздались крики на
плацу, а  среди  наших  солдат  было слишком много первогодков. Они и
посыпали из казармы  посмотреть, что происходит. Так их всех у входа
в казарму и положили безоружными. Я объявил боевую тревогу, пытался
организовать  оборону  казармы. Но почти в самом начале боя рядом со
мной разорвалась граната, и я отключился. Рана-то у меня несерьезная,
но похоже  меня вдобавок и контузило - до сих пор в  ушах  звон
стоит,-  непроизвольно лейтенант помотал головой, стараясь прогнать
доставлявший беспокойство звук.
   - А почему сержант сказал, что у противника было оружие
зарубежного производства?
   - Так вон она - база! Посмотрите сами на гильзы, их на улице
хватает...
   - Хорошо. Связаться с подлодкой можно?
   - Да, связь с Землей они нам обрубили намертво, а вот  аппаратуру
для связи с ближними судами оставили. В радиорубке это. Только мы
пытались сразу же после боя - нам не ответили...
   - Ладно, будем действовать по такому плану: мы  втроем  возглавим
оперативный штаб по ликвидации последствий данного ЧП  до  прибытия
более высокого командования. Расположимся в радиорубке и
будем вызывать подлодку. Я могу приказывать вашим людям?..
   - Да, конечно!
   Баконин посмотрел в сторонy сидевших на лавках солдат. Для
задуманного им плана были нужны как минимум три человека. И из
всего рядового состава он знал по фамилиям только троих. Не
хотелось заставлять работать раненного, но, присмотревшись к
морякам,  капитан сообразил, что совсем здоровых ему не найти. Даже те
морпехи,  которые сами себя не считали раненными, любым врачом были
бы  отправлены на лечение из-за обилия ссадин и шрамов,  вызванных
летящим во время боя крошевом, выбиваемым из стен и холодной земли
чужими пулями.
   Поэтому Баконин не стал отбирать наиболее здоровых,  а
выкрикнул знакомые фамилии:
   - Тарасов, Саундов, Мамедов!
   Все трое подбежали к нему.
   - Сейчас мы, офицеры, идем в радиорубку. Знаете, где это?
   - Так точно,- хором ответили пехотинцы.
   Тарасов промолчал.
   - Вы же должны найти какой-нибудь инструмент и  взломать  ворота.
Потом перегоните машину к радиорубке. Мамедов останется в машине,
а вы вдвоем отправитесь на то место, где стояли машины  террористов.
Тарасов, надеюсь, умеете улики искать. Прочешите там все, разыщите
каждую подозрительную пылиночку! Ваша же задача, Мамедов, слушать
рацию. Если что,  вызываете нас из здания. Все понятно?
   - Так точно,- хором ответили все трое.
   - Выполняйть! - и уже в спины добавил: - И еще,  Тарасов,  снимите
бронежилет, не смешите мертвых.
   - Лейтенант,- повернувшись к Кульному, продолжал руководить
Баконин: - Оставьте кого-нибудь здесь за старшего и идем.

   8.

   ...Приближалось утро.
   Баконин зябко поежился. Сутки назад  он одевался для того, чтобы
провести рабочий день в городе, в помещении. И никак не мог предположить,
что окажется ранним утром  на природе около воды. Ветерок был несильный,
но пронизывал худощавого капитана насквозь. Он с завистью посмотрел на
теплее одетого Кульного и более плотного Орлова. Похоже, те  не мерзли.
Ощущая себя вполне комфортно, они шли не спеша, разглядывая  территорию
базы. И на самом деле - было на что посмотреть: воронки на земле,
сорванные с петель двери, черные, выжженные взрывами глазницы окон,
изуродованные стены.
   В какой-то момент, чтобы поторопить товарищей, Баконин  начал
прибавлять шаг. По чуть-чуть, но он шел все быстрее. Спутники его и не
заметили, как со спокойного шага перешли на быстрый, и к нужному
зданию офицеры приблизились почти бегом.
   Баконин схватился за микрофон с наушниками:
   - Лейтенант, как вызвать подлодку?
   - Не знаю.
   - То есть как - не знаете? - Баконин даже расстерялся от такого
ответа.
   - Дело в том, что на ремонте подводные лодки проходят по серийному
номеру, а отзываются или на свой радиопозывной, или на название. Лейтенант
ни того, ни другого знать не может,- разъяснил недоразумение молчавший
до этого Орлов.
   - А как вы пытались ее вызвать?
   - По номеру,- недоyменно сообщил Кyльный. - Он же на борту
написан. 219-5Я.
   Баконин включил рацию и без всякой надежды на ответ произнес:
   - Борт 219-5Я, ответьте верфи.
   - Кто на связи? - услышал он в ответ и для надежности переспросил:
   - Это борт 219-5Я?
   - Да, с кем я говорю?
   - Капитан милиции Баконин! Я предлагаю вам...
   - Знаю, знаю, что ты предложишь. Почему только  сейчас  на  связь
выходишь?
   Во второй раз за последние минуты Баконин расстерялся. Все-таки
он не был новичком в милиции. И вооруженных преступников ему брать
доводилось. И дерганность голоса, свойственную  бандитам, говорящим
с оперативником, он знал. Здесь же у его собеседника был настолько
спокойный и начальственный голос, что Баконин начал ему отвечать,
как вышестоящемy.
   - Понимаете, были обстоятельства...
   - Никак посла искали, капитан?
   - Так точно.
   - Поздравляю, вы его нашли! Он у нас заложником, на  тот  случай,
если кому-нибудь вздумается нас потопить.
   - Могу я с ним поговорить?
   - Конечно, можешь. Не знал, впрочем, что теперь милиционеры настолько
хорошо знают французский язык, что сумеют определить - настоящий
француз с ними говорит, или нет.
   - Хорошо, верю на слово. Какие ваши условия?
   - Условия... Там, рядом с тобой, кто-нибудь из Комитета есть?
   Баконин сперва хотел переспросить, но потом понял, что собеседник
назвал ФСБ устаревшим жаргонизмом.
   - Да, капитан Орлов.
   - Вот с ним я и буду говорить об условиях.
   - Тебя,- сказал Баконин своему другу, снимая с  себя  наушники  и
передавая их Орлову.
   - Капитан Орлов слушает.
   - Что-то вы слишком спокойны, капитан... Или еще не в курсе,  что
на нашей подводной лодке находятся две атомные ракеты?
   - Что? - голос Орлова сорвался. Если  невидимый  собеседник  хотел
заставить офицера нервничать, то план удался на все  сто  процентов,
Орлов повысил голос:
   - Вы думаете, что говорите!? Нас должны предупреждать обо всех
перемещениях атомного оружия.
   - Должны...- Было слышно, как террорист невесело  усмехнулся.
- У нас в стране много кто чего должен. Врачи  должны  лечить,  а  не
убивать; политики должны стране зарплату платить, а не своих
деток по заграницам на эти деньги обучать; военные  должны  не
думать по уставу, а они никак не думают... Ладно,  это  все  слова,
вернемся к делам. Ну найдете вы того кавторанга,  что  с
нарушением приказа эти ракеты распорядился установить, ну устроите ему
выволочку - это что-то изменит? Ракеты - все равно у нас.
   - Хорошо,- за время чужого монолога  Орлов  сумел  справиться  со
своими чувствами,- чего вы хотите?
   - Капитан, я думаю, что паника в стране не нужна ни вам, ни  нам.
Поэтому поступим так: лодка была захвачена в три часа  ночи,  через
семьдесят два часа после захвата мы собираемся запустить одну из ракет,
если наши условия не будут выполнены. Сейчас шесть  часов ноль семь
минут, проверьте свои часы.
   Орлов вскинул руку с часами. Баконин  повторил  его  жест  и
удивился: оказывается прошло меньше двух часов с момента звонка в
управление, а сколько всего успело произойти.
   - На моих столько же,- ответил Орлов в микрофон.
   - Так вот, сообщите полученную информацию своему руководству.
Через четыре часа - в 10:07 - мы будем опять ждать вызова. Если же  у
вас что-то сорвется - следущий выход на связь будет в 18:07. У рации
должен быть офицер или генерал ФСБ в должности  не  ниже
начальника областного управления. Это требование мы  ставим,  чтобы
избежать утечки информации. Ему мы сообщим наши требования.  Все,
отбой.
   Орлов отложил замолчавшие наушники и задумался. Но  Баконин,
который слышал только слова Орлова и не мог из  них  понять,  что
тому сообщил террорист, не дал своему другу посидеть спокойно:
   - Ну, что он тебе сказал? Причем тут атомное оружие?
   - У них на лодке две атомные ракеты, и через три дня они одну пустят.
   - А требования какие?
   - А требования они передадyт только  через  четыре  часа  и  только
большому начальству. Но ты знаешь, что странно...
   - Да?
   - Я так понял, что тебе они сказали, что посол у них  в заложниках, да?
   Баконин кивнул в ответ.
   - А ты обратил внимание на то, какая правильная речь у этого
террориста? Ни малейшего акцента, ни одной ошибки, ну прямь как
наш школьный учитель литературы.
   - Ну и что здесь такого?
   - Да подозрительно это. Террорист, который на  сто  один  процент
русский, да французский посол в заложниках. Свои  требования  они
не сообщают, оружие иностранное... Если я правильно понял, то эта
подлодка не имеет аналогов во всем мире. Может это НАТО нам  мозги
морочит, а сами хотят лодку угнать и изучить? И  знаешь,  это -
лучший вариант!
   - Почему?
   - Да потому что, если эта та подлодка, про которую я знаю, то она
способна поразить цель в любой точке северного полушария. И ракету
перехватить  практически  невозможно!  Она  почти  вертикально вверх
уходит в космос и оттуда так же падает на цель.  Даже  если ее и
попытаться сбить, то...
   Но договорить Орловy не удалось. Дверь в  радиорубку распахнулась
и вбежал ефрейтор Мамедов. Вытянувшись по стойке смирно и устремив
взгляд точно между капитанами, он отрапортовал:
   - Товарищи капитаны, вас к телефону.
   Орлов и Баконин сорвались с места, но в дверях застряли. Мамедов
так и остался стоять на пороге, поэтому, когда капитаны решили его
обежать, каждый со своей стороны,  в  дверях  образовалась куча-мала.
Первым из нее вырвался  Баконин,  поэтому  именно милиционер схватился
за трубку радиотелефона:
   - Капитан Баконин на связи.
   - Доброе утро, капитан,- раздался в трубке голос  начальника
управления внутренних дел генерала Петрова,- мы здесь создали
оперативный штаб - тут и из ФСБ люди и с Северного Флота. Так что ваш
рапорт услышат все...
   - Разрешите доложить...
   - Подождите. Сперва я передам вам информацию, потом отрапортуете.
Значит так, в первую очередь вы должны знать, что к  вам  вылетел
вертолет экстренной медицинской помощи. Через несколько минут уже
должен быть у вас. Так что обозначьте ему место  посадки,-  Баконин
надеялся, что генерал сделает паузу, но тот  продолжал  говорить
дальше, поэтому капитану  пришлось  усиленной  жестикуляцией объяснять
Кульному, что требуется от морпеха. Лейтенант, хоть и с трудом, но понял,
что надо сделать, и побежал к своим  бойцам.  А Баконин продолжал слушать
генерала. - Сейчас моряки завершают формировать автоколонну, чтобы
забрать тела своих  солдат.  К  их приезду откройте ворота верфи и
будьте готовы оказать им помощь.
   - Уже исполнено, товарищ генерал.
   - Хорошо. Ну и последнее - дело, как вы и сами понимаете,
серьезное, придется ставить в известность Москву. Что мы и сделаем, как
только вы расскажете нам о том, что  удалось  установить.  Скорее
всего руководителя операции назначат наверху. Поэтому мы тут
посовещались и решили пока назначить вас и  Орлова  выполнять
функции руководства оперативного штаба на месте происшествия до
прибытия людей, которым поручат этим заниматься.
   - Благодарим за доверие, позвольте включить  в  оперативный  штаб
также и лейтенанта Кульного от военных.
   - Кульный? Хорошо, раз вы, Баконин, рекомендуете, то считайте его
в своей команде. Ну а теперь докладывайте, что удалось установить.
   - Сегодня ночью неизвестными лицами было совершено  нападение  на
верфь, и после трудного боя, в котором морские пехотинцы  проявили, э,
чудеса героизма... насколько смогли, была угнана подводная  лодка -
бортовой  номер 219-5Я. По неподтвержденным данным на борту лодки
находятся  две атомные ракеты и заложники - французский посол и
захваченные с ним люди,- было слышно, как на том конце трубки
генерал  крякнул  от неожиданности.- Свои требования они  отказались
нам  сообщать  и заявили, что ждут в 10:07 на связи...
   Баконин не слышал, кого назвал  Орлову  преступник,  поэтому
замялся. Но фсбшник понял причину заминки друга и подсказал:
   - Не ниже начальника управления ФСБ.
   -...Офицера ФСБ, не ниже начальника областного  управления.
Так же сейчас проводятся оперативно-следственные мероприятия на
местности с целью установить, на чем преступники добрались до верфи.
   - Очень хорошо, капитан. Ваши действия не будут забыты по
завершению этой ситуации. Продолжайте действовать в том же духе.
Когда появится новая информация, мы вас вызовем.
   Баконин хотел что-то ответить, но трубку на  том  конце  уже
положили. Ему не оставалось ничего другого,  кроме  как  положить
свою трубку. Он аккуратно опyстил ее на рычажки и вылез из  машины.
Странное ощущение оставил этот разговор.  Вроде  бы  их  действия
получили начальственное одобрение, но с другой стороны  остался
какой-то осадок, что-то было не так, но  Баконин  никак  не мог понять,
что именно. Он обвел  взглядом  верфь,  словно  хотел
найти какую-то подсказку, объяснившую бы ему, что в словах  генерала
было неправильным. Но здесь все оставалось прежним, только из здания
выбегали морпехи, поднятые по тревоге Кульным.  Сам же лейтенант, увидев,
что Баконин завершил разговор, прокричал последние приказания, махнул
рукой в сторону открытого пространства и побежал к радиорубке, чтобы
узнать последние новости.
   Когда лейтенант подбежал к машине, подал голос Орлов, который к
концy разговора переместился к крыльцy радиорyбки и теперь молча сидел
на стyпеньках:
   - Что, начальство в панике?
   - Д-да,- верное слово было произнесено,- но как ты догадался?!
   - Все очень просто, Петька. Я даже могу угадать, что тебе
сказали. Спорим на бутылку, что наше руководство похвалило наши
действия  и решило ничего не предпринимать до получения инструкций
из Москвы?
   - Бутылка твоя! Слово в слово. Но как?..
   - Элементарно, Ватсон. Твой рапорт о проводимых мероприятиях
похоже пропустили мимо ушей, моя гипотеза про НАТО может и шатка,
но они даже ее не пожелали услышать. Вывод очевиден -  паника. А
начальственные истинкты в этом случае допускают только один алгоритм
поведения - не проявлять самому никакой активности и благодарить
подчиненных, которые эту активность проявляют. Любое  другое поведение
повышает риск остаться без места...
   Последние слова Орлову пришлось уже кричать,  чтобы  коллеги
его услышали. Но шум от лопастей подлетающего вертолета  все равно
был сильнее и вынудил капитана замолчать. Все три офицера молча
стали наблюдать за действиями медиков.
   Из севшего вертолета один за другим выскочили несколько  санитаров
с носилками и, переговорив с моряками,  бросились  в тот корпус, где
лежали тяжелораненные. Минуты за три медики  забрали всех пациентов, и
вертолет начал отрываться от земли.  В  самый последний момент из него
выпрыгнул человек с небольшим  чемоданчиком. После короткого разговора
с моряками этот человек  направился к офицерам, пригибаясь от ветра,
поднимаемого лопастями взлетающего вертолета. Когда же неизвестный
подошел  поближе, то все три офицера с удивлением обнарyжили, что
это женщина. А капитан Орлов про себя еще отметил, что она
вдобавок прехорошенькая.
   - Доброе утро, я - врач Анна Минина. Буду здесь лечить  больных  и
раненных, пока будет такая необходимость. Кстати, вы  не  знаете,
надолго ли это все?
   - Ориентировочно - три дня,- ответил Баконин.- В настоящий
момент мы здесь являемся оперативным штабом до прибытия вышестоящего
начальства. Разрешите представить: капитан Орлов...
   - Можно просто Петя,- встрял Орлов.
   -...от ФСБ, лейтенант Кульный от военных и я, капитан Баконин, от
МВД.
   - Очень приятно. Никому из вас моя помощь не нужна?
   - Мне,- отозвался Кульный, показывая покалеченную в бою руку.
Посадив лейтенанта на крыльцо, Анна  быстро  сменила  ему  повязку,
соорудила перевязь и закрепила в ней руку.
   - Кому-нибудь еще надо помочь?
   - Знаете, а нет ли у вас каких-нибудь стимуляторов? А  то  я  уже
сутки на ногах...
   - Нечего над организмом издеваться,- ответил  милиционеру  вместо
врача Орлов,- если я правильно оцениваю ситуацию,  то  ты  можешь
часок поспать. Вот, залезай в машину и спи. Телефон ты  услышишь,
а если еще чего - так я разбужу. Я прав, Анечка?
   - Почти. Одна ошибка,- врач улыбнулась,- зовите меня  Анной
Павловной, а не Анечкой. Хорошо?
   - Хорошо, хорошо, Анечка Павловна. А мне  бы  вы  не  могли  дать
что-нибудь успокаивающее? А то, когда я увидел  вас,  мое  сердце
забилось в два раза чаще...
   Разглагольствования капитана прервал Кульный. Серым  и
повседневным голосом он произнес:
   - У меня там в здании еще два легкораненных - Сигейтов и
Фастехеддинов. Мамедов, проводи врача.
   Мамедов возник словно бы из ниоткуда и, пос