- Вы к кому?
   - Здравствуйте. К вам, если не перепутал квартиры. Я из поликлиники.
   - Да-да, к нам. Только, когда мне ваша регистраторша сказала, что
придет медбрат, я решила, что наверное студент подрабатывает.
   - Подработаешь тут, как же. Опять ведь медикам не платят.
   - А что же вы?.. Ой, извините, что ж я  за  хозяйка  такая,  держу
гостя в дверях? Проходите на кухню. Нет-нет,  не  разувайтесь,  у
нас вс„ равно ремонт,- и, обращаясь в глубину квартиры, крикнула,-
Петя, заканчивай свои дела, к нам из поликлинники пришли!
   На кухне, усадив гостя за стол и помешав суп, Тамара  Михайловна
продолжила разговор:
   - Вы уж извините, подождете немного? Сейчас муж закончит и
подойдет. И... простите, за нескромный вопрос, почему такой
представительный мужчина работает медбратом?
   - Да вс„ очень просто. Я ведь по образованию военный  врач,
специалист по челюстно-лицевой хирургии. Капитан запаса, в Афгане,
в Чечне был. А теперь вот со всеми этими реформами армии стал
ненужен. Демобилизовался весной. Предлагали мне место начальника
отделения в областной больнице в Костроме, сразу  квартиру  давали.
Да я съездил туда - и отказался. Понимаете, раз уж мой  патриотизм
оказался ненужен никому на военной службе, то почему я  его
должен проявлять на гражданке? А медбратом  стал  работать,  чтоб  в
Москве зацепиться. Но уже чуть-чуть  осталось.  С первого числа
увольняюсь. Иду в частную клинику работать, пластические
операции делать. Столько лиц собрал из кусочков, с моим опытом меня  с
распростертыми объятиями берут...
   В это время на кухню пришел Петр Владимирович. На  нем  была
военная рубашка старого образца, вся перепачканная клеем и побелкой.
   - Добрый день.
   - Здравствуйте, вы тоже военный?
   - Да нет, даже уж и не помню, откуда у нас  эта  рубашка.  А  вы -
военный.
   - Уже нет,- медбрат улынулся,- я вот вашей  жене  рассказал  свою
историю, пока мы вас ждали. Я уж не буду еще раз пересказывать. У
меня к вам пара вопросов. Во-первых, как вас зовут? А то  у  меня
вот в бумажке Петр Владимирович и Владимир Петрович, а дат
рождения нет. Даже и не понять, кто есть кто.
   - Петр Владимирович я. А Володя - это наш сын.
   - Он еще не появился?
   - Нет.
   - Ну хорошо. Тогда второй вопрос, он скорее к вашей жене.
Тамара Михайловна, мы обычно внутримышечно уколы делаем. В
ягодицу то есть. Но некоторые женщины, особенно пенсионерки,
отказываются, чтоб им мужчина колол. Вы не против? Если против,
так я захватил и другое лекарство, его внутривенно колоть надо.
Но, честно говоря, оно значительно хуже.
   Незаметно вставленная фраза про пенсионерок  сработала  так,
как и ожидал гость - хозяйка согласилась.
   - Ну что же, тогда показывайте, где у вас спальня. Шприцы  у  нас
одноразовые, так что бояться нечего.
   В спальне гость распорядился:
   - Ну что, хозяин,  приспускай  тренировочные  и  ложись.  Покажем
твоей супруге, что ничего страшного в этой процедуре для  настоящего
мужчины нет.
   Расположив свой медицинский чемоданчик на прикроватной  тумбочке,
медбрат вытащил шприц, привычным движением сорвал  упаковку и, набрав
лекарство из скляночки  без  маркировки  и  выпустив воздух, ловким
движением пришлепнул шприц к ягодице Петра  Владимировича. Вколов
лекарство и протерев место  укола  проспиртованной ваткой, он спросил:
   - Ну что, хозяин, не больно?
   - Комар, и тот больнее кусает,- добродушно пошутил Банник, натягивая
тренировочные и порываясь удалится из спальни,  чтоб  продолжить ремонт.
   - А вот торопиться не надо! К сожалению, у этого лекарства
побочный эффект - в сон клонит. Так что вы минут десять полежите.
Сейчас-то контроль за лекарствами, увы, не тот, что был  при  Союзе.
Мы в поликлиннике заставляем всех посидеть. Так со студентами
намучались. У них же в июне сессия. И вот студент ночь не спит,
готовится, а потом к нам приходит - укол - и  засыпает  на  раз,  еле
разбудишь. То есть закономерность мы уже отследили,  чем  сильней
человек переутомился, тем легче он засыпает... Ну ладно, чего это
я болтаю? Хозяйка, ваша очередь.
   Тамара Михайловна легла рядом с мужем и тоже  получила  свою
порцию лекарства в мягкое место.
   - А вы оба - очень приятные пациенты,- сказал медбрат, собирая
чемоданчик,- некоторые знаете как скандалят! Ладно, посижу  с  вами
положенные десять минут, разбужу, если уснете, и пойду дальше.
   Но десяти минут ему не понадобилось. Уже  через  пару  минут
хозяева спали здоровым крепким сном. Введенное лекарство было
весьма мощным снотворным.
   Тихон, а именно он изображал медбрата, прошел на кухню, попробовал
с половника суп и выключил под ним огонь, сказав сам  себе "Дойдет, почти
готов".
   До прихода коллег было несколько минут, которые Тихон  решил
потратить на осмотр квартиры. В гостиной, где до него Петр
Владимирович красил плинтуса, боевик закрыл банку с краской, чтоб не
сохла, и притворил распахнутое настежь окно. Хоть этаж и не первый,
но мало ли что. Не хотелось бы, чтоб кто-то воспользовался
работой поворотовцев для своих целей и обчистил квартиру.  В  комнате
Владимира Тихон долго изучал стоящие на  полках  компакт-диски  с
программным обеспечением, запоминая названия.
   Очень хотелось курить, но, раз хозяева не курили,  то  Тихон
решил потерпеть. Незачем давать лишнюю ниточку следствию.
   Прошлявшись еще несколько минут по  квартире,  чтобы  лишний
раз убедится, что ничего за время отсутствия хозяев  не  протечет
или не загорится, боевик наконец-то дождался звонка в дверь.
Тихо подойдя к двери, он замер. Через некоторое время в дверь
стукнули три раза, только тогда он ее открыл. Это был заранее
обговоренный условный сигнал, чтоб обезопасить Тихона от любой
неприятной случайности, вроде соседки, у  которой  неожиданно  кончилась
соль.
   Пройдя с подчиненными в спальню, "медбрат" облачился  в
белый халат, который достал из своего чемоданчика, и  стал
неотличим от коллег. Первым серьезным "но" в этой части операции
заговорщиков стало то, что для этого чемоданчика не  хватало
свободной руки. Все четыре пары рук были заняты носилками. Но выход  из
этой ситуации был придуман легко - чемоданчик  повесили  на  ручку
носилок.
   Бабки, сидящие у подъезда, заволновались, когда увидели
выходящих из подъезда санитаров. Банники, погруженные в глубокий
сон, выглядели как потерявшие сознание.
   - Что случилось? - бабки окружили носилки. - Это что они такие
неживые?
   - Пищевое отравление,- отрезал Тихон,- если не будете мешать,
успеем до больницы довезти.
   Отпугнутые суровым голосом врача, старушки плюхнулись
обратно на скамеечку и принялись мусолить излюбленные темы: какую
гадость сечас продают в магазинах, и какую сумашедшую цену за
это заламывают, ну никак на пенсию не прожить, если никто не
помогает.
   Когда машина "Скорой" выехала со двора, Тихон, севший на
переднее сиденье рядом с водителем, достал  из  своего  чемоданчика
объемный пакет и плюхнул его на приборную панель РАФа:
   - Ну чего, командир, последняя ездка у нас с тобой.  Вот
обещанные деньги. Да ты не лапай, за дорогой следи, еще успеешь
пересчитать. Никто тебя кидать не собирается. Эх, не  могу  тебе
сказать, какое большое дело делаем. Ты маленький кусочек лишь видел.
Так что будет у меня к тебе последняя просьба. Сдашь вечером
машину в гараж - и выпей за наш успех. А денег тебе  теперь  хватит,
чтобы год без перерыва пить!
   - Вот еще - пить,- пробурчал водитель,- я их к отложенным  добавлю
и машину себе куплю.
   - Тоже правильно. Но сегодня обязательно выпей! Я тебя прошу.  Во
двор не заезжай, выброси меня здесь, я до джипа и пешком дойду...

   А Владимир Банник и не подозревал о событиях, произошедших у
него дома. Весь день он гулял со своей девушкой, Юлией.  И, даже
когда они зашли в какое-то кафе перекусить, он не прекращал развлекать
Юлю различными веселыми историями.
   Когда солнце стало прятаться от них за домами, изредка
стреляя в глаза яркими летними лучами,  ненадолго  выглядывая  в
какую-нибудь щель городского пейзажа,  парочка  почувствовала,  что
пора заканчивать эту чудесную прогулку.
   По пути к дому Юлии Володя рассказывал любимую  всеми
программистами историю про Робина Гуда двадцатого века - Кевина
Митника. И так рассчитал темп повествования, что, когда они
подошли к подъезду Юлии, он остановился на самом интересном месте,
когда к Кевину в дом вломились американские спецназовцы.
   - Ну что, будем прощаться? - спросила Юля.
   - Хм... - Володя улыбнулся,- что-то я проголодался...
   Его подружка в ответ тоже улыбнулась. Она заранее знала, что
эта фраза прозвучит. Это была их кодовая фраза, непонятная
никому из посторонних. Только они двое знали, что речь идет о
сексуальном голоде. Но она по заведенной у них традиции решила
помучить парня, сделав вид, что не поняла, о чем он говорит:
   - Ладно, пойдем, попою тебя чаем в обмен на  продолжение  истории
об этом твоем компьютерном гении. Чай  с  пирожками,-  и,  лукаво
стрельнув глазами, продолжила,- cама готовила! Мои-то предки
сейчас на даче, вот и  приходится мне хозяйничать.
   Обрадованный Володя бросился открывать перед девушкой  дверь
подъезда и, когда Юля проходила мимо него,  обнял  ее  за  плечи.
Так, обнявшись, они и добрались до Юлиной квартиры.  Но,
захлопнув за собой дверь, они не стали торопиться в постель.  Это  была
их игра, игра для двоих, и каждый хорошо  знал  свою  роль.  Ведь
впереди была целая ночь, наполненная радостью  и  фантазией,  так
что они могли позволить себе немного поиграть.
   Для начала они действительно подкрепились чаем с  пирожками,
словно это и было истинной целью визита Володи. Чаепитие
сопровождалось окончанием истории про трудную судьбу американского
хакера Митника. А вот когда чашки показали свое дно, а
история - грустную мораль, что в Америке всегда торжествует
правосудие,  а не правда, Володя взглянул в окно и жалобно произнес:
   - Темнеет...
   - И что с того? - Юля с удовольствием подыгрывала своему парню.
   - Боюсь. Мне мама всегда говорит: "Не гуляй ночью, вдруг кто  тебя
обидит"!
   - Кто же такого здорового парня обидеть может?
   - Да кто угодно! И зачем я покинул свой спокойный городок и
приехал в эту бандитскую Москву? - в голосе Володи  появились
слезливые нотки,- вот выйду от тебя - а мне сразу нож к горлу  приставят
и закурить попросят!
   - Бедненький ты мой иностранец, сердце  разрывается  от  жалости,
когда я вижу, как ты мучаешься! Не бойся, я тебя в обиду не  дам,
у меня крепкая железная дверь. Никто нам за ней не страшен!  Если
хочешь, можешь переночевать у меня... В коридоре, на  половичке,-
половичок тоже был неотъемлемой частью игры, им нравилось изображать
из себя бедного родственника и  богатую  хозяйку.  Хотя  оба
прекрасно понимали, что украинский гость, способный за  несколько
лет накопить денег на квартиру в Москве, - пускай и временно
безработный, но намного богаче простого менеджера, у которой из  богатств
только московская прописка да сережки с  брильянтами,  подаренные
родителями давным-давно на шестнадцатилетие.
   - Как скажешь, хозяйка, я на вс„ согласен.  Ведь  другого  выбора
нет, или предложишь по соседям походить?
   - Хорошо, что ты согласен. Тогда иди, стели половичок, пока  я  в
душе.
   Юля забралась в ванную и пустила слегка горячую  воду.  Лаская
свою шелковую кожу под струями  душа,  она  любила  уноситься
мыслями далеко-далеко. Однако на этот раз объект ее фантазий  был
в нескольких метрах от нее. Юля думала о Володе,  о  перспективах
их отношений.
   С ним хорошо и болтать, и заниматься сексом. Но стоит ли переходить
к более серьезным отношениям? Какой он, например, в  хозяйстве? Пока она
лишь знает о том, что он умеет  аккуратно  стелить постель, чем он сейчас
и должен заниматься по  заведенной  у них привычке. А вот умеет ли
и хочет Володя ходить за хлебом  или чистить картошку? Да и в конце
концов, желает ли  он  сам  менять что-либо в их жизни?
   Отвлекшись от своих непростых мыслей, Юля с удивлением поняла,
что, хоть ее думы и витали далеко от темы  секса,  но  жаркие струи душа
сделали свое дело независимо от ее сознания. С  радостью она почувствовала,
что завелась и больше всего ей сейчас нужна мужская рука, твердо, но нежно
ласкающая ее кожу. Раньше  Владимир каким-то непонятным образом угадывал
нужный момент и приходил в ванную именно тогда, когда Юля заканчивала
мечтать.  И  любовная игра начиналась с того, что Володя  медленно  и
тщательно вытирал ее махровым полотенцем. Потом подхватывал  чистое
душистое тело девушки на руки и относил ее на кровать. Ну а что дальше
происходило между этой парочкой - это исключительно их дело...
   А в этот раз Володя не пришел! Подождав еще пару минут,  Юля
решительно закрыла воду и начала вытираться сама.  Нелегко  будет
этому подлому хакеру выпросить у нее прощение! Даже услышав,  что
вода перестала течь, не соизволил появиться!
   Накинув халатик на голое тело и подпоясавшись, Юля  покинула
ванную комнату и ворвалась в спальню настолько быстро,  что  полы
халатика не поспевали за ее стройными  оголившимися  ножками.  На
краешке расстеленной кровати сидел полностью одетым ее кавалер  и
прижимал к уху телефонную трубку. И было  в  выражении  его  лица
что-то очень серьезное, совсем не игровое, что сразу отбило в
девушке желание устраивать скандал, даже притворный. Она присела
на  корточки  около Володи, облокотившись локтями на его колени.
От такой позы  халатик приподнялся, приоткрыв взору парня упругие
округлости грудей. Но он смотрел на эти прелести  абсолютно
равнодушным,  невидящим взглядом. Ничего в нем не осталось от
того желания, которое переполняло его десять минут назад.
   - Володенька, милый, что случилось?
   - Ты знаешь, сам не  понимаю,-  первые  же  слова  Володи
выдали сильное беспокойство, охватившее его,- я всегда, когда ты
в душе, звоню своим, предупреждаю, что не приеду ночевать. А сейчас
никто не берет трубку.
   - Может спят уже?
   - Да нет, у нас с ними уговор. Даже если бы  и  легли  спать,  то
отец ставит телефон рядом с собой, чтоб услышать мой звонок... Ты
прости, но пойми, что мне сейчас не до любви. Я чувствую,  что  с
ними что-то случилось! Мне надо ехать домой!
   - Господи, Володенька, я вс„ понимаю. Конечно, езжай и не  думай,
что я обижусь. Родители - это же святое!
   Потратив минуту на долгий и нежный прощальный поцелуй,
Владимир покинул гостеприимную квартиру своей подруги. И  сразу  же,
только переступил порог, начисто выбросил из головы мысли о  всяческих
постельных утехах. Его сейчас занимала  лишь  одна - что
случилось с родителями?
   Выскочив на проспект, он энергично замахал  рукой  проезжающим
машинам. И сразу несколько из них приняли вправо и  остановились около
него. Владимир вскочил в первую из них - "шестерку" столь любимого
на ВАЗе темно-зеленого цвета - и  назвал  адрес и сумму, от которой
ни один нормальный водитель  не  смог  бы отказаться. А водитель
"жигулей" - добродушный толстячок  примерно одних с Банником лет -
считал себя нормальным, поэтому от  поездки отказываться не стал. Но
за лишние деньги еще посчитал  своим  долгом развлечь пассажира разговором.
   - Что, с девушкой поругался? Чего смурной такой? - спросил он
добродушно, раскуривая сигарету.
   - Да с девушкой вс„ нормально. Что-то с родителями не в порядке,-
Володя сперва не хотел говорить, но, когда пауза стала уже неприлично
долгой, выдавил из себя слова.
   - Как это не в порядке? Заболели?
   - Да нет, позвонил им предупредить, что останусь у невесты,-
Банник сам не заметил, как назвал Юлю невестой, словно заочно
отвечая на ее мысли о возможности серьезных отношений между ними,-
а никто дома трубку не берет.
   - Может гулять перед сном пошли? - водитель искренне  расположился
к пассажиру. Он был из той редкой породы  людей,  которым  плохо,
когда кому-то рядом плохо.
   - Да нет у них такой привычки.
   - А ты сколько раз звонил? Эти ж козлы-телефонисты  совсем
работать не хотят. Каждый десятый звонок по Москве не туда попадает!
   - Да я раз шесть, не меньше звонил!
   - Значит не в этом дело. Слушай, а вы квартиру перед этим не  меняли?
   - Меняли, а как вы узнали?
   - Точно такая же история была со мной  пять  лет  назад!  Поменял
квартиру, намаялся, бумаги всякие оформляя, ну и не стал  телефон
на свое имя переводить. А они его через два месяца  взяли -  да  и
отключили. Я в ремслужбу с работы звоню, а мне говорят:  линия  в
порядке, гони бабки за перерегистрацию, тогда получишь телефон  в
зад. Ублюдки! Месячную зарплату на них спустил.
   - Да нет, мы только три недели как переехали...
   - Да ты слушай меня, я знаю, что говорю. Этим пидорам десять
лет назад дали охренительный кредит на ремонт  телефонной  сети.  Они
его, как у нас на Руси водится, украли  да  поделили.  А  сейчас,
когда и красть больше нечего, и  семьдесят  процентов  телефонных
линий не отвечают требованиям ГОСТа, готовы в горло  любому
вцепиться, лишь бы денег спереть. С-сучары.  Моим  телефоном  вообще
нельзя пользоваться! Прикинь, звоню кому-нибудь, а у меня в
трубке чужой телефонный разговор слышен лучше, чем собеседник.
   - Вы меня вот здесь, на перекрестке высадите,- Володю стала
несколько утомлять болтливость водителя.
   - Да ты чего, командир? За такие бабки к самому подъезду подвезу!
Тем более, что у тебя такие проблемы.
   - Тогда вот здесь направо сверните...
   Поплутав еще не очень хорошо знакомыми Баннику дворами,
"жигули" наконец-то добрались до его подъезда. Володя рассчитался
и пулей промчался по лестничным пролетам до своей квартиры.
Выдергивая ключи из кармана, он уронил их на пол. В замки ключи не
хотели попадать с первого раза. Но, успокоив свои нервы, Володя вс„
ж сумел открыть дверь. Оказалось, что она была просто
прихлопнута, нижний замок у Банников, если его не ставить на собачку,
запирался сам.
   В квартире было темно и тихо. Володя прошел по  всем
комнатам, включая в них свет - родителей нигде не было. Ему показалось,
что он сходит с ума - не квартира, а "Мария Целеста" какая-то!
На плите стоял готовый суп, но сковородка, на которой мать
обжаривала лук для супа, валялась грязной в раковине, хотя мать  всегда
мыла появляющуюся по ходу готовки грязную посуду. А  отца
невозможно было оторвать от работы, пока он не поставит  в  ней  некую
логическую точку. Плинтус в гостинной был покрашен  до  угла,  но
вот кисточка лежала засохшей на полу. Складывалось  такое  ощущение,
что родители оторвались от работы на минутку и исчезли.
   В такой ситуации придумать что-либо оригинальное сложно.
Володя сел около телефона и начал звонить в милицию, больницы,
морги. Нигде никто ничего не знал. Ближе к трем часам ночи ему
дозвонилась Юля. Радость от неожиданного звонка  моментально
сменилась ставшей уже привычной тревогой. Но девушка  не  должна  была
нервничать. Володя как  смог  успокоил  ее  и  приказал  ложиться
спать. Сам же он не мог уснуть, долго бродил по пустым  комнатам.
Под утро, когда уже начало светать, его осенило, он включил
компьютер и вышел в "Интернет". Взламывать сервера силовиков - дело
стремное, попадешься - мало не покажется. Но Владимир уже за  себя
не боялся, может поэтому ему и  повезло. К тому же, знал он о таких
дырах в защите, которые системным администраторам казались полным
бредом. В общем, информационный сервер МУРа выложил ему свои секреты
всего через пять минут ломания защиты. Все эти секреты хакеру были
безразличны, он просмотрел лишь полную милицейскую сводку о прошедшем
дне - ни слова о его родителях - и покинул сервер, пока ментовские
программисты не  спохватились.
   В начале восьмого из подъезда выползла первая  старушка.  И,
не успев далеко отойти от дома, была атакована  выбежавшим  вслед
за ней Банником. Ей повезло, эта  бабулька  была  накануне  среди
тех, кто видел, как уносили родителей Володи, поэтому она  смогла
отбиться от наседающего с  вопросами  молодого  человека.  Банник
унесся обратно домой,