великих мыслителей.
          Филипс, наконец, отнял руки от лица и улыбнулся. - Мне нужно было
чуть побольше страсти прошлой ночью.
          - Вольно тебе  таким образом  интерпретировать это слово. Вряд ли
Гегель имел  в виду это. Так или иначе, я собираюсь перекусить. Ты точно не
можешь пойти?
          - Абсолютно. У меня лекция перед студентами.
          Дениз направилась  к двери. - Между  прочим, я  просматривала эти
карты Коллинз  и Маккарти  и  обратила  внимание,  что  у  обеих  несколько
атипичных мазков. - Дениз приостановилась у двери.
          - Я считал, что у них гинекологические данные в норме.
          - У обеих  все в  норме, кроме  мазков. Они  атипичны,  то  есть,
патологии в полном смысле слова нет, но они не полностью нормальны.
          - Это что-то необычное?
          - Нет, но  за этим  следят, пока  тест не станет нормальным. Я не
обнаружила нормальных  мазков. Впрочем,  это, вероятно,  ничего не  значит.
Просто считала, что нужно сказать. Привет!
          Филипс помахал  рукой, но  остался за  столом, пытаясь  вспомнить
карту Лизы  Марино. Ему  показалось, что  он вспомнил об упоминании мазка и
там. Высунувшись  в дверь,  он обратился  к Хелен: - Напомните мне, чтобы я
днем сходил в клинику гинекологии.
          Филипс  позволил   себе  обратиться   в  мыслях   к   Голдблатту.
Поразительно, но он считает себя вправе распоряжаться личной жизнью Филипса
или  хотя   бы  его   исследованиями.  Если   бы  отделение   финансировало
исследование Филипса,  это еще  можно было  бы понять,  но ведь это не так.
Вкладом отделения  радиологии было  время Мартина. Ассигнования, и довольно
значительные,  на  оборудование  и  программное  обеспечение  поступали  из
источников, связанных с отделением вычислительной техники Майклза.
          Мартин вдруг уловил, что одна из пациенток подошла к регистратору
и спрашивает,  что означает атипичный мазок. Она говорила с видимым усилием
и беспомощно оперлась на стол.
          - Об этом, дорогая, - ответила Элен Коэн, - нужно спросить миссис
Блэкмен. - Регистратор  немедленно   уловила   внимание   Филипса. - Я   не
доктор, - засмеялась она,  главным образом  ради него. - Присядьте.  Миссис
Блэкмен скоро выйдет.
          Тяготы этого дня были уже выше сил Кристин Линдквист.
          - Мне сказали,  что  примут  немедленно, - заявила  она  и  стала
рассказывать регистратору,  что у  нее с  утра  головная  боль,  тошнота  и
нарушения зрения,  поэтому она  действительно не  может столько  ждать, как
накануне. - Пожалуйста, сообщите  миссис Блэкмен,  что  я  здесь.  Она  мне
звонила и пообещала, что не будет никаких задержек.
          Кристин повернулась  и  направилась  к  стулу  напротив  Филипса.
Двигалась она медленно, как человек, боящийся потерять равновесие.
          Перехватив  взгляд  Филипса,  Элен  Коэн  показала  глазами,  что
девушка излишне  требовательна, но  все же поднялась и пошла искать сестру.
Мартин обернулся и посмотрел на Кристин. Мысленно он исследовал связь между
атипичными мазками и неясными неврологическими симптомами. Кристин прикрыла
глаза, и  Филипс мог  на нее  смотреть, не  опасаясь смутить.  На взгляд ей
около двадцати. Филипс быстро раскрыл карту Кэтрин Коллинз и полистал, пока
не нашел исходной неврологической записи. Там были жалобы на головную боль,
тошноту и нарушения зрения.
          Он вновь  посмотрел на  Кристин Линдквист.  Не выявится ли у этой
женщины та  же  радиологическая  картина?  Учитывая  все  те  трудности,  с
которыми были связаны попытки получить снимки других пациенток, возможность
обнаружения еще  одного случая  казалась неимоверно  привлекательной. Можно
будет с самого начала получить все нужные снимки.
          Предвкушая это,  он подошел к Квистин и похлопал ее по плечу. Она
от неожиданности  дернулась и  отвела с  лица прядь  светлых волос.  Страх,
отразившийся на ее лице, придал ей особенно беззащитный вид, и Мартин вдруг
осознал, как она красива.
          Мартин представился,  тщательно подбирая слова, - он из отделения
радиологии  и   случайно  услышал,  как  она  описывала  регистратору  свои
симптомы. Он  видел рентгеновские  снимки  других  девушек  с  аналогичными
жалобами и считает полезным сделать ее снимок. Он особо подчеркнул, что это
делается только в порядке предосторожности и не должно ее тревожить.
          Для  Кристин  госпиталь  был  полон  неожиданностей.  При  первом
посещении вчера  ее заставили  ждать много  часов. Теперь она столкнулась с
доктором, который сам напрашивается помогать пациентам.
          - Я  не   очень  люблю  госпитали, - ответила  она.  Ей  хотелось
добавить: "и докторов", но это показалось слишком невежливо.
          - По правде  сказать, я  тоже, - признался Филипс.  Он улыбнулся.
Ему сразу понравилась эта молодая женщина, возникло желание помочь ей. - Но
на снимок не потребуется много времени.
          - Я еще плохо себя чувствую и хотела бы поскорее пойти домой.
          - Все будет  сделано быстро. Это я вам обещаю. Один снимок. Я сам
его сделаю.
          Кристин  колебалась.   Ей  опротивел  госпиталь.  И  самочувствие
плохое, и забота Филипса подозрительна.
          - Так как же? - настаивал он.
          - Ну хорошо, - согласилась она, наконец.
          - Чудесно. Сколько еще вы пробудете в клинике?
          - Не знаю. Сказали, недолго.
          - Хорошо. Не уходите без меня.
          Через несколько  минут Кристин вызвали. Почти одновременно с этим
открылась еще одна дверь и появился доктор Харпер.
          Филипс узнал  в Харпере  одного из  стажеров, которых  он  иногда
видел  в  госпитале.  Непосредственно  он  с  ним  дела  не  имел,  но  его
полированный  череп  трудно  было  забыть.  Филипс  встал  и  представился.
Последовала неловкая  пауза. Харперу  как стажеру  кабинет не полагается, а
поскольку оба  смотровых кабинета были заняты, то поговорить негде. В конце
концов они вышли в узкий коридор.
          - Чем   могу    быть   полезен? - произнес    Харпер    несколько
подозрительно.    Посещение     Гинекологии    заместителем     заведующего
Нейрорадиологии выглядело  странным - слишком далеки  сферы их  интересов и
деятельности.
          Филипс начал издалека, проявил интерес к порядку набора персонала
клиники, поинтересовался,  давно  ли  Харпер  работает  здесь,  доволен  ли
работой. Харпер  отвечал кратко,  его маленькие глазки глядели на Филипса в
упор; он  объяснил, что  старшие стажеры работают в университетской клинике
по два  месяца для  окончательного выбора  специальности,  и  добавил,  что
стажировка эта  носит символический  характер - за ней  следует предложение
поступить в штат после окончания стажировки.
          - Послушайте, - после некоторой паузы сказал Харпер, - у меня еще
много пациентов.
          Мартин  понял,   что  его  расспросы  не  создали  непринужденной
обстановки и Харпер чувствует себя еще более скованно.
          - Только один  вопрос. Что обычно делают, когда мазок Папаниколау
признан атипичным?
          - По разному, - осторожно ответил тот. - Существуют две категории
атипичных клеток.  Одни атипичны,  но не ведут к опухоли, другие атипичны и
ведут.
          - А не  нужно ли  что-то делать  вне зависимости от категории? То
есть, если это не нормально, то нужно следить за этим. Разве не так?
          - Ну, да, - сказал  Харпер уклончиво. - А  почему вы  задаете мне
все эти вопросы? - У него было отчетливое чувство, что его загоняют в угол.
          - Просто  из   интереса. - Мартин  показал   карту   Коллинз. - Я
столкнулся  с  несколкими  пациентками,  у  которых  в  этой  клинике  были
атипичные мазки.  Но, читая записи Гинекологии, я не нашел упоминания теста
Шиллера,   биопсии    или   кольпоскопии...только   повторные   мазки.   Не
представляется ли  это...необычным? - Филипс наблюдал  за Харпером,  ощущая
его беспокойство. - Слушайте, я же никого не виню. Мне просто интересно.
          - Я не могу ничего сказать, не видя карты, - выговорил Харпер. Он
полагал, что на этом разговор закончится.
          Филипс  подал  Харперу  карту  Коллинз  и  смотрел,  как  тот  ее
раскрывает. Когда  Харпер прочел  имя Кэтрин  Коллинз, лицо его напряглось.
Мартин с  интересом наблюдал,  как тот быстро перелистывает карту - слишком
быстро, чтобы  что-то можно  было прочесть. Дойдя до конца карты, он поднял
глаза и вернул ее.
          - Не знаю, что вам сказать.
          - Это необычно, не так ли?
          - Скажем так:  я бы действовал иначе. Но мне пора возвращаться на
работу. Извините. - Он прошел рядом с Филипсом, которому пришлось прижаться
к стене, чтобы его пропустить.
          Удивленный преждевременным  окончанием разговора, Мартин смотрел,
как стажер  удаляется в  одну из смотровых. Он не собирался придавать своим
вопросам личный  характер и  засомневался, не  прозвучало ли  в них  больше
обвинения, чем  ему представлялось.  И все  же реакция  стажера,  когда  он
открыл карту Кэтрин Коллинз, была странной. В этом нет никаких сомнений.
          Полагая, что  дальнейшие попытки продолжения разговора с Харпером
не имеют  смысла, Мартин  возвратился к  регистратору и  спросил о  Кристин
Линдквист. Вначале  Элен Коэн  как-будто не  слышала вопроса.  Когда Филипс
повторил его,  она отрезала,  что мисс  Линдквист у  сестры и скоро выйдет.
Невзлюбив Кристин  с самого начала, регистратор еще больше возненавидела ее
теперь,   когда   Филипс,   похоже,   ею   заинтересовался.   Мартина,   не
подозревавшего о  ревности Элен  Коэн, университетская  клиника гинекологии
просто привела в невероятное замешательство.
          Несколько минут спустя Кристин вышла из смотровой в сопровождении
сестры. Мартин раньше видел эту сестру, вероятно, в кафетерии и запомнил ее
густые черные волосы, собранные на затылке в тугой узел.
          Когда женщина  приблизилась к  столу, он встал и услышал, как она
дает регистратору  указание записать  Кристин на  прием через  четыре  дня.
Кристин выглядела очень бледной.
          - Мисс Линдквист, - окликнул Мартин. - Вы закончили?
          - Думаю, да.
          - Как насчет снимка? Вы готовы?
          - Думаю, да, - повторила она.
          Внезапно    черноволосая     сестра    бросилась     обратно    к
столу. - Извините за вопрос, о каком снимке вы говорите?
          - О боковом снимке черепа, - ответил Мартин.
          - Понятно. Я  спросила потому, что у Кристин изменения в мазке, и
нам хотелось бы, чтобы она избегала делать снимки брюшной полости и таза до
нормализации мазка.
          - Никаких   возражений.    Наше   отделение   интересует   только
голова. - Ему не  доводилось слышать  о наличии  такой связи между мазком и
диагностической рентгеновской съемкой, но это звучало резонно.
          Сестра кивнула  и ушла.  Элен Коэн  швырнула  талон  на  прием  в
протянутую   руку    Кристин   и    сделала   вид,   что   занята   пишущей
машинкой. - Калифорнийская сучка! - пробормотала она вполголоса.
          Мартин повел  Кристин прочь  от суеты  клиники, и через дверь они
прошли в  собственно госпиталь.  Сразу же  за пожарным  выходом  обстановка
стала очень приятной - с клиникой не сравнить. Кристин удивилась.
          - Это личные кабинеты некоторых хирургов, - пояснил Филипс, когда
они шли  по длинному устланному коврами коридору. На свежеокрашенных стенах
даже висели выполненные маслом картины.
          - А я то считала, что весь госпиталь старый и обветшалый.
          - Не  совсем. - Филипсу   вспомнился  подземный  морг,  сразу  же
ассоциировавшийся  в   его  воображении  с  только  что  виденной  клиникой
гинекологии. - Скажите мне,  Кристин,  что  Вы  как  пациентка  думаете  об
университетской клинике?
          - Это трудный вопрос. Я настолько ненавижу посещения Гинекологии,
что вряд ли отвечу беспристрастно.
          - А если сравнить с вашим прежним опытом?
          - Ну, здесь  все ужасно безлико, по крайней мере, так было вчера,
когда я  была у  доктора. Сегодня  я встречалась  только с  сестрой, и было
лучше. Но  ведь сегодня  мне не  пришлось ждать,  как вчера,  и нужно  было
только взять  кровь и проверить зрение. Я не проходила нового обследования.
Слава Богу.
          Они подошли к лифтам, и Филипс нажал нужную кнопку.
          - У миссис  Блэкмен при  этом нашлось  время  рассказать  о  моем
мазке. Он,  очевидно, неплохой.  Она сказала,  что это  Тип  2,  он  широко
распространен и  почти самопроизвольно  приходит к  норме. Она говорит, это
наверное из-за эрозии шейки, и нужно делать слабый душ и избегать секса.
          Прямота Кристин  немного  смутила  Мартина.  Подобно  большинству
врачей, он  совершенно не  учитывал, что  его белый  халат побуждает  людей
раскрывать свои секреты.
          В рентгеновском отделе Филипс разыскал Кеннета Роббинса и поручил
Кристин его  заботам, попросив  сделать  единственный  нужный  ему  боковой
снимок  черепа.  Поскольку  было  уже  больше  четырех,  в  отделении  было
относительно  спокойно  и  был  свободен  один  из  основных  рентгеновских
кабинетов. Роббинс  сделал снимок и пошел в темную комнату, чтобы загрузить
пленку в  автоматическую проявочную  машину.  Пока  Кристин  ждала,  Мартин
расположился в основном зале у щели, откуда должна появиться пленка.
          - Ты похож  на кота  у мышиной норы, - сказала Дениз. Она подошла
сзади и застала его врасплох.
          - Я и  чувствую себя  котом. В  Гинекологии я  нашел пациентку  с
такими же  симптомами, как  у Марино и других, и мне не терпится проверить,
совпадает ли радиологическая картина. Как твои дневные ангиограммы?
          - Очень хорошо,  спасибо. Я  довольна, что  ты дал мне поработать
самой.
          - Меня благодарить не за что. Ты это заслужила.
          В этот момент из щели показался край снимка Кристин; снимок вышел
из валков  и упал  в ящик.  Мартин схватил  его и установил в статоскоп. Он
стал водить пальцем в зоне, расположенной где-то над ухом Кристин.
          - Проклятье! Ничего!
          - Одумайся, - возразила Дениз. - Ты  что, действительно  жалеешь,
что у пациентки нет патологии?
          - Да, ты  права. Я никому этого не желаю. Мне просто нужен случай
с патологией, которую можно как следует зафиксировать.
          Из темной  комнаты  вышел  Роббинс. - Нужны  еще  снимки,  доктор
Филипс?
          Мартин отрицательно  покачал  головой,  взял  снимок  и  пошел  в
комнату, где ждала Кристин. Дениз последовала за ним.
          - Хорошие новости, - сказал  Филипс, размахивая пленкой. - Снимок
у вас  нормальный. Потом  он объяснил,  что, если  ее симптомы  сохранятся,
через неделю  нужно бы  сделать повторный  снимок. Узнав номер ее телефона,
он, на всякий случай, дал свой прямой телефон.
          Кристин поблагодарила  его  и  попыталась  встать.  Ей  сразу  же
пришлось в  поисках опоры  ухватиться за  стол,  потому  что  у  нее  вдруг
закружилась голова. Комната закружилась по часовой стрелке.
          - Как вы себя чувствуете? - спросил Мартин, держа ее за руку.
          - Вроде    ничего, - произнесла     она,    моргая. - Такое    же
головокружение. Но  теперь  прошло. - Она  не  сказала  только,  что  вновь
ощутила знакомый  отвратительный запах.  Слишком странный  симптом, чтобы о
нем говорить. - Все в порядке. Я, пожалуй, пойду домой.
          Филипс предложил найти ей такси, но она настаивала, что чувствует
себя нормально.  Она помахала  рукой через закрывающиеся двери лифта и даже
смогла улыбнуться.
          - Очень хороший  способ  узнать  номер  телефона  привлекательной
молодой женщины, - съязвила  Дениз по  пути в  кабинет Филипса. Повернув за
угол, Мартин  с облегчением  увидел, что Хелен ушла. Дениз окинула взглядом
кабинет и от изумления открыла рот. - Что за чертовщина?
          - Ничего не  говори, - попросил Филипс, пробираясь через завалы к
столу. - Жизнь моя  поломана, и  остроумные слова тут не помогут. - Он взял
оставленные Хелен записки. Как и ожидалось, были звонки Голдблатта и Дрейка
с пометкой  "важно". С минуту поглядев на них, он разжал руку, и два клочка
бумаги плавной спиралью опустились в большую казенную корзину для бумаг.
          Потом он включил компьютер и ввел снимок черепа Кристин.
          - Та-ак! Как  дела? - произнес Майклз,  появившийся в дверях. При
виде царящего  в  кабинете  беспорядка  он  понял,  что  с  утра  мало  что
изменилось.
          - Смотря что  ты имеешь  в виду.  Если программу,  то отлично.  Я
пропустил через  нее всего  несколько  снимков,  но  она  пока  работает  с
точностью сто десять процентов.
          - Чудесно, - захлопал в ладоши Майклз.
          - Более чем  чудесно. Фантастично!  Это здесь  единственная вещь,
которая работает  хорошо. Мне  только жаль,  что не  хватает времени  с ней
поработать. Но  я собираюсь остаться вечером и проработать столько снимков,
сколько смогу. - Филипс увидел, что Дениз повернулась и смотрит на него. Он
попытался понять  выражение ее  лица, но его внимание отвлек треск машинки,
стремительно  выдававшей  сообщение.  Майклз  увидел  это  и  встал  позади
Филипса, заглядывая  через плечо.  В глазах  Дениз эти  двое выглядели, как
гордые родители.
          - Это  анализ   снимка  черепа  одной  молодой  женщины,  Кристин
Линдквист. Я  думал, у  нее такие  же изменения,  что у других пациенток, о
которых я тебе говорил. Но у нее их нет.
          - А что  ты так цепляешься за это одно отклонение? По мне, так ты
бы лучше тратил время на саму программу. Потом у тебя будет время для таких
исследовательских забав.
          - Ты не знаешь врачей. Когда мы выпустим этот маленький компьютер
на ничего  не подозревающую  медицинскую общественность,  это будет  почище
столкновения средневековой  католической церкви  с  астрономией  Коперника.
Если  мы   будем  в   состоянии  предъявить   найденный  программой   новый
радиологический симптом, то добиться признания станет намного легче.
          Принтер умолк,  и Филипс  оторвал лист.  Он быстро пробежал текст
глазами, затем  вернулся к  центральному абзацу. - Не  могу  поверить. - Он
схватил снимок и вновь вставил в статоскоп.
          Прикрыв  руками   большую  часть   снимка,  он  оставил  открытой
небольшую область  в задней части черепа. - Вот оно! Господи! Я знал, что у
нее те  же симптомы. Программа запомнила те снимки и смогла обнаружить этот
очень мелкий образчик того же изменения.
          - И мы  считали его слабым на других снимках, - произнесла Дениз,
глядя через  плечо Филипса. - Оно  охватывает только затылок, а не теменную
или височную часть.
          - Возможно,      это      просто      более      ранний      этап
заболевания, - предположил Филипс.
          - Какого заболевания? - спросил Майклз.
          - Мы точно не знаем, у нескольких пациенток с таким же изменением
плотности предполагается множественный склероз. Это простая догадка.
          - Я ничего  не вижу, - признался  Майклз.  Он  почти  уткнулся  в
снимок лицом, но безрезультатно.
          - Это  отличие  в  структуре.  Чтобы  его  уловить,  нужно  знать
нормальную структуру.  Поверь мне,  изменение есть.  Программа не придумала
его. Завтра  я позову эту пациентку и проверю именно эту область. Возможно,
если снимок будет лучше, ты сможешь рассмотреть.
          Майклз признал,  что его  мнение по поводу изменения критического
значения не  имеет. Отказавшись  от предложения  поужинать  в  госпитальном
кафетерии, Майклз  извинился и встал. От дверей он еще раз попросил Мартина
больше пропускать  старых снимков  через  компьютер,  поскольку  программа,
вполне возможно, будет находить разные новые радиологические признаки; если
Филипс будет  тратить время  на исследование  только  этого  изменения,  то
программа так  и останется неотлаженной. Помахав в заключение рукой, Майклз
отбыл.
          - А он нетерпелив, - заметила Дениз.
          - И не  без основ