лой  рос  раскидистый
куст, усеянный яркими красными цветами. В  вельде  СуСу  никогда  не  видела
таких цветов. Она сжалась в комок. Между кустом и скалой едва хватило  места
для ее щуплого тела. СуСу сидела в  этом  убежище  с  тех  пор,  как  гигант
оставил ее здесь, уходя на охоту. Неподвижность совсем не утомляла  женщину.
Она успокаивала почти так же, как тишина.
   СуСу жила в комнате великана уже второй десятицикл, и темный  мучительный
голос ее больше ее преследовал. Они вели целомудренную жизнь.
   Гигант не посягал на нее, не требовал ни слов, ни действий,  и  СуСу  это
устраивало. Она позволила своему разуму мирно качаться  на  волнах  тепла  и
безопасности. Иногда ей казалось, что она утратила  разум,  что  больше  нет
границы между ее телом и теплым воздухом, и серым полом комнаты, и цветами с
дурманящим запахом, вроде тех, что сейчас перед ней. В такие минуты, если ее
друг возвращался с охоты, из бань  или  еще  откуда-нибудь,  она  недоуменно
моргала, не в силах вспомнить, кто он и кто она и где они находятся. А когда
вспоминала, то улыбалась его тревоге. Он всегда смотрел на нее снизу  вверх;
для чего великану приходилось наклоняться низко-низко.
   СуСу  проводила  рукой  по  его  белым  волосам   -   единственный   жест
благодарности за то, что он охранял ее тишину.
   Голоса послышались  снова.  Говорили  мужчины,  охотники-делизийцы.  СуСу
вдохнула поглубже. Возможно, ее и не заметят - делизийские  солдаты  не  так
зорки, как джелийские легионеры. И все же ее  на  мгновение  охватила  былая
паника, правда, вскоре прошла, потому что неподалеку охотился защитник.
   Большая  белая  стена  между  нею  и  всем,   что   могло   спугнуть   ее
благословенную тишину.
   Охотники остановились прямо  возле  куста.  Сквозь  завесу  из  цветов  и
листьев они казались двумя тенями.
   - Сегодня останемся без дичи, Келовар.
   - Пойдем дальше.
   - Не стоит. Ее распугали. Послушай, как тихо. Кто-то,  наверное,  недавно
тут побывал.
   - Джелийцы, - процедил  Келовар.  Его  интонация  заставила  СуСу  крепко
зажмурить глаза.
   - Ты так думаешь?
   - Надеюсь.
   - А как же приказ Калида? - напомнил ему спутник после паузы.
   - Ну?
   - Ты нарушишь приказ командира?
   - А ты?
   - Нет, - протянул другой. - Командует Калид. И не важно, нравится нам это
или нет. В Эр-Фроу больше не должно быть убийств.
   - А если джелийцы нападут первыми? Ты что, не станешь защищаться?
   - Конечно, стану. Но геды...
   - Трусят-то джелийцы, а не геды.
   - Да, но геды управляют городом.
   - Всего лишь городом,  -  пренебрежительно  бросил  Келовар.  Но  за  его
пренебрежением СуСу почудился страх. Чужой  страх  царапнул  сердце,  словно
когтями. Ей передался ужас, испытываемый этим человек, независимо от того, в
какую тунику он рядился.
   Загудела тетива арбалета.
   - Есть! - воскликнул спутник Келовара,  и  одновременно  раздался  резкий
писк раненого животного.
   - Отличный выстрел.
   - Щера прекрасно готовит мясо. Пообедаешь с нами?
   - Лучше продай его мне, - вдруг попросил Келовар.
   - Зачем?
   - Даю два харбина.
   - По рукам.  Твою  женщину  надо  задобрить  перед  тем,  как  уложить  в
постель?
   - Нет... - буркнул Келовар. - То есть да.
   Второй рассмеялся. СуСу открыла глаза. Тени начали  было  удаляться,  как
вдруг замерли на месте.
   - Чтоб тебя...
   - Опусти арбалет! - быстро сказал Келовар. - Не трогай его, и он  оставит
нас в покое. Он тут охотится.
   СуСу подалась чуть вперед. Белый гигант вихрем мчался по поляне  прямиком
к скале. Делизиец потянулся за ножом, но Келовар перехватил его запястье.
   - Не смей. Он убил двух джелийцев. Двух.
   Гигант  несся  мимо  охотников  прямо  к   светлому   валуну.   Делизийцы
растворились в лесу. Даже не взглянув  на  них,  варвар  с  корнем  выдернул
цветущий куст. СуСу открыла глаза  и  увидела  его  взволнованное  лицо.  Он
пристально смотрел на нее. Женщина улыбнулась. Великан сразу расслабился.
   Он улыбнулся в ответ и бережно поднял ее худенькое тельце  над  вырванным
кустом. Но не успел гигант опустить СуСу  на  землю,  как  его  мышцы  вновь
напряглись. На лице  застыла  гримаса  удивления,  бесцветные  глаза  широко
раскрылись и уставились в пространство. Потом он начал оседать на землю.
   СуСу вскрикнула. Он неумолимо падал  -  словно  рушилась  скала.  Минуту,
которая показалась СуСу целым циклом, он лежал  неподвижно,  раскинув  руки,
его губы раскрылись, в уголках рта выступила розовая пена.  Потом  он  вдруг
начал метаться и корчиться. Ветви хлестали его по лицу. СуСу упала  великану
на грудь. Он дернулся и отшвырнул ее в сторону, словно куклу.
   Девушка в ужасе бросилась на его могучее тело, крепко вцепилась, обхватив
руками и ногами.  Кровавая  пена,  льющаяся  изо  рта  гиганта  измазала  ее
растрепанные волосы. Он  продолжал  биться  в  припадке,  и  СуСу  не  могла
удержать его. Он опять сбросил ее, и так дергался и метался, пока  припадок,
так внезапно начавшийся, столь же  внезапно  не  кончился.  Великан  остался
лежать неподвижно, но взгляд его снова стал осмысленным. Тяжело дыша,  он  с
трудом сел, протянул руки и обнял девушку. Он не произнес  ни  слова,  чтобы
успокоить ее, и тишина - надежная и безопасная - опять вернула СуСу к  жизни
из тьмы ужаса, которая объяла ее во время припадка великана.
   Девушка отстранилась и коснулась пальцами лица твоего друга.
   Он  ответил  ей  взглядом  розоватых  глаз,   еще   не   сфокусированных,
затуманенных болью. Наконец СуСу поднялась и  заставила  гиганта  встать  на
ноги. Он мог стоять, хотя не совсем твердо, и выглядел очень смущенным.
   СуСу испытала смешанное чувство нежности и изумления с примесью  скрытого
торжества. Такое же чувство охватило ее, когда она прижала красный лоскут  к
позвоночнику великана, он обмяк, а его огромное,  мощное  тело  упало  к  ее
ногам. СуСу обняла альбиноса. Впервые в жизни она сделала  это  добровольно.
Ее голова едва доставала ему до пояса, и щека оказалась прижатой  к  твердой
выпуклости у него под одеждой.
   На секунду она пришла в замешательство;  вернулись  старые  страхи,  ужас
перед темным вкрадчивым голосом.  Когда  тяжелый  миг  прошел,  она  приняла
решение: д а .
   Но не здесь.
   Не было желания, которого она никогда  еще  не  испытывала,  просто  долг
чести, как у  сестер-легионеров.  Суровая  нежность  переполняла  СуСу.  Она
повела гиганта назад, в дом. Иногда он спотыкался, но она крепко держала его
за руку, и хотя в их распоряжении был целый зал, она заперла дверь на замок,
охраняющий тишину.
   Стянув с великана рубашку, она принялась  целовать  его  шею,  широченную
грудь, сгиб локтя.
   Дыхание гиганта участилось. Она взяла в руку его член, такой же  большой,
как его обладатель. СуСу принялась массировать  свои  чресла,  другой  рукой
прижимая его голову к своей груди. Неуклюжий, он,  очевидно,  изо  всех  сил
старался не причинить ей боли.  СуСу  направляла  его  усилия,  стараясь  не
думать ни о чем, раствориться в окружающем. Но все было бесполезно.  Слишком
большой член не мог войти в лоно  безболезненно.  Тогда  она  опустилась  на
колени и взяла его  губами.  Рассудок  уплыл  куда-то  далеко...  Потом  все
закончилось. Темный вкрадчивый голос  усмехнулся,  бросив  ее  в  дрожь,  но
прорвался в сознание только раз. Больше СуСу его не слышала.
   Потом, когда белоснежный гигант лежал  на  полу  удовлетворенный,  широко
раскинув руки, СуСу приподнялась на локте и посмотрела на него. Он  улыбался
с закрытыми глазами.  Она  тоже  улыбнулась.  Если  это  ему  нравится,  она
согласна повторить. Так боли не будет. Он вовсе не жесток. А  главное  -  он
сделал ей  два  великих  подарка,  нежданных,  чудесных  подарка:  тишину  и
безопасность. Он оградил ее от Джелы, закрыл огромным телом, как стеной.
   Теперь у СуСу была своя собственная тишина и была стена.
   СуСу обняла мощный торс, прижалась щекой к его бледной щеке и погрузилась
в сон.

24

   Геды собрались вместе, но не спешили с тем,  ради  чего  пришли.  Сначала
возник аромат удовольствия от того, что  они  все  вместе,  хотя  к  нему  и
примешивался едкий запах  беспокойства.  Все  восемнадцать  уже  знали,  что
увидят на экране. Энциклопедист разбудил спящих, вызвал работающих,  прервал
переговоры с кораблем на орбите. Все  геды  уже  знали,  что  произошло.  Но
сначала поговорили об учебных  группах,  порассуждали  о  психологии  людей,
которая уже была им знакома, обсудили, кто из людей  поддается  обучению,  а
кто нет, посовещались о болезни гиганта-альбиноса и  систематизировали  все,
что придавало  людям  сходство  с  животными,  изученными  в  других  мирах.
Враггаф,  Роуир  и  Крак'гар,  дрессировавшие  раньше  экзотических  зверей,
рассказали по анекдоту. Анекдоты оказались  свежими,  и  в  комнате  запахло
удачным сочетанием новизны и приятности. Но вот все  повернулись  к  экрану.
Семеро из восемнадцати, сидевшие  ближе  всех  к  экрану,  собрались  вокруг
Р'грефа, слегка поглаживая  его,  пока  Энциклопедист  демонстрировал  новое
происшествие.
   На экране появилась освещенная площадка перед Домом Обучения.
   Делизийский солдат и джелийский легионер  кружили  друг  против  друга  с
обнаженными ножами. Свет -  не  ночной,  но  и  не  дневной,  а  серый,  как
металлическая дорожка, - тускло мерцал на лезвиях ножей и на светлых волосах
солдата. У солдата уже была  повреждена  левая  рука,  по  которой  полоснул
гедийский нож противника. Лицо в светлом облаке волос перекосилось от  боли.
Джелиец, помоложе и пошустрее, обошел солдата слева,  и  когда  тот  подался
вперед, чтобы защитить поврежденную руку, молниеносно выбросил  ногу  и  изо
всех сил ударил его в пах. Делизиец согнулся пополам, а джелиец  рванулся  к
нему, выбил оружие и  навалился  сверху.  Солдат  ударил  правой  рукой,  но
промахнулся; противник мгновенно перехватил его. Левая,  окровавленная  рука
делизийца бессильно волочилась по земле.
   - Не все мы бесчестные трусы, - прошипел джелиец. - Джелийка, которую  вы
убили - сестра-легионер. Представляешь, что это значит, негодяй?
   - Это не я... не я... Я не...
   - Неважно, кто из вас, - оборвал его джелиец и вонзил нож в  правый  глаз
солдата. Раздался крик, резкий и пронзительный. Затем легионер приставил нож
к груди своего врага и ударил в сердце. Делизиец забился в агонии.
   Джелиец вытащил нож и скрылся в лесу.
   Неожиданно из Дома Обучения выбежал человек и устремился к лежащему телу.
   - Из моей группы, - спокойно пробормотал Гракс. - Дахар.
   - Один из тех, кто обладает рациональным мышлением? - спросил кто-то.
   - Да. Я позволил ему самостоятельно посещать комнату обучения.
   Малограмотный целитель, но уже научился выделять и  различать  простейшие
бактерии.
   - Вот не подумал бы, что люди способны на это, - вежливо произнес другой.
- Гармония поет с нами.
   - И пусть это длится вечно. Но  мы  совсем  не  знаем,  на  что  еще  они
способны, - сказал Гракс, глядя на экран. Почувствовав новый оттенок  в  его
феромонах, остальные запахли удивлением.
   Дахар опустился на колени возле делизийца, пощупал  его  пульс,  осмотрел
кровавое месиво на месте глаза. Когда  лейтенант  поднял  голову,  лицо  его
исказилось от  гнева.  В  глазах  мелькнуло  и  что-то  еще,  некий  отблеск
будоражащего открытия.  Светало;  двойная  спираль  на  его  плече  отливала
красным и синим в предрассветных  сумерках.  Дахар  поднял  тело  делизийца,
перекинул через плечо и поспешно удалился из поля зрения телекамеры.
   В комнате наступило долгое молчание. Его прервал Крак'гар, поэт:
   - Как может существовать вид с таким развитым внутривидовым насилием?
   Оно отравляет феромоны разума.
   - Гармония поет с нами!
   - Гармония поет с нами.
   - И пусть это длится вечно.
   - Это продлится вечно. Энциклопедист не забывает о Ключевом парадоксе.
   - Эти люди когда-то покинули родной мир и выбрались в космос.
   Запахло отвращением, смешанным  со  страхом.  Внутривидовому  насилию  не
место во Вселенной, и тем не менее оно в нее проникло. Это казалось таким же
нелепым, как  если  бы  константа  Т'Фрагка  вдруг  поменяла  свое  числовое
значение.
   - Погибший занимался в моей группе, - сказал Враггаф.
   - Неприятно потерять того, с кем работал, - тут же отозвался Роуир.
   Все согласились с ним, хотя прекрасно знали,  что  покойный  делизиец  не
научился у Враггафа почти ничему.
   Энциклопедист не слишком удивил их, просигналив "Внимание".
   Вежливо рокоча, он объявил, что  вероятность  важных  событий  в  течение
следующего цикла день-ночь очень  высока.  Уровень  человеческой  активности
возрастает. Очень сильна ее предполагаемая связь с Ключевым парадоксом.
   На стенном экране "пробуждался" искусственный день.

25

   Дахар нес убитого делизийца сквозь сеть постов в штаб командующей. Он уже
не ощущал тяжести. Впрочем, лейтенант не чувствовал и своего тела. Он словно
наблюдал за собой со стороны, отключившись от того, что делал.
   Старый прием. Он обучился ему еще мальчишкой,  когда  загорелся  желанием
стать жрецом-легионером. Дахар быстро обнаружил, что это помогает переносить
насмешки  и  издевательства  сверстников.  "Он  пересек   двор   тренировок,
игнорируя окружающее", - говорил он о себе в третьем лице.
   Позже, когда лейтенант осознал, что его боятся, отделять разум  от  своей
физической оболочки и медитировать стало  для  него  привычкой,  а  затем  и
необходимостью. Когда легионеры, которых он пытался излечить,  умирали,  его
разум отстранялся, наблюдал, смягчал огорчение  или  отчаяние,  которые  его
охватывали. Только так он и мог оставаться жрецом-легионером.  Потом  понял,
что умение наблюдать за собой со стороны повышает  его  боевое  искусство  -
оставаясь совершенно спокойным, он мог хладнокровно следить за врагом, чтобы
в нужный момент воспользоваться его слабостью. А сделать это  сейчас  просто
жизненно необходимо. И нельзя  сыграть  противнику  на  руку,  проявив  свою
слабость или раздражение. Сейчас ему нельзя ошибиться, ведь на  этот  раз  в
роли противника выступит главнокомандующая.
   Караул пропустил лейтенанта, даже не спросив пароля.
   Первый этаж был  пуст,  если  не  считать  очень  юную  сестру-легионера,
которую поставили здесь потому, что это самый безопасный пост. Он послал  ее
за Белазир. Бросив испуганный взгляд на убитого  делизийца,  сестра-легионер
ринулась  вверх  по  лестнице,  а  Дахар  положил  тело  на  пол   и   снова
"раздвоился", готовясь к схватке.
   Белазир спустилась по лестнице, на ходу завязывая пояс. За ней  следовали
ее любовница с суровым лицом и молоденькая караульная.
   Командующая подала им знак  оставаться  у  лестницы,  а  сама  подошла  к
убитому.
   - Убит возле Дома Обучения, - произнес Дахар. - Только что. Я  работал  с
оборудованием гедов.
   - Сейчас? - удивилась Белазир.
   - Вчера Гракс приложил мой палец к замку.
   - В Доме Обучения нет замков.
   - Теперь есть. Вчера Гракс поставил.
   Белазир задумалась. На это и рассчитывал Дахар: все, что  поддерживало  в
главнокомандующей пошатнувшееся  уважение  к  силе  гедов,  могло  оказаться
полезным.
   Белазир кивнула, и лейтенант продолжил. Командующая  не  сводила  глаз  с
изуродованного лица мертвого солдата.
   - Я услышал крик. Когда я выбежал, убийца уже мчался к кустам.
   - Ты остановился, чтобы закрыть дверь? -  В  сухом  сарказме  командующей
Дахару послышался гнев  и  скрытое  недоверие.  Ее  интересовали  приоритеты
лейтенанта: долг перед годами или долг перед законом.
   "Он остановился, чтобы закрыть дверь".
   Дахар  не  поддался  искушению  солгать.  "Не  так,  -  предупредил   его
отстранившийся разум, - попробуй удивить ее".
   - Я запер дверь, но видел убийцу, когда он убегал.
   Белазир перевела взгляд с делизийца на Дахара.
   - Вот как?
   - Да.
   - Кто же он?
   - Я видел его со спины, но этого достаточно, чтобы узнать.
   Белазир кивнула. Для грамотного первого  лейтенанта  этого  действительно
хватит с лихвой.
   - Я могу назвать троих братьев-легионеров  с  такой  же  походкой,  самое
большее - пятерых. Пятерых несложно будет проверить. Двое дежурят на постах.
Они не могли отлучиться на такой срок, чтобы добежать  до  Дома  Обучения  и
вернуться прежде, чем их отсутствие заметит соседний караульный.
   - Кто спровоцировал драку? - спросила Белазир.
   - Я не видел. Наверное, брат-легионер, иначе зачем  бы  ему  понадобилось
пробираться сквозь караулы.
   - Но ты же пробрался.
   - Скажи, главнокомандующая, кто-нибудь  из  братьев-легионеров  просил  у
тебя разрешения вступить в контакт с гедами? Только  я  один.  Поэтому  я  и
прошел сквозь караулы.
   - Не делай из меня дурочку, Дахар, - оборвала лейтенанта  Белазир.  -  Ты
изучаешь лекарства не для того, чтобы вступить в контакт с  гедами,  а  ради
Джелы.
   Он не стал пререкаться с Белазир. Пусть лучше она пожалеет,  что  была  с
ним чересчур резка. Командующая сама разрешила ему заниматься с Граксом.
   Ее чувство справедливости напомнит ей об  этом,  она  раскается  в  своей
резкости и более терпимо отнесется к тому, что он собирается ей сказать.
   - Откуда же брат-легионер  узнал,  где  найти  делизийца?  -  недоумевала
Белазир. - Как он узнал, что именно этот солдат убил сестру-легионера?
   Говорят, даже их командир не знает, кто это сделал.
   - Я  не  думаю,  что  легионер  знал  это.  Он,  наверное,  искал  любого
делизийца.  Известно,  что  Калид  разрешает  солдатам  охотиться  ночью  за
пределами своей территории - они и раньше подходили довольно близко к  нашим
караулам. Залечь возле Дома Обучения - самое  разумное.  Все  дорожки  ведут
сюда, а оранжевые круги на  наружной  стене  дают  достаточно  света,  чтобы
видеть все, оставаясь незаметным.
   Белазир посмотрела на изуродованный глаз убитого.
   - Убийца ослушался не только гедов,  но  и  тебя,  -  спокойно  продолжал
Дахар. - Ты приказала не мстить.
   - Он поплатится за это.
   - А за ним и Джела?
   Белазир смерила  лейтенанта  взглядом.  Дахару  приходилось  бороться  не
только с ней, но и с самим собой.
   - Подумай, главнокомандующая. Геды не видели убийств. Однако каждое  утро
они видят, кто пришел в Дом Обучения, а кто нет, и ищут тех, кто не  пришел,
пока не найдут. И находят. Значит, у  них  должна  быть  сеть  информаторов.
Иначе как бы они так быстро узнали о первом убийстве? Через несколько  часов
геды придут в Дом Обучения и увидят  одно  из  двух:  либо  одного  мертвого
делизийца, либо - если я накажу убийцу - мертвых делизийца и джелийца.
   Дахар помедлил, собираясь с духом, и заговорил как можно осторожнее.
   - Расплата за убийство - изгнание. Но поступят ли геды одинаково в  обоих
случаях? Кого они изгонят?
   - Мы не знаем, лейтенант. Ты сам сказал, что они  думают  по-другому,  не
так, как люди!
   Командующая боялась взглянуть  в  лицо  неизбежности,  если  она  вела  к
бесчестью.  "На  этом  можно  сыграть",  -  подумал   Дахар-наблюдатель,   а
Дахар-легионер быстро произнес:
   - Да, они не люди. Какое же разумное, с  их  точки  зрения,  решение  они
примут в этой ситуации?
   Он видел, что она размышляет:
   - Если мертв только делизиец, прогнать всех джелийцев. Ведь  мы  нарушили
клятву чести.
   Лейтенант скорее почувствовал, чем услышал  в  ее  словах  гнев  и  стыд,
прикрытый ровным тоном, и отважился заметить:
   - Тогда новое оружие достанется только  делизийцам.  Если  в  Эр-Фроу  не
будет джелийцев, Калиду, может быть, удастся удержать своих людей от убийств
до конца года. Делизия  выжмет  из  гедов  все,  что  те  обещали.  И  когда
закончится год, они покинут Эр-Фроу, вооруженные знаниями гедов...
   - Но геды не сделают этого. - Белазир сурово нахмурилась. -  Они  увидят:
мы делаем все, что в наших силах, чтобы смыть  бесчестье.  Они  увидят  двух
мертвецов - делизийца и джелийца.
   - И Джела будет виновна дважды, а Делизия