Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Корепанов Алексей. Станция Солярис -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  -
ас. Только нам Господь дал разум, нам - и больше никому... кроме океана планеты Солярис... Кроме океана... Бесконечно чуждого нам... Или все-таки возможен Контакт? Буквы сливались у меня перед глазами. Земля была очень далеко, и я был страшно далеко от нее, и чувствовал здесь, рядом, вокруг, чужое присутствие. Присутствие океана. Я поднял глаза на Хари. Я видел ее профиль - такой знакомый и родной... Вздернутый нос... Она, закусив губу, сосредоточенно вела своих космических бойцов к победе в очередной звездной войне. Уничтожая врагов... Рядом со мной сидело порождение не поддающегося нашему познанию океана, и я вдруг подумал, что, может быть, океан пытался с помощью подобных созданий уничтожить нас, нежелательных пришельцев, дерзнувших нарушить плавный ход его вековых размышлений о сути мироздания... Мысль была совершенно нелепой - океан, наверное, мог бы с нами разделаться и не прибегая к таким ухищрениям; например, просто прихлопнуть Станцию симметриадой, - но мне на мгновение стало очень неуютно. Я закрыл книгу, положил ее на столик и взял было следующую, но в этот момент раздался протяжный сигнал видеофона, установленного на стенной полке позади кресла, в котором я сидел. Отложив книгу, я встал и подошел к аппарату. С экрана на меня вновь смотрел Сарториус. Он выглядел, вроде бы, как обычно, но я был бы никудышним психологом, если бы не понял, что это всего лишь маска. - Доктор Кельвин, я хотел бы задать вам один вопрос... Голос его подтвердил мою уверенность: он был тихим и слегка дрожащим, совсем непохожим на высокий пронзительный голос целеустремленного и непоколебимого доктора Сарториуса. - Слушаю, - сказал я. - Если смогу, отвечу. Кажется, я знал, о чем он хочет меня спросить. Сарториус молчал и смотрел мимо меня. Я оглянулся. Хари, полуобернувшись, наблюдала за нами. Лицо ее было не очень приветливым. Встретив мой взгляд, она опустила глаза и вновь повернулась к компьютеру. - Доктор Кельвин... - Сарториус сглотнул. - Как это получилось? Это важно. Я сказал вам в нашей недавней беседе, что процесс возобновился, но вы ответили, что дело в другом. В чем? Почему только с вами? Потому что именно ваша энцефалограмма избрана в качестве... м-м... - Тут действительно дело в другом, - ответил я, воспользовавшись его заминкой. - Дело в уже прекратившемся, судя по всему, процессе, - я тщательно подбирал слова, ощущая спиной присутствие Хари. - Том самом, свидетелями... и участниками которого все мы недавно были. Я просто снял с орбиты ракету... которую сам же ранее и запустил. Трудно передать чувства, отразившиеся на лице Сарториуса после моих слов. Это был настоящий коктейль из недоумения, изумления, отвращения, разочарования и чего-то еще - если я правильно разобрался во всем этом. - Ах, вот оно что... - пробормотал Сарториус и сверкнул на меня ледышками своих линз. - А я уже было подумал... - Кажется, основным чувством, которое он сейчас испытывал, было все-таки, судя по интонации, разочарование. - Вот так вы решили, доктор Кельвин... Что ж, извините за беспокойство. Экран погас. Я повернулся и направился к своим книгам. - Чего они все? - рассеянно спросила Хари, не отрываясь от игры. - Как-то вы странно общаетесь. - Давай-ка без оценок, Хари, - довольно резко сказал я, вновь усаживаясь в кресло. Она тут же бросила игру и замерла, опустив голову. Потом подошла ко мне, села на пол у моих ног, рядом со столиком, и положила голову мне на колени. И виновато сказала: - Прости, Крис. Я ужасно глупая. Вечно лезу не в свое дело, да? Она потерлась лбом о мои колени, и у меня заныло в груди. Я провел рукой по ее волосам - таким теплым, таким гладким... Господи, именно так говорила она мне... именно эти слова... там, у нас дома, на Земле... И все-таки благо или нет ее возвращение?.. Она сидела у моих ног, я гладил ее волосы, и вновь шевельнулась в глубине сознания все та же страшненькая мысль. Черная Афродита Гибаряна. Ради нас с Хари. Ради Хари. Ради меня... ...А потом была ночь, и мы лежали рядом, и я целовал и ласкал ее, и она ласкала меня... Все было, как десять лет назад, на Земле, и в полумраке можно было представить, что мы действительно на Земле, в нашей спальне. Но там, внизу, под днищем Станции, неслышно плескался океан, и какие-то невидимые, но ощутимые токи исходили оттуда, пронизывая мое тело, проникая в мой мозг, заставляя тревожно сжиматься сердце. Воздух был пропитан эманацией чего-то чужого, чуждого, и Хари тоже была частицей этого чужого и чуждого, и дыхание ее было отзвуком дыхания океана - инопланетного монстра, способного творить грозные, ужасные чудеса... Хари затихла, но я знал, что она не спит. В голове моей теснили и толкали друг друга клочья мыслей, я никак не мог упорядочить их, ухватить хотя бы одну, и мне не спалось. Хари лежала здесь, на этой узкой койке, бок о бок со мной, и мне внезапно остро захотелось побыть одному, чтобы разобраться в своих сумбурных, с привкусом отчаяния, мыслях. Но я был лишен такой роскоши, и мне не позволена была даже такая малость, как в одиночестве побродить по коридору или просто постоять у окна в холле, одному, не думая ни о чем. Просто постоять, но - одному... Одиночество сделалось для меня таким же недосягаемым, как край нашей расширяющейся Вселенной, и не дано мне было хоть когда-нибудь остаться наедине с самим собой, не ощущая рядом чужого присутствия. Сон, наконец, смиловавшись, снизошел на меня, но спал я плохо, то и дело просыпался и, кажется, то ли стонал, то ли плакал... И каждый раз, просыпаясь, я чувствовал прикосновение чужой руки, гладящей мой лоб. Я, полусонный, отбрасывал ее, вжимался в стенку, а она возвращалась и возвращалась - и эта постоянная опека раздражала и злила меня, и в каждом очередном обрывке сна я старался убежать от Хари, я прятался в каких-то глухих закоулках, запирал за собой бесчисленные двери, метался по коридорам, спускался в заполненные мраком колодцы и, задыхаясь, выбирался из них, надеясь, что мне удалось, наконец, скрыться от преследования - но Хари постоянно настигала меня, обнимала и начинала душить - и я вновь просыпался, хватая пересохшим ртом теплый безвкусный воздух... Когда я в конце концов проснулся окончательно, в окно вливалось угрюмое красное утро; красное солнце, распухшее и неприветливое, плавало в редкой пелене облаков. Голова у меня тупо ныла, во рту было сухо, как в пустыне. Хари рядом со мной не было. Я резко поднялся и тут же увидел ее; она сидела на полу, обхватив руками колени, и исподлобья смотрела на меня. На ней вновь был мой бело-оранжевый полосатый халат. - Что?.. - сиплым голосом спросил я и потер виски. - Ты переутомился, Крис, - сказала она. - Тебе нельзя так много работать. Ты кричишь и дергаешься во сне, и чуть не сбросил меня на пол. - Наверное, все-таки сбросил, раз ты на полу, - пробормотал я, потянувшись к бутылке с прохладительным напитком. - Неправильный образ жизни, в этом все дело. А ведь тут, на нижнем ярусе, есть небольшой спортзал. Надо бы заняться. - Я сделал несколько жадных глотков и мне стало легче. - Ты говорил во сне, что хочешь убежать от меня. Почему? Я не хочу... Не могу... Я похолодел. Вновь, как и в прошлый раз... Только тогда я гнал ее прочь от себя. Господи... Я внутренне собрался и начал говорить, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно мягче: - Сны, как давно доказано, вовсе не отражают наши скрытые желания. Это я тебе говорю, как психолог. Да, была когда-то в ходу такая теория Фрейда. Абсолютно неверная, хотя иногда и срабатывающая. Все очень просто объясняется, Хари: мне плохо спалось, мне было душно, хотелось разметаться, но на нашей тесноватой койке... Вот я и хотел убежать, чтобы раскинуться привольно. Только и всего. Хари неуверенно улыбнулась и погрозила мне пальцем: - Ох, Крис! - И добавила жалобно: - Не могу без тебя... У меня по спине побежали мурашки. Я сполз с кровати, подошел к ней и положил руки ей на плечи. Нагнулся и поцеловал в кончик носа. Она схватила меня за уши, несколько раз несильно подергала и отпустила. - Иди в ванную, психолог. А потом я опять поиграю в библиотеке, хорошо? - Зачем в библиотеке? - я кивнул на компьютер. - Играть можно и здесь. Ты будешь играть, а я буду ждать звонка доктора Сарториуса. А потом мы пойдем к нему. - И он опять будет пялиться на меня? - А разве плохо, когда мужчины пялятся на тебя? - Мне никто не нужен, - тихо сказала Хари. - Только ты. Я вновь поцеловал ее - сердце мое ныло, - разогнулся и посмотрел в окно. Поверхность океана была затянута густым красным туманом; он расстилался до самого горизонта и, медленно клубясь, поднимался все выше, залитый мрачными лучами красного солнца. Красный туман! Такой же красный туман... Я буквально прилип к окну, всматриваясь в картину, которую никогда еще не видел здесь, на Солярисе. Конечно же, сразу вспомнилась история с физиком Фехнером - членом экспедиции Шеннона, - ставшим первой жертвой океана. А "Малый Апокриф" Равинтцера с рапортом пилота Бертона до сих пор лежал на моем столе. Я дословно помнил то, что писал по этому поводу в "Апокрифе" Мессенджер: "По моему мнению, то, что видел Бертон, было частью операции "Человек", проводившейся этим липким чудовищем. Истинным источником всех образований, замеченных Бертоном, был Фехнер - его мозг в ходе какого-то непонятного для нас "психического вскрытия"; в порядке эксперимента воспроизводились, реконструировались некоторые (вероятно, наиболее устойчивые) следы его памяти..." И вот вновь - такой же красный туман... - Ух ты, как красиво! - сказала за моей спиной Хари. Да, в этом пейзаже была своя красота, но какая-то зловещая, грозная красота - во всяком случае, так мне показалось. Я все никак не мог оторваться от окна, глядя на поднимающийся туман и вновь и вновь прокручивая в памяти события семидесятилетней давности, произошедшие с участниками первой соляристической экспедиции Шеннона... И после завтрака я продолжал думать о том же, расхаживая по комнате от стола к шкафам и обратно. Хари, вероятно, решила, что я размышляю над какой-то научной проблемой и не докучала вопросами; впрочем, она вновь с головой ушла в мир компьютерных игр. Станция по-прежнему летела над полем тумана, и поле это казалось бесконечным. Туман больше не поднимался, в нем то тут, то там появлялись и исчезали завихрения, словно под его поверхностью неторопливо вращались лопасти гигантских винтов. Однако тех воронок, о которых говорил Бертон, я нигде не замечал. Задумавшись, я совершенно машинально прошел мимо шкафов и вместо того, чтобы повернуть назад, шагнул в открытую дверь кабины и медленно побрел по коридору в сторону кухни. Не знаю, как далеко я бы ушел, но меня вернул к действительности голос Хари. - Крис! Где ты? - испуганно крикнула она из комнаты. Я остановился, очнувшись, и едва успел повернуться, как она вылетела в коридор и бросилась мне навстречу. - Я здесь, Хари, - угрюмо сказал я. Она сделала еще несколько все более медленных шагов и застыла посреди коридора, не сводя с меня какого-то полубессмысленного взгляда. Потом опустила голову и закрыла лицо ладонями. Я подошел к ней, и она глухо произнесла, не отнимая рук от лица: - Крис... Долго это будет продолжаться? - Ты о чем? - изобразил я непонимание; неземная тяжесть давила мне на плечи. - О последствиях болезни... - Она открыла лицо. Глаза ее влажно блестели. - Почему меня перестали лечить, Крис? - Потому что ты не больна. - Я взял ее за руку и повел к двери кабины. - Пустяки, Хари. Это пройдет. - Когда? - Всему свое время, Хари. - Я ненавидел свою ложь. - Иди, играй. Она вспыхнула и выдернула свою руку из моей. - Ты обращаешься со мной, как с ребенком. Я уже не маленькая, Крис! - Хари, не надо, не заводись. Давай не будем устраивать друг другу сцен. - Не будем, - коротко вздохнув, покорно ответила она и, войдя в комнату, вновь села за компьютер. Но играть не стала. Просто молча сидела, глядя на экран. Я не сделал к ней ни шага. Я не хотел разговоров. Я чувствовал, как в душе моей нарастает усталость. Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, я вновь взглянул в окно. Завихрения уходили под ровный слой красного тумана, приобретая вид круглых углублений до ста, а то и больше метров в диаметре. Интересно, наблюдают ли за этим Снаут и Сарториус? Кстати, почему Сарториус до сих пор не звонит? Когда же он собирается, по его выражению, "поставить меня в известность"? Когда же мы будем заниматься делом? Я взглянул на Хари - она все так же неподвижно сидела перед дисплеем, - подошел к видеофону и позвонил Снауту. Он не отозвался. Немного поколебавшись, я все-таки решил потревожить Сарториуса - однако и его видеофон не отвечал. Это меня слегка задело: согласился на эксперимент, а сам бродит неизвестно где. Возможно, торчит в каком-нибудь холле и пытливым взглядом буравит красный туман... Ладно, подумал я. Будем ждать. Хотя с его стороны это просто свинство - я должен что-то делать, а не маяться в своей кабине. Я взял с полки читаный-перечитаный том монографии Хьюга и Эгла "История Соляриса", сел на стул спиной к Хари и начал его перелистывать. ...Терпения у меня хватило минут на сорок, не более. Положив книгу на пол, я встал и повернулся к Хари. Она сидела, подперев голову руками; глаза ее были закрыты, но она тут же открыла их и мрачно взглянула на меня. Настроение у нее явно было не самым радужным; у меня тоже. Утро уже превратилось в красный день, пелена облаков почти полностью рассеялась, но туман и не думал исчезать. Углубления стали целыми котлованами, их края сужались ко дну, делаясь все более похожими на те воронкообразные отверстия, в которых Бертон искал пропавшего физика Фехнера. Но до поверхности океана они еще не добрались. Я вновь позвонил Снауту, и вновь безуспешно. Кибернетик либо крепко спал, либо занимался чем-то за пределами своей кабины. Сарториус тоже не отзывался. Меня начала охватывать злость, хотя для злости, в общем-то, не было оснований - ведь Сарториус не назначал какого-либо определенного времени своего звонка. - Пойдем-ка прогуляемся, - сказал я Хари. - Поищем нашего чрезвычайно занятого доктора Сарториуса. - Ты мог бы предложить мне это и не таким тоном, - сердито отозвалась она. - Поласковей. - Я же просил тебя: давай обойдемся без сцен. Пора бы нам уже миновать этот этап. - Эх ты, психолог, - сказала Хари, вставая. - Знаток человеческих душ... - Прости. Это все потому, что я плохо спал. Хари подошла ко мне и произнесла, в упор глядя мне в лицо: - Нет. Это потому, что я тебе мешаю, Крис. Я же вижу, хоть я и не психолог. - Ну что ты, Хари, - пробормотал я. - Просто я... просто у меня... - я никак не мог подобрать слова. - Ладно, Крис, - она грустно усмехнулась. - Не надо придумывать. Постараюсь быть незаметной. Она, обойдя меня, направилась к двери. Я, проглотив горький комок, пошел следом. Не обменявшись ни единым словом, мы прошли по коридорам и поднялись на обзорную площадку. Там никого не было. Красный туман все так же застилал поверхность океана, он еще больше сгустился и напоминал кисель; котлованы становились все шире и глубже, туман на их дне продолжал медленно вращаться, но пока не видно было там, в глубине, привычных буро-черных волн. Мы спустились на ярус, где находилась лаборатория Сарториуса: во-первых, я хотел заглянуть на кухню - вдруг доктор сидит там, устроив для себя длительное пиршество? Во-вторых, за то время, что мы с Хари бродили по Станции, он мог вернуться в лабораторию. Кухонные столы просто поражали своей абсолютной пустотой; дверцы настенных шкафчиков были плотно закрыты - казалось, здесь, на кухне, веками не ступала нога человека... Зато дверь в лабораторию была приоткрыта - это я увидел еще издалека. Мы подошли к ней и я громко произнес: - Доктор Сарториус, это Кельвин. К вам можно? Я не дождался вашего звонка. Ответа не последовало. Ввглянув на молча стоящую рядом Хари, я открыл дверь еще шире и вошел во владения физика. Первое, что бросилось мне в глаза в этом светло-голубом зале - пустота на письменном столе; в этом смысле он почти не отличался от столов, стоящих на кухне. С него исчезли стопки книг и дискеты, исчез зажим с детскими рисунками, и одиночество дисплея разделял только листок белой бумаги, аккуратно положенный в самый центр столешницы. Почувствовав в этом какой-то подвох, я, ступая почему-то очень осторожно, чуть ли не на носках, начал приближаться к столу, окинув взглядом лабораторию и убедившись, что Сарториуса в ней нет. Это была какая-то записка, всего два слова. Еще не дойдя до стола, еще ничего не прочитав, я ощутил смутную тревогу. Сразу же вспомнилась адресованная мне предсмертная записка Гибаряна, которую я нашел в его шкафу. Упираясь руками в столешницу, я вновь и вновь перечитывал два этих коротких слова. Нет, эта записка отличалась от записки Гибаряна. Та носила следа спешки и имела адресата; эта не адресовалась никому и была написана крупными, ровными, словно по линейке, почти печатными буквами. Хари за моей спиной тихо охнула: - Как это, Крис? Я молчал и все перечитывал и перечитывал эти два слова: "Ухожу навсегда". 7. Наш вертолет летел навстречу солнцу над бескрайним красным полем, совершая очередной, все более расширяющийся виток вокруг Станции. Очередной бесполезный виток. Снаут занимал место пилота, Хари я усадил в кресло рядом с ним, а сам устроился позади нее на откидном сиденье - хоть машина и была рассчитана только на двух человек, конструкторы все же добавили на всякий случай одно дополнительное место. Мы были облачены в ярко-красные полетные комбинезоны с кислородными масками, висящими на груди, - в герметично закрытой кабине вертолета нормально дышалось и без масок. Снаут держал машину на высоте двадцати метров от красной клубящейся массы и осматривал пространство перед собой; Хари вела наблюдение по правому борту, а я старательно глядел в противоположную сторону. Время от времени вертолет нырял в гигантские воронки, пронизавшие таки толщу тумана до черной, с кровавым оттенком, колышущейся поверхности океана, и мы всматривались в свои сектора с удвоенным вниманием - но все было тщетно. Туман и волны - и больше ничего... Мы со Снаутом грубейшим образом нарушили инструкцию, покинув Станцию вместе и не оставив на ней ни одного человека. Но нам было не до инструкций - где-то там, в этом тумане, пропал доктор Сарториус, железный, несгибаемый и целеустремленный доктор Сарториус, способный регулярно бриться и чистить ботинки даже в такой ситуации, когда, по словам Снаута, на восьмерых оставалось только пятьсот килограммов кислорода... Обнаружив его записку, я, забыв о Хари, бросился разыскивать Снаута. Хари еле поспевала за мной, я слышал за спиной ее прерывистое дыхание, но, не оборачиваясь, быстро шагал к ремонтной мастерской, надеясь, что он, может быть, возится там со своим кибернетическим хламом. В мастерской Снаута не оказалось, но, позвонив оттуда в его кабину, я, наконец, застал кибернетика на месте. - Сарториус, - коротко сказал я, поднеся к экрану записку. Снаут был трезв и хмур. Прочитав лаконичное безумное сообщение Сарториуса, он громко выругался и осекся, заметив Хари. - Идите в операторскую, я сейчас. Спустившись по лестнице, мы с Хари вошли в круглое помещение операторской. Буквально следом за нами туда ворвался Снаут в расстегнутой рубашке. Не глядя н

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору