ответил он и закрыл свой мозг.


     Очнувшись от  кошмарных  сновидений,  преследовавших  его  всю  ночь,
Повелитель Пространства почувствовал слабость, которую  О'Дуард  определил
бы как усталость души. У него не было возможности связаться с Содействием.
Следующий вылет корабля в космопорт на Ксанаду планировался  только  через
несколько дней. Это было бы слишком поздно.
     О'Дуард был прав  -  замещение  людей  гомункулами  нужно  остановить
немедленно.  Но  как?  Создалась  странная  ситуация  -   он,   Повелитель
Пространства,  должен  был  положиться  на   квазичеловека;   единственное
утешение, что этот человек был потомком О'теликели.
     Во время завтрака  Маду  выглядела  подавленной,  Лэри  отсутствовал.
Стараясь придать голосу как можно  больше  любезности,  Повелитель  Кемаль
спросил Куата, где юноша.
     - Он отправился в Рараку танцевать с эрои, - ответил Куат.
     Затем, очевидно осознав, что Повелитель Пространства может  не  знать
значения слова "эрои", дружелюбно добавил:
     - Это группа танцоров и людей, любящих развлечения,  существующая  на
Ксанаду.
     Кемаль почувствовал, как похолодело его сердце. Воспользовавшись тем,
что Куат был занят беседой с Маду, он связался с О'Дуардом.
     - Лэри исчез.
     - Наши разведчики сообщают, что все гомункулы еще  в  лаборатории,  -
телепатировал О'Дуард. - Мы пытаемся найти его и затем связаться с вами.
     Но время шло; единственное, что квазилюди смогли сообщить  Повелителю
Кемалю: Лэри не  было  в  Рараке,  и  его  двойник  все  еще  находится  в
лаборатории. Создавалось впечатление, что Лэри исчез с планеты.
     Маду приняла сообщение Куата спокойно;  она,  очевидно,  верила,  что
Лэри танцует с эрои. Повелитель Пространства мягко обратился к ней:
     - Я слышал, что эрои  -  закрытая  группа,  и,  чтобы  участвовать  в
танцах, нужно стать ее членом.
     - О, да, чтобы стать ее полноправным участником, - ответила  Маду.  -
Но перед сбором плодов лучшим танцорам, независимо от  того,  являются  ли
они членами группы, позволено танцевать с ними. Эрои уже  направляются  из
Рараки к Пойке и скоро они будут здесь. Я буду  очень  рада  увидеть  Лэри
снова; мне всегда не хватает его, когда он уходит бегать или танцевать.
     - Он раньше уходил танцевать? - спросил Повелитель Пространства.
     - О, нет. Бегать - да, но не танцевать, хотя он прекрасный танцор. До
сих пор он был еще слишком юн.
     - У вас есть другие развлечения в период сбора плодов, кроме  танцев?
-  спросил  Повелитель  Пространства,  пытаясь  отыскать  ключ   к   тайне
исчезновения Лэри.
     Ее улыбка вновь стала лучистой.
     - Я уже рассказывала вам, что у нас проводятся  лошадиные  бега.  Это
любимое развлечение Куата. Только, - ее лицо потемнело, - сейчас я  боюсь,
что у его лошади нет шансов на победу. Джогль слишком часто  участвовал  в
бегах и у него травмированы задние  ноги.  Ветеринар  говорит,  что  нужна
трансплантация мускулов, если найдется подходящий донор. Но я не уверена в
этом.
     В предчувствии встречи с Лэри Маду  снова  стала  такой  же  веселой,
какой  ее  привык  видеть  Повелитель  Пространства.  Они  отправились  на
прогулку верхом на кошках, и Повелитель Кемаль вновь почувствовал  восторг
и наслаждение, когда они с Гризельдой стали единым существом.  Между  ними
настолько установилось взаимопонимание, что она повиновалась малейшему его
желанию. Впервые за эти дни Повелитель  Пермосвари  забыл  об  О'Дуарде  и
гомункулах, о судьбе  Лэри  и  о  возможном  неодобрении  Содействием  его
сотрудничества с человеком-птицей.  Его  также  поразила  невидимая  нить,
связывающая Маду и Лэри. И сейчас, думая о Маду, он чувствовал,  насколько
она стала дорога ему за эти несколько дней. Никогда еще, ни в одном  мире,
где он был, ни одна женщина не была  для  него  столь  привлекательна.  Но
Повелитель Кемаль не мог отдаться своему чувству, ибо его честь  требовала
прежде всего, чтобы он сделал все для спасения Лэри.
     Он связался с О'Дуардом:
     - Ничего, - ответил человек-птица.  -  Мы  не  можем  обнаружить  его
следы. Последний раз его видел один из наших людей, когда  он  выходил  из
дворца. Это все.
     В день  праздника,  перед  сбором  плодов,  Повелитель  Пространства,
выразив    желание    увидеть    Гризельду,    отправился     в     манеж.
Мистер-Стоун-из-Бостона был на месте. Он  внимательно  посмотрел,  но  при
этом его мозг оставался закрытым. Он не выходил на  телепатическую  связь.
Повелитель Пермасвари почувствовал легкое раздражение. Он открыл свой мозг
и воскликнул:
     - Животные!
     О'Дуард слегка  вздрогнул,  но  по-прежнему  не  отвечал.  Повелитель
Пространства, чувствуя свою вину, произнес:
     - Извините, я вовсе не это имел в виду.
     На этот раз О'Дуард открыл свой мозг и ответил:
     - Да, мы - животные, но почему  столько  презрения?  Каждый  является
тем, кто он есть.
     - Я  был  раздосадован  тем,  что  вы  закрыли  свой  мозг  от  меня,
Повелителя Пространства. У вас есть право закрывать свой мозг от любого. Я
прошу извинить меня.
     О'Дуард благосклонно отреагировал на его слова.
     - Причиной того, что я закрыл свой мозг, была необходимость  обдумать
сообщение, которое хотел сделать.  Сначала  мне  нужно  было  узнать  ваши
истинные чувства к Маду и Лэри.
     Повелителю Пермасвари стало неловко: он вел себя как  ребенок,  а  не
Повелитель Пространства. Теперь он говорил с полной откровенностью:
     - Я искренне волнуюсь за Лэри. А что касается Маду, то я питаю к  ней
самые теплые чувства. Но я должен сначала найти Лэри.
     О'Дуард кивнул:
     - Я знал, что вы ответите именно так. Мы нашли Лэри.  Они  искалечили
его на всю жизнь.
     У Повелителя Кемаля перехватило дыхание.
     - Что вы имеете в виду?
     - Куат приказал своему ветеринару трансплантировать мышцы  юноши  его
любимой лошади Джогль. Она  сможет  пробежать  в  этом  забеге  с  прежней
скоростью,  оставив  позади  всех,  кто  ставил  против  Куата...  Никакая
операция не поставит Лэри на ноги. Он  не  сможет  не  только  бегать  или
танцевать, но и ходить.
     Повелитель Пространства почувствовал  себя  совершенно  опустошенным.
О'Дуард продолжал:
     -  Завтра  мальчик  в  инвалидной  коляске  будет  присутствовать  на
лошадиных бегах. Вам нужна будет помощь Маду. Затем вы решите, что делать.
     Вплоть до самого начала бегов Повелитель Кемаль передвигался  как  во
сне. О'Дуард вышел на связь с ним только один раз.
     - Завтра, после  окончания  бегов,  когда  все  будут  веселиться  на
празднике, мы должны уничтожить гомункулов. Вы в это время займите  Куата,
все остальное я беру на себя.
     Кемаль не чувствовал себя  таким  несчастным  и  разбитым  со  времен
Стайрон-4, сопровождая на следующий день Куата и Маду на бега. В их  ложе,
худой, с обескровленным лицом, сидел Лэри в инвалидной коляске.
     - Почему?  -  вскрикнул,  обращаясь  к  О'Дуарду  по  телепатическому
каналу, Повелитель Пространства.
     Ответ О'Дуарда прозвучал хладнокровно:
     - Куат искренне верил, что он добр. Искалеченный юноша уже не  сможет
быть кумиром народа Ксанаду, каким он был раньше, побеждая в  состязаниях.
И поэтому Куат решил не заменять его гомункулом. Но он не осознал, что тем
самым у юноши была отнята возможность осуществить  главную  цель  в  своей
жизни; с таким же успехом его можно было заменить гомункулом.
     При виде Лэри Маду зарыдала. Куат с  выражением  суровой  доброты  на
лице погладил ее по голове.
     - Мы позаботимся  о  нем.  И,  клянусь  Венерой,  мы  одурачим  всех,
державших пари сегодня! Они  думают,  что  Джогль  уже  не  способен  быть
первым, они будут одурачены! Конечно, это только на один забег, но  победа
стоит этого!
     "Стоит  этого!  -  подумал  Повелитель  Пространства.  -  Стоит  всей
оставшейся жизни Лэри, который уже не сможет  заниматься  тем,  что  любил
больше всего."
     "Стоит этого! - подумала Маду. -  Никогда  больше  не  танцевать,  не
мчаться навстречу ветру под восторженные крики рукоплещущей толпы."
     "Стоит этого! - подумал Лэри. - Что же может стоить больше этого?"
     Джогль на корпус опередила всех.
     Куат, не скрывая радости, обратился к окружающим:
     - До встречи в Большом зале дворца. Я хочу собрать свои ставки.
     Лицо Маду было словно высечено из мрамора, когда она  катила  Лэри  к
специальной коляске, запряженной двумя кошками за стадионом.
     Повелитель Кемаль, не проронив ни слова,  вскочил  на  Гризельду.  Он
хотел хотя бы на минуту остаться один. Они удалялись, связанные молчанием,
от стен города. Кемаль услышал крик,  доносившийся  со  стороны  городских
ворот, но не обратил на него внимания. Он думал о Лэри.  Крик  повторился.
Вдруг  Гризельда  споткнулась  и  упала.  В   мгновение   ока   Повелитель
Пространства был на земле. Ее глаза застыли, из шеи торчал дротик  писанг.
Она пыталась лизнуть его руку; он ласкал ее, с глазами, полными слез.  Она
последний раз вздохнула, посмотрела на него, дернулась и умерла. Часть его
как будто умерла вместе с ней.
     У городских ворот он опросил стражу. В период между скачками и сбором
плодов  никто   не   мог   покинуть   город.   Гризельда   стала   жертвой
административного  рвения.  Все  забыли   сказать   об   этом   Повелителю
Пространства. В молчании он шел назад по улицам города.  Каким  прекрасным
он казался ему еще не так давно, как пуст и как  печален  он  был  теперь.
Кемаль появился в Большом зале сразу после Маду и Лэри. Было странно,  что
его страстное влечение к Маду увяло, словно цветок на морозе.
     Хохоча, вошел Куат.
     Повелитель  Пространства  более  двух  веков  будет  терзаться  одним
вопросом: когда цель оправдывает средства?  Когда  закон  был  абсолютным?
Перед его взором проносились картины - Гризельда,  летящая  над  дюнами  и
равнинами; невинная, как заря, Маду; Лэри, танцующий над мрачным морем.
     - Джу-ди, - потребовал Куат.
     Маду  грациозно  направилась  к  столику  и  взяла  кувшин  с   двумя
горлышками.
     Связавшись с О'Дуардом, Повелитель  Пространства  увидел,  как  струя
писанга влилась в эмбиотическую жидкость с гомункулами.
     Вскоре они погибнут.
     Куат засмеялся:
     - Я выиграл сегодня все пари.
     Он перевел взгляд на Повелителя Кемаля. Почти незаметно большой палец
Маду переместился с одного горлышка на другое...
     Для Повелителя Кемаля наступила бесконечная ночь...





                          СКАННЕРЫ ЖИВУТ НАПРАСНО


     Мартел злился. Он даже не пытался овладеть  собой.  Он  мерил  шагами
комнату, ничего не видя вокруг. Заметив, что стол рухнул  на  пол,  Мартел
посмотрел на Люси - по выражению ее лица он понял, что грохот был ужасный.
Тогда он взглянул вниз - не сломалась и ножка? Она не  сломалась.  Сканнер
до мозга костей, он умел сканнировать себя. Его движения были  рефлекторны
и автоматичны. Он действовал ногами, животом,  руками,  лицом,  спиной,  в
которую было вмонтировано зеркало, но  главное  -  контрольным  блоком  на
груди,  содержащим  одновременно  весь  инструментарий  сканнера.   Мартел
вспомнил о своем гневе и снова рассердился. Он  заговорил  вслух,  хоть  и
знал, что жена терпеть не может пронзительного звука его голоса  и  всегда
просит пользоваться сканнерским блокнотом.
     - Я говорю тебе, что я должен обратиться. Я должен обратиться.
     Люси ответила - но он смог прочесть по ее губам только часть слов:
     - Дорогой...  ты  мой  муж...  я  люблю  тебя...  опасно...  делай...
опасно... подожди...
     Он посмотрел на нее и снова вложил всю силу  своих  легких  в  голос,
зная, что ранит ее этим:
     - Я говорю тебе, что буду обращаться.
     Уловив выражение ее лица, он раскаялся и стал мягче:
     - Неужели ты не понимаешь, что это  значит  для  меня?  Вырваться  из
ужасной тюрьмы собственного мозга. Снова стать человеком  -  слышать  твой
голос, ощущать запах дыма.  Снова  чувствовать  -  чувствовать  землю  под
ногами, ветер в лицо. Разве ты не знаешь, что это значит для меня?
     Ее широко раскрытые, обеспокоенные глаза снова начали раздражать его.
Он опять прочел лишь несколько слов на ее губах:
     - ...Люблю тебя... ради тебя самого... слишком часто... он  сказал...
они сказали...
     И тогда он зарычал на нее, понимая, что голос его поистине ужасен. Он
знал, что этот голос заставляет ее страдать не меньше, чем слова:
     - Ты думаешь, я хотел, чтоб ты выходила замуж за сканнера? Разве я не
говорил тебе, что мы такие же ничтожные  существа,  как  и  хабермены?  Мы
мертвы, говорю я тебе. Мы должны быть мертвы, чтобы делать свое дело.  Как
иначе можно выйти в открытый космос? Ты думала  об  этом?  Я  предупреждал
тебя. Но ты вышла за меня замуж. Хорошо, ты вышла замуж  за  человека.  Ну
так дай же мне стать человеком! Дай мне слышать твой голос, ощущать  тепло
жизни, дай!
     По ее потупившемуся взгляду Мартел понял, что он выиграл. Он не хотел
больше, чтоб она слышала этот голос. Наоборот, он вытянул из  контрольного
блока свой блокнот  и  ногтем  правого  указательного  пальца,  с  помощью
которого общаются сканнеры, написал быстро и  четко:  "Дргая,  пжлст,  где
провд обрщня?"
     Люси достала из кармана фартука экранированный провод. Золотой  экран
упал на пол. Быстрыми искусными движениями  послушной  жены  сканнера  она
обмотала провод обращения вокруг головы, шеи и груди Мартела. Она даже  не
воспользовалась  инструментами   из   его   контрольного   блока.   Мартел
механически поднял ногу: Люси просунула провод  между  ногами  и  натянула
его. Она вставила вилку в регулятор напряжения возле  сердечного  подблока
мужа, а затем помогла ему сесть и сложить руки так, чтобы они поддерживали
голову в шлеме на спинке кресла. Потом Люси полностью повернулась к нему -
и он мог легко читать по ее губам.
     Стоя на коленях, она присоединила свободный конец провода  к  экрану,
встала и повернулась к мужу спиной. Он сканировал ее, но ничего не  увидел
в этой фигуре, кроме горя, которое могло укрыться от глаз  любого,  но  не
сканнера. Люси заговорила: Мартел видел, как движутся мышцы ее груди.  Она
спохватилась, что стоит к нему спиной, и повернулась, чтобы  он  видел  ее
губы:
     - Готов?
     Он утвердительно улыбнулся.
     Она снова повернулась к нему спиной. (Люси не в состоянии была видеть
его мучения под проводом). Она подбросила экран, и  тот  повис  в  силовом
поле.  Вдруг  он  накалился.  Все  было  кончено.  Все  -  за  исключением
внезапного безумного рева Мартела, каждый раз сопровождающего  возвращение
к жизни. Возвращение на болевом пороге.
     Когда Мартел очнулся, он не сразу осознал, что  обращение  закончено.
Несмотря на то, что обращение было вторым за неделю,  он  чувствовал  себя
вполне сносно. Он лежал в кресле и вслушивался в звуки, окружавшие его.  В
соседней комнате была Люси - он слышал ее дыхание.  Вокруг  витали  тысячи
запахов: бодрящий, свежий - кондиционера, кисло-сладкий -  увлажнителя,  а
еще запах обеда, который они съели, запахи одежды, мебели, людей.  Ощущать
все это было удивительным наслаждением. Мартел даже пропел несколько  фраз
из  своей  любимой  песни:  "Открытый  космос   -   для   хабермена,   для
ха-бермена!". Он услышал, как посмеивается в соседней комнате  Люси,  стал
прислушиваться к шороху ее  платья,  зная,  что  она  вот-вот  появится  в
дверях.
     Люси озабоченно улыбнулась:
     - Ты выглядишь неплохо. Как ты себя чувствуешь?
     Даже  теперь,  когда  Мартел  обладал  всем  богатством  человеческих
ощущений, он не мог заставить себя не сканнировать.
     Он  снова  пользовался  арсеналом   своей   плоти,   наслаждаясь   ее
профессионализмом. Глаза его впились в контрольный блок: там могло  что-то
измениться.  Все  было  в  порядке,  и  только  стрелка   нервокомпрессора
находилась в положении "Опасность". Мартела это  не  обеспокоило:  обычное
явление  после  обращения.   Пройти   через   провод   без   изменения   в
нервокомпрессоре  было  невозможно.  Когда-нибудь  стрелка  перевалит   за
отметку "Перегрузка" и подкрадется к  следующей  -  "Смерть".  Так  всегда
заканчивают хабермены. Но ничего не поделаешь.  Выход  в  открытый  космос
дорого обходится.
     И все же нужно быть осторожнее. Он сканнер. Хороший сканнер.  И  если
он не сможет сканнировать себя, то кто будет делать это за него? Обращение
сейчас было не слишком опасным. Опасным, но не слишком.
     Люси протянула руку и взъерошила ему  волосы.  Как  будто  читая  его
мысли, она сказала:
     - Ты знаешь, тебе не следовало этого делать. Не следовало!
     - А я сделал, - усмехнулся Мартел.
     Веселость Люси была явно наигранной, когда она предложила:
     - Пойдем, милый, развлекаться. У нас в холодильнике лежит почти  все,
что ты любишь. И у меня, кроме того, есть две пластинки с новыми запахами.
Я пробовала их сама - и даже мне они понравились. А  ты  знаешь,  как  мне
нелегко...
     - И какие же они?
     - Что какие, милый?
     Мартел положил ей руку на плечо и увел  из  комнаты.  (Он  чувствовал
землю под ногами, запахи жизни, не было  скованности  и  неуклюжести.  Как
будто обращение стало реальностью. Как будто ему  приснилось  в  кошмарном
сне, что он хабермен.) Но он был хаберменом и сканнером.
     - Ты знаешь, Люси, что я имел в виду... Эти новые  запахи...  Который
из них тебе понравился?
     -  А-а-а,  -  протянула  она,  -  по-моему,  это  бараньи   отбивные.
Удивительная штука.
     - А что это - бараньи отбивные?
     - Подожди, сейчас я включу. А ты попытайся вообразить, что это такое.
Кстати, этому запаху много сотен лет. О нем узнали из очень старых книг.
     - А бараньи отбивные, они из мяса животного?
     - Я тебе не скажу. Подожди. - И она засмеялась.
     Усадив Мартела в кресло, жена расставила  перед  ним  тарелки  с  его
любимыми блюдами. Потом включила музыку. Он напомнил ей об обещанных новых
запахах. Тогда она достала длинные стеклянные пластинки и вставила одну из
них в смеллер.
     Странный, пугающий и возбуждающий запах разнесся по комнате. Ничто  в
мире не могло с ним сравниться.  Он  что-то  напоминал  ему.  Рот  Мартела
наполнился  слюной.  Пульс  участился.  Ему  пришлось  сканнировать   свой
сердечный подблок. Что же это за запах? Пародируя  хищника,  Мартел  сгреб
Люси в охапку, заглянул ей в глаза и прорычал:
     - Скажи мне, любимая! Скажи! Не то я съем тебя!
     - Все правильно.
     - Что правильно?
     - Я говорю, что ты прав. Тебе хочется меня  съесть,  потому  что  это
мясо.
     - Мясо? Но чье?
     - Не человека. Животного. Люди когда-то ели его. Это барашек. Молодая
овечка. А ведь ты видел овец у диких, помнишь? Так вот. Отбивная готовится
из серединки. Отсюда! - И она показала себе на грудь.
     Мартел уже не  слышал  ее.  Все  его  подблоки  сигналили:  "Тревога!
Опасность!". Он заглушал рев собственного мозга, силясь стряхнуть  с  себя
возбуждение. Как легко быть сканнером, когда ты находишься вне своего тела
и смотришь на себя со стороны! Тогда им можно  управлять.  Но  осознавать,
что тело управляет тобой, а не ты телом и твой мозг ударяется в панику,  -
это страшно.
     Он силился вспомнить, каким он был, когда у него еще  не  было  блока
хабермена, когда он был подвержен буре эмоций, которые мозг  поставляет  в
тело, а тело - в мозг. Тогда он не умел сканнировать. Он не был сканнером.
     Мартел уже знал, что поразило его в запахе, который включила Люси. Он
помнил кошмар открытого космоса, когда их корабль разбился  на  Венере,  и
хабермены хватались за обрушившийся на них металл голыми руками. Тогда  он
сканнировал: все  на  корабле  находились  в  опасности.  Блок  хаберменов
зациклился на отметке  "перегрузка",  постепенно  переходя  на  следующую:
"смерть". А Мартел разгребал тела и сканнировал  каждого  по  очереди.  Он
сжимал тисками сломанные ноги и вставлял жизнеспособные клапаны  тем,  ч