тным нам человеком, который
каким-то    образом   завладел   материалами    исследований
Соколовского  и  довел их до товарного вида с  помощью  дэд-
программы Щепы.
      Как вновь выйти на след Красного Воробья, я не имел ни
малейшего представления. Единственное, что приходило мне  на
ум,  -  это  опять отправиться в Интернет-кафе  на  Солянке,
отыскать  там  знакомых  Щепы и попытаться  у  них  что-либо
разузнать  о  контактах убитого накануне дэд-программиста  с
его   последним  клиентом.  Но  погружаться  снова   в   эту
виртуальную  клоаку мне страшно не хотелось. Поэтому,  когда
Гамигин  снова  спросил меня о наших планах  на  сегодняшний
день,  я  сказал, что прежде всего нужно заехать в  контору,
надеясь,  что  по дороге в голову придет какая-нибудь  идея,
достойная  воплощения в жизнь. Позавтракали мы  в  небольшом
уютном  кафе,  расположенном неподалеку  от  моего  дома.  В
отличие   от   получившей  в  последнее  время  повсеместное
распространение  моды давать любому мало-мальски  приличному
заведению какое-нибудь совершенно непонятно откуда взявшееся
имя, типа "Свин и Два Ежа" или "Шмиц-Штуцер", то место, куда
я  завел  Гамигина,  называлось  просто  и  непритязательно:
"Кафе". Меню здесь также не отличалось особыми изысками,  но
зато все, что подавалось на стол, приготовлено было отменно.
Я  заказал  себе  спагетти  с болонским  соусом,  а  черт  -
пельмени с капустой.
      Быстро  расправившись с фантастически вкусной  едой  и
выпив  по  стакану минеральной воды, мы вновь загрузились  в
"Хэлл-мобиль"  и  отправились в институт на  Погодинской,  в
котором располагалась моя контора.
      По  дороге  я вспомнил о том, что за ночь должно  было
закончиться  компьютерное восстановление отпечатка,  снятого
чертом  со  столика  в  Интернет-кафе, и  попросил  Гамигина
продемонстрировать,  что получилось. Анс  нажал  клавишу  на
бортовом  компьютере автомобиля, и через  десять  секунд  мы
получили   распечатку   с  совершенно   четким   изображение
небольшой птички, вписанной в ровный круг.
     - Это увеличенное изображение? - спросил я.
     - В оригинале оно диаметром около сантиметра, - ответил
черт. Я молча кивнул.
     - Это что-то значит? - спросил Гамигин.
     - Возможно, - ответил я, задумчиво глядя на картинку. -
Если  моя  догадка подтвердится, то через неколько минут  мы
будем точно знать, кто такой Красный Воробей.
      Гамигин искоса бросил на меня заинтересованный взгляд,
но ни о чем спрашивать не стал.
      Поставив  машину на институтскую стоянку, мы поднялись
на второй этаж.
     Возле двери офиса меня уже ожидал Сережа, одетый, как и
вчера,  в джинсы, майку и зеленую ветровку. На плече у  него
висела  небольшая черная кожаная сумка, на застежке  которой
красовалась  монограмма, по которой можно было  понять,  что
ab.(+   эта  сумка раз в двадцать дороже той  цены,  которую
можно было дать за нее с первого взгляда.
      -  Ты чего здесь делаешь? - удивленно посмотрел  я  на
парня.
      - Симонова взяли, - радостно сообщил Сергей. - По всем
членам его группы проводится проверка.
      - Рад это слышать, - я открыл дверь и жестом радушного
хозяина предложил своим гостям пройти в офис.
      Войдя  в  прихожую следом за Гамигином  и  Сергеем,  я
первым  делом заглянул в стенной шкаф, где хранил  резервные
шляпы,   которые,   случалось,  дарили  мне  осчастливленные
клиенты.  Выбрав  темно-коричневую шляпу  с  широкими,  чуть
опущенными  вниз  полями, я надел  ее  на  голову,  подвигал
вперед-назад и, оставшись вполне удовлетворенным  примеркой,
кинул шляпу на вешалку.
       -  Я  так  полагаю,  что  отец  остался  доволен  той
информацией, которую ты ему предоставил? - вновь обратился я
к Сергею.
     - Еще бы! - счастливо улыбнулся парень.
      -  Так  что  же вновь привело тебя сюда? - непонимающе
развел руками я.
     - Как вы мне и посоветовали, я сказал отцу, что получил
информацию из конфиденциального источника...
      Сергей  скинул  сумку с плеча и поставил  ее  на  угол
стола,  за которым обычно сидела Светик. Не сказал  бы,  что
без нее офис выглядел пустым, но все же, вспомнив о Светике,
я  почувствовал  легкую  грусть  из-за  того,  что  все  так
получилось.  Она была не просто симпатичной девушкой,  но  и
человеком,   которого  я  считал  своим   другом.   И   мне,
признаться,  было  неприятно думать, что  добрые  отношения,
которые,  как мне казалось, существовали между  нами,  с  ее
стороны могли быть всего лишь ловкой игрой.
      -  Поскольку  группы  Симонова как  таковой  более  не
существует, - продолжал между тем Сергей, - отец  велел  мне
поработать еще с источником, из которого я получил компромат
на Симона...
      - Послушай-ка, - не дав закончить, перебил я парня,  -
по-моему,  ты  что-то  не  так  понял.  Я  предоставил  тебе
информацию о Симоне только потому, что мне он тоже мешал. Но
при  этом  я  не собираюсь становиться штатным осведомителем
"семьи".  Более  того,  тебе должно  быть  известно,  что  я
единственный  частный детектив в Московии, который  работает
без прикрытия "семьи", то есть у меня с "семьей" не очень-то
хорошие отношения.
      -  Я это знаю, - тут же кивнул Сергей. - Но отец и  не
ожидает,  что  я  тут  же  начну  вагонами  поставлять   ему
компромат  на  членов  "семьи".  Он  просто  предложил   мне
заняться  работой,  которая, как он полагает,  соответствует
моему  характеру  и моим склонностям. А мне  самому  гораздо
интереснее  работать  с  вами, чем в какой-нибудь  очередной
банде, куда непременно засунет меня отец, если я откажусь от
этой работы.
      В  глазах  парня стояло такое неподдельное отчаяние  и
мольба о помощи, что я невольно проникся к нему сочувствием.
Mе  требовалось  быть  психологом для  того,  чтобы  понять,
каково  парню, закончившему филологический факультет  одного
из   престижных   зарубежных   университетов,   работать   с
тупоголовыми кретинами вроде Симона. Конечно, далеко не  все
те,  кто  состоял на службе у "семьи", были подобны  Симону,
но,  при  всем  при том, круг интересов любого  из  них  был
ограничен исключительно узкопрофессиональной проблематикой.
      -  Тебя устраивает должность помощника? - спросил я  у
Сергея.
     Парень с готовностью кивнул.
      -  Не  рассчитывай на скорое продвижение по службе,  -
сказал  я, указывая Сереже на место, которое прежде занимала
Светик.
       Сергей  радостно  улыбнулся,  и  не  успел  я  глазом
моргнуть, как он уже сидел за секретарским столом.
      - Ну, как тебе мой новый помощник? - с улыбкой спросил
я у Гамигина.
      Черт не успел ничего ответить, потому что именно в эту
минуту на столе у Сережика зазвонил телефон.
      -  Слушаю! - в порыве служебного рвения рявкнул Сергей
сорвав с аппарата трубку.
      -  Правило номер один, - тут же поправил я  его.  -  С
потенциальным клиентом следует разговаривать деликатно и,  я
бы даже сказал, нежно. Почти так же, как с любимой девушкой.
      -  Слушаю,  - уже куда более мягко повторил  в  трубку
Сергей. - Это вас, - сказал он через пару секунд, протягивая
трубку мне.
      -  Переключи  на кабинет, - сказал я  и,  сделав  знак
Гамигину,  чтобы  он  следовал за мной,  прошел  в  соседнюю
комнату.
      - Детектив Каштаков, - сказал я, переключив телефонный
аппарат на внешний микрофон.
      - Наконец-то удалось застать вас на месте, - проворчал
из динамика голос, который я не сразу узнал.
     - Простите?
      -  Это херувим Исидор, - недовольно скрипнул голос  из
динамика.
      -  Херувим  Исидор!  -  едва  ли  не  с  экстатическим
восторгом воскликнул я. - Как я рад слышать вас!
       -   Что   нового  вы  можете  сообщить  мне  о   ходе
расследования? - не купившись на мою дешевую лесть, сразу же
перешел к делу Исидор.
      -  Надеюсь,  вы  не  запустили  ко  мне  новую  партию
"клопов"?
      Я положил на стол контроллер, который дал мне Гамигин,
и  нажал кнопку проверки. Красный индикатор, загоревшийся на
табло  контроллера,  дал понять, что в комнате  присутствует
постороннее электронное оборудование.
       -   "Клоп",  как  и  прежде,  сидит  в  шнуре  вашего
телефонного  провода,  -  с ехидцей  в  голосе  сообщил  мне
херувим.  -  И,  между прочим, он уже сообщил  мне,  что  вы
засекли его при помощи аппаратуры, используемой спецслужбами
Ада.
      -  Ну  и что с того? - без запинки отозвался  я.  -  Я
/.+l'cnal всем, что может помочь мне в работе.
      -  Не  пытайтесь  водить  меня  за  нос,  Каштаков!  -
недовольно повысил голос святоша. - У вас это все  равно  не
получится.  Мне  уже  известно, что вы работаете  в  паре  с
агентом из Службы специальных расследований Сатаны!
      - Дело, которым мы занимаемся с инспектором Гамигином,
не имеет никакого отношения к тому, которое поручили мне вы.
      -  Не  морочьте  мне  голову, Каштаков!  Вы  работаете
одновременно на две стороны!
      -  Вы хотите расторгнуть наш договор? - спросил  я.  -
Если так, то я даже готов вернуть вам аванс.
      - Мне нужен не аванс, а результат! - взвизгнул херувим
Исидор.
      -  Я  занимаюсь тем делом, которое вы мне поручили,  -
спокойно  произнес  я. - И как только у  меня  будут  какие-
нибудь  конкретные результаты, я тотчас же  поставлю  вас  в
известность.
     - Я не верю вам!
     - Простите, но я не знаю, чем, в таком случае, могу вам
помочь.
     Голос херувима ненадолго умолк.
      - Хорошо, - тихо произнес он после паузы. - У вас есть
еще  один  день. По истечении этого срока вы  должны  будете
предоставить нам, конкретные результаты расследования.  Если
этого не произойдет, боюсь, что вы очень сильно пожалеете  о
том, что связались с нами!
      - Честно признаться, я уже сомневаюсь в том, правильно
ли я поступил, взяв у вас аванс, - ответил я.
     Из динамика послышались частые гудки.
      -  Как  они  меня  достали, -  тяжело  вздохнул  я  и,
наклонившись, выдернул телефонный шнур из розетки.
      -  Ну, и что ты думаешь по этому поводу? - спросил  я,
посмотрев на Гамигина.
      - Думаю, что не стоит недооценивать спецслужбы Рая,  -
ответил  черт.  - Каким-то образом им уже стало  известно  о
том,   что   мы   занимаемся  делом,  которое  имеет   самое
непосредственное   отношение   к   делу   об    исчезновении
Соколовского.
     - Черт с ними! - презрительно скривился я.
      -  При  желании  святоши сумеют доставить  тебе  массу
неприятностей,  -  предупредил меня Гамигин.  -  У  нас  уже
имелись подозрения по поводу того, что спецслужбы Рая  имеют
неофициальные контакты с отдельными подразделениями  НКГБ  и
даже с "семьей". Думаю, что сейчас мы получили подтверждение
этому.
      -  Даже  если  это и так, - ответил я,  -  то  в  деле
Соколовского  интересы  НКГБ и Рая пересекаются.  Хотя  сами
они,  возможно,  пока еще и не подозревают об  этом.  А  это
значит,  что  можно  попытаться стравить чекистов  и  святош
между собой.
      -  Ты  ведешь  слишком рискованную  игру,  -  с  явным
неодобрением покачал головой Гамигин.
      - А что мне еще остается? - вопросительно посмотрел  я
на  черта.  -  Я, сам того не желая, впутался в историю,  из
*.b.`k) существует только один выход...
     Не закончив фразу, я умолк.
      -  Ты  считаешь,  что  если у тебя  в  руках  окажутся
материалы с результатами работы Соколовского, то это  станет
гарантией  твоей личной безопасности? - спросил черт  и,  не
дожидаясь ответа, с сомнением покачал головой:
     - Ты глубоко заблуждаешься на сей счет.
      -  Это  единственное, что я могу сделать, - недовольно
дернул подбородком я.
      -  Я  мог бы предложить тебе перебраться на постоянное
местожительство в Ад, - сказал Гамигин.
       -   После   того,   как  мини-диск   с   расшифровкой
генетического  кода  "молчащего" участка  инсулинового  гена
будет лежать у меня в кармане? - саркастически усмехнулся я.
      -  Прямо  сейчас,  -  ответил Гамигин.  -  Ты  хороший
детектив,  а  нашей  Службе нужны  специалисты,  знакомые  с
особенностями криминальной ситуации в Московии.
      -  Если  бы  ты только знал, как я стал детективом,  -
покачал головой я.
     - Расскажи, - предложил Гамигин.
      -  Не  сейчас, - отказался я. - Это заняло бы  слишком
много  времени, которого у нас и без того нет. Пора заняться
делом.
      Для  начала я хотел убедиться в том, что все материалы
былых  дел, о которых я проявлял особенно трепетную  заботу,
были  на месте. Беглый, поверхностный осмотр убедил  меня  в
том,  что вся картотека на мини-дисках, которую вела Светик,
была в целости и сохранности, а в моем столе не была тронута
ни  единая  бумажка. То, что, навсегда покидая офис.  Светик
ничего  с  собой не прихватила, склоняло меня к мнению,  что
она  не  была штатным агентом НКГБ. Просто чекистам каким-то
образом  удалось заставить ее делать то, чего по своей  воле
девушка  никогда бы не сделала. Возможно, виной  всему  была
вчерашняя  душеспасительная  беседа  с  Гамигином,  но   мне
хотелось   думать   именно  так.  Хотя   куда   проще   было
предположить,  что всю информацию, к которой  у  нее  имелся
свободный  доступ, Светик давно уже перекачала в  компьютеры
НКГБ, воспользовавшись для этого услугами электронной почты.
Что  ни говори, а работа шпионов в наше время сделалась куда
более  простой, чем, скажем, лет эдак сорок-пятьдесят назад,
когда  для  того,  чтобы передать добытую информацию  своему
командованию, секретному агенту приходилось проявлять чудеса
изобретательности.
     - Подожди меня здесь, - предложил я Гамигину, указав на
свое кресло. - Я вернусь через десять минут, надеюсь, что не
с   пустыми  руками.  Буду  весьма  тебе  признателен,  если
вытащишь райского "клопа" из телефонного шнура.
       Черт  удивленно  посмотрел  на  меня,  но  ни  о  чем
спрашивать  не  стал.  Я  тоже  не  стал  ничего   говорить,
рассчитывая преподнести своему коллеге сюрприз. Заговорщицки
подмигнув Гамигину, я надел на голову новую шляпу и вышел из
кабинета.
      В  прихожей меня хотел было о чем-то спросить  Сергей.
Догадываясь, что вопрос его скорее всего имеет  отношение  к
b%,   обязанностям,  которые  ему  предстояло  выполнять   в
качестве моего помощника, я быстро взмахнул рукой, бросив на
ходу:
     - Не сейчас! - и, не задерживаясь, вышел в коридор.
     Не дожидаясь лифта, я пешком поднялся на шестой этаж.
      Дверь кабинета Алябьева была чуть приоткрыта. Как и  в
прошлый  мой  визит  к  нему,  Александр  Алексеевич  сидел,
закинув ногу на ногу, придаваясь столь не свойственному  для
ученого  праздному ничегонеделанию. Только  на  этот  раз  в
руках  он вместо книги Гончарова держал развернутую  газету.
Кажется,   это  были  "Московские  новости"  -  единственная
оппозиционная   по   отношению  к  Градоначальнику   газета,
сохранившаяся  в  Московии.  Сохраняя  видимость  свободного
демократического   общества.  Градоначальник   не   закрывал
газеты, которые критиковали его деятельность. Просто  газета
лишалась  всех  финансовых льгот и  за  пару-тройку  месяцев
терпела   экономический  крах.  Вообще   система   льгот   и
привилегий,  созданная Градоначальником еще  в  те  времена,
когда  Москва  была  столицей России, позволяла  ему  весьма
эффективно   контролировать  умонастроения   как   отдельных
общественно-политических организаций и групп,  так  и  целых
слоев населения на вверенной его заботам территории.
      -  А,  это  вы, - рассеянно произнес, глянув  на  меня
поверх газетного листа, Алябьев.
     Можно было подумать, что его не только ничуть не удивил
мой повторный визит, но даже, напротив, он ждал его, хотя  и
не сказать, что с огромным нетерпением.
      -  Добрый  день,  Александр Алексеевич!  -  приветливо
улыбнулся я.
     Алябьев не спеша сложил газету и положил ее на стол.
      - Ну как, удалось вам отыскать Соколовского? - спросил
он  скорее просто, для того, чтобы поддержать начатый не  им
разговор,   чем  действительно  проявляя  интерес   к   моим
проблемам.
     - Да, все в порядке, - все так же с улыбкой ответил я.
      -  Да?  - Я готов был побиться об заклад, что в глазах
Алябьева  мелькнуло удивление, причину которого я,  впрочем,
объяснить не мог. - В таком случае что же вам от меня нужно?
      И  голос  у  него звучал как-то странно -  по-прежнему
бесстрастно и с эдаким барским пренебрежением, но  при  этом
слышалось в нем еще и некое скрытое напряжение. Впрочем, мне
было  не  до  того, чтобы разгадывать причины незначительных
странностей в поведении человека, которого я к тому же  знал
без году неделю. Быть может, ученый просто просидел вчера за
книгами до рассвета. А может быть, перебрал лишнего,  тоскуя
по безвозвратно ушедшим временам.
      -  В  прошлый  раз  вы говорили, что  пару  лет  назад
привезли  из Японии набор сувенирных авторучек со  штампами,
которые  презентовали  затем своим коллегам,  -  напомнил  я
Алябьеву.
      Ученый  ответил не сразу, как будто ему  потребовалось
какое-то время, чтобы припомнить, действительно ли все  было
именно так, как я говорил.
      -  Ну  да,  -  не  спеша  произнес  Алябьев.  Медленно
-  *+.-("h(al вперед, он взял в руку кружку с остывшим чаем,
стоявшую  на  краю  стола, и, сделав из  нее  глоток,  снова
поставил на прежнее место.
     - У Соколовского тоже была такая авторучка?
      Ответ  вновь  последовал после  непродолжительной,  но
отчетливо заметной паузы:
     - Да.
      -  Вы  не  припомните, что именно было  изображено  на
штампе принадлежавшей Соколовскому авторучки?
       Алябьев   не   спеша   хлебнул  чайку,   после   чего
поинтересовался:
     - А, собственно, зачем вам это?
      - Дело в том, что я получил по факсу ряд документов, и
некоторые  из  них  были помечены штампом,  которым,  как  я
догадался, Соколовский по привычке заменил свою подпись, - с
ходу соврал я. - Но, поскольку связаться с Соколовским лично
мне  пока  не  удалось, я хотел бы быть уверенным,  что  это
действительно его бумаги.
      Новый вопрос Алябьева прозвучал едва ли не прежде, чем
я успел закончить свою фразу:
     - Что это за бумаги?
      Подобный  интерес показался мне совершенно неуместным,
поэтому   я   вежливо,  но  решительно  дал  понять   своему
собеседнику, что ответа на него он не получит:
      -  Извините, Александр Алексеевич, яо в данном  случае
речь идет о коммерческой тайне.
      Алябьев  с явно показным безразличием дернул плечом  и
снова взялся за кружку с чаем.
       -   На  штампе,  принадлежавшем  Соколовскому,   была
изображена  какая-то маленькая птичка, - сказал  Алябьев.  -
Сам Николай называл ее воробьем. Но я бы не поручился за то,
что это был именно воробей, просто маленькая птичка.
     Я с трудом удержался, чтобы не улыбнуться и не щелкнуть
радостно  пальцами.  То,  что сообщил  мне  Алябьев,  многое
позволяло расставить по местам.
     - А у вас случайно не сохранилась какая-нибудь бумага с
оттиском этого штампа? - с надеждой спросил я.
      Ничего  не  ответив,  Алябьев выдвинул  ящик  стола  и
принялся рыться в заполнявших его бумагах.
      -  Держите,  - сказал он, протягивая мне помятый  лист
писчей бумаги стандартного формата.
      На  листе  шариковой  авторучкой, четким,  разборчивым
почерком  было  написано: "Проект отчета Лаборатории  генно-
инженерных  разработок за второе полугодие 2004  года.  Зав.
лабораторией  Н.Н.Соколовский".  Ниже  шли  четыре   пункта,
каждый  из  которых  содержал не более  двух-трех  строк.  В
правом  нижнем  углу стоял штамп: маленькая красная  птичка,
помещенная  в  центр  круга,  -  уменьшенный  вариант   того
изображения,  которое  выдал компьютер  Гамигина,  обработав
неясный отпечаток, оставшийся на столике в Интернет-кафе.
      -  Это какой-нибудь важный документ? - взмахнув листом
бумаги, спросил я у Алябьева.
      -  Вы  думаете, кого-то сейчас интересуют лабораторные
отчеты? - усмехнулся ученый.
      -