о  стали  седыми. Он шел, глядя себе под ноги,  тяжело
опираясь  на  руку сына. Подойдя к столу,  он  опустился  на
заботливо подставленный сыном табурет.
      -  Ну? - по-прежнему не поднимая головы, требовательно
произнес старец.
      Граис положил перед ним свою ладонь. Старик вцепился в
нее  неожиданно  крепкими пальцами и поднес  едва  ли  не  к
самому носу. Ему оказалось достаточно лишь одного взгляда на
руку  ксеноса.  В следующее мгновение он оттолкнул  руку  от
себя  и,  надсадно  охнув, поднялся на ноги.  Сын  попытался
поддержать  отца,  но  тот только недовольно  отмахнулся  от
него.  Он  поднял  голову, вытер с глаз старческие  слезы  и
подался  вперед, пытаясь получше рассмотреть стоящего  перед
ним Граиса.
     - Это Он! - прошамкал старик беззубым ртом.
      Отец  длинноносого, должно быть, хотел выкрикнуть  эти
слова так, чтобы их услышала вся рыночная площадь, но немощь
не  позволила ему сделать это. Тогда он повернулся к сыну  и
вцепился скрюченными пальцами в рубашку у него на груди.
     - Это Он!.. Ты понимаешь!.. Это Он!..
       Наткнувшись  на  непонимающий  взгляд  сына,   старик
повернулся вполоборота к Граису и, выставив трясущуюся руку,
направил на ксеноса указательный палец.
      -  Ты  Граис из Сиптима!.. - прошамкал старик. -  Тот,
который  был приговорен к смерти пятнадцать лет назад!..  Ты
прошел сквозь Темноту и снова вернулся в Йер!..
      Каждую  фразу  старик с неимоверным усилием  буквально
выталкивал из себя, после чего ему приходилось делать паузу,
чтобы снова набрать в легкие воздух.
       В   первый   момент   Граис  был  настолько   поражен
произошедшим,  что просто онемел. Наконец он  сумел  убедить
себя  в  том,  что вовсе не его ладонь стала причиной  столь
бурной  реакции  старика. Йерит, должно быть,  просто  бывал
прежде  на  его проповедях, а теперь узнал его. Найдя  такое
простое решение проблемы, Граис улыбнулся.
     - Да продлит Поднебесный твои дни, почтенный... - начал
он, обращаясь к старику.
     Но тот, не слушая Граиса, вновь набросился на сына.
      -  Ты  что стоишь, как пень?!.. Гони его!..  Гони  его
прочь!..  Не  хватало  только, чтобы кто-нибудь  увидел  его
".'+% нашего стола!.. Донесут!.. Сразу же донесут!..
      Предсказатель  растерянно глянул  на  Граиса,  как  бы
извиняясь, изобразил на лице кривую полуулыбку и,  приподняв
руку,  пошевелил  пальцами  в  воздухе  -  мол,  не  обращай
внимания, не в себе старик...
      Граис,  не  дожидаясь  дальнейшего  развития  событий,
попятился  от  стола  предсказателей  и  быстро  смешался  с
толпой, вливающейся на рыночную площадь.
      Он  попытался  сразу же выбросить  из  головы  нелепое
происшествие.  Какой может быть спрос со старого,  выжившего
из  ума  человека? Ну, помнил он его... Что  из  этого?..  В
голове  старика  все  перемешалось: Граис,  Сирх,  кахимский
наместник  -  вот и начал гнать его, словно врага...  Но  не
давало  покоя брошенное стариком слово: "Донесут!" Этого  же
наверняка испугалась и женщина, которую он встретил  у  дома
Амирата... Кем она, кстати, приходится его бывшему  ученику?
Наверное,  жена...  Но  почему  все  они  так  боятся   быть
уличенными  в  связи  с ним? Ведь ремесленник,  которого  он
встретил  по дороге, говорил о Граисе, которого он вовсе  не
знал, с уважением... Вот именно, что не знал! Как бы он  еще
повел  себя,  зная, что тот, о ком он говорит, стоит  с  ним
рядом?...  А Килос? Сын Сирха не испугался даже разделить  с
ним трапезу за одним столом...
      Ответ на все эти вопросы напрашивался сам собой,  хотя
Граису  и не хотелось в него верить. Причиной всего  был  не
кто  иной,  как Сирх. Именно он позаботился о том,  чтобы  в
Йере боялись даже одного упоминания имени Граиса. Только это
и  оставалось преподобному после того, как он заявил о своих
правах на учение о Пути к Поднебесному.

                           Глава 3

      Время давно уже перевалило за полдень, а Граис все еще
бродил   по   базару,  среди  пестрой  толпы   продающих   и
покупающих, выменивающих и обещающих, просящих и ворующих.
      Узкие  проходы между лотками и лавками торговцев  были
заполнены  плотной  людской толпой, каждый  пытался  куда-то
пролезть,  что-то найти, кого-то позвать, что-либо протащить
за собой. Что в какой стороне продают, можно было определить
только   по   пронзительным  крикам  самих   торговцев   или
мальчиков,   которых   те  нанимали,   проявляя   заботу   о
собственном горле.
       Сверху   нещадно  палило  солнце,  снизу   от   земли
поднимались  влажные  испарения, от  проходящих  мимо  людей
резко разило потом.
      Граис  ничем не выделялся из общей толпы. Переходя  от
одного  лотка  к  другому и время от времени останавливаясь,
чтобы  взглянуть  на тот или иной товар, ксенос  играл  роль
дотошного  и  прижимистого покупателя, который точно  знает,
что ему нужно, и пытается найти намеченный для покупки товар
по самой низкой цене.
      В  данный  момент  рынок  представлял  собой  наиболее
безопасное  место, где, не привлекая к себе внимания,  Граис
имел  возможность  все тщательно обдумать  и  решить,  каким
$.+&%- быть его следующий шаг.
      Стоит  ли пытаться отыскать еще кого-нибудь  из  своих
учеников?  Если их реакция на его появление будет такой  же,
как  со  стороны  родственницы Амирата,  то  это  совершенно
бессмысленная затея. От насмерть перепуганных  людей  ничего
путного  не добьешься. Быть может, разумнее будет  сразу  же
отправиться в Меллению на встречу с Сирхом? Его-то встреча с
бывшим учителем не должна напугать.
      Граис  провел тыльной стороной ладони по мокрому  лбу.
Жара  и  духота вконец измотали его. Мысли в голове начинали
путаться.  Да и голод уже давал о себе знать. Теперь  Граису
хотелось  только  одного  - как можно  скорее  выбраться  из
базарной суеты, найти какое-нибудь тихое, прохладное  место,
где можно было бы заодно и перекусить.
     Плечом вперед протискиваясь сквозь плотную толпу, Граис
двинулся  к выходу с базарной площади. В принципе  ему  было
все   равно,  в  какую  сторону  идти.  Он  старался  только
сохранять  однажды выбранное направление,  пробираясь  среди
лабиринта поставленных вплотную друг к другу лотков, лавок и
палаток,  вокруг  которых,  ни на  секунду  не  утихая,  шла
оживленная торговля.
      Почти  добравшись до выхода, Граис неожиданно  заметил
темнокожего,    по    пояс   голого    мальчонку,    который
демонстрировал   собравшейся  вокруг  него  публике   нечто,
вызывавшее  у  нее  бурный восторг. Граис невольно  замедлил
шаг,   чтобы   взглянуть,  что  там  такое  удивительное   у
мальчугана.
      Сам  маленький артист, судя по его почти черной  коже,
большим плоским губам и круглым кольцам, продетым в уши, был
уроженцем Тирианского царства, лежащего далеко на севере, за
Серединным  морем. Путь оттуда до Йера был долог и  непрост.
Поэтому  и  гости  из Тирианского царства бывали  в  Халлате
нечасто.  А  показывал  мальчонка  собравшимся  вокруг  него
йеритам   удивительное  существо,  похожее   на   маленького
мохнатого  человечка с коротким и толстым хвостом. Повинуясь
приказам своего хозяина, зверек прыгал через кольцо, стрелой
шнырял  по  лесенке и кувыркался на потеху публике.  Ротозеи
суетились,  бросая  зверьку орехи и фрукты,  которые  тот  с
завидным   аппетитом  поедал  в  просто-таки  фантастических
количествах.
      Увлеченный  диковинным зрелищем, Граис подошел  совсем
близко.  И  вдруг зверек ни с того ни с сего скаканул  прямо
ему  на  голову  и сделал стойку на хвосте.  Люди,  стоявшие
рядом с Граисом, отшатнулись в стороны, и ксенос оказался  в
центре плотного людского кольца.
      Граис  попытался  стащить зверька  с  головы,  но  тот
завизжал  и  всеми четырьмя лапами вцепился  в  его  платок.
Темнокожий мальчонка что-то крикнул зверьку на своем языке и
махнул  прутиком, который держал в руке. Спрыгнув  в  ту  же
секунду  с  головы Граиса, зверек перевернулся в воздухе  и,
проворно  вскарабкавшись на лесенку, взмахнул лапой,  требуя
награды за свой головокружительный трюк. Однако на этот  раз
ни одно угощение не полетело в его сторону.
      Смущенно  улыбаясь, Граис посмотрел на окружающих  его
+n$%).
     - Это же Граис из Сиптима, - негромко произнес кто-то в
толпе,  но  в  воцарившейся  вдруг  тишине  слова  эти  были
услышаны каждым.
     И в ту же секунду мощная эмоциональная волна обрушилась
на  ксеноса.  Преобладающим элементом был в  ней  страх,  но
также   присутствовал   и   целый  спектр   других   эмоций,
простирающийся от благоговейного восторга до почти  безумной
ненависти. В лицо Граиса знал далеко не каждый, но не было в
Йере человека, ни разу не слышавшего о нем. Граиса поразило,
насколько же неоднозначным было отношение к нему. Он даже не
сделал   попытки   вычленить  какое-либо  из   эмоциональных
состояний  окружающих  его людей в  чистом  виде,  настолько
плотно  они  переплетались и наслаивались друг на  друга.  В
такой  мешанине не смог бы разобраться даже опытный телепат.
Граис же просто чуть развел руки в стороны и тихо произнес:
     - Я вернулся.
      Рано или поздно это все равно нужно было сделать.  Так
почему  же  не  воспользоваться случаем? Ни  одни  слухи  не
разносятся  с  такой  скоростью,  как  те,  что  родились  в
базарной толпе.
     Толпа словно только и ждала этих его слов.
      Крича и размахивая руками, люди ринулись на него.  Что
они хотели, понять было невозможно.
      Испуганно  закричал маленький тирианец, прижимающий  к
груди своего дрессированного зверька. Не в состоянии понять,
что  происходит,  он решил, что люди хотят наказать  его  за
недостойную выходку хвостатого питомца.
      Ксенос среагировал почти автоматически. Оставив вместо
себя  фантом,  который был создан на скорую руку,  а  потому
должен  был вскорости исчезнуть, Граис одновременно  с  этим
сделал   шаг  в  сторону  и,  наклонившись,  прикрыл   собой
мальчугана  со зверьком на руках. Поток своего  сознания  он
перевел  в отрицательную фазу, создав тем самым вокруг  себя
психологический  барьер,  делавший  его  невидимым.  Точнее,
глаза  людей фиксировали его образ, но в зрительных  центрах
мозга  он  отфильтровывался,  как  нейтральный  фон.  Эффект
исчезновения  усиливало и то, что все  внимание  людей  было
приковано  в данный момент к фантому. Для непосвященных  это
может  показаться странным, но обмануть таким образом  толпу
гораздо  проще,  нежели  одного человека.  В  толпе  человек
теряет   свою   индивидуальность,  и   все   решения   здесь
принимаются  на  уровне  коллективного  сознания,   развитие
которого  адекватно  разуму малолетнего  дебила,  способного
воспринимать только четкие, конкретные образы.
      Маленький  тирианец не принадлежал толпе,  поэтому  он
видел  Граиса.  Испуганно  прижавшись  к  груди  незнакомого
человека,   он  одновременно  крепко  держал   визжащего   и
пытающегося  вырваться зверька. Прикрывая  мальчика  спиной,
Граис  начал  выбираться из толпы, в которой уже раздавались
стоны и крики о помощи.
      Взглянув поверх голов окружающих, Граис увидел, как  с
разных  концов базарной площади к месту происшествия  спешат
вооруженные копьями шалеи. Те из них, кто уже был рядом,  не
`  '!(`  oal,  что  здесь, собственно, происходит,  пытались
навести  порядок,  орудуя тупыми концами  копий  и  длинными
бичами.
     Один из имперских стражников прошелся бичом вдоль спины
Граиса,  когда тот проходил мимо него. Граис только  зашипел
сквозь  крепко стиснутые зубы. Выход с базарной площади  был
уже  совсем  рядом,  и,  толкая  перед  собой  перепуганного
мальчика, Граис устремился в сторону ближайшего переулка.
      -  Что случилось?.. Что там происходит?.. - хватая  за
одежду, спрашивали его встречные люди.
       -   Вора  поймали...  Вора...  -  отвечал  Граис,  не
останавливаясь.
        Выбравшись   наконец   на   относительно   свободное
пространство,  Граис остановился. Поправив на  себе  помятую
одежду,  он накинул на голову свалившийся на плечи платок  и
улыбнулся темнокожему мальчонке.
     - Я надеюсь, ты здесь не один? - спросил он у него.
      Мальчик смотрел на незнакомца по-прежнему испуганно  -
он  не  понимал ни слова по-йеритски. Зверька,  сидевшего  у
него  на руках, он прижимал к груди, как единственное родное
существо.
      Граис  присел на корточки и, взяв мальчика  за  плечи,
посмотрел   ему  в  глаза.  Сосредоточившись,  он  попытался
передать  маленькому тирианцу свой вопрос в виде  простейших
мысленных  образов.  Мальчик оказался весьма  восприимчив  к
невербальному  способу общения. Вскоре Граис уже  знал,  что
караван  тирианцев,  прибывших  в  Халлат,  чтобы  торговать
коврами,   изделиями   из  желтого  дерева   и   серебряными
украшениями,  остановился  неподалеку  от  Восточных   ворот
столицы.  А  их  палатки  на базарной площади  располагались
совсем  близко.  Выяснив,  что мальчик  знает,  как  до  них
добраться, Граис понял, что может без опасений отпустить его
одного.
      - Выше голову, - Граис, улыбнувшись, потрепал мальчика
по плечу и поднялся на ноги.
      Тирианец дернул его за подол рубашки и что-то произнес
на  своем  языке.  Потом  он запустил  руку  в  свою  сумку,
которую,  несмотря на внезапный переполох, не  бросил  среди
мятущейся толпы, и протянул Граису пригоршню монет.
     - Нет, - улыбнувшись, Граис отстранил протянутую к нему
руку. - Ты сам заработал эти деньги, так что оставь их себе.
      Мальчик  секунду  недоумевающе  смотрел  на  странного
человека,  отказывающегося от предложенных ему денег.  Потом
он  лучезарно  улыбнулся,  показав свои  великолепные  белые
зубы,  и, бросив деньги назад в сумку, достал из нее большой
красный акисовый плод.
      -  А  вот  за  это спасибо, - Граис с  улыбкой  принял
подарок.
      Махнув  на  прощание рукой, юный дрессировщик  побежал
искать своих соотечественников.
     Бросив взгляд в сторону толпы, среди которой теперь все
чаще  встречались  кожаные  шлемы шалеев,  Граис  направился
прочь от базарной площади.
     Держась теневой стороны улицы, он шел в сторону окраины
#.`.$ .
      День  клонился  к  вечеру, и  нужно  было  подумать  о
ночлеге.  Поскольку никого из старых друзей Граису  отыскать
не  удалось,  ему  не оставалось ничего  иного,  как  только
искать  пристанища на одном из постоялых дворов. В обеденной
комнате,  которая  на  ночь  превращалась  в  большую  общую
спальню,  где постояльцы спали вповалку на полу, можно  было
остаться незамеченным. А утром, заплатив хозяину за  ночлег,
уйти пораньше, пока другие спят.
      На  ходу  Граис съел подаренный ему акис. Но голод  от
этого не унялся, а, наоборот, закипел с удвоенной силой.
      Граис  искал  постоялый двор поменьше и победнее,  где
останавливались не караваны, а одинокие странники, пришедшие
в  Халлат по какой-то своей нужде. Но в обеденных залах  при
постоялых  дворах,  в  которые он заглядывал,  вовсю  бурлил
безудержный  веселый разгул. Заканчивая свои  дневные  дела,
люди  спешили сюда, чтобы отметить удачную сделку или залить
вином горечь неудачи.
      Обойдя не меньше двух десятков постоялых дворов, Граис
наконец  нашел то, что ему было нужно. В небольшом обеденном
зале  с низким потолком стояли только два длинных стола.  За
одним  из них, заставленным пустыми кувшинами из-под вина  и
тарелками с объедками, расположились трое йеритов.  Двое  из
них,  опустив  головы  на стол, сладко  похрапывали.  Третий
время  от  времени  все еще предпринимал  отчаянные  попытки
приподнять голову и затянуть какую-то песню, но дело у  него
не спорилось, и он снова ронял голову, гулко стукаясь лбом о
гладкие доски стола.
     За другим столом в углу в одиночестве сидел мужчина лет
сорока  с  черными  прямыми  волосами,  разделенными  прямым
пробором и зачесанными за уши. Его худое, вытянутое лицо,  в
отличие  от  принятой в Йере традиции, было гладко  выбрито.
Мужчина   неторопливо  цедил  какой-то  напиток  из  большой
глиняной  кружки.  Взгляд его бесцельно и уныло  блуждал  по
сторонам.
     Увидев его, Граис замер на пороге. У него даже возникло
желание   развернуться   и   уйти,   не   дожидаясь,   когда
черноволосый  обратит  свой взор в его  сторону.  Но  вместо
этого  он  остался стоять на пороге, замерев  в  напряженном
ожидании.
       Взгляд   черноволосого  скользнул  по   лицу   нового
посетителя  и равнодушно проследовал дальше. Но в  следующую
секунду  мужчина вздрогнул и, развернувшись рывком в сторону
Граиса, уставился на него, едва не разинув от изумления рот.
Кружка,  выскользнув  из  его внезапно  ослабевших  пальцев,
стукнулась  дном  о доску стола и накренилась  набок,  грозя
опрокинуться  и вылить свое содержимое. Граис успел  поймать
кружку  психокинетической петлей и заставил ее  вернуться  в
устойчивое   положение.  Мужчина,  удивленно  глядевший   на
Граиса, даже не заметил, какой невероятный кульбит проделала
его  кружка.  Наконец он смог взять себя в руки и,  опершись
руками о край стола, поднялся на ноги.
      -  Учитель?..  - изумленно произнес он  вполголоса.  -
Ты?..
     - Да, это я, Фирон, - сказал Граис, делая шаг вперед.
      Открытая  и  радостная улыбка, точно такая  же,  какой
совсем  недавно  одарил Граиса маленький  тирианец,  озарила
лицо  Фирона.  С  ней  он как будто даже  помолодел  лет  на
десять.
     - Учитель...
      Зацепившись  за  угол стола и едва не  опрокинув  его,
Фирон  кинулся навстречу Граису: Добежав, он схватил учителя
за  плечи и сдавил их пальцами, словно желая удостовериться,
что перед ним живой человек из плоти и крови, а не эфемерный
призрак.  Во  взгляде  его,  устремленном  в  глаза  Граиса,
стремительно   сменяя  друг  друга,  промелькнули   радость,
надежда и боль.
     - Живой я, Фирон, живой, - ласково улыбнулся Граис. - И
мне даже больно от того, как ты в меня вцепился.
     Фирон тут же отдернул руки.
     - Давай-ка лучше присядем за стол, - предложил Граис.
     - Да!.. Конечно, учитель!..
      Фирон  всполошенно взмахнул руками и, пропустив Граиса
вперед, прошел к столу следом за ним.
      -  Хозяйка!  -  крикнул Фирон после  того,  как  Граис
опустился на лавку.
      Из-за  перегородки,  откуда доносился  грохот  посуды,
выглянула  полная  пожилая женщина  с  растрепанными  седыми
волосами.
     - Подай нам еды! - потребовал Фирон. - И кувшин вина!
      Хозяйка,  кивнув,  исчезла за  перегородкой.  А  через
минуту  из-за  нее  выбежала молодая светловолосая  девушка.
Приветливо улыбнувшись, она поставила перед Граисом  большую
тарелку  холодной  овощной похлебки -  горячее  ели  в  Йере
только после захода солнца, когда спадала дневная жара.
     - Вот это дело! - улыбнулся ей в ответ Граис и сразу же
принялся за еду.
      Снова  сбегав  за  перегородку,  девушка  вернулась  с
блюдом, на котором лежали куски отварной рыбы, кувшином вина
и   чистой  кружкой  для  нового  посетителя.  Взмахом  руки
отпустив служанку, Фирон быстро разлил вино по кружкам.
       -   Учитель,   -  смахнув  ладонью  слезу,   невольно
выступившую  в  углу глаза, произнес Фирон.  -  Если  бы  ты
только знал, как я рад тебя видеть!..
     - Я знаю, Фирон, - отодвигая в сторону тарелку, ответил
Граис.
      -  Нет,  учитель,  - Фирон покачал  головой  и  сделал
большой глоток из своей кружки. Поставив кружку на стол,  он
внезапно с силой ударил себя кулаком в грудь. - Ведь это  я,
я один виноват в том, что случилось тогда!.. Я привел шалеев
в дом, где ты ночевал!..
      - Ты ни в чем не виноват, Фирон, - попытался успокоить
его  Граис. - Я же сам попросил тебя об этом. Мне нужно было
встретиться  с наместником, а иного способа попасть  к  нему
просто не было.
      -  Но ведь, кроме нас двоих, об этом никто не знал,  -
сокрушенно  покачал головой Фирон. - Все  остальные  назвали
меня предателем.
      - Фирон, ты бы