ть,  он  не
смог бы этого сделать. Но этот жест привел прыгуна в себя, и  он  поднял
бластер, направив его в голову умирающего.
   - Что ж, по крайней мере, ему больше не придется служить Шефиру.
   Я  резко  отвернулся.  Крови  мне  на   сегодня   было   больше   чем
достаточно...
   Как оказалось, именно этот момент Бигман и выбрал, чтобы расквитаться
с чужим, и  действовал  он  молниеносно.  Два  хлопка,  характерных  для
телепортации, прозвучали один за другим, почти слившись, и Бигман возник
прямо перед Нкотом. Я едва успел повернуть голову,  чтобы  увидеть,  как
пламя ударило Нкоту в грудь. Фигура чужого почти неуловимо мигнула...  И
оказалась в шаге от  траектории  выстрела.  Молния  ушла  к  развалинам,
рассеявшись на камнях.
   Немедленного возмездия со стороны лешука не последовало.
   Бигман бросил бластер к ногам.
   - Ты знаешь, почему я пытался убить тебя,  чужой,  -  голос  его  был
спокоен как никогда. - Мне не  нравится,  что  шелтяне  гибнут  лишь  от
твоего присутствия на этой планете. Мне не нравится, что погиб мой  сын.
Мне не нравится то, как ты ведешь свои дела... Ладно,  кончай  со  мной,
нечего тянуть резину.
   Нкот даже не шевельнулся, пристально глядя на него  с  высоты  своего
роста.  Но  зеленое  пламя  его  глаз  стало  ярче,  растопив  тени  под
капюшоном, четко высветив черты хищного звериного лица.
   - Разве я виноват в смерти твоего сына, Бигман? - мягко спросил он. -
Шефир привел сюда этих людей, и  во  время  битвы  не  было  возможности
выбирать...
   - Какого галта! - разъяренно вскричал Бигман. - Он  привел  их  сюда,
потому что здесь ты, Нкот, и ты это прекрасно знаешь! Голубой  банкос  -
вот что нужно координатору! Неужели ты всех нас  считаешь  глупцами,  не
способными связать между собой даже пару очевидных фактов?!
   Прыгун был прав. Месть за Доса исключалась, так как Шефир сам  пришил
своего осевого. А голубой банкос - отличный предлог  для  преследования.
Как говорил Целитель, с помощью этой штуки можно скупить весь  известный
космос. Границы власти существа, обладающего подобным предметом,  просто
трудно представить. И каким-то образом Шефир узнал, что у Нкота подобный
предмет есть.
   - Я не хотел бы принуждать тебя идти со мной,  Бигман,  -  уже  более
холодно промурчал Нкот. - Но...
   - Но у меня нет выхода? - язвительно  рассмеялся  Бигман.  -  Ты  это
хотел сказать? Ну, договаривай, договаривай...
   - Думаю, перед Шефиром тебе не оправдаться в своих  действиях.  Да  и
кто ты для него?  Ни  с  тобой,  ни  без  тебя  он  не  сможет  со  мной
справиться. Ты не представляешь для него никакой  ценности,  ни  ты,  ни
твоя информация обо мне.
   - Верно, - Бигман растянул тонкие бескровные  губы  в  саркастической
усмешке, оскалив острые зубы. - Зато по каким-то причинам я  представляю
ценность для тебя. И у тебя достаточно сил, чтобы убить  Шефира.  Верно?
Ведь ты можешь его убить? Можешь? Отвечай, галт тебя  задери!  -  прыгун
снова сорвался на крик.
   - Да.
   - Вот и отлично... - Бигман заметно успокоился  и  заговорил  обычным
голосом - угрюмо, зло, сдержанно:
   - Если ты мне дашь обещание, здесь и  сейчас,  что  убьешь  его  ради
меня, я пойду с тобой дальше  без  принуждения  и  сделаю  все,  что  ты
потребуешь. Все. Все сделаю. Сделаю, несмотря на то, что  ты,  проклятый
урод, уже сделал.
   - Я  не  люблю,  когда  мне  ставят  условия,  Бигман,  -  с  угрозой
проговорил Нкот, - но будь по-твоему. Платой за твои услуги будет  жизнь
Шефира. Я отдам ее тебе.
   - Договорились. Деньги для меня больше значения не имеют.
   - Но это будет только  после  того,  как  мы  закончим  мое  дело,  -
предупредил Нкот.
   - Разумеется, - прыгун с преувеличенной любезностью развел руками.
   Я решительно подошел к ним и сжал локоть Бигмана пальцами.
   - Освободи место, Бигман. Мне тоже надо кое о чем поговорить.
   Прыгун секунду пристально смотрел на  меня  сверху  вниз,  возвышаясь
надо мной почти на голову (проклятый рост - лилипут в стране великанов),
затем понимающе кивнул и отошел к трассеру, бросив через плечо:
   - Всыпь и ты ему... иноп.
   - Тебя я тоже не удерживаю, Никс, - заявил Нкот прежде, чем я  открыл
рот.
   - Ты...
   - Я также не собираюсь тебя снова убеждать, как на Ферме.
   Нет, я явно уступал Бигману в способности говорить с чужим на равных,
несмотря на то, что после слияния,  очистившего  мое  сознание,  я  стал
свободен от его воли и мысли о Нори причинили мне боль.
   - Это было подло, Нкот, -  с  гневом  и  горечью  произнес  я.  -  Ты
заставил меня оставить ее. А теперь...
   - Это было необходимо.
   - Как я уже говорил, для тебя!
   - Для всех нас. Дело обстоит таким  образом,  что  ты  просто  обязан
пойти со мной, если хочешь, чтобы она осталась жива. Иначе погибнут все.
   Бесполезно, думал я, глядя на  него  с  ненавистью.  Этот  инорасовый
ублюдок все равно ничего не объяснит,  пока  сам  не  захочет...  И  как
быстро он поставил меня в такие же условия, как и Бигмана!
   Читай, читай мои мысли в свое удовольствие, мне наплевать!  Будь  оно
все проклято! И ты тоже, Нкот, будь ты проклят со всеми своими делами! Я
тебя ненавижу, понял? Я сыт по горло твоими загадками. Но  лучше  бы  ты
был прав. Лучше бы ты был прав в своих утверждениях. Зачем...  зачем  ты
позволил мне прийти в себя после  твоего  внушения?  Лучше  сделай  так,
чтобы я забыл о Нори снова. Так будет лучше для меня...
   Зеленые озера глаз сверкнули:
   - Хорошо, Никс, твоя просьба будет выполнена.
   - Что? Какая еще просьба?
   - Мы едем дальше. Все в машину.
   Я вдруг забыл, о чем  мы  говорили.  Некоторое  время  я  непонимающе
смотрел на Нкота, затем неуверенно пожал плечами и  отошел  к  трассеру.
Заняв водительское кресло, обождал, когда займут свои места  шелтяне,  и
тронул машину.
   На сердце было спокойно.
   И пусто.
   До звона.

8. ЦЕЛЬ

   Весь остаток дня мы двигались по Северному  тракту  -  все  дальше  и
дальше, прочь от Шефира, прочь от заброшенного города и братской могилы,
в которую была превращена его площадь. В течение  всего  пути  никто  не
произнес ни слова, столетнее забвение дороги нарушал лишь  ровный  рокот
двигателей, казалось слившийся с ней в единое целое.  Жара  окончательно
спала, воздух быстро остывал, обещая прохладную ночь.
   Часа через два, с первым появлением вечерних сумерек,  Нкот  приказал
свернуть с дороги влево, прямо в лес.  Я  выбрал  подходящий  просвет  в
зарослях и направил  в  него  трассер.  Природа  протестующе  отозвалась
треском ломаемых веток, звучно лопались  рвущиеся  канаты  лиан,  брызги
растительного сока летели в лобовое  стекло  и  борта.  Трассер,  как  и
раньше, это не остановило - внутри неказистой на  вид  машины  пряталась
внушительная  мощь  двигателей.  Вскоре,  следуя  указаниям  Нкота,   мы
выбрались на довольно просторную, заросшую приземистыми, не выше колена,
шапками красно-зеленых кустов поляну, на дальнем краю которой  сиротливо
притулилось крошечное озерцо, по размеру  больше  напоминавшее  огромную
лужу. Видимо, родник. Подкатив трассер к берегу, я заглушил двигатель  и
расслабленно откинулся на спинку сиденья, ожидая дальнейших распоряжений
чужого. Что-то мне говорило, что больше сегодня мы двигаться не будем  и
Нкот  привел  нас  на  место  ночлега.   Но   чужой   молчал.   Длинная,
нахохлившаяся фигура на заднем сиденье, отливающая молочной голубизной в
умирающем свете дня, не подавала признаков жизни. Я хмыкнул.  Задумался,
бедняга, сомнения загрызли, не позволяя прийти  к  какому-либо  решению.
Натворил дел на планете выше крыши. По крайней  мере,  я  предпочел  это
непонятное молчание объяснить именно так. Мне так  было  удобнее.  Когда
боги не всемогущи, то и сам не чувствуешь себя ущербным...
   Быстро темнело. Закат гас, стирая невидимой кистью  оранжевые  короны
огня с макушек деревьев, сгущающийся сумрак растворял тени.  От  водоема
тянуло сыростью и прохладой. Целитель, по обыкновению, дремал, что делал
всегда, когда нечем было заняться, шелтяне тоже играли в молчанку, то ли
не решаясь потревожить "босса",  то  ли  не  испытывая  ни  желания,  ни
любопытства. Почти как я. Этакое негласное сотрудничество,  бессловесная
поддержка. Время шло, никаких  инструкций  не  поступало.  То  ли  чужой
действительно  что-то  обдумывал,  то  ли   чего-то   ждал,   то   ли...
просто-напросто  уснул.  Первый  раз  за  все  время  пути.  А  что  тут
удивительного - если мне от усталости не хотелось шевелиться, то что  уж
говорить о чужом, затратившем столько сил  во  время  битвы  на  площади
заброшенного города. После такой работы я, наверное,  не  просыпался  бы
месяц.
   В конце концов сидеть мне надоело.
   Не без внутреннего усилия я выбрался из машины,  подошел  к  воде  и,
присев на корточки, ополоснул руки и лицо, смывая накопившуюся  за  день
грязь и усталость. Родниковая вода слегка отдавала прелой  листвой,  но,
чистая и  прохладная,  была  вполне  годна  для  питья.  Я  еще  немного
поплескался, затем, освежившись, вернулся к трассеру. Кроме меня, озерцо
больше никого не заинтересовало, но шелтяне уже молчаливо хозяйничали  в
багажнике,  подбирая  себе  ужин  из  концентратов.  Я  также  безмолвно
присоединился, почти не глядя выбрал пару упаковок с  едой  и  питьем  -
давала себя знать усталость, когда все равно, чем набить  желудок,  лишь
бы быстрей где-нибудь прикорнуть  и  поспать,  и  уселся  под  ближайшим
деревом. В упаковке оказалось консервированное мясо с пряным  запахом  и
кисло-соленым вкусом, а  запивать  пришлось  густым,  горьковатым  пивом
незнакомого сорта. Надписи на этикетках различить  уже  было  трудновато
из-за темноты, да и особого интереса  напрягать  зрение  не  было.  Вяло
поев, я начал было присматривать себе место для ночлега, как Нкот позвал
нас всех к себе, наконец оторвавшись от своих тяжких дум.  Причем  голос
чужого донесся не из трассера. Когда он успел выбраться из машины, я  не
заметил, но это уже  не  удивляло.  Привык.  Чужой  сидел  на  небольшом
поваленном  дереве  в  десятке  метров  от   машины.   Шелтяне   подошли
одновременно со мной, причем Бигман оказался  верен  своим  привычкам  и
приперся с бластером в руке, а  Отшельник,  как  и  я,  приблизился  без
оружия - я оставил свое в машине. В этой глуши,  да  еще  в  компании  с
таким суперменом, как Нкот, подобная предосторожность казалась излишней.
Ведь даже во время мясорубки на площади оружие нам не  пригодилось.  Так
зачем таскать эту тяжесть?
   Целитель, кстати, к нам не присоединился, а Нкот не  обратил  на  это
внимания, что подтверждало некоторые мои подозрения о давнем  знакомстве
этих двоих.
   - Пора посвятить вас в то, ради чего я привел вас  сюда,  -  негромко
сообщил Нкот,  словно  не  желая  тревожить  установившуюся  над  лесной
поляной глубокую ночную тишину. - Устраивайтесь рядом.
   - Наконец-то! - не без сарказма проворчал Бигман, без долгих раздумий
опуская костлявый зад в траву напротив чужого. - Я уже начал думать, что
не услышу этого до конца своей жизни.
   Нкот  подождал,  пока  мы  рассядемся  возле  него,   и   неторопливо
заговорил:
   - Постараюсь говорить кратко. Все вы устали,  всем  необходим  отдых,
так что эту ночь вы  проведете  здесь,  набираясь  сил  для  дальнейшего
похода. Теперь о цели нашего путешествия. Я прибыл сюда для того,  чтобы
уничтожить суперсущество, истребляющее разумные расы в  этой  Вселенной.
На Шелте находится его  гнездовище.  Моя  раса  столкнулась  с  подобным
созданием примерно пять тысяч межлет назад, когда  у  нас  только-только
наступила эра освоения космоса: именно тогда это  порождение  вселенской
тьмы, это извращение мироздания и  порядка,  этот  смерч  энтропии,  эта
тварь,  привлеченная  нашей  деятельностью  в  космосе,  выследила  нашу
материнскую планету и обрушилась на нее, сея абсолютную смерть. За очень
малое время наша раса была практически полностью уничтожена...  Остались
только,  небольшие  колонии  олджей  на   новоосвоенных   планетах,   не
обнаруженных  вселенской  тварью  из-за   малой   величины   излучаемого
ментального фона, не сравнимого с фоном густонаселенной планеты...
   Ровный,  бесстрастный,  слишком  бесстрастный  для   такого   жуткого
повествования  голос  Нкота,  что,  вероятно,  свидетельствовало  о  его
внутреннем напряжении, тонул  в  лесной  тишине,  как  эхо  в  бездонном
колодце,  глаза  слабо  тлели  внутренним  зеленым  светом.  Я  невольно
превратился в слух, стараясь  не  пропустить  ни  слова,  шелтяне  также
затаили дыхание. Бигман подался всем телом вперед,  не  сводя  с  чужого
глаз, - кулаки под подбородком, локти на коленях, Отшельник что-то  немо
шептал. У меня создалось впечатление, что  из  слов  чужого  они  поняли
что-то, пока недоступное мне, но  в  любом  случае  масштабы  событийной
картины, рисуемые чужим, поражали воображение.
   -  ...Мы  дали  твари  много  имен,  так  как  могущество   ее   было
безгранично, а его проявления - многообразны. Больше других  закрепилось
лишь несколько: собственно Тварь, Хищник, Враг и Проколд. В последнем  -
отражение проклятия нашей  расы,  проклятия  олджей,  неумолимого  рока,
стершего  с  лика  планеты  целую  цивилизацию.   Несмотря   на   гибель
большинства, мы не сдались, - на колониях к тому времени  имелись  самые
передовые технологии, завезенные с материнской планеты при освоении, все
самые последние достижения науки и техники. Но самое главное -  освоение
планет  вели  лучшие  из  нас,  олджи  с  очень   сильными   ментальными
способностями. Это и помогло нам в дальнейшем больше  всего  остального.
Собрав воедино все свои знания и опыт, путем чудовищных лишений и многих
безвозвратных смертей  изобретателей  и  испытателей  мы  создали  самое
совершенное оружие для борьбы с Хищником...
   В руках Нкота, выпрыгнув из ниоткуда и разогнав на метр сумрак вокруг
себя, беззвучно полыхнул призрачный  Клинок,  играя  бледными  оттенками
алого и голубого.
   - Но чтобы овладеть его возможностями, нам пришлось коренным образом,
на  генетическом  уровне,  и  изменить  себя,  и   создать   специальное
искусство, позволяющее олджу становиться неразделимой частью  Клинка,  -
искусство Лешу, искусство "быстрой жизни". Именно  тогда  было  положено
начало духовного бессмертия для олджей, сменивших свое имя  на  лешуков,
имя, которое больше соответствовало новому  мироощущению  измененных,  и
начало конца для Проколда. Обретя Клинки, мы ринулись в бой и смертельно
поразили Тварь, но в агонии  она  успела  выпустить  своих  зародышей  -
семена, и звездный свет разнес их по Галактике.  Решив  раз  и  навсегда
обезопасить свое будущее, мы пустились  за  ними  в  погоню,  но  семена
смерти оказались быстрее нас.  Они  разлетались  все  дальше  и  дальше,
поражая планету за планетой,  населенные  разумными  расами.  Расстояния
непрерывно  увеличивались,  все   труднее   становилось   отыскивать   и
уничтожать порождения Проколда, а силы охотников все больше  распылялись
по Галактике. Наступил момент, когда каждый из нас должен был бороться в
одиночку, и не всегда лешук оставался в живых после уничтожения Врага. И
все же мы твердо решили довести дело до конца. По  пути  нам  попадалось
немало мертвых планет,  ранее  населенных  разумными  созданиями,  сотни
скелетов погибших цивилизаций, и долг продолжал  нас  звать  вперед,  не
позволяя остановиться и оглянуться назад, не оставляя времени продолжить
род, обрести потомство. Мы превратились в охотников за  вселенским  злом
и... прекратили существовать как раса.  Последний  раз  я  видел  своего
собрата, угасающего после битвы с Хищником, межтысячелетие  назад,  и  у
него не было известий от других. Он не видел лешуков столько же, сколько
и я. Поэтому я считаю, что остался один...
   Глаза Нкота яростно сверкнули, озарив неистовой зеленой вспышкой  всю
нашу компанию, словно  на  мгновение  в  его  черепе  включились  мощные
прожектора.
   - И мне не с кем продолжить свой род. Но и Проколд - тоже  последний.
С  его  гибелью  в  этой  Галактике  подобные  существа  прекратят  свое
существование.
   Взгляд Нкота потух, он сунул Клинок за пазуху и сгорбился, всем своим
видом показывая, что закончил.
   А мне именно сейчас стало ясно, почему он ничего этого не говорил нам
раньше. Просто потому, что такие вещи не рассказываются мимоходом.  Силы
неба, какую же он  должен  сейчас  испытывать  боль,  горечь,  отчаяние,
оставшись один из всех своих. Я попытался поставить себя на его место, и
мне стало страшно. Я не желал такой участи. Лучше уж умереть. А  он  был
обречен жить. Жить и сражаться, отягощенный долгом, великим,  непомерным
долгом, оказавшимся сильнее всего остального.
   Если только все это было правдой, то, что мы сейчас услышали.
   - Пандемия на Шелте! - вдруг  осенило  меня.  Вот  о  чем  догадались
шелтяне раньше меня, ведь пандемия коснулась их предков непосредственно.
- Это и есть твой Проколд? Но... но на Шелте  с  тех  пор  прошло  целое
межстолетие?!
   Нкот коротко кивнул.
   - Разум не слишком частый гость во  Вселенной,  и  именно  он  служит
гнездом Проколду-хищнику, - в голосе лешука проступила глубокая  горечь,
- гнездом для потомства или угодьями для охоты. Нужно время, Никс, чтобы
семя, попав на планету  с  разумными,  начало  развиваться  во  взрослое
существо. И сейчас оно уже оформилось. Куколка готова лопнуть,  и  Тварь
сперва обрушится на Шелту, довершив начатое, а затем на  остальные  миры
вашего известного космоса, занятого Коалицией Независимых Миров и Мирами
Галактической Федерации. Но это произойдет, если мы Тварь не остановим.
   - Проклятие галтов! - потрясено прошептал Бигман. Несмотря на  густой
сумрак, я заметил, как он побледнел. - Это  может  быть  правдой.  -  Он
вскинул голову и уставился на Нкота горящим взглядом:
   - Вот что я тебе скажу, чужой. Шелта - это все, что  у  нас  есть,  у
меня и Отшельника. Можешь  на  меня  рассчитывать.  Я  беру  назад  свое
требование насчет Шефира. Ты мне  ничего  не  должен.  Просто  убей  эту
Тварь.
   Отшельник согласно кивнул, а  Ятл,  воплощение  души  кукольника,  на
несколько секунд возникший на своем привычном  месте,  на  правом  плече
хозяина, приложил ладонь к сердцу и почтительно  склонил  голову.  Более
красноречиво в его положении вряд ли можно было ответить. Исполнив  свою
роль, гномик снова исчез.
   Мне показалось подозрительным то,  как  быстро  они  приняли  историю
Нкота за чистую монету. Для меня это было пределом того,  во  что  можно
поверить. Не подтолкнул ли Нкот эту убежденность? Не глядя на меня, Нкот
покачал головой, явно отвечая моим мыслям, но обратился к Бигману:
   - Я не беру обратно своих обещаний, Бигман Шест.  Сделка  остается  в
силе. На  рассвете  мы  тронемся  в  путь,  пересечем  границу  владений
Проколда и попадем в одну большую ловушку, прозванную шелтянами  Гиблыми
Землями. Выйти из этой ловушке можно будет, только уничтожив ее хозяина.
   - Нкот, - подал я голос, - я не понял,  что  он  собой  представляет,
этот Проколд. Ты можешь объяснить более подробно?
   Частокол оранжевых клыков тускло блеснул в темноте, когда он повернул
голову ко мне.
   - Я  понимаю,  Никс,  что  такое  Проколд,  но  это  довольно  трудно
объяснить на языке человеческих понятий. Скажем так... Это  псевдоразум,
разум наизнанку, отличающийся от нашего как  свет  от  тьмы.  Метаболизм
Проколда основан  на  потреблении  продуктов  мыслительной  деятельности
разумных существ, лишь малой частью которых является человеческая  раса.
Это способ его  существования,  поэтому  с  ним  невозможно  вступить  в
контакт и  о  чем-либо  договориться.  Пандемия,  случившаяся  на  Шелте
межстолетие назад, была результатом  деятельности  семени,  поглотившего
души тысяч шелтян  лишь  для  того,  чтобы  начать  свое  превращение  в
куколку. Попробуй представь, что способна натворить взрослая Тварь. Наша
задача - предотврат