нию лица, она говорила вполне
серьезно.
     Она лаконично кивнула.
     - Ты скажешь: Иван. Зови его Иваном.  Это  их  раздражает.  Тогда  он
станет называть тебя Джо или "янки", но  ты  не  обращай  внимания.  Иван,
скажешь ты. Ты хочешь узнать детали о 265-ом? Не так ли, Иван? Ну, хорошо,
товарищ с Востока, я дам тебе детали, а ты мне  -  фотографию  этой  леди,
дизайнера по оружию, мисс Топчевой.  Хорошую  фотографию,  цветную.  Может
быть, даже трехмерную. А  может  быть,  даже  фильмы  с  хорошей  звуковой
дорожкой, чтобы вечерами мне было чем заполнить свободное время. А  может,
у вас есть порнофильм со страстным танцем живота, в котором она?..
     - Ты думаешь, он сделает это?
     - Да.
     Я возглавляю фирму, подумал Ларс. Я нанимаю  эту  женщину.  Возможно,
уже в следующем жду у меня возникнут психические проблемы... Но у меня  же
есть талант. Значит, я могу  удержаться  на  вершине.  Тем  не  менее,  он
почувствовал недостаток необходимой доблести  для  противоборства  с  этой
женщиной, его  любовницей.  То,  что  Марен  сейчас  предложила  сделку  с
Каминским в таких четких, завершенных фразах, было очевидным. Но в  то  же
время невероятным. Он сам никогда бы не смог все это  так  сформулировать.
Невероятно!
     Но, похоже, это ему поможет.



                                    8

     Все утро четверга он провел  в  Ассоциации  Ланфермана,  рассматривая
точные копии, прототипы и просто  поделки,  приготовленные  инженерами,  а
также художниками,  чертежниками,  поли-какими-то  экспертами,  гениями  в
области электроники и форменными сумасшедшими. То есть  всей  той  толпой,
которой Джек Ланферман платил деньги - всегда  в  несколько  эксцентричной
манере, не перестававшей удивлять Ларса.
     Джек Ланферман никогда не перепроверял сделанную для него работу.  Он
считал, что за хорошее вознаграждение  каждый  талантливый  человек  будет
делать все от  него  зависящее.  И  при  этом  без  всяких  подстегиваний,
толчков, напоминаний или угроз об увольнении, без  досье  для  внутреннего
пользования, без ничего такого.
     И,  как  ни  странно,  это  происходило  именно  так.  Поэтому  Джеку
Ланферману не приходилось тратить время на работу в офисе. Почти постоянно
он жил в одном из своих дворцов удовольствий. И опускался на  Землю,  лишь
когда  нужно  было  увидеть  законченный  продукт   перед   его   серийным
производством.
     В данном случае то, что вначале было эскизом N_278,  уже  прошло  все
стадии  утверждения  и  было  "апробировано".  Среди  всех   действительно
странных устройств эскиз был уникальным. Ларс Паудердрай, в свою  очередь,
не знал, плакать ему  или  смеяться,  когда  он  внимательно  изучал  этот
278-ой,  назначение  которого  было  более  чем   зловещим   -   доставить
удовольствие  простофилям  лишь  своим   названием.   Чего   было   вполне
достаточно: "Психический Консервирующий Луч".
     Сидя в маленьком кинозале где-то под  центральной  частью  Калифорнии
между Питом  Фрейдом  и  Джеком  Ланферманом,  Ларс  просматривал  кассету
"Ампекс", на которой был  запечатлен  Психический  Консервирующий  Луч  "в
действии". Так как это было оружие для уничтожения  людей,  оно  не  могло
быть размещено на каком-нибудь старом полусгнившем неповоротливом  военном
космическом корабле, удаленным от  орбиты,  который  потом  разрывался  на
мелкие кусочки, разлетавшиеся на одиннадцать миллионов миль.  Целью  этого
оружия были люди. Как и всем остальным, это нравилось Ларсу меньше всего.
     Было показано, как Психический Консервирующий  Луч  высушивает  мозги
кучке  бездарных  проходимцев,  которых  выследили  при  попытке   захвата
контроля  над  маленькой,  изолированной   (иными   словами,   практически
беспомощной) колонией Запад-Блока на Ганимеде.
     На экране несчастные просто застывали в ожидании слезоточивом газа  -
инструмента запугивания. Это им полезно, подумал Ларс.  Как  драматический
сюжет это было удовлетворительно: потому  что  до  этого  момента  негодяи
взбудоражили  всю  колонию.  Как  плакатные  злодеи,  словно  сошедшие  со
старинных киноафиш у входов в захолустные кинозалы, эти проходимцы срывали
одежду с молоденьких девушек, били стариков, превращая их тела в  кровавое
месиво, как пьяные разбушевавшиеся солдаты поджигали  священные  здания...
Словом, подумал Ларс, делали все, кроме разве  что  поджога  библиотеки  в
Александрии; хранящей 16000 бесценных невозобновимых манускриптов, включая
4 безвозвратно утерянные трагедии Софокла.
     - Джек, - сказал он Ланферману, - почему ты  не  мог  закинуть  их  в
древнюю эллинистическую Палестину? Ты ведь  знаешь,  насколько  простофили
сентиментальны по поводу этом периода.
     - Знаю, - согласился Ланферман. -  Это  когда  Сократа  притворили  к
смерти?..
     - Не совсем, - ответил Ларс. - Но ты уловил общую идею. Разве  нельзя
было показать, как эти твои человекоподобные  автоматы  рассекают  лазером
Сократа? Это была бы действительно величественная  сцена!  Хотя,  конечно,
пришлось бы сделать  субтитры  или  продублировать  на  английском.  Чтобы
простофили могли услышать просьбы Сократа о помиловании.
     Пит, внимательно смотревший на экран, пробормотал:
     - Он не просил о пощаде. Он был стоик.
     - Допустим, - сказал  Ларс.  -  Но  по  крайней  мере  он  мог  иметь
озабоченный вид.
     Теперь ФБР, используя 278-ой,  может  впервые  в  истории  произвести
внезапное нападение. А фильм о событиях в это время спокойно комментировал
сам  Счастливый  Бродяга.  Тем  временем  мерзавцы  приобрели  серебристый
оттенок, на ощупь отыскали свои лазерные пистолеты старом образца или  что
там у них было (возможно, пограничная модель  "кольта-44",  подумал  кисло
Ларс)... В любом случае, для них все было кончено.
     Это могло бы тронуть (в данном случае и растопить) даже камень.
     Это  даже  похуже  падения  дома   Атреев,   решил   Ларс.   Слепота,
кровосмешение, дочери и сестры, которых рвут на части дикие животные...  В
конечном  счете,  что  хуже  можно  придумать,   чтобы   свести   на   нет
существование  группы  людей?  Медленное  истощение,  как   в   нацистских
концлагерях,  сопровождающееся  побоями,   невероятно   тяжелой   работой,
дополнительными унижениями и, в конце концов, "дешевыми ваннами",  которые
в действительности были газовыми камерами с применением  газа  циклон-Б  -
цианид-водорода?..
     И  все  же  278-ой  внес  свой  вклад  в   технологическое   развитие
человечества. Приборы для нанесения увечий  и  деградации.  Аристотель  на
четвереньках, с поводьями меж  зубов,  на  котором  едут  как  на  ослике.
Простофили хотели именно этого. Таковым было их удовольствие. Или все  это
было ужасным, совершенно ошибочным предположением?
     Запад-Блок и  его  правящая  элита  верили  в  то,  что  людей  можно
успокоить такого рода видеофильмами, показывая, как это ни  невероятно,  в
обеденные часы или в форме стоп-кадра в утренней газете.  Чтобы  их  можно
было переваривать вместе с яйцом и гренком.
     ПРОСТОФИЛИ  ЛЮБЯТ  ПРОЯВЛЕНИЯ  ВЛАСТИ,  ПОТОМУ  ЧТО  ЧУВСТВУЮТ   СЕБЯ
СОВЕРШЕННО БЕСПОМОЩНЫМИ. Их согревает, что можно увидеть, как 278-й  рубит
на куски банду хулиганов, перешедших  все  границы.  278-ой  вырывался  из
ружей ФБР в форме термотропных  пуль  с  высокой  начальной  скоростью,  и
всегда попадал в цель.
     Ларс отвернулся.
     - Автоматы, внешне напоминающие человека, - напомнил ему Питер.
     Ларс процедил сквозь зубы:
     - Мне они напоминают людей.
     И снова продолжался этот  ужасный  для  Ларса  фильм.  Теперь  плохие
парни, как шелуха, как обезвоженные кожи, как  спущенные  камеры,  бродили
вокруг, ничем  не  видя  и  не  слыша.  Вместо  взорванного  спутника  или
строения, или города, была взорвана куча  человеческих  мозгов.  Сгоревшая
свеча...
     - Я хочу выйти, - сказал Ларс.
     Джек Ланферман сочувственно взглянул на него.
     - Откровенно говоря, я вообще не понимаю, чего ты сюда пришел.  Пойди
выпей кока-колы.
     - Он должен смотреть, - сказал Пит Фрейд. - Он несет ответственность.
     - Хорошо, - понимающе кивнул Джек и,  наклонившись  вперед,  постучал
Ларса по коленке, пытаясь привлечь его рассеянное  внимание.  -  Послушай,
друг. Совсем не обязательно, что 278-ой будет  использоваться.  Совсем  не
обязательно.
     - Очень даже обязательно, - сказал Ларс, - и  это  совершенно  точно.
Как будто вы сами не понимаете. У меня есть идея. Прокрутите пленку назад.
     Джек и Питер посмотрели друг на друга, выжидающе, на  него.  В  конце
концов нет ничего, что нельзя сказать заранее. Даже больной человек  может
время  от  времени  подкинуть  хорошую  идею.  Человек,  временно  ставший
больным.
     - Сначала вы покажите людей, какими они есть сейчас, - сказал Ларс. -
Как безумных, лишенных мозгов, сведенных до уровня рефлекс-машин,  только,
может быть, с верхней частью спинного мозга. Вот так все начинается. Затем
корабли ФБР возвращают им значительное  количество  человеческого  облика.
Понятно? Я нашел выход?
     Джек захихикал:
     - Интересно. Тебе придется назвать его Психическим  Восстанавливающим
Лучом. Но так не пойдет.
     - Почему же? - спросил Ларс. - Если бы  я  был  простофилей,  мне  бы
принесло  значительное  облегчение  видеть,  как   человеческие   качества
возвращаются в лишенные мозгов развалины. Разве тебе не было бы приятно?
     - Видишь ли, мой друг, -  терпеливо  разъяснил  Джек,  -  результатом
действия такого приспособления стало бы тогда возникновение группы громил.
     Правда. Он совсем забыл об этом.
     Здесь Питер стал на его сторону.
     - Они не будут громилами, если пленку прокрутить обратно, потому  что
будут тушить занимающийся пожар в музее, разминировать больницы, закрывать
одеждой обнаженные тела молоденьких девушек, восстанавливать разбитые лица
стариков. В общем, возвращать мертвых к жизни, довольно ловко и умело.
     Джек сказал:
     - Если простаки будут смотреть такое,  это  испортит  им  аппетит  за
обедом. - Он говорил властно и категорично.
     - Что их заставляет жить? - спросил его Ларс. Джек  Ланферман  должен
знать. Это было его работой. Он жил за счет этого знания.
     Без всяких колебаний Джек ответил:
     - Любовь.
     - Тогда при чем здесь это? - Ларс указал на экран. Теперь  ребята  из
ФБР тащили этих окаменевших парней, попарно, как весла.
     - Простофиля боится, что оружие  подобного  типа  уже  существует,  -
сказал задумчиво Джек таким тоном, что Ларс понял  -  это  не  легковесный
ответ, не какая-нибудь фривольность. - Этот страх прячется в самом дальнем
уголке его сознания. Даже если мы  не  покажем  оружия,  простофиля  будет
верить в его существование. И будет  бояться,  что  каким-то  образом,  по
неизвестным для него причинам, его  могут  применить  против  него.  Может
быть, он вовремя не заплатил лицензию на свой джет-хоппер или  скрыл  свой
подоходный налог, или, может... Может  быть,  он  где-то  в  глубине  души
знает, что он такой, каким его первоначально создал Бог. Что почему-то  он
не совсем может постичь это. Он запутался.
     - И он заслуживает, чтобы 278-ой направил его мысль в нужное русло, -
кивнул Пит.
     -  Нет,  -  возразил  Ларс  без  особой  надежды.  -  Он  ничего   не
заслуживает. Вообще ничего. Даже отдаленно напоминающее 278-ой или  240-й,
или 210-й. Да любой. Он не заслуживает. За что им? - Он указал на экран.
     - Но 278-ой существует, - ответил Джек. - Простофиля знает об этом. И
когда он видит, что это оружие применяется против  более  уродливой  формы
жизни, чем он сам, он думает: "Эх, может, пронесло? Может, эти  ребята  из
Нар-Востока действительно такие плохие, эти ублюдки?  И  278-ой  не  будет
направлен на меня. Я смогу сойти в свою могилу чуть  попозже,  не  в  этом
году, а лет через пятьдесят". И это значит - и в этом то и суть,  Ларс,  -
что ему не надо волноваться о своей  смерти  в  данный  момент.  ОН  МОЖЕТ
ДЕЛАТЬ ВИД, ЧТО НИКОГДА НЕ УМРЕТ.
     После паузы Пит мрачно сказал:
     - Единственное,  что  действительно  делает  его  защищенным,  _ч_т_о
заставляет его  поверить,  что  он  выживет,  -  это  увидеть  другого  на
с_в_о_е_м_ месте. Что кто-то другой умрет за него, Ларс.
     Ларс ничем не ответил.  Что  тут  можно  было  сказать?  Это  звучало
разумно; и Пит и Джек оба пришли к согласию, а они  были  профессионалами:
они со знанием дела и глубоко занимались своей  работой.  А  он  сам,  как
правильно подчеркнула Марен, был просто идиотом-ученым. У него был талант,
но он ничего, абсолютно ничего не знал. Если Пит и Джек так  говорили,  то
единственное, что ему оставалось сделать, - кивнуть головой.
     - Единственная ошибка, сделанная в этой области, - говорил Джек, - то
есть в разработке  оружия  устрашения,  была  присущая  середине  ХХ  века
бессмысленность и  безумие  существования  универсального  оружия.  Бомба,
которая взрывала  действительно  _в_с_е_х_.  Это  была  _н_а_с_т_о_я_щ_а_я
ошибка. Это зашло слишком далеко, и нужно было повернуть все вспять. И вот
мы получили тактическое оружие, специализировались все  больше  и  больше,
особенно по классу оружия устрашения. И пришли к тому, что теперь можно не
только выбирать цель или мишень, но можно эмоционально воздействовать. Я -
за оружие устрашения, я понимаю эту идею. Локализация - вот в чем суть.  -
Для пущего эффекта он прибавил  свой  этнический  акцент.  -  К  чему  вам
мишень, мистер Ларс, если у вас в руках "духовное  ружье",  которое  может
взорвать весь мир. И к тому же  может  наделать  много  еще  самых  всяких
прелестных  ужасов.  Если  у  вас  есть...  -  Он   по-крестьянски   мудро
ухмыльнулся. - У вас есть молоток, которым вы сами бьете себя по голове.
     Теперь акцент и юмористические потуги пропали, и он добавил:
     - Водородная бомба была огромной, параноидальной  ошибкой.  Продуктом
параноидального психоза.
     - Таких психов теперь больше нет, - спокойно сказал Пит.
     - По крайней мере среди тех, кого мы знаем, - добавил Джек.
     Все трое переглянулись.


     На другом конце континента Сэрли Г.Феббс говорил:
     - Один билет в экспресс 1 класса, сиденье у окна, на  противовзрывную
ракету 66-ДЖИ до Фестанг-Вашингтона,  и  вот  возьмите  это,  мисс.  -  Он
аккуратно вытащил и положил  на  сверкающую  поверхность  перед  окошечком
клерка ТВА банкноту в 90 кредитов.



                                    9

     За Сэрли Г.Феббсом в очереди  к  окошечку  за  билетами,  заказами  и
багажом дородный, хорошо одетый человек, напоминающий бизнесмена,  говорил
кому-то еще:
     - Взгляните сюда! Посмотрите, что происходит над головой,  за  нашими
спинами именно в эту минуту! Запущен новый спутник,  на  орбиту,  и  снова
ими. Не нами! - Он тыкал в страницу своей утренней  гомозеты,  захваченной
из дому.
     - Черт возьми! - сказал стоящий  позади  него  мужчина  с  подобающим
чувством.  Естественно,  Сэрли  Г.Феббс,  ожидающий,  пока  ем   билет   в
Фестанг-Вашингтон будет зарегистрирован, прислушался  к  этому  разговору.
Вполне естественно.
     - Интересно, это "ежик"? - спросил дородный,  похожий  на  бизнесмена
человек.
     - Не...ет. - Личность позади нет отчаянно затрясла головой. -  Мы  бы
возражали. Вы думаете, что человек склада генерала Джорджа Нитца  позволил
бы это? Мы бы зарегистрировали официальный правительственный  протест  так
быстро...
     Обернувшись, Сэрли Г.Феббс сказал:
     -  Протест?  Вы  шутите?  Разве  у  нас  лидеры  такого   сорта?   Вы
действительно верите в то, что нужны слова? Если  бы  Нар-Восток  запустил
этот спутник, без официальной регистрации спектров в СИНК-ПА  заранее,  мы
бы... Он сделал неопределенный жест рукой. - Хм... хм. Он тут  же  был  бы
спущен на Землю.
     Он получил билет и сдачу от клерка.
     Позже, уже на перроне в ожидании экспресса и в купе  первого  класса,
на месте у окна он очутился рядом с  дородным,  хорошо  одетым  человеком,
похожим на бизнесмена. После нескольких секунд - а весь полет длился  всем
15 минут - они возобновили свой  серьезный  разговор.  Они  уже  пролетали
Колорадо и Скалистые Горы, быстро мелькавшие внизу. Но благодаря  важности
своей дискуссии они не обратили внимания на  эту  величественную  картину.
Пусть, им не до того. Разговор серьезный.
     Феббс сказал:
     - "Ежик" или нет, но каждый Восточный рак - он!
     - А? - не понял дородный, похожий на бизнесмена мужчина.
     - Каждая ракета из Нар-Востока - это опасность.  Они  все  к  чему-то
стремятся. - К чему-то злому, подумал Феббс  про  себя  и  взглянул  через
плечо дородного мужчины в его газету. - Я такого никогда  не  видел.  Черт
его знает, что оно может содержать! Откровенно говоря, я считаю: мы должны
сбросить на Нью-Москву Разрывное Мусорное Ведро.
     - А _э_т_о_ что еще такое?
     Сжато, потому что полностью осознавал, что  средний  человек  не  мог
проводить бесконечных исследований в публичной библиотеке, как  это  делал
он, Феббс рассказал:
     - Это ракета, которая разлетается  на  мелкие  кусочки  в  атмосфере.
"Атмосфера"  -  от  санскритского  "атмен"  -  значит   "дыхание".   Слово
"санскрит" - от "самскрта" - означает "обработанный",  что  происходит  от
"Само", что означает "равный", плюс "ар", "делать", и  "крт",  "форма".  В
атмосфере, в любом случае над насцентром - населенным центром - на который
ракета наведена. Мы ставим "Иуду Искариота 4-го" над Нью-Москвой,  заводим
разрушения в полмили, и на землю дождем сыплется мин - миниатюрный  г/д  -
гомеостатический... - Трудно было вести беседу  с  рядовым  представителем
масс. Тем не менее,  Феббс  сделал  все  от  нем  зависящее,  чтобы  найти
термины, которые бы этому  дородному  ничтожеству,  этому  нулю,  были  бы
понятны. - Они размером с обертку от жевательной резинки. Они  плавают  по
всему городу, особенно поражая звонки квартир. Вы ведь знаете,  что  такое
квартира, не так ли?
     - Я живу в одной из таких квартир, - пролепетал дородный бизнесмен.
     Феббс совершенно спокойно продолжил свои полезные объяснения.
     - Они - хамы, то есть хамелеоны. Они смешиваются,  становятся  такого
же цвета, как и то, во что попадают. И вы не можете их  вычислить.  И  там
они лежат, пока не стемнеет - скажем, до десяти вечера...
     - Откуда они знают, что уже десять, - у них что, часы  у  каждого?  -
Тон дородного бизнесмена был слегка язвительным, как будто он понимал, что
Феббс его каким-то образом обманывает.
     С солидной значительностью Феббс сказал:
     - По убиванию тепла в атмосфере.
     - О!
     - Около десяти вечера - когда все спят... - Феббс  аж  задохнулся  от
мысли о стратегическом оружии в действии, о его совершенстве.  Это  оружие
пролагало тонкую-тонкую дорожку, как во врата  Спасения:  с  точки  зрения
эстетики,  это  было  удовлетворительно.  Можно  было  наслаждаться  самим
знанием о Разрывном Мусорном Ведре, даже не приводя его в действие.
     - Ну, хорошо, - сказал дородный мужчина. - Итак, в десять вечера...
     -  Они  начинают,  -  продолжил  Феббс.  -  Каждый  шарик,  абсолютно
невидимый, начинает издавать  звук.  -  Он  посмотрел  на  лицо  толстяка.
Наверняка   этот   гражданин   не   утруждал   себя   чтением   "ВЕРВЕКЕ",
информационного журнала, посвященного исключительно фотографиям и статьям,
освещающим  в  полном  объеме  все  вооружения  как  Запад-Блока,  так   и
Нар-Востока. Возможно, с помощью агентства по сбору  информации,  которое,
как он краем уха слышал, называлось "КИСН",  или  "КУСН",  или  "КЕСН".  У
Феббса была полная десятигодичная подписка на  "ВЕРВЕКЕ",  от  обложки  до
последней страницы. Такое не имело цены.
     - Каком типа звук?
     - Ужасный, издевательский звук. Жужжащий, как... ну, это самому  надо
услышать. Все дело в том, что он не дает вам уснуть.  Я  не  имею  в  виду
полудрему. Я имею в виду - _с_о_в_с_е_м _н_е _д_а_е_т_.  Как  только  звук
Мусорног