ости, которые его сопровождали
в утомительной дороге назад из чужой системы.
     Лоу медленно подходил к своей башне. Освещенное окно вверху, рядом  с
его темным, вызвало болезненные воспоминания.
     Снежная Птица. Он должен будет увидеться с ней.
     Когда-то он, конечно, любил ее. Ничто не может изменить этот факт. Но
эта любовь теперь осталась в прошлом, стала музейным экспонатом. Все время
путешествия он не мог думать ни о ком, кроме Бэт.
     Ему хотелось знать, жива ли она. Бэт оставила его пленником Солнечной
системы, удерживая невидимой цепью, протянувшейся через звезды.
     Бедная Снежная Птица. Что он мог сказать ей? Лучше ничего,  если  это
будет возможно.
     Он вошел в башню и поднялся по ступеням цвета слоновой кости на  свой
этаж.  Когда  он  проходил  мимо  освещенной  комнаты,  из  нее   выскочил
малыш-омкью, преследуя свое любимое домашнее животное.
     Черепахоподобное существо бежало на сегментированных  лапах,  издавая
щелкающие звуки. Любимчик проскочил у Лоу между ног. Ребенок натолкнулся в
темноте на Лоу и закричал.
     Лоу протянул вперед руку: "Все в порядке, мальчик. Ты что, не узнаешь
меня?"
     Но ребенок не узнавал его.  Наполовину  выросшие  перья  на  его  шее
взъерошились от испуга. Он ударил Лоу и отступил к стене.  Лоу  перехватил
спутанный образ призыва о помощи, который мозг ребенка посылал родителям.
     Из  двери  семейной  квартиры  появилась  длинная  тень.  Отец  обнял
покрытой белыми перьями рукой маленькие дрожащие плечи. Его вид говорил  о
гневе и желании защитить. Лоу быстро стал так, что свет упал на его лицо.
     "Я не хотел напугать вашего сына, Декью, - громко  сказал  он.  -  Вы
что, не видите, кто я?"
     Резкий поток образов в мозгу Лоу.  Омкью-отец  голосом  выразил  свое
удивление: "Андреас Лоу?"
     - Более или менее так.
     - В деревне решили, что ты убит в пустыне каким-нибудь зверем.
     - Но ведь я пошел на базу Колониального Корпуса, помнишь? С  раненным
человеком Солнечной системы.
     - Гулкью ходил туда разузнать. Служащие Корпуса сказали,  что  ты  не
появлялся там. Они грубо выпроводили Гулкью.
     - Декью, кто там?
     В коридор вышла жена Декью. Она увидела Лоу и тихо  вскрикнула:  "Это
не может быть Андреас! Это, должно быть, один из Мира Мертвых!"
     Лоу был раздражен тем, что вынужден давать объяснения сейчас,  здесь.
Ему хотелось сначала немного отдохнуть. Но сейчас выбора у него не было.
     - Как ты попал сюда? - поинтересовался Декью.
     - Это я оставлю для рассказа Гулкью.
     Весь этаж пробудился. Замигали лампы. Телепатический  разговор  путал
мысли Лоу. Он подавил усталое раздражение  и  коснулся  перьев  на  голове
съежившегося ребенка. "Извини, что напугал твоего мальчика, Декью".
     Зеленые глаза Декью переменились: "Мы рады, что ты вернулся". Но  это
была ложь. Лоу с признательностью вздохнул.
     Он повернулся. Его плавающий взор различал  лица  омкью,  заполнивших
холл. Кто-то метнулся, подобно сверкающему медальону. Ракью, выкрикнув его
имя, бросилась к нему, прижалась.
     "Андреас! О, Андреас, откуда ты? Откуда?"
     Рыдая, она прижалась своей щекой  к  его  грязной,  поросшей  щетиной
щеке. Он обнял ее одной рукой за  талию  и  тоже  прижался  щекой.  С  его
стороны  это  был  фальшивый  жест.  Она  как-то   почувствовала   это   и
отстранилась. Он вспомнил Бэт.
     - Пожалуйста, Снежная Птица, - сказал он, - можем  мы  войти  внутрь?
Для объяснений будет время.
     - Конечно, Андреас. Но нужно позвать за Гулкью.
     - Хорошо. Пусть позовут Гулкью. И принесут немного еды.  Я  умираю  с
голоду.
     Лоу, спотыкаясь, вошел в свою комнату и опустился на постель.  В  это
время через овальную дверь  вошла  Снежная  Птица  с  лампой  в  руках.  В
коридоре царила суета, возбужденные омкью будили своих соседей.  Отдохнуть
сегодня ночью не удастся. Ему придется обо всем рассказать, прежде чем  он
сможет прилечь.
     Снежная Птица опустилась перед ним на колени.
     - Андреас, месяцами мы считали...
     - ...что я присоединился к мертвым в  Мире  Смерти.  Это  зависит  от
того, каких мертвых ты имеешь в виду.
     - Где ты был?
     - В Солнечной системе.
     Она затряслась, он схватил ее за плечи, прижал к себе и  держал  так,
пока она не успокоилась.
     - Тихо, моя маленькая Снежная Птица, моя хорошенькая белая  птица.  В
конце концов я жив и здесь, с тобой. Остальное не имеет значения.
     Тягостная тишина.
     За ширмой послышались тихие шаги.  Вошел  пожилой  мужчина  омкью  со
скошенной головой. Лоу поднялся с  кровати.  На  щедрой  бисерной  вышивке
одежды вошедшего мерцал отсвет лампы. В его больших зеленых глазах  ключом
била радость.
     По-видимому, он не сильно удивился, увидев Лоу. Он поднял и  раскинул
руки:
     "Мой сын! Мой сын, которого я считал мертвым!"
     Они обнялись в соответствии с ритуалом. Гулкью оставался стоять, пока
две женщины из его дома вносили чаши с едой и кувшины  с  ферментированным
соком. Когда женщины ушли, Лоу отхлебнул немного сока. Тот был горьким  на
вкус.
     Гулкью повернулся лицом к Лоу, из окна упал зеленовато-желто-багряный
свет и осветил его лицо. Гулкью с серьезным видом сложил руки вместе.
     - Солнце Голоза снова бушует, Андреас. Наступают плохие времена.
     - Я не намеревался быть причиной этого. Я пришел сюда потому, что это
самое безопасное место, какое я знаю!
     - Он пришел сюда из самой Солнечной системы, Вождь, - сказала Снежная
Птица.
     - Из Солнечной системы! - глаза Гулкью расширились. - Но  я  ходил  в
Корпус Проклятий спросить о тебе. Они сказали мне...
     - Я слышал, - кивнул Лоу, - они сказали,  что  меня  там  никогда  не
было. Они обманули. Они забрали меня в...
     Рассказ Лоу длился почти два часа.  Иногда  Гулкью  задавал  вопросы.
Снежная Птица сидела со сложенными на коленях руками и молчала.  Казалось,
она была высечена из камня.  Один  только  раз  ее  мягкие  розовые  глаза
задрожали - он рассказывал, как Бэт Доборенко помогла  ему  бежать.  Когда
Лоу рассказал ему об этом, будто узел развязался  у  него  где-то  внутри.
Ракью было больно, но она держала эту боль в себе и прямо на  него  больше
не смотрела.
     Лоу быстро подвел к итогу рассказ. После чего добавил: "Мой  отец,  я
хочу отдохнуть здесь день или чуть больше.  А  затем,  если  мне  удастся,
раскрыть планы толстого человека, как вскрывают гнилую винную дыню".
     По каким-то соображениям Гулкью не отвечал.
     "Она тебе очень помогла, -  медленно  проговорила  Снежная  Птица.  -
Много хорошего посоветовала".
     Все, что Лоу  мог  сказать,  это  "да".  _О_н_а  _з_н_а_е_т_.  _О_н_а
з_н_а_е_т_.
     "Ты выбрал разумный путь, - сказал, наконец, Гулкью, - путь,  которым
нужно следовать как можно скорее".
     Лоу зевнул. "Я хочу только немного отдохнуть перед..."
     "У нас нет времени. Мы видим и слышим здесь сравнительно мало, однако
за  последние  несколько  дней  странствующие  торговцы   нам   достаточно
рассказали. Так что я убежден... - Гулкью  секунду  поколебался,  -  будет
война.  Что-то  будоражит  народы  наших  планет.  Военные  корабли  омкью
переместились  к  окраинам  Солнечной  системы   и   ожидают   там.   Тебе
действительно  необходимо  донести   свой   рассказ   до   соответствующих
слушателей".
     "До  самого  высокого  руководства  Галактики  Замарии",  -  добавила
Снежная Птица.
     Гулкью кивнул: "Правительство на  Шакью-Эм.  Проблема  в  том,  каким
образом это сделать?"
     Лоу потер подбородок. "Верно. Эта  планета  на  дальнем  конце  нашей
галактики".
     "Я не это имел в виду, мой сын".
     Лоу будто не услышал. "Значит, я найду способ добраться до Шакью-Эм",
- он зевнул, - завтра..."
     "Нет, - сказал Гулкью, - слишком опасно".
     "Я прошел весь этот путь сюда, я смогу пройти и дальше".
     "Ты смог пройти по Голозу только благодаря своему везению, - возразил
Гулкью, - три дня назад  сюда  приходили  из  Колониального  Корпуса.  Они
рассказали мне кое-что о тебе. Однако как  вождь  я  счел  более  разумным
оставить эти сведения при себе. Даже Ракью не знала, что  мне  известно  о
том, что ты жив - и что за тобой охотятся".
     Страх сковал все внутренности: "Охотятся?"
     Снежная Птица свистяще вскрикнула  и  наклонилась  вперед,  продолжая
слушать.
     - Этот человек - Барон,  по-видимому  имеет  могущественное  влияние.
Тебя разыскивают как преступника и убийцу. Так как война еще не объявлена,
а обе стороны все еще продолжают говорить об  этом  Единении,  то  минимум
сотрудничества между  двумя  галактическими  правительствами  до  сих  пор
существует. Поэтому поиски усилены.
     Лоу нахмурился.
     - Я ничего не понимаю насчет ордеров  на  мой  арест.  Это  не  имеет
никакого смысла! Сарк и Барон не могут хотеть  моего  ареста.  Если  бы  я
попал в руки властей омкью, то у меня была  бы  возможность  рассказать  о
Группе Маяка.
     За овальным  окном  газообразный  свет  окрасил  горизонт.  "Бури,  -
подумал Лоу, - солнечные бури. Знамение?"
     - Мне кажется, Андреас, что ты не совсем представляешь себе  характер
документов, которые показал мне Полковник Корпуса. Тебя хотят не поймать и
заковать  в  цепи.  Наказание  -  смерть.   Тебя   приказано   убить   без
предупреждения.
     Снежная Птица издала тихий испуганный звук.
     Лоу раздраженно покачал головой.
     - Уничтожить свое оружие? Зачем Барону и Сарку идти на это?
     - Они любой  ценой  хотят  не  допустить,  чтобы  ты  заговорил.  Да,
конечно, им лучше заполучить тебя обратно  живым,  если  они  смогут  тебя
найти. Если же это исключается, то им лучше убить тебя.
     На вершине башни ветер пел в изящных овальных отверстиях. На какое-то
безумное мгновение Лоу почудилось, что он  слышит  в  этой  песне:  "Люлю,
Люлю. Сумасшедший. Сумасшедший".
     Он бросился к окну.
     - Я должен связаться с властями. Несмотря ни на что я  отправлюсь  на
Шакью-Эм. Я ведь как-то прошел мимо них, добираясь сюда...
     - Случайно.  Если  ты  попытаешься  снова  и  потерпишь  неудачу,  то
потеряешь свой единственный шанс. И начнется война.
     - Но кто-то же должен все это услышать. Как  же  мне  рассказать  им?
Как!
     За горизонтом севшее  Солнце  Голоза  взорвалось  извержениями.  Ночь
вспыхнула неистовым светом.
     - Я не знаю.



                                    17

     Тяжело дыша, Лоу припал к земле за каменной  колонной.  Рядом  с  ним
лежал ящик из искусно резьбленой кости. Он нес его на плече  более  десяти
стеббий.
     Над головой древнее багряное солнце выбрасывало  газообразные  вихри.
За те два дня, что Лоу провел в деревне, бури усилились. Свет, падавший на
поверхность планеты,  менялся  каждые  несколько  секунд,  то  темнея,  то
светлея поочередно.
     Разваливающийся краулер, за  которым  Лоу  шел  большую  часть  утра,
остановился в небольшой ложбинке. Краулер был  допотопным,  с  изношенными
гусеницами  и  почти  исчерпанным  реактором.  Пыхтение  и  фырканье  были
звуковыми  указателями  его  пути  через  однообразную,  покрытую  сланцем
поверхность этой части плато.
     Серийные номера были  соскоблены  с  покрытой  ржавчиной  поверхности
корпуса.  Раньше  краулер  был  собственностью  Корпуса.  Теперешний   его
владелец был одинок.
     Прислонившись спиной к гусенице, он обедал, отдыхая в тени  краулера.
Он ел, тяжело дыша, большими глотками.
     Человек Солнечной системы почесался  и  отрыгнул.  Затем  натянул  на
глаза защитный головной убор с широкими полями. Раздавил насекомое у  себя
в бороде и смахнул с пальцев что-то липкое. Затем он  отстегнул  от  пояса
питьевой контейнер и сделал несколько глотков.
     Наконец он поднялся и стал забираться обратно  в  кабину.  Лоу  вышел
из-за каменной колонны и жестом изобразил знак мира.
     Человек  вытащил  парализатор  из  потрепанной  поясной  кобуры.  Лоу
крикнул: "Не стреляйте! Я пришел с миром. Поторговать".
     Человек дважды моргнул. "Откуда ты пришел?"
     "Прошлой ночью, когда вы приходили в нашу деревню, я спал и узнал  об
этом только сегодня утром, когда проснулся".
     Случайное упоминание Снежной Птицы об этом человеке  дало  Лоу  новую
надежду после двух дней тщетных  попыток  решить,  казалось,  неразрешимую
задачу - как связаться с официальными властями на  Шакью-Эм.  Несмотря  на
протесты Снежной Птицы, он взял ящик из резьбленой кости и  отправился  на
поиски краулера.
     "У тебя нет перьев, - сказал человек, - кто ты? Полукровка?"
     Лоу был отвратителен циничный блеск  маленьких  голубых  глазок.  Эти
торговцы,   которые   скитались   по   планетам   Замарии,   вообще   были
отвратительны. Они привозили товары, обычно недоступные жителям отдаленных
деревенских миров. Переходя от одного Колониального  Корпуса  Проклятий  к
другому, передвигаясь большей  частью  ночью,  они  запрашивали  непомерно
высокие цены за свои нелегальные товары.  Только  самые  неразумные  омкью
имели с ними дело постоянно.
     "Разве моя кровь имеет какое-то значение? - спросил Лоу. - Я не  хочу
торговаться. Есть ли у вас такой металлический ящичек, чтобы разговаривать
с другими планетами?"
     "Длинноволновик? Как раз есть. К  тому  же  новейшая  модель.  Ничего
особенного, по правде говоря, подобными вас могли бы снабдить свои же". Он
комически коснулся края защитного головного убора, представляясь:  "Дастин
О'Фленг. Кажется, я не расслышал, как тебя?"
     "Я не говорил".
     Маленькие голубые глазки  стали  холодными.  "Ты  о  многом  просишь,
полукровка. Длинноволновик стоит дорого".
     "Вы будете торговаться или нет?"
     На лице торгаша отразилась неприязнь. "Что-то  мне  сдается,  у  тебя
мало  чего  есть  такого,  чем  можно  торговать.  Ты  что,  одежду   свою
собираешься продавать?"
     "Мой ящик из кости за каменной колонной".
     Брови О'Фленга поползли вверх. "Твой ящик зрелости?"
     "Да".
     Поступать так было больно. Гулкью подарил ему этот резьбленый  шедевр
на первом году его возмужания. И хотя ящик не значил для  Лоу  так  много,
как для чистокровного омкью, все-таки и он чтил традиции. Трудно  было  не
заметить, как обиженно удивился Гулкью, когда Лоу предложил обменять ящик.
Но в конце концов Гулкью дал свое согласие. Что, кроме этого, могло быть у
людей из поющих деревень,  на  что  можно  было  бы  обменять  нелегальный
длинноволновик?   Ящик   стоил   целое   состояние    по    сравнению    с
длинноволновиком, но Лоу больше нечего было предложить. Гулкью понял его.
     "Я думал,  что  вы,  птицелюди,  никогда  не  отдаете  таких  вещей".
Алчность затуманила голубые глаза О'Фленга. Он  задал  этот  вопрос  будто
стараясь подготовить себя к разочарованию.
     "Мне нужен длинноволновик, торговец. Торгуемся или я ухожу".
     О'Фленг сделал успокаивающий жест и  взобрался  на  корпус  краулера:
"Сейчас я достану длинноволновик. В отличном состоянии, я гарантирую.  Ему
всего лишь три года".
     За каменной колонной Лоу осторожно поднял костяной ящик.  Его  тонкие
стенки были покрыты неглубокой  замысловатой  резьбой.  Мастера  в  поющих
деревнях по шесть месяцев трудились над каждым таким ящиком.
     Лоу обогнул каменную колонну. О'Фленг все еще  держал  парализатор  в
правой руке. В левой у него был металлический  шестиугольник,  размером  с
ладонь. Эти маленькие устройства могли  передавать  голоса  от  планеты  к
планете, используя почти свободный от помех спектр.
     О'Фленг  возбужденно  задышал,  когда  увидел  ящик.  Лоу  подошел  к
краулеру и поставил его на землю. Он  отвел  руки  от  прохладной  гладкой
кости. Омкью  он  был  или  нет,  но  все  равно  чувствовал  тупую  боль,
расставаясь с ним. Ему казалось, что он убивает частицу  самого  себя.  Он
попытался напомнить себе, какой необходимостью было это вызвано.
     - Дайте мне его проверить, - сказал Лоу. Он  протянул  руку  и  вдруг
кое-что сообразил. - Откалибруйте его для меня. Покажите, как он работает,
настройтесь на одну из планет.
     - Какую?
     - Шакью-Эм.
     Как-то сразу торговец явно занервничал.  Он  засунул  парализатор  за
пояс  брюк  и  повернул  ручку  настройки  шкалы   с   одной   из   сторон
шестиугольника.  Крошечный  кусочек  металла  засветился.  Когда   О'Фленг
манипулировал переключателем, через спектр настройки слышались хрипение  и
писк.
     Из шестиугольника  послышался  голос:  "Галактическая  длинноволновая
служба информации. Пожалуйста, сформулируйте ваш запрос".
     "Координаты Шакью-Эм, пожалуйста".
     Механический голос затрещал. О'Фленг проделал дальнейшие манипуляции.
"На", - он резко бросил шестиугольник Лоу. Тот поймал его обеими руками.
     Одно из двух маленьких окошечек в шестиугольнике загорелось  голубым.
В окошечке была надпись "Передача". Лоу пристально разглядывал устройство.
Все, казалось, было в порядке. Он...
     Неожиданное движение на верху.  Лоу  резко  вскинул  голову.  О'Фленг
ухмылялся. Его обесцветившиеся зубные  протезы  загорелись  при  внезапной
вспышке солнечной короны.
     "Я оставлю себе и длинноволновик, и ящик, полукровка,  и  -  концы  в
воду". Торгаш вытащил свой парализатор.
     У Лоу, двумя руками державшего шестиугольник, был лишь один выход.
     О'Фленг выстрелил.
     От выстрела у Лоу занемел край правого плеча. Древнее  солнце  Голоза
взорвалось багряной вспышкой, как сверхновая, окутав  его  мозг  внезапной
мыслью. Лоу транслировал.
     Осколки топаза, ударяются и вспыхивают, образуют копья из блеска...
     Прыжок на запах дымящейся  изоляции  краулера  -  вой  перегруженного
реактора - покалывание гонимой ветром пыли с плато, переходящее  в  смерч,
засасывающий все - вид - звук - запах - вкус - прикосновение... в  ревущую
воронку...
     Дастин О'Фленг запрыгал. Его защитный головной убор  сорвало  порывом
ветра. Он начал рвать руками бороду и свалился с корпуса краулера прямо на
резьбленый ящик, расколов его на кусочки.
     Лоу заглушил проекцию, и боль сдавила его виски.
     Наконец, тело О'Фленга расслабилось. Под ним позвякивали и дребезжали
кусочки ящика. Голова торговца откинулась. Из  его  сжатой  ладони  ветром
вырвало клок волос и понесло через пустыню.
     Лоу присел и подобрал два кусочка от ящика. Он попытался  сложить  их
вместе - зазубренные края совпадали лишь частично,  не  подходили  один  к
другому - и отбросил их в сторону.
     Он поднялся на ноги, презирая себя, как никогда в жизни. Он  закричал
и ударил сжатым кулаком по гусенице краулера.
     От боли мысли Лоу прояснились. Он вытер рот  тыльной  стороной  руки,
поднял длинноволновик  и  зашагал  по  направлению  к  каменным  колоннам.
Древнее багряное солнце выбрасывало струи черного огня.
     Резной костяной ящик был безнадежно разбит, а с ним и прошлое Лоу.
     Он был ни омкью, ни человеком Солнечной системы.
     Он был одинок.



                                    18

     Буря непонятных ощущений  заполнила  его  мозг.  В  них  он  видел  -
чувствовал - слышал - осязал - обонял сдерживаемую враждебность. И ужас.
     Лоу сглотнул, пытаясь избавиться  от  прелого  привкуса  во  рту.  Он
приподнялся, опершись на ладони, и прислушался. По коридорам бегали омкью.
     Он ощущал их испуг  и  ненависть  к  кому-то  или  чему-то,  временно
погруженному  в  глубины  мозга.  Их  мысли  проносились  в   его   голове
коричневыми жжеными оттенками, грохочущими звуками, запахами  испражнений,
ощущениями болезни в сухой сезон.
     Мимо со свечой в руке пробежал мускулистый мужчина. Он  видел  Лоу  и
бросил в его сторону свирепый взгляд.
     Лоу прошел через овальную дверь. Снизу, слева его  окликнула  Снежная
Птица. Он обернулся.
     - Что случилось?
     - Прячься, Андреас. Это приказ Гулкью. Никто не имеет права упоминать
твое имя или говорить, что видел тебя.
     - Кто меня ищет? - закричал Лоу.
     Другой мужчина, живущий дальше по коридору, пробегая  мимо