ебуют  попытаться  вернуть   деньги,   незаконно
исторгнутые Кокором Хеккусом из фондов компании.
   Пэтч опустил голову:
   - Так тому и быть.
   На темном небе ярко сиял Ригель. Герсен  нашел  Альфанор  и  показал  его
детям, просто кипевшим от возбуждения. Герсен с грустью наблюдал за ними.
   Он понимал, что как только они  вернуться  в  прохладный  старый  дом  на
выжженных  солнцем  холмах  Таубе,  они  сразу  кинутся  к  матери  и  отцу
похищение, заточение, путешествие  станут  смутными  воспоминаниями,  Герсен
будет забыт.
   Герсен  задумался  над  причудами  судьбы,  превратившей  его  -   горько
признавать - в мономаньяка. Что, если по какому-то фантастическому  стечению
обстоятельств ему удастся отомстить всем пятерым  Лордам  Тьмы  за  бойню  в
Маунт-Плезант? Что ему делать дальше? Сможет ли он уйти от  дел,  осесть  на
земле, жениться, растить детей? Или роль  Немезиды  настолько  вошла  в  его
плоть и кровь, что он никогда не сможет  слушать  о  злодеях,  не  испытывая
потребности немедленно покарать их? И самое печальное, что  эта  потребность
будет проистекать не из негодования или морального осуждения, а из  простого
рефлекса, бесстрастной реакции  организма  и  единственное  удовлетворение,
полученное им, будет сродни чисто  физиологическому  удовольствию  почесать,
где чешется.
   Как всегда, подобные рассуждения  повергли  Герсена  в  меланхолию,  и  в
течение всего оставшегося путешествия он был еще резче и неприветливее,  чем
обычно. Дети смотрели на него с удивлением, но без страха, так как научились
по крайней мере доверять ему.
   Они опустились  на  Альфаноре,  в  древнем  космопорту  Марквари,  центра
провинции Гарро. Отсюда Герсен позвонил Душану Аудмару. Его лицо  на  экране
видеофона выглядело немного изможденным  Герсен  подумал,  что  Аудмар  был
гораздо  более  обеспокоен  похищением  детей,  чем  признавал  открыто.  Он
поинтересовался здоровьем детей и  ответил  на  заверения  Герсена  коротким
кивком головы.
   Поскольку  между  Марквари  и  Таубе  не  было  воздушного  сообщения,  а
звездолетам разрешалось приземляться только в космопортах, Герсен  с  детьми
сел на грузопассажирский корабль, курсировавший вдоль побережья. Через сутки
они доплыли до Таубе. Там Герсен вновь нанял древний  аэрокар  и  направился
вдоль длинного склона к дому Душана Аудмара. Дети выпрыгнули из  аэрокара  и
кинулись сломя голову к матери, которая ожидала их на пороге дома.  Лицо  ее
было искажено от усилий сдержать слезы. Герсен внезапно ощутил пустоту,  так
как он успел привязаться к детям. Он вошел в дом, и  тут,  чувствуя  себя  в
безопасности, Даро и Викс подбежали, обняли и расцеловали его.
   Аудмар встретил его и проводил в тот же кабинет,  где  они  беседовали  в
первый раз. Герсен начал отчет.
   - Кокору Хеккусу нужны десять миллиардов севов. Он  надеется  добыть  эту
сумму, вымогая по сто миллионов у  ста  самых  богатых  людей  Ойкумены.  Он
собрал уже примерно треть суммы, и  деньги  все  прибывают.  Ему  нужны  эти
деньги, чтобы выкупить девушку,  которая,  спасаясь  от  него,  укрылась  на
Обменном Пункте, назначив выкуп в десять миллиардов севов.
   - Хм, -  проворчал  Аудмар.  -  Эта  девушка  должна  быть  исключительно
привлекательна, если Кокор Хеккус оценивает ее в такую сумму.
   - Мне тоже так кажется - хотя любой  объект,  оцененный  в  такую  сумму,
должен быть привлекательным. Я  хотел  познакомиться  с  девушкой,  но  она,
действуя как свой собственный спонсор, назначила за это цену в десять  тысяч
севов, вероятно, чтобы отшить любопытствующих, вроде меня.
   Душан Аудмар кивнул:
   - Эта информация может  стоить,  а  может  и  не  стоить  ста  миллионов,
затраченных Институтом мои дети вновь со мной я, конечно,  рад  этому,  но
опасаюсь,  что  я  позволил  моим  эмоциям  взять  верх  над   рассудком   и
скомпрометировал себя.
   Герсен ничего не ответил. Он и сам  так  считал.  Однако  Институту  было
некого винить, кроме себя - при желании они, безусловно, могли бы уничтожить
Кокора Хеккуса.
   -  Еще  один  интересный  момент.  Молодую  леди  зовут   Алюз   Ифигения
Эперже-Токай, и она родом с Фамбера - по ее словам.
   - С Фамбера? - Аудмар наконец заинтересовался. - Это серьезное  заявление
или маскировка?
   - Я думаю, что она утверждает это вполне серьезно.
   - Интересно. Даже если это не правда. - Он искоса взглянул на Герсена.
   - Вы хотите сообщить мне еще что-нибудь?
   - Вы дали мне определенную сумму на расходы. Я использовал часть  ее  для
целей, которые  я  счел  подходящими  -  приобрел  контрольный  пакет  акций
Инженерной Компании Пэтча.
   Аудмар грациозно кивнул:
   - Конечно, это нужно было сделать.
   - Возможность представилась на Обменном Пункте. Майрон Пэтч был доставлен
туда Кокором Хеккусом и оценен в 427.685 севов. Цифра заинтересовала меня, я
провел расследование, и когда Пэтч заявил, что может вступить  в  контакт  с
Кокором Хеккусом, я выкупил  его,  используя  партнерство,  как  обеспечение
долга.
   Аудмар  поднялся  на  ноги,  подошел  к  двери  и  вернулся  с  подносом,
уставленным стимулирующими напитками.
   - Я узнал, - продолжал Герсен, -  что  Майрон  Пэтч  строил  механическое
чудовище для Кокора Хеккуса - самоходный форт в форме  сороконожки  двадцати
пяти метров длиной.
   Аудмар  пригубил  напиток,  затем  поднял  бокал,  любуясь   розовыми   и
фиолетовыми отблесками.
   - Вам не следует отчитываться за эти деньги, -  сказал  он.  -  Они  были
уплачены за несколько единиц интересной информации, и в качестве  случайного
побочного эффекта вернули двух ребятишек домой.
   Аудмар допил свой напиток и со стуком поставил бокал на место.
   Герсен, поняв больше из того, что осталось невысказанным,  чем  из  того,
что он услышал, встал и ушел.
   Патрис,   столица   Объединенных   Приходов   Кумберленда,   беспорядочно
раскинулся по берегам дельты Кард-Ривер. Пригороды его тянулись на мили - до
берегов озера Ок. В Старом  Городе  было  множество  строений,  чей  возраст
перевалил за тысячу лет. Это были трех-или четырехэтажные  дома  из  грубого
черного кирпича, с  узкими  фасадами,  узкими  высокими  окнами  и  высокими
наклонными фронтонами. Выше по реке, в семисотлетнем Новом Городе,  высились
знаменитые  Речные  Арки  -  одиннадцать  монументальных  строений  в  форме
усеченных треугольников, опирающихся на оба берега реки.  В  основании  была
вырезана стометровая арка, вершина возносилась на триста с лишним метров. Во
всей Ойкумене не было ничего похожего на них. Все  одиннадцать  зданий  были
идентичны, отличаясь только цветом облицовки.  Во  всех  зданиях  в  нижней,
опорной части располагались магазины, студии,  рестораны,  в  верхней  части
были квартиры городской элиты.
   Между  арками  Нового  Города  и  черными   кирпичными   домами   Старого
располагался грязноватый заводской район, где находился завод Майрона Пэтча.
Демонстрируя  сложную   смесь   нерешительности,   услужливости,   гордости,
обеспокоенности и уязвленной гордости, он подвел Герсена к главному входу  в
здание. Оно было побольше, чем ожидал Герсен - метров полтораста в  длину  и
пятьдесят - в ширину. Пэтч был ужасно подавлен  и  разочарован  тем,  что  в
здании никого не оказалось.
   - Казалось бы, в тяжелую минуту человек может надеяться, что его служащие
будут стараться изо всех сил поддерживать дело на ходу, образно говоря, даже
попытаются  выкупить  своего  хозяина.  Больше   сотни   мужчин   и   женщин
зарабатывали у меня на жизнь - и хоть бы один поинтересовался моей судьбой!
   - Вероятно, они были слишком заняты поисками новой работы, -  предположил
Герсен.
   - Может и так, но на мою  благодарность  они  могут  не  рассчитывать,  -
отрезал Пэтч, распахивая тяжелую дверь. Они вошли в  огромное  помещение,  и
Пэтч указал на отгороженную часть помещения:
   - Зеуман Отуал настаивал на абсолютной секретности. Я использовал  только
самых  доверенных  людей,  и  даже  их  я  по   настоянию   Отуала   подверг
гипнотической обработке, приказав забыть все, что они видели в цехе Б, стоит
им из него выйти. Кроме того, - добавил он  с  заметным  удовольствием  -  я
внушил им, чтобы они работали с большим энтузиазмом,  и  не  чувствовали  ни
голода, ни жажды, ни усталости во время работы.  И  я  должен  сказать,  что
никогда у  меня  не  было  таких  замечательных  рабочих.  Я  уже  подумывал
подвергнуть гипнообработке и всех остальных рабочих,  когда  меня  похитили.
Честно говоря,  я  тогда  подумал,  что  столкнулся  с  громилами,  нанятыми
Гильдией Промышленных Рабочих.  -  Он  провел  Герсена  мимо  ряда  прессов,
станков, печей к  высоким  дверям,  помеченным  универсальным  знаком  "Вход
воспрещен" - красным отпечатком ладони, и набрал код на  цифровом  замке.  -
Поскольку вы - мой партнер, то от вас у меня нет секретов.
   - Именно так, - согласился Герсен.
   Дверь скользнула в сторону, и они вошли в цех Б. Там  высился  самоходный
форт. Герсен был поражен - привычка Пэтча к обтекаемым выражениям совершенно
не подготовила его к жуткому виду конструкции.
   Голова была снабжена шестью щупальцами и  воротником  из  длинных  острых
шипов. Вместо глаз была одна фасетчатая  полоса  для  приема  пищи  служила
коническая пасть на верхушке головы,  по  бокам  которой  располагались  две
суставчатые руки. Туловище состояло из  восемнадцати  сегментов,  каждый  из
которых был снабжен парой суставчатых ног, обтянутых желтоватой  морщинистой
кожей. Заканчивалось оно вздутием, похожим на вторую голову -  с  еще  одним
фасетчатым глазом и набором шипов. Туловище еще не было закончено и отливало
металлическим блеском.
   - Ну, что вы об этом думаете? - озабоченно спросил Пэтч.
   - Весьма впечатляюще. Хотел бы я знать, зачем оно ему понадобилось.
   - Поглядите. - Пэтч взобрался на голову чудища, используя шипы в качестве
лестницы, и исчез в открытой пасти. Герсен остался в комнате один на один  с
двадцатипятиметровой махиной. Она могла  выплевывать  яд  из  шипов,  метать
огонь из глаз, взмахом щупальца перерубить ствол дерева. Герсен поглядел  по
сторонам, затем ретировался  в  прихожую.  Пэтч  выглядел  неплохим  парнем,
искренне признательным за освобождение, но зачем вводить его в искушение?
   Он встал так, чтобы с головы его  не  было  видно,  и  стал  ждать.  Пэтч
включил питание и чудовище начало оживать. Голова  слегка  вздрогнула,  шипы
приподнялись, щупальца щелкнули.  Из  отверстий  по  бокам  головы  раздался
жуткий воющий вопль. Герсен вздрогнул. Вой затих и чудище двинулось  вперед,
поднимая и переставляя ноги чередующихся сегментов. Оно двигалось  вперед  и
назад, легко, хотя и несколько  неуклюже.  Затем  металлическая  сороконожка
остановилась и шагнула вбок - один шаг, два, три. Вдруг  ноги  на  ближайшей
стороне подломились и чудище рухнуло на бок, с грохотом ударившись о  стену.
Если бы Герсен остался стоять в цехе, его бы размазало по  полу.  Несчастный
случай, разумеется - случайный сбой в работе машины, ошибка оператора...  Из
пасти выкарабкался бледный и вспотевший Пэтч.
   Герсен мог бы  поклясться,  что  Пэтч  искренне  озабочен  случившимся  и
ужасается при мысли о том, что он может увидеть. Пэтч спрыгнул на пол и стал
заглядывать под корпус.
   - Герсен! Герсен!
   - Я здесь, - тихо сказал Герсен. Пэтч подпрыгнул, круто обернулся.
   Герсен подумал, что если облегчение, написанное  на  его  лице,  не  было
искренним, значит мир лишился великого актера.
   Пэтч возблагодарил бога, что Герсен уцелел. Фазирующий механизм левых ног
отказал, хотя раньше с ним такого и не  случалось.  Впрочем,  это  не  имеет
большого значения - все равно конструкцию придется пустить на лом.
   Они вышли в основное помещение, и Пэтч запер дверь.
   - Завтра возьмусь за работу, - заявил Пэтч. -  Не  знаю,  что  сталось  с
моими прежними клиентами, но в прошлом они всегда были мной  довольны,  и  я
надеюсь, что мне удастся возобновить контакты.
   Герсен остановился, глядя на запертую дверь цеха Б.
   -  Скажите,  что  именно  в  конструкции  Кокор  Хеккус  счел   абсолютно
неприемлемым?
   Пэтч сухо ответил:
   - Действие ног. Он сказал, что оно не производит  желаемого  впечатления.
Движение слишком жесткое и механическое, а ему нужно  плавное  и  мягкое.  Я
указал ему на сложность и дороговизну требуемой системы. Я вообще сомневаюсь
в том, что такой механизм можно  создать,  учитывая  массу  форта  и  крайне
неровную местность, на которой ему предстоит действовать.
   - Я считаю, что Кокор Хеккус ограбил нас на  полмиллиона  севов.  Я  хочу
получить эти деньги обратно.
   На лице Пэтча появилась печальная неуверенная улыбка:
   - Будет умнее с ним не связываться. Кто старое помянет - тому  глаз  вон.
Народная мудрость, знаете ли. Нам не  нужны  такие  клиенты.  Идемте  в  мой
кабинет, нужно просмотреть счета.
   - Нет, - отрезал Герсен. -  Текущие  дела  я  оставляю  всецело  на  ваше
усмотрение. Что же касается самоходного форта, то  я  твердо  решил  вернуть
наши деньги. И мы можем это сделать безопасным и законным путем.
   - Как? - недоверчиво спросил Пэтч.
   - Мы должны модифицировать форт так, чтобы  он  удовлетворял  требованиям
Кокора Хеккуса. Потом мы продадим ему форт - за полную цену.
   - Возможно. Но существуют трудности. Ему может быть больше не нужен форт.
Или у него нет денег. Или, скорее всего, мы не  сможем  модифицировать  форт
так, чтобы он был доволен.
   Герсен задумался.
   - Где-то я видел  способ  преодолеть  эти  трудности...  На  другом  краю
Ойкумены есть планета Ванелло,  нечто  вроде  курорта  для  всего  созвездия
Скорпиона. На одном из тамошних религиозных фестивалей я видел платформу  на
длинном гибком стебле,  на  которой  стояла  жрица  в  наряде  из  цветочных
лепестков.  На  другой  такой  платформе  был  стол  с  набором   ритуальных
предметов. Насколько я помню, там были книга, кубок и человеческий череп.
   Жрица исполняла обряды, пока стебли медленно сплетались. Я  выяснил,  что
стебли состояли из нескольких десятков тонких трубок, наполненных  магнитной
жидкостью - железными опилками в машинном  масле.  Под  действием  магнитных
полей эти трубки изгибались и сокращались с большой силой. Мне кажется,  что
эта система обеспечит необходимую плавность действия ног нашего монстра.
   Пэтч поскреб свой небольшой круглый подбородок.
   - Если вы точно все описали, я склонен согласиться.
   - Сперва мы должны найти Зеумана Отуала и узнать,  нужен  ли  еще  Кокору
Хеккусу этот форт.
   Пэтч глубоко вздохнул, воздел было руки, но потом опустил их.
   - Так тому и быть. Хотя лично я предпочел бы иметь дело с гремучей змеей.
   Но когда Пэтч позвонил в  отель,  где  имел  обыкновение  останавливаться
Зеуман Отуал, ему сообщили,  что  мистера  Отуала  сейчас  нет  и  дата  его
возвращения неизвестна. Пэтч воспринял эту новость с огромным облегчением.
   Только по настоянию Герсена он сообщил клерку свое имя и просьбу передать
Зеуману Отуалу, чтобы он позвонил, как только появится.
   Лицо клерка исчезло с экрана, и Пэтч опять повеселел.
   - В конце концов, нам не нужны их грязные деньги, добытые самыми  жуткими
из мыслимых преступлений. Может, мы сможем продать этого монстра в  качестве
курьезной диковины, или даже смонтировать у него на спине сиденья  и  катать
на нем любителей острых ощущений. Не бойтесь, Кирт  Герсен!  Ваши  деньги  в
безопасности!
   - Мне не нужны деньги, - проворчал Герсен, - мне нужен Кокор Хеккус.
   Пэтч явно счел это признанием странных или извращенных наклонностей.
   - Для чего он вам нужен?
   - Я хочу убить его, - ответил  Герсен  и  тут  же  пожалел  о  неуместной
откровенности.

Глава 6

   "Если Малагате-Горе может быть охарактеризован одним словом -  "мрачный",
а Говард Алан Трисанг - "непостижимый", то Ленс Ларк, Виоль  Фальс  и  Кокор
Хеккус могут претендовать на эпитет "фантастический". Кто из них превосходит
двух других в "фантазии"? Это интересный вопрос, на который нет и  не  может
быть ответа. Вспомните Дворец Любви  Виоля  Фалюша,  монумент  Ленса  Ларка,
невероятные и чудовищные преступления Кокора  Хеккуса  против  человечества.
Ясно, что подобные вещи невозможно сравнивать. Однако,  можно  указать,  что
Кокор Хеккус потряс воображение общества своим гротескным черным юмором.
   Давайте вспомним, что  он  сам  говорил  в  своем  знаменитом  телефонном
обращении к студентам Университета Сервантеса "Теория и практика террора":
   - ...чтобы добиться максимального эффекта,  необходимо  идентифицировать,
усилить основные страхи, уже существующие в  душе  человека.  Будет  ошибкой
полагать, что страх смерти -  самый  сильный  из  них.  Я  обнаружил  дюжину
других, сильнее разъедающих душу:
   - боязнь оказаться не в состоянии защитить своих близких
   - боязнь утратить уважение окружающих
   - боязнь шумных контактов
   - боязнь быть напуганным.
   Моей целью является создание  "кошмарного"  ужаса  и  поддержание  его  в
течение необходимого времени. Как  известно,  кошмары  являются  результатом
деятельности подсознания, исследующего свои наиболее чувствительные области.
Поэтому  они  могут  служить  оператору   в   качестве   указателей.   Когда
чувствительная область обнаружена, задача оператора  -  приложить  всю  свою
изобретательность к тому, чтобы найти средства подчеркнуть и драматизировать
существующий страх, а затем усилить его в десятки раз.
   Если человек боится высоты, оператор  доставит  его  к  подножию  крутого
обрыва,  привяжет  тонкой  и  явно  непрочной  веревкой  и  начнет  медленно
поднимать вверх, не слишком далеко и не слишком близко к  скале.  Расстояние
должно быть тщательно подобрано так, чтобы вызывать тщетные, но  мучительные
попытки дотянуться до поверхности. Подъемный механизм должен давать рывки  и
сбои.
   Чтобы усилить клаустрофобию, оператор поместит человека в глубокую яму  и
впихнет его головой вперед в узкий,  опускающийся  вниз  и  делающий  резкие
повороты туннель. После чего начнет засыпать яму,  чтобы  человеку  пришлось
ползти по туннелю вниз".
   ("Кокор Хеккус - машина  смерти",  IV  глава  монографии  Карела  Карфена
"Лорды тьмы", Элусидариан Пресс, Нью-Вексфор, Алоизиус, Вега)

   Зеуман Отуал не появлялся в течение двух месяцев. За это время Пэтч вновь
собрал  своих  служащих,  возобновил  контракты  и  деятельность  инженерной
Компании Пэтча с прежним размахом.
   Герсен взялся за модификацию самоходного форта - он  связался  с  местным
отделением  УТКС  ,
упомянул  ежегодный  Обряд  цветения  на  Ванелло,  описал  гибкие   стебли,
поддерживающие платформы и через пару минут получил целый  портфель  таблиц,
графиков, чертежей и  спецификаций.  Он  отнес  все  это  к  Пэтчу,  который
немедленно погрузился  в  них,  механически  качая  головой  и  приговаривая
"ага... ага... угу". После чего жалобно вздохнул:
   - Ну хорошо, мы потратим кучу денег,  улучшим  это  нелепое  чудо-юдо,  и
выясним, что оно не нужно ни  Зеуману  Отуалу,  ни  Кокору  Хеккусу,  вообще
никому. Что тогда?
   - Подадим на них в суд, - предложил Герсен.
   Пэтч фыркнул и вновь погрузился в чертежи. Наконец он проворчал:
   - Ясно, что эту систему можно построить и  она  будет  определенно  более
гибкой,  чем  прежняя.  Однако  разработка  фазирующих   узлов,   сопряжение
модуляторов, да и конструирование самих модуляторов -  далеко  за  пределами
моих возможностей... Тут метрах в  ста  выше  по  улице  есть  группа  очень
компетентных инженеров-кибернетиков, и я предлагаю  нанять  их  для  решения
всех этих проблем.
   - Вам виднее.
   Прошло еще два месяца, а Зеуман Отуал так и не появился. Герсен  заставил
яростно протестовавшего Пэтча  еще  раз  позвонить  в  отель,  но  Отуал  не
появлялся и там. Герсен начал ощущать беспокойство и стал прикидывать другие
возможные пути для контакта с Кокором Хеккусом. Подумав, он решил, что  форт
обязательно должен содержать полезную