Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Вирен Г.В.. Зеркало ночи -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  -
чайник и только после этого сел напротив дяди Коли. Тот ждал со значительным видом. Матвей закурил. - Ну, дядь Коль, давай, чего у тебя стряслось с утра пораньше? - Вот сам и рассуди, - начал он вдруг горячо, - место у нас глухое, народу, считай, нет никого. Зимой, конечно. Так? - Ну, так, так, - улыбнулся Матвей. - Руки у тебя с головой, то есть, значит, по технической части ты соображаешь. Теперь смотри сам - обстановка напряженная, не ровен час - жахнет, и поминай как звали. - Это ты о чем? - О положении в мире, - весомо сказал дядя Коля. Матвей засмеялся. - Ты чего, дядь Коль, предлагаешь над нашей Березовкой систему противоракетной обороны соорудить? - Не шуткуй, - строго оборвал его дядя Коля. - Ты вникни, а там уж посмеемся. От напряженной обстановки - общее расстройство нервов. Как говорится, ни сна, ни отдыха. Опять же - пенсия. Восемьдесят шесть рублев - не разбежишься. У тебя побольше, но тоже через край-то не переливается... - Мне хватает... - Хвата-ает! - издевательски протянул дядя Коля. - То-то твоя молодуха сбежала! Но это я так, к слову, - осторожно поправился он. - А суть такая, что пора начинать. - Чего начинать? - давя смех, спросил Матвей. - Экий ты, парень, бестолковый! - рассердился старик. - Я уж тебе все по косточкам разложил, а ты все чевокаешь! - Да ты говори прямо! - Куда прямей-то! Аппарат пора ставить - ясное ж дело! Не на продажу - этого ни-ни, я себе не враг, но для души-то - одна прямая польза. Дешевле - раз, место наше одинокое - два, успокоение нервам - три, ну и так далее. У меня чего-то не выходит, а у тебя технические руки, у тебя пойдет! - Самогонку, что ли, гнать? - наконец понял Матвей. - Для общего блага, - торжественно сказал дядя Коля. - Не-е, дядя Коля, ты меня в такие истории не втравляй. - От-т чудак-человек! - Да кто ж в нашей глухомани нюхать будет! У нас участкового когда надо - не дозовешься, а чтоб он сам прибыл - я такого за тридцать лет не помню. - Да зачем тебе самогон? - Говорю ведь - восемьдесят шесть рублей! По нынешним временам это ж не деньги, а один намек. - Дядь Коль, тебе восьмой десяток, пора и бросить пить-то. - Бро-осить? - возмутился старик. - Да с чем я останусь тогда? - То есть? - Вот тебе и то есть! До моих лет доживешь - тогда поймешь. Мне жизни осталось - может, год, может, три, а может, и до субботы не дотяну. Это ж понимать надо! Ты-то мужик молодой, тебе еще бабу подавай, а я? Мне чего ждать, каких таких радостей? А как выпью - так я сам себе хозяин. Захочу - и будет мне двадцать. Думаешь, чего я пою-то, чего играю ночь за полночь? Это ж я дружков своих созываю. Иду по улице, будто в 27-м году, и жду - сейчас вот оттуда Митька Савелов выскочит, а с того проулка - Петька да Гришка Ковалевы, и уж на всю ночь гульба! У околицы уже девчата хороводятся, Сенька-гармонист с тальяночкой своей... Дядя Коля вдруг замолчал, и Матвей увидел, как перед счастливыми его глазами побежали, побежали живые картинки - и лица, и слова, и песни, и еще много другого, уже ставшего небылицей, пылью, уже развеянного временем и только малыми песчинками застрявшего в памяти старика. "А почему, собственно, малыми?" - спросил себя Матвей. Старик сохранил все, и нужен только легкий толчок, чтобы всплыло оно нерушимым и живым. А старик сгорбился, ушел в память, и вдруг Матвей увидел на его щеке медленную тягучую слезу. "Ну что тут сделаешь, придется с утра начинать", - вздохнул малопьющий Матвей и полез искать бутылку. Оба быстро опьянели. Дядя Коля обнимал Матвея, тыкаясь в бороду, а тот, фальшивя, терзал гитарные струны и печальным речитативом тянул одну из песен, услышанных от Милы: И в Коломенском осень... Подобны бесплодным колосьям Завитушки барокко, стремясь перейти в рококо. Мы на них поглядим, ни о чем объясненья не спросим. Экспонат невредим, уцелеть удалось им. Это так одиноко, и так это все далеко. Этих злаков не косим... - Нет! - кричал дядя Коля. - Это не наша песня! Она не зовет! Давай нашу: Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, Преодолеть пространство и простор!.. И, невольно подпевая ему, Матвей вдруг ощутил обратный ход времени, и оказался не то в двадцатых, не то в тридцатых годах, и каждой клеточкой тела, каждой паутинкой души стал человеком того времени, стремящимся все выше, и выше, и выше, в счастливые сороковые, сияющие пятидесятые, и дальше, дальше - в изобильное будущее, перед которым поповский рай покажется скудным и жалким, скучным и пустым... А дядя Коля уже не плакал и не жаловался: из своих убогих восьмидесятых он вызвал счастливые двадцатые, и они пришли к нему, гремя и ликуя. ...Уже после полудня дядя Коля вышел от Матвея, и холодный ветер разом отрезвил его. Он нагнулся, зачерпнул ладонью снега, потер им лицо. И степенным стариковским шагом направился к дому - на соседнюю улицу. Он еще не дошел до угла, когда там внезапно появилась и затормозила черная "Волга". Из нее не спеша вышли двое мужчин. Дядя Коля замедлил шаги. "Это еще кто такие? - спросил он себя, и неприятный холодок пробежал по его спине. Люди не понравились дяде Коле. А они тем временем огляделись и лениво направились навстречу ему. - Господи, - совсем опешил старик. Вот тебе и глухомань, вот тебе и участковый! Накаркал, дурак!" И остановился. - Товарищ, - крикнул ему один из мужчин, - можно вас на минуту? "Он, не к добру", - подумал он, а ответил угодливо: - На минуту - это пожалуйста. Отчего же нельзя на минуту... - Скажите, пожалуйста, вы не знаете, где тут живет Матвей-инвалид? - спросил, приближаясь, тот, что был повыше и похудей, чернявый. - А чего ж не знать! - обрадовался дядя Коля. - Вона его дом, крыша зеленая. - А сам он где сейчас? - Да там и сидит... А вы, товарищи, откуда будете? - Мы так... по пенсионным делам, - пробормотал второй, толстый. - Это - да, он инвалид, пенсию получает, - покивал дядя Коля. - Там у него собака, смотрите, - сказал в спины мужчин, уже шедших к дому Матвея. "Как же! - думал он, уходя и побыстрей и в то же время стараясь не терять степенности. - Ежели б по пенсионным делам на черных "Волгах" разъезжали, у нас бы у всех пенсии были по полтыщи. Небось обэхаэс. Накрыли Мотьку на нетрудовых доходах. А и правильно, поделом - мало что военную пенсию получает, так еще на ремонте зашибает - кому телевизор, кому утюг... То-то от аппарату отказался - хватает ему, говорит! Еще бы не хватало... А теперь небось прижучат его. И правильно. Жизнь - она штука справедливая". А мужчины замедлили у калитки. - Может, не стоит сегодня, Семен? - сказал Костя. - А почему? - удивился тот. - Да как-то... Не чувствую себя готовым. Очень уж быстро нашли. Надо продумать разговор, с Дедом посоветоваться... - А может - сразу накроем? - азартно спросил Семен. В доме коротко, настороженно гавкнула собака, почуяв, очевидно, чужих людей. - Слышишь? - сказал Костя. - Думаешь, он так тебе сразу все и выложит? Наверняка тот еще жук... - Это конечно, - согласился Семен. - Правильно, без Деда нельзя. Мы нашли - а уж теперь пускай сам. Поехали. И они быстро вернулись к машине. ...Ренат стал ходить по комнате - торопливо, даже суетливо - туда-сюда, туда-сюда. Он поминутно поправлял очки и сквозь них испуганно косил на Матвея. Тот смотрел на приятеля с испугом: не ждал такого. После ухода дяди Коли Матвей стал маяться, места себе не находил, от выпитого противно загудела и закружилась голова, и он по морозцу побежал к Ренату. И там, почти неожиданно для себя, рассказал ему о прошлогодних событиях. Все - как недавно Ядвиге Витольдовне. Старуха тогда замолчала так надолго, что Матвей решил, будто она ничего не поняла. Потом сказала: "Человек не может быть богом". Перекрестила по-католически и ласково проводила Матвея - мол, привыкла ложиться пораньше. А Ренат, выслушав, забегал, задергался - и все молчком. Вдруг как-то боком, в углу встал, забормотал: "Там, где жили свиристели, где качались тихо ели. Пролетели, улетели Стая легких времирей". Испуганно, исподлобья взглянул на Матвея и снова забормотал, как молитву, забубнил: В беспорядке диком теней, Где, как морок старых дней, закружились, Зазвенели Стая легких времирей... И тут кинулся к Матвею, с разбегу бухнулся на колени, завопил дурным голосом: - Ты гений, гений! Очки свалились-таки, он стал шарить по полу, ползал, тыкался в Матвеевы ноги и все повторял: - Гений, гений! - Брось, Ренат, что за шутки? - недовольно сказал Матвей. - Ты гений! - заорал он опять и вскочил с колен. - Всех времен и народов! Как же мне повезло в жизни, что я знаком с тобой! - Перестань, - раздраженно буркнул Матвей. - Ты что, не понимаешь?! - возмутился Ренат. - Ты сделал грандиозное открытие. Ты доказал, что будущее существует в нас всегда! Насчет прошлого и настоящего никто не сомневался, а вот будущее представлялось какой-то зыбкой неопределенностью. Твоя Машина строит образ будущего на основе энцефалограммы, кардиограммы, принимает во внимание и ритм дыхания, и биополе человека, ведь так? - Ну да, примерно, - согласился Матвей вяло: не о том он думал, когда рассказывал Ренату о Машине. - Сигналы сегодняшнего состояния человека она экстраполирует в будушее, расшифровывает, рассчитывает весь процесс их изменения на 17 лет! Это значит, что время заложено в нас! Я то же самое сколько лет пытаюсь доказать на материале литературы, а ты... Ты - гений! И то, что мы называем судьбой, роком, - это программа! Карма-программа! "Не властны мы в самих себе"! Гениально! И тогда само собой разумеется, что моя гипотеза вовсе не гипотеза - аксиома! Человек есть человек потому и постольку, поскольку в нем заложены три временные координаты! Ренат восторженно носился по комнате, вдруг ему стало тесно, он кулаком распахнул дверь, с конским топотом пробежал по веранде. - Не властны мы в самих себе! - заорал он оттуда счастливо. - А чего радоваться? - угрюмо спросил Матвей. - Чего же хорошего, что не властны? Ренат вернулся в комнату, сел, немного успокоившись, напротив Матвея. - Как всякий гений, ты чудак, - сказал снисходительно. - И рядом с тобой должен быть человек с умом средним, но дисциплинированным. То есть я. Иначе ты сам себя не поймешь. Я не тому радуюсь, что мы в себе не властны. Если бы ты доказал, что - властны, я бы точно так же был счастлив. Ученому безразличен знак открытия - плюс или минус, да или нет, - ему важно знание само по себе и его значение. А значение знания, которое ты добыл, - всемирно. Революционно. - Ну а как же Мила? - вдруг сказал Матвей, никак не разделяя радости Рената. - Что - Мила? - будто не понял он. - Ей-то как теперь жить? - Ну... ну, - растерялся Ренат, - это я, ей-богу, не знаю... Ну, как-нибудь образуется... - Вот я и спрашиваю: как образуется? - гнул свое Матвей. - Да откуда мне знать! - крикнул Ренат раздраженно. - При чем тут она? При чем тут ты, я, дядя Коля?! Все мы, в конце концов, смертны! Речь - о человечестве! Твое открытие меняет судьбу человечества, его взгляд на себя, ты что - не понимаешь?! Это даже смешно, это картинка, достойная пера: сидит бухой гений в ватнике и талдычит про какую-то Милу, а сам только что цивилизацию перевернул! Матвей пустил длинным армейским матюгом и резко пошел к двери. Ренат кинулся ему на плечи, удержал. - Ты псих! - кричал он радостно. - Ты классический гений-идиот! Два года назад, когда ты мне первый раз про свой план рассказал, я решил, что ты шизанулся. Каюсь - даже на книжной толкучке про тебя как анекдот рассказывал. Теперь я точно вижу - ты псих! Но и гений, вот что грандиозно! Ренат обнял его, тянулся поцеловать. Матвей отпихнул его, пошел прочь. - Проспишься, приходи! - кричал Ренат вдогонку. - Еще тяпнем, нобелевский ты мой! Пошел снег - сначала неспешно, потом быстрее, быстрее и вдруг повалил густой, тяжелый... Матвей остановился и почему-то оглянулся на свои следы - их засыпало, прятало на глазах. Так он и дошел до дома, все время оборачиваясь на свои исчезающие следы. XII ...Иван-царевич с отцовским лицом. Волк в густой мягкой шерсти, с грустными глазами. У него на загривке - застывшая золотая белка. Матюша оглянулся еще раз - и запомнил их на всю жизнь, но ни "до свидания", ни тем более "прощайте" сказать не сумел. Лето кончалось, изнутри леса проступала осень - редкими желтеющими листьями, пожухшей травой. Бабочки исчезали, воздух становился острей и прозрачней. Тихо было в лесу, только Матюшины шаги шуршали. В эту сторону он не ходил раньше, и когда Иван-царевич указал ему путь, мальчик удивился - как это он весь лес облазил, а там никогда не бывал... Он снова обернулся, но не увидел друзей - вокруг стояли темные ели. Большие - до неба и маленькие - до облаков. Облака были рваные, в дырках, их низко нес неслышный ветер, они цеплялись за елки, снова рвались и улетали маленькими клочьями. Матюша пошел дальше, и отчего-то захотелось ему крикнуть - не позвать, а просто крикнуть погромче: "Эге-гей!" Но он не сумел: то ли голос исчез, то ли нельзя было в этом лесу кричать. И ничего не случилось, ничто не изменилось, но вдруг замерло Матюшино сердце, и весь он наполнился предчувствием. И вдруг раздались знакомые тяжелые шаги, сразу - близкие, и послышалось натужное гулкое дыхание огромного существа. Матюша застыл, а потом побежал, сорвался с места и побежал, задевая елки, укалываясь о них, без страха наступая на бусинки брусники, побежал навстречу шагам. И сам собой, легко вырвался крик: "Я здесь!" "Матю-уша-аа!" - услышал он дальний, замирающий голос матери, но не остановился, не обернулся на него, а бежал все быстрей, оступаясь, падая, поднимаясь, уже задыхаясь, бежал... И только одного боялся: что снова незваные хранители бросят перед ним зеркальный ручей. И лишь на миг замедлил: понял, что вот за этими густыми, переплетенными ветвями откроется сейчас поляна - и там будет Он. Матюша набрал полную грудь воздуха - и обеими руками изо всех сил раздвинул, как распахнул, ветви. И увидел Единорога. Он стоял посреди полянки, заняв ее почти целиком, - неправдоподобно огромный, закрывающий небо и свет. Красными, налитыми кровью большими глазами он смотрел на мальчика, победно выставив могучий рог. Оба застыли, глядя друг на друга. Единорог медленно мигнул. И вдруг заговорил, и от его голоса задрожали деревья, трава и как будто земля колыхнулась. - Зачем ты искал меня? - Я искал... я искал тебя, - ответил мальчик с испугом и восторгом, - потому что ты - самый чудесный в нашей сказке. Ты - самый большой, и сильный, и чудесный! - Чего ты хочешь? - Я... - смешался мальчик. - Я ничего не хочу. Я просто хотел тебя видеть. Единорог осклабился и коротко хохотнул, тряся складками шкуры. - А тебе сказали, что меня нельзя просто увидеть? Всех, кто видит меня, я или наказываю, или награждаю, сказали тебе? - Да, я знаю, - собрав всю смелость, звонко ответил Матюша. - И чего ты попросишь у меня? - Мне ничего не надо, - тихо ответил он. Единорог шумно вздохнул и прикрыл кровавые глаза. - Кто научил тебя ничего не просить? - Никто... Я сам. - Мне нравятся мальчики, которые ничего не просят, - сказал Единорог и снова открыл глаза. Уперся взглядом в Матюшу, но не было в том взгляде ни доброты, ни симпатии. - Ты хочешь всего добиться сам? - Я постараюсь, - робко ответил Матюша. - Мне нравятся мальчики, которые хотят всего добиться сами, - снова осклабился Единорог. - Иногда из них выходят сильные мужчины. Очень храбрые мужчины. Очень уверенные в себе. - Единорог хрипло засмеялся, листва посыпалась наземь. - И когда они бросают вызов мне, я не отказываю, я прихожу. Ведь они такие сильные и храбрые. Мне нравится делать из них пустое место, ничто. - Единорог наклонил голову, горой нависая над Матюшей. - Иди, мальчик. Добейся в жизни всего, я не стану мешать. Но знай свое место и никогда, даже в мыслях, не зови меня. Отныне ты только человек, и не тебе бороться со мной. Иди, сказка кончилась. И тут перед глазами Матюши, как на экране Машины, Единорог беззвучно задрожал, черты его гигантского тела поплыли, смешались, исчезли, стало темно, в темноте замигали яркие точки, и вдруг разом все посветлело, очистилось, и уже не было ни леса, ни поляны, а на их месте возникло - четко, ярко - лицо сорокалетнего Матвея: поседевшая борода, запавшие черные глаза... И будто с огромной высоты стремглав упал он в мягкий ворох перин, подушек, одеял, и стало тепло, и в полусне-полуяви поплыл он по колыбельной реке, в колыбельное море, и казалось, что не было вовсе страшного Единорога, а впереди - все еще ждет, все еще манит баснословный край, исполненный сияния. Карат залаял в голос, ожесточенно и зло. - Кого еще черт несет? - буркнул Матвей и пошел открывать. Карат бесился в сенях, прыгал, бил передними лапами в дверь. Матвей выглянул в окно: внизу, у крыльца, стояли трое мужчин - пожилой в лисьей шубе и с ним двое лет по сорок - высокий брюнет без шапки и толстячок с круглым лицом. - Подождите, собаку привяжу, - крикнул Матвей. Открыв дверь, сразу сказал: - Если вы насчет на зиму дачу снять, то у меня не сдается. - Нет, нет, мы по другому вопросу, - поспешил толстяк. - По какому? - подозрительно спросил Матвей, не приглашая их в дом. - Может быть, вы разрешите нам войти, а там и поговорим? - веско произнес старик. Матвей пожал плечами. - Заходите... Долго топтались, раздевались, гурьбой проходили в комнату, наконец расселись за столом, Матвей устроился на диване и закурил. - Прежде всего давайте знакомиться, - дружелюбно начал старик. - Да уж, - нелюбезно отозвался хозяин, но старик сделал вид, что не заметил этого. - Моя фамилия Никич, зовут Николаем Николаевичем. Я - физик, действительный член Академии наук СССР... - Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, - добавил толстяк. - Ну уж, если все перечислять, - улыбнулся академик, - то не забудьте и две Сталинские премии... А это мои друзья, ученики, помощники - доктор наук, профессор Сорокин Константин Андреевич и доктор наук Колесов Семен Борисович. - А я Басманов Матвей Иванович, майор ВВС в отставке, действительный инвалид СССР, - с мрачным сарказмом представился Матвей. - Ну, это мы знаем, - добродушно сказал Никич, - иначе б и не беспокоили вас. Я думаю, в прятки нам играть не стоит, начну сразу с дела, откровенно. Матвей Иванович, мы наслышаны о ваших опытах и хотели бы с ними познакомиться. - Наслышаны? - удивился Матвей. - Я что-то не припомню, чтоб в последние сорок лет публиковал статьи или лекции читал. - Это верно, - с неколебимым добродушием продолжал академик. - Человек вы скромности незаурядной

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору