чный прапорщик.
   - Так, - сказал доктор Терехов. - Так. Значит, так. А дома у меня уже
копия, а?
   - Какая такая копия?  -  осклабясь,  с  крайним  недоумением  спросил
прапорщик Шубко. - Дома у вас жена-красавица и кошка Муська...  Что  еще
за копия?
   В  его  взгляде  не  было  ни  враждебности,   ни   насмешки   -   он
просто-напросто был отстраненным, холодно-изучающим.  Легко  можно  было
представить и в пятнистой куртке эсэсовского горного стрелка, в  кепи  с
эдельвейсом - и в серебристом скафандре неведомого  фасона,  с  какой-то
загадочной штукой на плече...
   Не было ни удивления, ни испуга, словно все чувства и эмоции  напрочь
исчезли из сознания. Только дорога, только машина, мчавшаяся чересчур уж
быстро и плавно для раздолбанного армейского уазика - казалось даже, что
шум мотора не более чем чистая бутафория, необходимая  для  завершенного
образа.
   - Вы, главное, не переживайте, доктор, - сказал прапорщик  Шубко  без
насмешки. -  Честное  слово,  это  не  Чечня.  Ничего  похожего.  У  нас
интересно, сами убедитесь...  Вася,  родной,  ну  поддай  ты  пару,  что
плетешься? Кто ж нас остановит...
   - Да знаю я... - проворчал водитель. И облупленная машина, рванувшись
вперед с нереальной плавностью и быстротой, обошла перший что есть  мочи
красный спортивный автомобиль, как стоячего.
   Они ехали в аэропорт знакомой дорогой.
 
   Красноярск, 2003