ек нецивилизованный. Я варвар  из  темной  северной
страны, где холод заставляет людей пить спиртное.
     - Значит у вас печальная жизнь?
     - У меня мало жалоб. Но скажите, разве не правда, что Коран запрещает
последователям ислама пить плоды винограда?
     - Правда.  -  Старик  тоже  смотрел  на  танцующую  девушку,  но  его
морщинистое лицо не показывало никаких признаков чувств.
     - Но пиво, друг мой делают не из  винограда.  Разве  не  может  тогда
варвар - или даже цивилизованный человек - свободно отведать его?
     Старик посмотрел на Дэнни и усмехнулся. Зубы его покрылись пятнами от
чая и гнили от сахара.
     - Я посмотрю что можно сделать. - И заторопился обратно в чайхану.
     Зная что то "что можно сделать"  стаканом  подслащенного  чая,  Дэнни
последовал взглядом за чайханщиком. Он увидел что из плотно  занавешенного
окна чайханы выглядывают несколько мужчин. У него  возникло  ощущение  что
они смотрят скорее на него чем на девушку.
     Камышовая флейта  продолжала  выть,  а  девушка  танцевать.  Лицо  ее
покрылось бисеринками пота. Но никто не бросил ни одной монеты.  Никто  из
смотревших даже не улыбнулся.
     Чайханщик вышел с медным подносом на котором стояла единственная  уже
открытая бутылка пива и длинный стакан в каком он  обычно  подавал  стакан
чая.
     - Аллах счел пригодным обеспечить  вас  пивом,  -  объявил  он  ставя
бутылку и стакан на столик Дэнни.
     Дэнни был слишком удивлен чтоб спросить откуда оно взялось. На базаре
никогда не держали пиво. По крайней мере прежде.
     - Хвала Аллаху, - отозвался он. - И вам.
     Старик слегка поклонился, а затем отступил обратно в  чайхану.  Дэнни
налил пива и попробовал его. Восточноевропейское варево, неохлажденное.
     Но это все-таки пиво, благодарно подумал он глотая его.
     Девушка закончила танец последним витиеватым кружением  и  опустилась
на колени в типичной просительной позе нищенки.  Арабы  с  другой  стороны
просто двинулись своей дорогой, не обращая на нее внимания. Она посмотрела
на  флейтиста.  Вероятно  ее  младший  брат,  подумал  Дэнни  с  печальным
взглядом. И медленно поднявшись на ноги откинула со лба вспотевший завиток
волос.
     - Подойди сюда, - позвал ее Дэнни.
     Она нерешительно повернулась, Дэнни поманил ее пальцем.
     - Подойди, сядь. - Он похлопал по сиденью  стула  рядом  с  собой  на
случай если она не понимала по-английски.
     Она подошла к столику и встала на противоположной стороне  от  Дэнни,
выглядя настороженной, почти испуганной.
     - Ты говоришь по-английски? - спросил он пытаясь улыбнуться так  чтоб
она не боялась его.
     - Да.
     Голос детский, высокий, неуверенный. Лицо ее было бы прекрасным  будь
она чистой. Огромные темные глаза,  длинные  ресницы,  сочные  чувственные
губы. Но все залеплено уличной грязью.
     - Садись. Ты работала очень старательно. Хочешь стакан чаю?
     Она  села  на  стул  рядом  с  Дэнни,  достаточно  близко  чтобы   он
почувствовал прогорклый запах ее тела. Ее младший брат оставался сидеть на
земле в нескольких шагах от них.
     Старик снова вышел и Дэнни попросил чаю для девушки.
     - И нет ли у вас еще немного пива?
     - Я посмотрю.
     И что-нибудь поесть для нашей танцовщицы - по крайней мере?
     Девушка не улыбнулась и никак не откликнулась на  предложения  чая  и
сладостей. Но глаза ее постоянно перескакивали с лица Дэнни на лицо  брата
и обратно.
     - Как тебя зовут?
     - Медина.
     - Он твой брат? С виду он похож на тебя.
     - Мой брат. Да.
     - Я хотел бы кое что дать тебе за твой  танец,  -  он  сунул  руку  в
карман брюк.
     - Нет, - глаза ее расширились. - Пожалуйста.
     - Это просто за танец, - заверил Дэнни. - Я не ожидаю что ты сделаешь
за это еще что-нибудь.
     Он выложил из кармана скомканную банкноту и положил ее на стол.
     - Нет, - отказалась она, выглядя искренне испуганной. -  Я  не  могу.
Это принесет несчастье.
     - Но зачем же ты танцевала? Разве ты не хочешь чтобы тебе дали денег?
     - Хочу.
     - Тогда возьми их.
     - Это принесет несчастье!  -  отчаянно  прошептала  она,  больше  для
убеждения себя самой, подумал Дэнни, чем кого-нибудь  другого.  Он  увидел
что ее тонкая рука  с  потрескавшимися  и  почерневшими  ногтями  медленно
ползет к лежащей на столе мятой банкноте, почти так словно  рука  обладала
собственной волей.
     - Почему они принесут несчастье? - спросил Дэнни.
     - Смерть лежит на них... на тебе.
     Он почувствовал как его брови взбираются к скальпу.
     - Смерть? Что ты имеешь в виду?
     Она отвела взгляд от денег и посмотрела  ему  прямо  в  глаза.  Много
сердец она разобьет этими черными-пречерными глазами, подумал Дэнни.
     - На базаре услышишь всякое.
     - Такое как?..
     - Будет тут высокий христианин, с рыжей бородой, иностранец  строящий
дворец калифа...
     - Это я - кивнул Дэнни.
     Она отчаянно огляделась кругом, через пустую теперь улицу,  опять  на
своего терпеливого,  неподвижного  брата,  на  полное  глаз  смутное  окно
чайханы.
     - Он не уйдет с базара живым.
     - Чего? Что ты имеешь в виду?
     - Такой шепот я слышала сегодня. Высокий христианин с  рыжей  бородой
не уйдет с базара живым.
     Он попытался засмеяться, но обнаружил что у него непривычно пересохло
в горле.
     - Чепуха, - отмахнулся Дэнни, протягивая руку за бутылкой  пива.  Она
была пуста.
     - Это правда, - прошептала она.
     - Но кому б захотелось меня убить? И почему?
     Ответа у нее не было.
     Став вдруг нетерпеливым Дэнни бухнул бутылкой по столу.
     - Чайханщик! - проревел он. - Где выпивка?
     Старик вышел из чайханы с пустыми руками. Он больше не  улыбался.  Он
наорал на девушку по-арабски. Дэнни узнал  первые  два  слова.  "Убирайся,
цыганка!" и упоминание А-риша.  Девушка  стремглав  удрала,  а  ее  братец
последовал за ней по узкой извилистой улочке.
     - Сэр, вам не следует позволять им злоупотреблять вашей добротой. Они
заморочат вам голову фантастическими сказками и украдут все ваши деньги.
     Дэнни поднялся на ноги. Он вытащил из  кармана  оставшиеся  несколько
филей и бросил их на столик.
     - Это все деньги которые у меня есть.
     Она не смогла бы много взять.
     На долгий миг старик уставился на банкноты, а затем на  Дэнни.  Глаза
его под лохматыми седыми бровями были с красным обводом и печальными.
     - Наверно вам следует вернуться тем же путем каким  вы  пришли  и  не
пытаться пройти через базар этим вечером. Это плохое время, полное  дурных
предчувствий.
     Он тоже знает об этом!
     - Возможно вы и правы, - сказал Дэнни и двинулся прочь от столика.
     - Ваши деньги, - окликнул его чайханщик.
     - Оставьте их себе, - ответил Дэнни. - За пиво... и за совет.
     Он быстро пошел от чайханы обратно к улице чеканщиков оставив старика
стоять у столика. Он вовремя оглянулся через плечо чтобы увидеть как  трое
сильных  на  вид  мужчин  в   черных   дишдашах   и   клетчатых   тюрбанах
проталкиваются мимо чайханщика, следуя за ним.
     Теперь стихло даже нормальное грохотание чеканщиков. Солнце зашло,  и
на узкой базарной улочке зажглось несколько фонарей. Все выглядело  темным
и зловещим.
     Это действительно происходит или я  позволяю  подействовать  на  себя
легендам этого места? спросил себя Дэнни.  Тощая  цыганочка  передает  мне
фразу базарных толков, а у меня теперь дрожат руки.
     Но когда он оглянулся, трое мужчин по-прежнему следовали за ним.
     Почему меня? Что здесь черт возьми происходит?
     Идя он отстучал на коммуникаторе номер  своего  кабинета.  Кабинетный
компьютер ответил мигающими красными буквами на крошечном экране  дисплея:
ПОЖАЛУЙСТА ОСТАВЬТЕ СВОЮ ФАМИЛИЮ ВРЕМЯ И НОМЕР ГДЕ ВАС  МОЖНО  ДОСТАТЬ  МЫ
ПОЗВОНИМ ВАМ УТРОМ?
     Дэнни  прорычал  ругательство  когда  сообщение  начало   повторяться
арабским письмом.
     Звонить местной полиции было бы шуткой. Она никогда не заявлялась  на
базар если в грязи уже не лежало истекая кровью тело.
     Он ускорил шаг  и  выбил  номер  десятника  своей  бригады.  Никакого
ответа. Отдела  древностей,  курировавшего  работу  по  дворцу.  Еще  одна
автоматическая запись ответа.
     Шедшие за ним тоже ускорили шаг. Они приближались. И Дэнни понял  что
направляясь обратно к стройплощадке  он  только  давал  им  больше  шансов
добраться до него. Там же никого нет. Они могли убить его на мосту или  на
самой стройке. Они могли закопать его под одной из его  же  стен  и  никто
никогда не найдет его.
     Он пустился бежать потной трусцой  и  выбил  номер  местного  филиала
Всемирного Правительства. Красные буквы на экране дисплея ответили: ДА?
     Он поднес  электронный  браслет  ко  рту  и  выдохнул  в  миниатюрный
микрофон.
     - Отдел Безопасности. Срочно!
     Мигом ответил глухой мужской голос:
     - Безопасность слушает.
     По крайней мере это человек!
     - Это говорит Дэннис Маккормик, из...
     Он затормозил останавливаясь  и  чуть  не  поскользнулся  в  луже  на
грязной улице. Впереди от него  стояло  еще  трое  человек,  перегораживая
улицу.
     - Да, м-р Маккормик? - услышал он тоненький голосок с запястья. - Что
мы можем для вас сделать?
     Ничего, понял Дэнни.
     Он оглянулся кругом и увидел древнюю каменную лестницу, поднимающуюся
по фасаду здания слева от него. Он мгновенно ринулся к ней. Преследователи
закричали и побежали слева за ним.
     Дэнни вбежал на крышу здания и побежал по ней. Он не мог уйти  далеко
так как крыша кончалась примерно в тридцати метрах впереди  глухой  стеной
служившей опорой одной из перекинутых через улицу арок.
     Он помчался к стене, обернулся и инстинктивно нырнул в боковую  улицу
и распластался у первых же черных  дверей  какие  смог  найти.  И  ждал  с
колотящимся сердцем.
     Достаточно верно, они прокрались мимо, с  длинными  тонкими  опасными
ножами в руках.
     Дэнни выскользнул из дверного проема и  направился  обратно  к  улице
откуда свернул сюда. Взглянув на одну из крыш он увидел  клетчатый  бурнус
исчезнувший не совсем достаточно быстро чтоб ускользнуть от его взгляда.
     Господи Иисусе! Они повсюду!
     Приблизившись к следующей улице он заколебался. Быстрый взгляд назад:
никого. Он прижался к шершавой стене и осторожно выглянул в боковую улицу.
К нему шли те же двое от которых он  ускользнул  несколько  секунд  назад.
Один из них приглядывался к дверным проемам, а другой шагал прямо по улице
к углу где ждал Дэнни. У уха араб держал миниатюрную рацию.
     Дэнни набрал в грудь воздуха, стиснул кулаки и  ждал.  Это  будет  не
похоже на драку строителей, предупредил он себя. Эти люди  намерены  убить
тебя.
     Когда араб добрался до угла, Дэнни выпрыгнул и  ударил  его  ногой  в
пах. Тот взвыл и согнулся пополам.  Дэнни  хрястнул  ему  кулаком  по  шее
прежде чем тот ударился оземь. А затем подобрал нож.
     Тот что находился дальше по улице заорал  и  побежал  к  нему.  Дэнни
остался  на  месте  и  даже  сделал  шаг  к  своему  врагу.  Тот  внезапно
остановился в нескольких шагах от него, с выхваченным ножом.
     Разумеется, ты можешь позволить себе  подождать  пока  твои  приятели
подойдут помочь освежевать гуся, не правда ли?
     С ревом ярости наличия которой в себе он не подозревал, Дэнни кинулся
на растерявшегося будущего убийцу.  Араб  попытался  отступить,  но  Дэнни
кинулся футбольным блокированием, сшиб врага с ног, откатился отпустив его
и вонзил ему в плечо нож. Тот завизжал и выронил свой нож.
     Нож Дэнни с миг попарил у горла араба. Он увидел  его  глаза,  широко
раскрытые от боли и ужаса.
     Дэнни плюнул ему в лицо, взял его нож и  помчался  дальше  по  улице.
Желал бы я достаточно выучить гэльский, чтоб как следует обругать их всех!
     Он слепо повернул за угол и бежал пока не почувствовал  что  грудь  у
него того и гляди что разорвется. Тогда он остановился, нагнулся,  положив
руки на колени - с ножом в каждой руке  -  и  болезненно  задышал  пытаясь
перевести дух.
     Подняв голову он  увидел  через  арки  вдоль  стены  справа  от  него
безмятежно плывущую в темном небе почти полную Луну. Перестань  усмехаться
мне, сказал он Человеку на Луне. Высоко над головой поднималась  к  зениту
устойчиво яркая звезда бывшая "Островом номер 1".
     Возможно теперь я смогу позвонить...
     Но,  оглядевшись  кругом  он  увидел,  что  это  слишком  поздно.  На
ближайшей крыше стоял  человек  и  говорил  по  миниатюрной  рации.  Дэнни
увидел, что его загнали в своего рода двор, открытый участок,  огражденный
высокими стенами и запертыми ставнями фасадов лавок. Перед ним открывались
три улицы. Он увидел, что по одной из них к  нему  идет  медленным  ровным
шагом группа убийц.
     Трое... пятеро...  всего  восемь.  А  этот  ублюдок  на  крыше  будет
девятым. Девять на одного. Нехорошо.  Должно  быть  я  при  всем  при  том
чертовски важен для них. Но почему? Почему?
     Где-то в затылочной части головы он дивился что не испытывал никакого
страха, никакого отчаяния, и даже гнева, что кто-то пошел на такие хлопоты
для того, чтобы убить его. Он  дрожал  но  от  предвкушения,  чуть  ли  не
радостного.
     - Господи Иисусе, -  подумал  он,  -  под  всей  этой  вежливостью  и
болтовней мы и в самом деле воины-язычники.
     А затем он заорал неразборчивый  боевой  клич  и  ринулся  к  средней
улице, где его ожидало только двое человек.
     Они остались на месте. Когда Дэнни оказался  в  нескольких  шагах  от
них, он бросил нож в правой руке, вынудив одного из  арабов  нагнуться,  а
затем прыгнул к нему и пырнул его кинжалом в левой. Он услышал крик боли и
сообразил что его издал сам. Тело его пронзила горячая жгучая  боль.  Ноги
его подкосились и он очутился  на  земле  с  морем  ухмыляющихся  зубов  и
длинных злобных ножей над ним.
     В глазах у него сверкнул свет, ослепительно  яркий,  и  ножи  и  лица
вдруг исчезли.
     Стоная,  зажимая  горячий,  мокрый  от  крови  порез  в  боку,  Дэнни
хлопнулся на живот и попытался увидеть сквозь пелену  боли  перед  глазами
что же произошло.
     Свет исходил от фар  автомобиля.  Автомобиль?  На  базаре?  Кто-то  в
черной форме... шофер? Он нагнулся над Дэнни внимательно  приглядываясь  к
нему. Затем обернулся и быстро  крикнул  что-то  по-арабски  через  плечо.
Ответил голос из машины.
     Шофер схватил Дэнни под мышки и поднял его на ноги. Дэнни  заорал  от
боли в ране и зажал ее обеими руками.
     - Идите! - побуждал его шофер шепотом на ухо. - Быстрее!
     Что-то внутри Дэнни разрывало  его  на  части  докрасна  раскаленными
клещами каждый раз когда он делал шаг.  Он  тяжело  навалился  на  шофера,
который, несмотря на то что  был  намного  меньше  размерами,  поддерживал
Дэнни на ногах и полуволок его к автомобилю.  Даже  в  ослепительной  боли
Дэнни увидел что это огромный черный лимузин. Кто, черт возьми,  ездит  на
этих древних цеппелинах? гадал он сквозь мучительную боль.
     Каким то образом шофер открыл заднюю дверцу не дав Дэнни свалиться  и
опустил его в машину. Движение причиняло адскую муку, но по  крайней  мере
сгибание пополам для того чтобы пролезть в дверь казалось немного смягчило
боль.
     На заднем сиденье сидел еще кто-то, протянувший руку  помочь  втащить
его в машину и уложить его на заднем  сиденье.  Он  лежал  там,  силы  его
внезапно иссякли, и почувствовал как шофер  засунул  его  ноги  в  машину.
Затем он услышал как хлопнула дверца. В машине было темно,  слишком  темно
чтобы что-то разглядеть. Женский голос сказал  что-то  по-арабски,  что-то
насчет врача. Машина пришла в движение и Дэнни потерял сознание от боли.
     Когда его глаза открылись вновь он лежал вытянувшись во весь рост  на
заднем сиденье лимузина, а женщина стояла рядом на коленях,  лицо  ее  все
еще скрывала темнота. Стекла на окнах  должно  быть  опустили  потому  что
теплый ночной ветерок играл ее длинными волосами  и  касался  лица  самого
Дэнни своим прохладным поглаживанием.
     Или это она гладит мне лицо?
     - Должно быть, я брежу, - пробормотал он.
     - Ш-ш! Не двигайтесь. Мы очень скоро доставим вас к врачу, - голос  у
нее был низкий, почти гортанный.
     Он чувствовал движение лимузина когда они мчались сквозь ночь.  Глядя
через окна он видел только мелькающие фасады высоких  современных  зданий.
Улица Рашида? - гадал он. По крайней мере они далеко от базара.
     - Должно быть  я...  испачкал  вам  кровью...  всю  обивку,  -  слабо
произнес он.
     - Это пустяки.
     Они проехали мимо открытой площади где на лицо ей упал  лунный  свет.
Это была женщина самой изысканной красоты какую  когда-либо  видел  Дэнни.
Темные миндалевидные глаза.  Высокие  скулы,  сильные  и  все  же  изящные
челюсти и нос арабской знати.
     Аравийский ангел, прямиком из обещанного Кораном рая.
     Может,  я  умер,  подумал  Дэнни,  и  меня  по  ошибке  отправили   в
мусульманский рай.
     Он не собирался жаловаться на эту путаницу.


     Они называли себя Всемирным Правительством, но правили они совсем  не
так много, и на земле безусловно имелись места где они и вовсе не правили.
Например залы заседаний Советов крупных транснациональных корпораций.
     Де  Паоло  был  на  свой  лад  человеком  достойным  восхищения.   Он
позаботился о том чтобы Всемирному Правительству приписали все заслуги  за
прекращение гонки вооружений и уничтожение всего ядерного оружия. Но  если
вы  спросите  моего  мнения,  то  дело  заключалось  в  том,  что  крупные
корпорации - вроде построивших "Остров номер  1"  -  поняли  наконец,  что
атомная война плохо влияет на  прибыли.  Коль  скоро  они  пошли  понижать
расходы на военные  исследования  и  разработки,  Всемирное  Правительство
смогло "убедить" страны расстаться со своим ядерным оружием.
     Но мы оказались в ситуации где  большие  страны  (читай:  корпорации)
применяли против малых стран свою  экономическую  мощь,  в  то  время  как
Всемирное Правительство беспомощно стояло посередине. Что и  говорить  это
была мировая война, экономическая и экологическая война,  где  тайно  -  а
иногда и не так уж тайно - применялось манипулирование  погодой  и  другое
оружие воздействия на среду обитания.
     Мы на "Острове номер 1" принадлежали конечно к корпорациям. Нравилось
нам это или нет...
                                Сайрес С. Кобб.
                                Кассеты для несанкционированной биографии.



                                    3

     Запахнувшись в голубой купальный халат Дэвид стоял  в  кухонной  нише
шаря по шкафчикам. Но глаза его на самом деле смотрели на Эвелин.
     Искупались  они  прекрасно,  и  теперь  она   казалась   куда   более
расслабившейся, когда сидела  у  потрескивающего,  пахнущего  сосной  огня
завернувшись в огромное кораллово-красное купальное полотенце и  глядя  на
пламя.
     - Спиртное - один из немногих  предметов  которые  мы  не  производим
сами, - рассказывал он ей. - Нам приходиться  все  это  импортировать.  По
большей части мы привозим "Старый Лунный сок" из Селены. Я слышал что  это
смесь самодельной водки с ракетным топливом. Но у меня есть  где-то  здесь
какие-то земные вина... бутылки тенессийской закваски.
     Эвелин откинулась на разложенные ею на полу большие подушки.
     - Вы хотите сказать что здесь нет ни у кого самогонного аппаратика?
     Дэвид покачал головой.
     - Насколько я знаю - нет.
     - И воров я полагаю тоже нет?
     С усмешкой:
     - И никаких сборщиков налогов.
     - Не удивительно что колонию называют раем.
     Он переключил все свое внимание на шкафчики и нашел бутылки.
     - А вот и мы. Калифорнийское шабли или...
     - Шабли подойдет, - сказала Эвелин.
     - Оно не очень холодное. Я могу охладить его для вас.
     - Нет оно прекрасно сойдет и таким.
     Дэвид на миг занялся стаканами.
     - А что  насчет  обеда?  У  вас  есть  выбор,  кролик,  цыпленок  или
козлятин