-  Коляй  повертел
пальцем у виска и почти тут же вскрикнул, наступив на острый, как  гвоздь,
побег феррапланта.
     Постепенно лес поредел и отступил, открывая берег, когда-то песчаный,
а теперь покрытый коростой засохшей грязи из которой торчали пучки  жухлой
травы.  Озеро  казалось  черным,   причем,   мутно-черным,   без   блеска.
Поверхность едва колебалась, как жирная похлебка в миске. А над  озером  в
бесцветном, лишенном глубины небе, плавал белый слепящий диск.
     Рем стоял на берегу  возле  перевернутой  вверх  дном  старой  лодки.
Вообще на  берегу  лодок  было  множество,  но  все  гнилые.  И  уж  вовсе
непригодный валялся на боку, как дохлая рыбина, старый проржавевший катер.
Рем, как обещал, принес ружья: одно, огнестрельное, висело  у  него  через
плечо, другое - парализатор, стреляющий  ампулами  со  снотворным,  лежало
возле лодки.
     - А, дружище! - крикнул с излишней восторженностью Коляй, и в  голосе
его проступило жалкое, заискивающее.
     Рем обернулся и милостиво кивнул. Он был в белом, вернее, когда-то  в
белом, а теперь в замызганном и драном костюме.  Носил  его  Рем  с  таким
видом, будто костюм был по-прежнему белоснежным, а широкополая  порыжевшая
шляпа,   которую   Рем   держал   в   руках,    необходимым    дополнением
аристократического наряда  так  же,  как  и  защитные  очки  в  щегольской
сетчатой оправе. У Рема были светлые волосы, сухие и ломкие, а лоб и  щеки
покрывали мелкие гнойнички и язвочки.
     -  Рем,  а  ты  сам  кликуху  придумал  или  предки  постарались?   -
поинтересовалась  Женька,  желая  как-нибудь  задеть  этого  доморощенного
аристократа.
     - Это обещанный ценный кадр? - повернулся Рем к Коляю.
     - Мы дадим ей топорик, - виновато предложил Коляй.
     - Можно и пилу,  -  ответил  Рем,  приподнял  очки  и,  прищурившись,
взглянул на Женьку. Серые с краснотою глаза мелькнули и тут же  спрятались
за темными стеклами. - А может она сядет на весла?
     - Ты во  всем  так  обессилел?  -  ляпнула  Женька,  воспользовавшись
Колькиной манерой шутить.
     Рем удивленно приподнял брови и покачал головой, а Колька заржал.
     - Ладно, беритесь за лодку, - махнул рукою Рем и водрузил на  макушку
облезлую свою шляпу. - Отплываем... А то всех страшасиков провороним...


     Лодку лениво приподнимал поток черной жижи, которую по  привычке  еще
называли "волной", хотя озеро  лишь  лениво  булькало,  выстреливая  вверх
фонтанчики грязи.  Николай  старательно  погружал  весла  и  лодку  рывком
швыряло вперед, а потом она лениво проседала на  густой,  но  одновременно
плохо держащей "воде"...
     - Дерьмо пополам с нефтью... Мистер и мисс, в один прекрасный  момент
мы провалимся в эту жижу, как в Бермудах... - рассуждал Колька.
     - На ртуть и свинец тоже не  скупились,  -  заметил  Рем.  -  Но  все
клянутся, что этот коктейль получился сам собой...
     Солнце поднялось уже высоко, и почти внезапно холод  сменился  жарою.
Явственно ощущалось, что каждый новый поток воздуха  жарче  предыдущего  и
смрад, идущий от озера, все усиливался. Люди, как рыбы, которых больше  не
было в озере, раскрывали рты, задыхаясь.
     - Все, больше не могу, - пробормотала  Женька  и,  содрав  штормовку,
осталась в одной футболке.
     - Зря, - заметил Рем с сожалением и, приподняв очки, вновь бросил  на
нее пристальный взгляд в упор. - Поджаришься...
     - Плевать... - Женька  блаженно  откинулась  назад,  ощущая  приятное
жгучее покалывание на щеках и шее. - Это наше  солнышко,  родное,  мы  его
пока не изгадили... Я верю в хорошее, - заявила она, предвидя насмешки, но
не в силах остановиться. - Мы еще доживем  до  того  денька,  когда  озеро
станет синим. И будем купаться. Через двенадцать лет вся вода сменится,  а
через двадцать четыре...
     - Ты помрешь к тому времени, если будешь загорать, - заржал Колька.
     - Какие двенадцать лет! Какие двадцать четыре года! - возмутился Рем.
- Водообмена нет! Вся площадь обора озера, уделана напрочь. Ты собираешься
сидеть и ждать двенадцать лет, а ты хоть знаешь, что в озеро не  поступает
ни капли чистой воды? Что мало-мальски пригодную  воду  к  нам  вообще  не
пропускают, а потребляют сами?!
     - У, сволочи! - сделал свой вывод Колька.
     - Кто сволочь-то?! Мы и есть сволочи,  -  крикнула  Женька  в  порыве
самобичевания.
     - Ты - может быть, а я нормальный, - парировал Колька. - Страшасик! -
Рем ткнул пальцем в серое пятно, что пузырилось на черной  поверхности.  -
Туда, скорее!
     Колька схватился за весла, а  Рем  за  ружье.  Женька,  не  дожидаясь
приказа, полезла в рюкзак за топориком... Внезапно ей  захотелось  нырнуть
под банку  и,  сжавшись  в  комок,  переждать  охоту.  Стрелять...  Рубить
топором... Ох, нет!..
     "Возьми себя в руки, идиотка! - приказала себе. - Там вода..."
     Мысль о воде заставила ее выпрямиться и  впиться  глазами  в  черную,
лениво вздрагивающую поверхность. Ну, где же страшасик? Вокруг  -  ничего,
лишь  хлопья  серой  нетающей  пены.  И  вдруг  вскипел  грязевой  фонтан,
несколько струй, будто нарочно, ударили в людей и окатили с головы до ног,
и почти перед  самым  носом  лодки  вынырнула  тупая,  вся  в  наростах  и
бородавках    голова    с    крошечными     глазками     под     кожистыми
козырьками-надбровьями. Зверь повертел головой и выпростал на  поверхность
широкую пелерину. Лиловая с розовыми прожилками  мантия  распласталась  на
черной глади. Края мантии вытягивались, образовывая  щупальца,  и  тут  же
исчезали. Рем  вскинул  ружье  и  выстрелил.  На  фоне  серого  нестерпимо
брызнуло алым, страшасик пронзительно взвизгнул и  вцепился  в  бок  лодки
множеством мгновенно выросших щупалец. Лодка накренилась...
     - Руби! - крикнул Рем.
     Но Женька, по-детски брыкаясь ногами, полезла по другому  борту  лишь
бы подальше от этих щупалец, что переваливались  во  внутрь  и  скользили,
присасываясь к дереву. Николай попытался выдернуть весло из  уключины,  но
оно застряло и лопасть лишь взбивала пену вокруг страшасика. Рем выстрелил
еще раз в упор. Неожиданно щупальца превратились в два  тугих  жгута;  две
уродливые тонкие руки  захлестнули  Рема,  будто  обняли,  бледно-розовые,
похожие на жадные младенческие рты, присоски впились в плечи и грудь.  Рем
рванулся и закричал. Крик его был чем-то похож на крик страшасика -  такой
же пронзительный, полный отчаяния и боли, такой же гневный...
     Тут Женька опомнилась наконец. Завизжав, она размахнулась и  рубанула
топориком по мантии страшасика, потом еще и еще раз... Струя воды  ударила
ей в лицо, и от неожиданности Женька задохнулась. А мантия на глазах стала
опадать, щупальца  превратились  в  дряблые  лиловые  клубки,  на  которых
пузырилась  розовая  пена,  они  отвалились   сначала   от   Рема,   потом
соскользнули с борта и с громким хлюпаньем исчезли в черной  жиже.  Следом
нырнула  бородавчатая  голова,  будто  провалилась.   А   на   поверхности
закружились прозрачные струйки с красными разводами...
     - Дура! - набросился на девчонку  Коляй.  -  Кто  рубит  мантию?!  По
щупальцам надо, по щупальцам! Всю воду загубила.  Так  бы  туша  на  плаву
осталась, а теперь... Женька провела ладонью по лицу, посмотрела на мокрую
ладонь, потом себе под  ноги...  Драгоценная  прозрачная  вода  из  мантии
страшасика смешивалась с черной жижей на дне лодки. Коляй  схватил  пустую
флягу, вырвал зубами пробку и попытался спасти хоть немного  воды,  но  во
фляжное горло тут же хлынула черная муть. Николай  выругался  и  отшвырнул
флягу.
     - Прекрати, - брезгливо скривил губы Рем и, расстегнув ворот рубашки,
стал растирать шею и  грудь.  На  грязной  коже  виднелись  красные  точки
укусов. - Ведешь себя как баба.  Парализатор  под  боком,  а  ты  в  весло
вцепился, как в мамашин подол...
     - А ты... - прошипел Колька, но договорить не успел - за кормой опять
вспенилось серое пятно.
     Николай, не отрывая взгляда от булькающей массы, нащупал весла... Рем
вскинул ружье, заранее беря на мушку пятно...
     - Не надо! - завопила Женька,  ощутив  внезапно  всю  чудовищность  и
ненужность этой охоты. - Не стреляй!
     Она заткнула уши и затопала ногами, разбрызгивая черную жижу на дне.
     - Не тряси лодку, идиотка! - набросился на нее Николай.
     Но  страшасик  так  и  не  вынырнул  на  поверхность,   серое   пятно
успокоилось, фонтанчик посреди него исчез и на его  месте  расплылся  алый
круг.
     - Утонул... - проговорил без всякого выражения Рем и опустил ружье. -
А в нем литров тридцать воды...
     Женька запрокинула голову. Там,  в  вышине,  казалось,  уже  не  было
воздуха, а лишь пустота, и в ней плавилось сошедшее с ума солнце. Под  его
лучами озеро парило и от едких испарений щипало глаза и горло.
     - К берегу греби, - негромко приказал Рем.
     Даже под защитной биомассой было видно, что его лицо посерело,  а  на
лбу проступили крошечные пузырьки пота.
     - Что же это... с пустыми руками? Такие бабки упустили!..
     - К берегу, - повторил Рем, будто не слышал Колькиных возражений.
     Лодка  качнулась  и  Женька  невольно  ухватилась  за  борт.   Что-то
скользкое, липкое обвилось вокруг руки. Женька завизжала и отдернула руку.
Небольшой, серый с лиловым комок, похожий на пакет с биомассой,  шлепнулся
ей на колени. Нет, это был конечно не мешок, а маленькое, начинающее  жить
существо, похожее на поросенка, с зачатками  лап,  тоненьким  хвостиком  и
кожистым воротником вокруг шеи.  Из  этого  воротника  тут  же  потянулись
лиловые щупальца, норовя уцепиться за колени, но  плотная  ткань  брюк  не
давала...
     - Надо же... Малявка... - изумился Коляй и привстал, отыскивая что-то
глазами.
     - Ты что? - спросила Женька, пугаясь его хищного взгляда.
     - Топорик где? - пробормотал Коляй, наклонясь и шаря под банкой.
     - Фиг тебе, понял, - крикнула Женька,  прижимая  страшасика  к  себе.
Детеныш тут же с радостным хрюканьем присосался к руке. Пришлось  хлопнуть
его по голове. Поросенок рассерженно взвизгнул, но руку  отпустил.  Женька
вытянула  за  рукав  свалившуюся  на  дно  лодки  штормовку  и   завернула
страшасика так, что наружу высовывалась одна тупая бородавчатая мордочка с
любопытными крошечными глазками.
     - Ты что, думаешь страшасик лично тебе достался? - поинтересовался  с
ехидностью Колька и неожиданно вскинул парализатор.
     - Вода у нас общая...
     - Оставь ружье, - Рем поднял голову и взглянул на Коляя,  болезненная
усталая гримаса передернула его лицо.
     Но Колька лишь презрительно хихикнул в ответ. Рем повернулся и  будто
через силу выбросил руку вперед... Николай скорчился и осел на дно  лодки.
От его падения старая посудина качнулась и зачерпнула бортом. Струи черной
грязи  медленно  потекли  по  дну.  Поросенок-страшасик  дернулся,   повел
морщинистым носом и вдруг, вытянул щупальца, всосал черную струю с громким
чмоканьем.
     - Видали, а?! - торжествующе крикнула Женька. - Рем, ты видел?!
     А страшасик уже  слизывал  новую  порцию.  Длинные  щупальца  усердно
всасывали черную жижу и проглоченное толчками передвигалось к  раздувшейся
гортани...
     - Жрет дерьмо,  а  с...  водой,  -  со  злобой  пробормотал  Коляй  и
демонстративно отпихнул ногой парализатор подальше.
     - Так не пей его воду! - с обидой выкрикнула Женька и  повернулась  к
Рему. - Неужели нельзя ничего придумать - орать воду не убивая?
     -  Америку  открыла!  -  перебил  Коляй.  -  Рем   сам   со   станции
биологической  очистки.  Там  целое  стадо  этих   самых   твоих   любимых
страшасиков, а воды он не видит, на озеро едет охотиться...
     - Это правда?
     Рем кивнул.
     - Но почему... Почему нельзя ловить их живыми?!
     Рем не  ответил,  выгреб  из-под  банки  ржавое  ведерко  и  принялся
отчерпывать черную жижу со дна.
     - Отберут... - сказал он глухо, будто не Женьке, а так в пустоту...
     Тут Колька рванулся вперед  и  попытался  вырвать  из  Женькиных  рук
страшасика, но поросенок оказался проворнее - выскользнул, как кусок  мыла
и прыгнул за борт, оставив людям перепачканную штормовку...
     А лодка вновь качнулась и черпнула бортом...


     Как они добрались  до  берега,  Женька  не  помнила.  Она  совершенно
отупела от жары и наглости слепящего солнца. Когда лодка ткнулась в берег,
она, как во сне, перелезла через банки и,  наконец,  шагнула  на  твердую,
будто каменную корку. Прошла несколько шагов, волоча  за  собой  рюкзак  и
штормовку. Остановилась. Больше всего сейчас  хотелось  холодной  воды,  а
потом, напившись вволю, забраться дома в самый дальний угол  и  лежать  не
двигаясь, забывая все сегодняшнее - пальбу, озеро и страшасиков...
     - Отдай рюкзак, - прохрипел на ухо Колька.
     Она не сопротивлялась  и  покорно  выпустила  лямки  из  рук.  Колька
отбежал на несколько шагов и  высыпал  содержимое  рюкзака  на  землю.  Со
злобой разбросал ногой барахло и выхватил из скомканного тряпья  крошечную
алюминиевую флягу на стакан с той приманчивой водой,  которую  непременно,
отправляясь на страшасиков,  берут  с  собой.  Коляй  крутанул  пробку  и,
отшвырнув ее, запрокинул голову. Вода в два или три толчка влилась  в  рот
до последней капли,  обмывая  воспаленную  гортань.  В  следующую  секунду
пустая фляга упала на песок. Николай, даже не взглянув  на  своих  друзей,
зашагал к серому иссохшему лесу...
     - Что же ты... Останови его... - Женька в растерянности повернулась к
Рему.
     Тот у же перекинул через плечо оба своих ружья и тоже собирался идти.
     - Это ваши дела, - сказал кратко.
     - Какие дела! Какие такие дела! - возмутилась Женька. - Нет у меня  с
ним никаких особых дел... Он воду украл... Ты что не видел?!
     Рем не ответил, пожал плечами, повернулся и пошел. Женька  попыталась
догнать его, но дыхание тут же прервалось, перед глазами поплыли красные и
синие круги.
     - Стой! - крикнула она со злобой. - И ты что, больше не возьмешь меня
с собой?!
     - Конечно, нет, - ответил Рем,  не  оборачиваясь.  -  Какой  из  тебя
охотник... Да ты и сама не хочешь...
     - Постой! - Женька опять задохнулась. От усталости  веки  сами  собой
закрывались и она не могла разглядеть, здесь Рем или ушел.
     - Зачем тебе вода? Ведь норму выдают... Зачем убивать?..
     - А тебе зачем вода? - отозвался Рем.
     "Мне надо!" - хотела крикнуть Женька, но крика не получилось.  Она  с
трудом разлепила глаза. Рем брел по берегу уже далеко  -  не  докричишься.
"Мне надо много воды, потому что я - это я, а ты..." Ей казалось, что  Рем
ударил ее и боль от этого удара растекается по  телу,  проникая  в  каждую
клеточку...   Как   просто   спросить   другого   и   невозможно   себя...
А-зачем-тебе-вода?
     "Вода, чтобы пить..." - пробормотала Женька и пошатываясь  побрела  к
лесу. Хотелось скорее укрыться от солнца. Доползти до дома. А там ни капли
воды...  Всю  обменяла  на  модный  защитный  комбинезон   цвета   хаки...
Понадеялась на удачу, на охоту. Комбинезон -  на  страшасика,  вот  так...
Женька остановилась  возле  ржавого  катера.  Под  рыжим  боком  скопилось
немного тени. Женька нырнула в фиолетовое пятно и блаженно прикрыла глаза.
Немного отдохнуть и... Внезапно она провалилась  в  сон.  Золотой,  полный
тепла, лежал песок. К  ногам  вкрадчиво  подкатывалась  прозрачная  волна,
чтобы тут же отхлынуть и уступить  место  другой...  Озеро  лежало  синее,
полное глубины и белые барашки вскипали на ребрах волн. Женька разбежалась
и с размаху бросилась в воду... Вода плеснула в рот, нос... Вода почему-то
была теплой, горячей... Но это была вода...
     Женька открыла глаза и тут же зажмурилась.  По  лицу  стекали  теплые
капли. Вновь здесь, наяву, кто-то брызнул ей в лицо водой. Задыхаясь,  она
ловила капли губами...
     - Еще... - шептала,  не  понимая,  что  происходит,  но  наслаждаясь,
наслаждаясь бесконечно...
     Рядом   кто-то   негромко   хрюкнул.   Женька,   опомнившись,   резко
повернулась. Рядом с ней в фиолетовом теневом круге сидел страшасик -  тот
маленький поросенок, ее найденыш...
     - Ты?... - удивленно протянула Женька и погладила бородавчатую  серую
голову. Воротник страшасика задергался, распушился, два или  три  отростка
вытянулись вперед и из одного прямо в рот ударила струйка воды...
     - Ух, - выдохнула Женька, глотая  воду  и  подхватила  страшасика  на
руки, будто собачонку.
     Поросенок вцепился щупальцами в руку, но тут  же  отпустил,  виновато
хрюкнув.
     - То-то же, - засмеялась Женька, отирая мокрое лицо и  оглядываясь  с
опаской - не видят ли их. - Я тебя заберу к себе, - сообщила  доверительно
на ухо зверю.
     - Сейчас заверну в штормовку и спрячу в рюкзак. Будешь жить у меня  в
комнате под кроватью. Никто не догадается, честное слово...
     Держа поросенка на руках она кинулась бежать, не обращая внимания  на
невыносимо слепящее солнце и черную жирную  гладь  мертвого  озера.  Озеро
будет синим, когда-нибудь, не скоро, но будет...


     - Девушка, остановитесь! - голос настиг и ударил в спину.
     Женька замерла, прижимая страшасика  к  себе.  Еще  не  оборачиваясь,
угадала, кто это. "Беги,  глупый",  -  шепнула  она  на  ухо  поросенку  и
выпустила его из рук. Тот побежал смешно перебирая короткими  лапками.  Но
парень в форме береговой охраны в два прыжка догнал страшасика  и  схватил
за загривок.
     - Страшасиков,  значит,  ловим...  Ну-ну...  А  знаешь,  что  за  это
бывает?.. - отечески-осуждающе сказал второй, подходя. Он был не  молод  и
толст, в новой, но уже перепачканной чем-то жирным форме. У  охранника  не
было лица; кроме форменной рубашки  и  массивных  очков,  он  носил  серую
тряпку, закрывавшую всю нижнюю часть головы.
     - Я никого не ловила, -  пробормотала  Женька,  с  невольным  страхом
оглядывая человека-невидимку. - Мы так... играем...
     - И врем так глупо!.. - вздохнул охранник и тряпка вздулась  пузырем.
- Придется взять тебя на заметку, - он снял с пояса диктофон. - Второй раз
попадешься - тюрьма... - и он вновь вздохнул.
     - Я играла, - упрямо повторила  Женька.  -  И  не  собиралась  никого
убивать...
     Но охранник не слушал и что-то бубнил  в  микрофон  информатора.  Тем
временем молодой ловко запихал страшасика  в  сеть  и  с  довольным  видом
приближался к ним, помахивая авоськой.
     - Почему вы его  не  отпускаете?  -  спросила  Женька,  подозрительно
переводя взгляд с одного защитника природы на другого.
     - По инструкции пойманный страшасик помещается в изолятор, -  сообщил
человек-невидимка и его напарник нагло ухмыльнулся.  -  Итак,  милая  моя,
фамилия, имя, год рождения, индекс карточки... -  после  каждой  фразы  он
тяжело вздыхал, переводя дыхание, а  Женька  не  могла  оторвать  глаз  от
сетки, в которой беспомощно дергался поросенок. Уплывала  синяя  мечта  об
озере. Черная мертвая гладь навсегда замерла по левую руку,  распласталась
до самого горизонта...
     Надиктовав,  пожилой   спрятал   диктофон,   и   пробормотал   что-то
душеспасительное на прощание. Повлажневшая от дыхания тряпка на  лице,  то
прилипала к щекам, то раздувалась... А  молодой  уже  ушел  далеко  и  все
забирал правее,  подальше  от  озера,  ближе  к  мертвому  лесу.  Пожилой,
выполнив свой долг, заспешил следом, тяжело переваливаясь при каждом шаге.
"А может он не пожилой вовсе, а просто отечный и  больной?"  -  подумалось
Женьке. Сама не зная зачем, брела она за ними следом по направлению к базе
охраны и возрождения озера.


     Рем поднял жалюзи на окнах. Солнце уже садилось  и  красный  закатный
свет наполнил комнату. Бок биостанции  загораживал  часть  окна  и  теперь
казался черным  на  фоне  заката.  Рем  вычистил  ружья  и  спрятал  их  в
вместительный  фанерный  ящик   из-под   приборов.   "Сшиватель   лазерный
универсальный", - значилось  на  яркой  этикетке.  Он  задвинул  ящик  под
пустующую кровать, неприличную в своей скелетоподобной наготе и уселся  на
див