ала 20-го века и почти до конца 22-го.
     - Отлично. Как ты думаешь, каким способом Купер мог бы поместить свое
сообщение в этот еженедельник? Помни, ему известно, что  ты  читаешь  этот
журнал и хорошо знаком с ним.
     - Не знаю.  -  Харлан  покачал  головой.  -  Эти  журналы  отличались
крикливым и манерным стилем. Их содержание никогда не блистало полнотой  и
объективностью и, как правило, носило случайный  характер.  Полагаться  на
то, что они напечатают определенное сообщение и к тому же в  нужном  виде,
почти невозможно. Любое событие могло  быть  искажено  до  неузнаваемости.
Даже  если  бы  Куперу  удалось  получить  работу  в   редакции,   а   это
маловероятно, нельзя поручиться, что  его  заметка  минует  многочисленных
редакторов без купюр и изменений. Я не вижу такого способа. Вычислитель.
     - Заклинаю тебя Вечностью,  подумай  как  следует!  Сосредоточься  на
проблеме еженедельника. Представь,  что  ты  -  Купер  и  что  ты  в  20-м
Столетии. Ты обучал его, Харлан. Ты формировал его мышление. Так что же он
предпримет? Как он заставит журнал напечатать его сообщение, не изменив  в
нем ни единого слова?
     Харлан широко раскрыл глаза:
     - Реклама!
     - Что? Что?
     - Реклама. Платное объявление, которое печатается в точности так, как
этого хочет заказчик.  Мы  с  Купером  несколько  раз  обсуждали  вопросы,
связанные с рекламой.
     - Ах да, да! Что-то в таком духе было в 186-м.
     - Ни одно Столетие не может сравниться в этом отношении с  20-м.  Это
было время наивысшего расцвета рекламы. Уровень культуры...
     - Возвратимся к этому рекламному объявлению, - торопливо прервал  его
Твиссел. - Каким оно может быть?
     - Хотел бы я знать...
     Твиссел уставился на горящий кончик своей сигареты, словно ища в  нем
искорку вдохновения.
     - Он не может действовать открыто. Он не  может  написать:  Купер  из
78-го Столетия заброшен в 20-е и вызывает Вечность...
     - Почему вы так уверены?
     - Совершенно невозможно. Подобное сообщение,  опубликованное  в  20-м
Столетии, еще вернее разорвало  бы  Маллансоновский  круг,  чем  ошибочное
действие с нашей стороны. Но мы еще здесь -  следовательно,  за  всю  свою
жизнь в текущей Реальности  20-го  Столетия  Купер  не  сделал  ни  одного
ложного шага.
     - А кроме того, - сказал Харлан, уводя разговор  в  сторону  от  всей
этой  круговой  казуистики,  которая,  казалось,  совершенно  не   смущала
Твиссела, - кроме того, ни одна редакция не согласилась бы  на  публикацию
объявления, которое показалось  бы  ей  безумным  или  бессмысленным.  Они
заподозрили бы мошенничество или еще  что-нибудь  столь  же  незаконное  и
побоялись бы связываться. Кстати, поэтому же Купер не  мог  написать  свое
объявление на Межвременном языке.
     - Да, идея должна быть тонкой и хитроумной,  -  задумчиво  проговорил
Твиссел.  -  Ему,  вероятно,  пришлось  прибегнуть  к  иносказаниям.   Это
объявление должно казаться  современникам  вполне  обычным.  Без  сучка  и
задоринки. И в то же время в  нем  должно  содержаться  нечто,  совершенно
очевидное для нас. Какая-нибудь  деталь,  которую  мы  заметим  с  первого
взгляда, потому  что  искать  это  объявление  придется  среди  тысяч  ему
подобных. Харлан, как по-твоему, они дорого стоили?
     - Крайне дорого.
     - А у Купера наверняка не густо с деньгами.
     - И кроме того, оно все равно  должно  быть  небольшим  во  избежание
излишних подозрений. Подумай, Харлан, как велико оно может быть?
     - Полколонки, - показал руками Харлан.
     - Колонки?
     - Видите ли, эти Журналы печатались  на  бумаге.  Текст  располагался
колонками.
     - Да, да. У меня книги всегда ассоциируются только с  пленками...  Ну
вот, мы получили  еще  одно  приближение.  Нам  следует  искать  рекламное
объявление на полколонки, которое с первого взгляда покажет нам,  что  его
поместил человек из более позднего Столетия, но в котором люди 20-го  века
не увидели ничего странного или подозрительного.
     - А что, если я не найду его? - спросил Харлан.
     - Обязательно найдешь. Вечность ведь существует, не так ли? Пока  она
существует, мы на верном пути. Кстати, скажи мне,  когда  ты  занимался  с
Купером, тебе не попадалось похожего объявления? Не было чего-нибудь  хоть
на секунду остановившего твой взгляд каким-то внутренним несоответствием?
     - Нет.
     - Мне не нужны мгновенные ответы. Подумай минут пять, потом отвечай.
     - Что толку  думать.  Когда  я  просматривал  эти  журналы  вместе  с
Купером, его еще не было в 20-м веке.
     - Мой мальчик, для чего у тебя  голова?  Послав  Купера  в  20-е,  ты
произвел вариацию. Это еще не Изменение, вариация не является необратимой.
Но существуют изменения с малой буквы, микроизменения, как их называют при
Вычислениях. В то же самое мгновенье, в которое Купер был послан в 20-е, в
соответствующем выпуске журнала появилось это объявление. Твоя собственная
Реальность претерпела микроизменение  в  том  смысле,  что  ты  с  большей
вероятностью остановил бы свой взгляд на странице с  объявлением,  чем  на
странице без объявления. Ты понял?
     И снова у Харлана голова пошла кругом  от  той  Легкости,  с  которой
Твиссел пробирался сквозь  джунгли  "парадоксов"  Времени.  Он  растерянно
покачал головой.
     - Не припоминаю ничего похожего, сэр.
     - Ну что ж, оставим это. Где ты хранишь свою коллекцию?
     - Я воспользовался особым положением Купера  и  построил  специальную
библиотеку в Секции Два.
     - Чудесно, - ответил Твиссел, - пошли туда. Немедленно.

     Войдя в библиотеку Харлана, Твиссел долго  и  удивленно  рассматривал
старинные переплетенные тома и затем снял один из них с полки. Книги  были
так стары, что непрочную бумагу пришлось пропитать специальным составом; в
неловких  руках  Вычислителя  хрупкие  страницы  разламывались  с   легким
треском.
     Харлан поморщился как от боли. В другое время он  велел  бы  Твисселу
держаться подальше от полок, будь он хоть трижды Старшим Вычислителем.
     Твиссел  напряженно  разглядывал  хрустящие  страницы,   медленно   и
беззвучно шевеля губами.
     - Так это и есть тот самый английский язык, о котором столько толкуют
лингвисты? - спросил он, постучав пальцем по странице. - Да, английский, -
пробормотал  Харлан.  Твиссел  поставил  том  на  полку.  -  Громоздкая  и
неудобная штука. Харлан пожал плечами. Конечно,  в  большинстве  Столетий,
охватываемых Вечностью, в ходу  были  фильмокниги;  там,  где  технический
прогресс шагнул еще дальше, применяли запись на молекулярном  уровне.  Все
же книги и печать не были чем-то неслыханным.
     - Печатать книги было проще и дешевле, чем  изготавливать  пленки,  -
ответил он. Твиссел потер рукой подбородок.
     - Возможно. Приступим к поискам? Он снял с полки другой том и, открыв
его на первой попавшейся странице, принялся настойчиво ее разглядывать.
     Что это он делает? - подумал Харлан. - Неужели он  рассчитывает,  что
ему сразу же повезет?
     Очевидно, догадка Харлана была верной, потому что  Твиссел,  встретив
его удивленный взгляд, смущенно покраснел и торопливо  поставил  книгу  на
место.
     Харлан взял первый том, относящийся к 25-му сантистолетию 20-го века,
и начал методично его перелистывать. Все его тело  застыло  в  напряженной
сосредоточенности,  двигались  только  глаза,  да  изредка   правая   рука
переворачивала страницу.
     Через  долгие,  казавшиеся  ему  бесконечными  промежутки  биовремени
Харлан вставал и, что-то бормоча себе под нос, тянулся за новым  томом.  В
эти коротенькие перерывы рядом с ним обычно  оказывалась  чашка  кофе  или
бутерброд.
     Харлан глубоко вздохнул:
     - Ваше присутствие здесь бесполезно.
     - Я тебе мешаю?
     - Нет.
     - Тогда я лучше останусь, - пробормотал Твиссел.
     Он вставал, садился, снова вставал и принимался бродить  по  комнате,
беспомощно разглядывая корешки переплетов. Одна  за  другой  догорали  его
бесчисленные сигареты, обжигая порой пальцы или губы,  но  он  не  замечал
этого. Биодень подошел к концу.
     Харлан спал мало  и  плохо.  Утром  в  перерыве  между  двумя  томами
Твиссел, помедлив над последним глотком кофе, задумчиво проговорил:
     - Порой мне  кажется  странным,  почему  я  не  отказался  от  звания
Вычислителя после того, как я... ты знаешь, о чем я говорю.
     Харлан кивнул.
     - Мне очень хотелось  так  поступить.  Долгие  биомесяцы  я  страстно
надеялся, что мне больше не придется иметь дела ни с одним  Изменением.  У
меня  появилось  болезненное  отвращение  к  Изменениям;   Я   даже   стал
задумываться, имеем ли мы право  их  совершать.  Забавно,  до  чего  могут
довести человека эмоции.
     Ты специалист по Первобытной истории,  Харлан.  Ты  знаешь,  что  она
собой представляла. Реальность тогда развивалась слепо по линии наибольшей
вероятности. И если эта наибольшая вероятность означала эпидемию чумы, или
десять  Столетий  рабства,  или  упадок  культуры,  или...  давай   поищем
что-нибудь по-настоящему скверное...  или  даже  атомную  войну,  если  бы
только она была возможна в Первобытную Эпоху, то, разрази меня Время,  ЭТО
ПРОИСХОДИЛО.
     - Люди были бессильны предотвратить катастрофу.
     - После возникновения Вечности мир стал совсем иным. Начиная с  28-го
Столетия подобным явлениям больше нет места в истории.  Святое  Время,  мы
подняли нашу Реальность на такой высокий уровень благоденствия, о  котором
в  Первобытные  Времена  невозможно  было  даже  мечтать.   Если   бы   не
вмешательство Вечности, человечество никогда не достигло бы этого  уровня;
его вероятность ничтожно мала.
     "Чего он добивается? - пристыженно подумал Харлан. -  Заставить  меня
работать еще напряженнее? Я и так делаю все, что в моих силах".
     - Если мы упустим сейчас эту возможность, - продолжал Твиссел,  -  то
Вечность погибнет, и, вероятнее  всего,  безвозвратно.  Одним  грандиозным
скачком  Реальность  изменится  в  сторону  максимальной  вероятности.   Я
совершенно уверен, что это означает атомную войну и гибель человечества.
     - Я думаю, мне пора заняться следующим томом, - сказал Харлан.
     - Как много еще осталось! - растерянно произнес Твиссел  в  очередной
перерыв. - Разве нельзя двигаться побыстрее?
     - Скажите как. Мне лично кажется, что  я  должен  просмотреть  каждую
страницу от начала и до конца. Делать это быстрее, чем сейчас, я просто не
в силах.
     Он методически продолжал переворачивать страницы.
     - Все. Больше не могу, - сказал Харлан, - буквы расплываются,  а  это
значит, что пора спать. Второй биодень подошел к концу.
     На третий биодень поисков в 10 часов 22 минуты по единому  биовремени
Харлан изумленно уставился на страницу и тихо сказал:
     - Вот оно.
     - Что? - не понял его Твиссел.
     Харлан поднял голову: его лицо выражало крайнее удивление.
     - Я не верил в это. Поймите, я ни на минуту по-настоящему не верил  в
это. Все ваши измышления насчет рекламных объявлений и  журналов  казались
мне беспросветной чепухой. До Твиссела наконец дошло, в чем дело.
     - ТЫ НАШЕЛ ЕГО!
     Он бросился к Харлану  и  судорожно  вцепился  дрожащими  пальцами  в
толстый том.
     Харлан резко вырвал у него книгу, захлопнул ее И спрятал за спину.
     - Что ты наделал? - взвизгнул Твиссел. - Ты же снова потерял его.
     - Не волнуйтесь. Я знаю, где оно находится. Но прежде...
     - Что прежде?
     - Вычислитель Твиссел, нам еще осталось решить один небольшой вопрос.
Вы сказали, что мне  вернут  мою  девушку.  Верните  ее.  Я  хочу  на  нее
взглянуть.
     Твиссел удивленно посмотрел на Харлана: его  редкие  седые  волосы  в
беспорядке торчали во все стороны.
     - Ты что, смеешься надо мной? - Нет, - резко ответил Харлан. - Мне не
до шуток. Вы обещали мне, что все устроите... Может быть, это  вы  шутили?
Вы дали слово, что мне вернут Нойс.
     - Да, я обещал.  Это  решено.  -  Тогда,  покажите  мне  ее  живой  и
невредимой. - Но я все никак не пойму тебя. Я ведь не прячу твою  девушку.
Никто ее не трогал. Она все еще там, в далеком  будущем,  в  том  Секторе,
который Финжи указал в своем донесении. Святое Время, я  же  сказал  тебе,
что она в безопасности.
     Харлан  почувствовал,  как  его  нервы  натянулись  до  предела.   Он
сдавленно произнес:
     - Прекратите играть словами. Ладно, она в безопасности. Но мне-то что
от этого? Снимите блокировку Времени в 100000-м.
     - Снять что?
     - Барьер. Капсула не проходит сквозь него.
     - Ты мне ни слова не сказал об этом.
     - Разве?
     Харлан был крайне удивлен. Говорил он об этом или нет? Все эти дни ни
о чем другом он не думал. Неужели он не сказал ни слова? Он никак  не  мог
вспомнить. Им снова овладел гнев.
     - Ладно, - жестко проговорил он. - Считайте, что я сказал вам об этом
ТЕПЕРЬ. Снимите его.
     - Но ведь это невозможная вещь. Барьер,  непроницаемый  для  капсулы?
Блокировка Времени?
     - Вы что, хотите сказать мне, что не вы его поставили?
     - Я не ставил его, клянусь Вечностью!
     - Тогда... тогда... - Харлан почувствовал, как он бледнеет. - Значит,
Колодцы заблокировал Совет. Они все  знали  и  решили  принять  свои  меры
независимо от вас. Но тогда, - клянусь Временем  и  Реальностью!  -  пусть
сами поищут это объявление, Купера, Маллансона и  все,  что  останется  от
Вечности. Черта с два они что-нибудь найдут!
     - Стой, стой! - Твиссел в  отчаянии  схватил  Харлана  за  локоть.  -
Возьми себя в руки, мой мальчик. Подумай сам. Совет не ставил барьера.
     - Кто же его поставил?
     - Никто не  мог  поставить.  Его  нельзя  поставить.  Это  невозможно
теоретически.
     - Значит, вы знаете не всю теорию. Но барьер все же существует.
     - Я знаю больше всех членов Совета и  утверждаю,  что  подобная  вещь
невозможна.
     - Барьер существует!
     - Но если это так...
     И Харлан вдруг заметил в глазах Твиссела такой ужас, какого  не  было
даже в тот момент, когда он впервые услышал, что  Купер  послан  не  в  то
Столетие и что Вечности угрожает гибель.

     Глава 16. СКРЫТЫЕ СТОЛЕТИЯ

     Погруженный  в  свои  мысли,  Эндрю  Харлан  рассеянно  следил,   как
подвигается работа. Работники вежливо не замечали его, потому что  он  был
Техником. В обычных обстоятельствах  Харлан  даже  не  взглянул  бы  в  их
сторону,  так  велико  было  презрение   Специалистов   к   Обслуживающему
Персоналу. Но, глядя сейчас на их слаженные,  уверенные  действия,  Харлан
вдруг поймал себя на чувстве зависти к ним.
     Серо-стальная  форма  и  черные  нашивки  с  красной  зигзагообразной
молнией выдавали их принадлежность к Отделу межвременных перевозок.
     С  помощью  сложной  аппаратуры  они   быстро   и   умело   проверяли
Темпоральные двигатели капсулы  и  степени  гиперсвободы  вдоль  временной
протяженности Колодцев. Их теоретические познания были невелики,  но  свое
дело они знали в совершенстве.
     Учась в школе, Харлан почти  не  сталкивался  с  Работниками.  Честно
говоря, ему совсем не хотелось знакомиться с ними. В Работники  направляли
Учеников, не выдержавших  испытания.  Попасть  в  не-Специалисты,  как  их
деликатно называли, значило всю жизнь носить на  себе  клеймо  провала,  и
Ученики старались не думать о подобной возможности.
     Но сейчас, наблюдая за Работниками, Харлан пришел к выводу,  что  они
по-своему счастливы. Ничего удивительного. Их было раз  в  десять  больше,
чем Специалистов, "истинных Вечных". У них было свое общество, свои  жилые
Секции,  свои  радости  и  удовольствия.  Их  рабочий  день  не   превышал
определенного числа биочасов, и никто  не  глядел  на  них  косо,  если  в
свободное время они занимались посторонними делами, не имеющими  отношения
к их профессии. Они могли посвящать свой  досуг  книгам  и  стереофильмам,
отобранным из различных Реальностей. У. Специалистов никогда не хватало на
это времени.
     Суматошная жизнь Специалистов казалась неестественной по сравнению  с
простым существованием Работников. Их психика также, вероятно, была  более
спокойной и уравновешенной.
     Работники  были  тем  фундаментом,  на  котором  держалась  Вечность.
Странно, что эта очевидная мысль ни разу прежде не приходила ему в голову.
Работники ведали доставкой из Времени воды  и  продовольствия,  уничтожали
отходы,  обслуживали  энергетические  установки.  Это   они   обеспечивали
безотказную работу сложного механизма Вечности. Если бы в один  прекрасный
день вымерли все Специалисты, то Работники могли бы и дальше  поддерживать
существование Вечности. А вот если бы исчезли Работники,  то  Специалистам
оставалось бы только бежать из Вечности  или  погибнуть  самым  бесславным
образом от голода и жажды.
     Как относятся Работники к безбрачию, невозможности вернуться в родное
Время, к запрету иметь семью и детей? Они не знают нужды и болезней, им не
грозят Изменения  Реальности.  Служит  ли  это  в  их  глазах  достаточной
компенсацией?  Интересуется  ли  хоть  кто-нибудь  их  мнением  по  разным
вопросам? Харлан почувствовал, как в нем снова разгорается  пыл  борца  за
социальную справедливость.
     Появление Твиссела  отвлекло  его  от  этих  мыслей.  Они  расстались
полчаса назад, когда Работники  приступили  к  осмотру  капсулы.  Твиссел,
запыхавшись, трусил мелкой рысцой, и вид у него был еще более  замученный,
чем прежде.
     Как только он выдерживает такое напряжение? - подумал Харлан. Ведь он
уже очень стар.
     Твиссел  быстро  по-птичьи  оглядел  Работников,  которые   при   его
появлении почтительно выпрямились, - Ну, что с Колодцами? - спросил он.
     - Все в порядке, сэр, - ответил один  из  Работников.  -  Путь  чист,
интенсивность Поля везде нормальная.
     - Вы все проверили?
     - Да, сэр. Весь интервал, обслуживаемый отделом.
     - Вы свободны. -  Его  слова  прозвучали  как  категорический  приказ
немедленно удалиться. Работники, вежливо поклонившись, заторопились  прочь
- Твиссел и Харлан остались в Колодце вдвоем.
     - Подожди меня здесь, - попросил Твиссел, - я скоро  вернусь.  Харлан
отрицательно покачал головой:
     - Я поеду с вами.
     - Ну как ты не понимаешь! Что бы ни случилось со мной, ты знаешь, как
найти Купера. Если же что-нибудь произойдет с тобой, то что смогут сделать
без тебя я, или любой другой Вечный, или даже все  Вечные  вместе  взятые?
Харлан снова упрямо покачал головой. Твиссел поднес  сигарету  к  губам  и
глубоко затянулся.
     - Сеннор почуял неладное. За два последних биодня  он  несколько  раз
вызывал меня по видеофону. Он допытывается, почему я вдруг уединился. Если
он  узнает,  что  по  моему  приказу  проведена  полная   проверка   всего
оборудования Колодцев... Мне надо ехать, Харлан. Сейчас же. Не  задерживай
меня.
     - Я вас не задерживаю. Я готов.
     - Ты настаиваешь на своем?
     - Если барьера нет, тонет и опасности. Если же  он  существует...  ну
что ж, я уже был там и вернулся. Что вас пугает, Вычислитель?
     - Я не хочу рисковать без особой нужды. - Тогда прибегните  к  своему
любимому рассуждению. Твердо решите, что я еду вместе с вами.  Если  после
этого Вечность не исчезнет - следовательно, Круг  еще  можно  замкнуть,  и
значит, с нами ничего не  случится.  Если  этот  шаг  ложен,  то  Вечность
погибнет, но она с одинаковым успехом погибнет и в том случае, если  я  не
поеду, потому что - клянусь! - без Нойс я и  пальцем  не  пошевелю,  чтобы
вызволить Купера. - Я сам привезу ее к тебе.
     - Если это так легко и просто, почему бы и мне не  поехать  вместе  с
вами?
     Было видно,  что  Твиссела  раздирают  сомнения.  Наконец  он  хрипло
сказал:
     - Ладно, поехали! И Вечность уцелела.
     Но испуганное выражение в глазах Твиссела не исчезло  и  после  того,
как они вошли в капсулу. Он не сводил взгляда  с  мелькающих  на  Счетчике
Столетий цифр.  Даже  более  грубый  Счетчик  Килостолетий,  установленный
спец