Он не мог иначе. За ним следят. Собственно говоря, мы  договорились
с ним заранее, что он отправит вас ни с чем, после чего с  вами  встречусь
я. Видите, это наш дом... Дело в том, - ее голос перешел в быстрый  шепот,
- на Земле готовится восстание.
     Авардан не смог сдержать удивления.
     - Не может быть! - проговорил он, широко  открыв  глаза.  -  В  самом
деле?
     Однако Пола тут же разозлилась.
     - Не  смейтесь.  Вы  обещали  выслушать  и  поверить  мне.  На  Земле
готовится восстание, и это серьезно, потому что Земля может уничтожить всю
Империю.
     - Земля в силах сделать это? - Авардан подавил желание рассмеяться. -
Пола, насколько хорошо вы знаете галактографию? - мягко спросил он.
     - Не хуже любого другого, учитель, но какое  это  имеет  отношение  к
тому, о чем я говорю?
     - Прямое. Объем Галактики - несколько миллионов  кубических  световых
лет. Это включает двести  миллионов  населенных  планет  и  приблизительно
пятьсот квадриллионов человек населения. Правильно?
     - Думаю, что да, раз вы так говорите.
     - Это именно так, поверьте мне. Земля же - одна планета с  населением
в  двадцать  миллионов,  лишенная  всех  материальных  ресурсов.   Другими
словами, на каждого землянина приходится двадцать пять  биллионов  граждан
Галактики. Что может сделать Земля при соотношении  сил  -  двадцать  пять
биллионов к одному?
     Пола преодолела сомнение на мгновение овладевшее ею.
     - Бел, - твердо ответила она, - я не знаю, но мой отец может ответить
на этот вопрос. Он не посвятил меня в детали, потому что боится подвергать
опасности мою жизнь. Однако если вы пойдете со мной, то  все  узнаете.  Он
сказал, что Земля может уничтожить всю жизнь в Галактике, и он  знает  это
наверняка. Он никогда не ошибался.
     Ее щеки порозовели от нетерпения, и  Авардан  почувствовал  страстное
желание прикоснуться к  ним.  (Как  мог  он  раньше  чувствовать  ужас  от
прикосновения к ней?)
     - Уже есть десять часов? - спросила Пола.
     - Да, - ответил он.
     - Тогда он должен ждать нас наверху, если они его  не  арестовали.  -
Она невольно вздрогнула. - Мы поднимемся в  дом,  и  если  вы  пойдете  со
мной...
     Она положила руку  на  кнопку,  контролирующую  двери,  и  неожиданно
замерла. Затем хрипло прошептала:
     - Кто-то идет... Ох, быстрее...
     Остальное прошло гладко. Авардан без труда вспомнил ее первоначальные
наставления. Его руки легким движением обняли ее, и он  почувствовал,  как
их губы встретились...
     Прошло немало времени, прежде чем он заговорил.
     - Должно быть, это был уличный шум.
     - Нет, - прошептала она, - я не слышала никакого шума.
     Он удивленно посмотрел на нее, но она не отвела глаз.
     - Серьезно? Ты - само коварство.
     Глаза Полы вспыхнули.
     - Я хотела, чтобы ты поцеловал меня и не жалею об этом.
     - Думаешь, я жалею? Поцелуй меня еще раз, только теперь  потому,  что
этого хочу я.
     Еще одна длинная пауза, потом она  отстранилась  от  него,  поправляя
волосы и разглаживая воротник платья.
     - Я думаю, сейчас нам лучше будет подняться в дом.  Выключи  свет.  У
меня есть фонарь.
     Авардан вышел за ней из машины.
     - Возьми меня за руку, - сказала она. - Здесь ступеньки.
     - Я люблю тебя, Пола, - прошептал он за ее спиной. Это получилось так
просто и звучало так правдиво. - Я люблю тебя, Пола, - повторил он.
     - Ты почти не знаешь меня, - мягко проговорила она.
     - Нет. Клянусь, я знаю тебя всю  жизнь.  Всю  мою  жизнь,  Пола,  два
месяца я мечтал о тебе.
     - Я всего лишь землянка, сэр.
     - Тогда и я буду землянином. Испытай меня.
     Он остановил ее и мягко поднял ее руку, пока свет фонарика не осветил
ей лицо.
     - Почему ты плачешь?
     - Потому что, когда отец расскажет то, что он знает, вы поймете,  что
не можете любить землянку.
     - Испытай меня и в этом.



                       15. ПОТЕРЯННОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО

     Авардан встретился с Шектом в задней комнате на  втором  этаже  дома,
окна которой были тщательно поляризованы до полной  непроницаемости.  Пола
осталась внизу, настороженно ожидая в кресле  и  следя  за  погруженной  в
темноту улицей.
     Сутулая фигура Шекта  производила  несколько  иное  впечатление,  чем
несколько часов назад.
     Лицо  физика,  по-прежнему  изможденное  и  усталое,  теперь,  вместо
прежнего колебания, выражало почти отчаянную решимость.
     - Доктор Авардан, - сказал он, и голос его  был  тверд,  -  я  должен
извиниться за мое сегодняшнее поведение. Я надеюсь, что вы поймете...
     - Признаюсь, что мне это не удавалось, но  думаю,  теперь  все  будет
иначе.
     Шект сел за  стол  и  кивнул  на  бутылку  с  вином.  Авардан  сделал
отрицательный жест.
     - Если вы не возражаете, я попробую фрукты... Что  это?  В  жизни  не
видел ничего подобного.
     - Это один из сортов апельсинов, - ответил  Шект,  -  которые  растут
только на Земле. Кожура  легко  снимается.  -  Он  показал,  и  Авардан  с
любопытством надкусил сочный плод.
     - Это изумительно, - воскликнул он.  -  Земля  никогда  не  пробовала
экспортировать их?
     - Старейшие, - мрачно проговорил  физик,  -  не  особенно  склонны  к
торговле с внешним миром. Да и наши соседи не стремятся торговать с  нами.
Это всего лишь один из аспектов наших трудностей.
     Авардан неожиданно почувствовал приступ раздражения.
     - Ничего не может быть глупее. Уверяю  вас,  иногда  меня  охватывает
отчаяние, когда я вижу, что может существовать в сознании людей.
     Шект пожал плечами со снисходительностью человека с жизненным опытом.
     -  Боюсь,  что  это  часть  антиземной  политики,  которую  разрешить
невозможно.
     -  Но  эту  проблему  делает  неразрешимой  именно  то,   что   никто
по-настоящему не желает ее  решения,  -  воскликнул  археолог.  -  Сколько
землян  способствуют  этому,  ненавидя  подряд  всех  жителей   Галактики.
Действительно ли ваш народ стремится к равенству, взаимному уважению? Нет!
Большинство из них желает лишь, в свою очередь, занять место наверху.
     -  Возможно,  в  том,  что  вы  сказали,  немало  правды,  -  грустно
проговорил Шект. - Этого я не отрицаю. Но это не  вся  правда.  Дайте  нам
только возможность,  и  новое  поколение  землян  достигнет  зрелости  без
самовыделения, всем сердцем веря в единство всех людей. Ассимиляционисты с
их терпимостью и верой в возможность  компромисса  не  раз  имели  сильные
позиции на Земле. Я - один из них. Или, по крайней мере, я им был.  Однако
Землей сейчас правят Зелоты. Это крайние националисты, верящие в прошлое и
будущее величие Земли. Это от них должна быть защищена Империя.
     Авардан нахмурился.
     - Вы имеете в виду восстание, о котором говорила Пола?
     - Доктор  Авардан,  -  мрачно  проговорил  Шект,  -  нелегко  убедить
кого-либо  в  столь  нелегкой  перспективе,  как  покорение  Землей   всей
Галактики, но это правда. Я не обладаю особой  храбростью  и  ужасно  хочу
жить. Поэтому вы можете представить, сколь  опасным  должен  быть  кризис,
заставивший меня пойти на предательство в то время, когда  местные  власти
не спускают с меня глаз.
     - Что же, - сказал Авардан, - если это  так  серьезно,  то  я  должен
сразу предупредить вас. Я помогу вам всем, сделаю все, что в  моих  силах,
но только как гражданин Империи. Я не обладаю  здесь  никаким  официальным
статусом и на имею особого влияния ни на Совет, ни на Наместника. Я именно
тот, за кого себя выдаю, - археолог,  прибывший  сюда  только  с  научными
целями. Поскольку вы  готовы  на  все,  не  лучше  ли  вам  встретиться  с
Наместником? Он действительно сможет что-то предпринять.
     - Именно этого я и не могу сделать, доктор Авардан. За мной поэтому и
следят, чтобы не допустить этого. Когда вы пришли сегодня утром, я подумал
даже,  что,  возможно,  вас  прислал  Энус.  Я  считал,  что   он   что-то
подозревает.
     -  Возможно,  он  и  подозревает,  этого  нельзя  отрицать.  Если  вы
пожелаете, я смогу все ему передать.
     - Благодарю. Именно этого я и  хочу.  Используйте  свои  возможности,
доктор, чтобы отвести от Земли слишком суровое возмездие.
     - Конечно. - Авардан чувствовал беспокойство.  Он  был  убежден,  что
имеет дело со стариком, возможно, безвредным, но явно ненормальным. Однако
единственное, что он мог, - это дослушать и  попытаться  успокоить  его  -
ради Полы.
     - Из сказанного вами  сегодня  утром,  я  понял,  что  вы  слышали  о
Синапсайфере, - проговорил Шект.
     - Да, действительно. Я читал вашу статью в "Физическом обозрении".  Я
говорил о вашем изобретении с Наместником и премьер-министром.
     - С премьер-министром?
     - Да. Когда просил у  него  письмо,  которое  вы,  боюсь,  так  и  не
прочитали.
     -  Сожалею.  Но  лучше  бы  вы  не  говорили...  Что  вы   знаете   о
Синапсайфере?
     - Это довольно интересная  неудача.  Он  предназначен  для  улучшения
способностей к обучению. Он был до некоторой  степени  удачно  испытан  на
крысах, но оказался непригоден для людей.
     - Да, из этой статьи вы большего узнать и не могли, - кивнул Шект.  -
Эксперимент был представлен неудавшимся, а наиболее интересные  результаты
намеренно не опубликованы.
     - Хм. Несколько необычное трактование научной этики, доктор Шект.
     - Согласен с вами. Но  мне  пятьдесят  пять,  а  если  вы  знакомы  с
законами Земли, то знаете, что мне осталось недолго жить.
     - Шестьдесят. Да, я слышал об этом даже больше, чем мне того хотелось
бы. - И он с горечью вспомнил свое первое путешествие.
     - Насколько я знаю, для выдающихся ученых делают исключения.
     - Вы правы. Но это решает премьер-министр и  Совет  Старейших,  и  их
решение не изменит  даже  Император.  Мне  поставили  условие:  держать  в
секрете все, что  касается  Синапсайфера  в  обмен  на  мою  жизнь.  -  Он
беспомощно развел руками. - Мог ли я тогда знать о  последствиях,  о  том,
как машина будет использована?
     - И как же ее использовали?  -  достав  сигареты,  Авардан  предложил
Шекту, но тот отказался.
     - Я подхожу  к  этому...  Одного  за  другим,  после  того,  как  мои
эксперименты показали безопасность использования Синапсайфера на человеке,
обработке подвергли некоторых  биологов  Земли.  Все  они  остались  живы,
кстати, все эти люди, как я знал, симпатизировали  Зелотам.  Однако  через
некоторое время стали проявляться побочные эффекты,  и  один  из  них  был
подвергнут  вторичной  обработке.  Я  не  смог  спасти  его.  Но  из   его
предсмертного бреда я узнал обо всем.
     Время приближалось к полуночи. День был  длинным  и  полным  событий.
Однако что-то не давало покоя Авардану.
     - Давайте перейдем к сути, - сказал он.
     - Немного терпения. Я должен объяснить все подробности, чтобы вы  мне
поверили. Вы, конечно, знаете о радиоактивности Земли...
     - Да, я хорошо знаком с этим вопросом.
     - И о том, как она влияет на жизнь землян?
     - Да.
     - Тогда я не буду об этом говорить. Хочу только сказать, что  процент
мутаций на Земле больше, чем  в  любой  другой  части  Галактики.  Поэтому
утверждения наших противников, что земляне отличны от других людей,  имеют
долю правды. Собственно говоря, число мутаций очень мало, и большинство из
них не обладает жизненной стойкостью. Если в землянах и произошли какие-то
устойчивые изменения, то это те  изменения  химического  состава  их  тел,
которые дали  им  большую  сопротивляемость  окружающей  среде.  Так,  они
обладают большим сопротивлением к воздействию радиации...
     - Доктор Шект, это мне знакомо.
     - Тогда приходило ли вам когда-нибудь в голову, что процессы  мутаций
происходят и у других живущих на Земле существ?
     После короткой паузы Авардан ответил:
     - Нет, но, конечно же, это неизбежно.
     - Так оно и  есть.  У  нас  гораздо  больше  разновидностей  домашних
животных, чем на любой другой обитаемой планете. Апельсин, который вы ели,
- продукт мутации. Между прочим, это - одна из причин, делающих их экспорт
невозможным. Чужаки не доверяют нашим продуктам, как и нам. И конечно, то,
что относится к растениям и животным, применимо также к микромиру.
     И тут Авардан действительно почувствовал страх.
     - Вы имеете в виду бактерии? - спросил он.
     - Я имею в виду все формы  примитивной  жизни.  Микробы,  бактерии  и
самовоспроизводящиеся протеины, которые называют вирусами.
     - И к чему вы ведете?
     - Я думаю, что вы  догадываетесь.  Неожиданно  вы  проявили  интерес.
Видите ли, среди ваших сограждан существует мнение, что земляне - носители
смерти, что земляне приносят неудачи...
     - Все это я знаю. Обыкновенные предрассудки.
     - Не совсем. Это-то самое страшное. В предрассудке есть доля  истины.
Видите ли, иногда землянин  носит  в  себе  некоторые  мутировавшие  формы
микроскопических паразитов,  подобных  которым  нет  ни  на  какой  другой
планете. А чужаки не обладают  особой  сопротивляемостью  к  их  действию.
Последствия - вопрос простой биологии, доктор Авардан.
     Авардан молчал.
     - Конечно, иногда они атакуют и нас, - продолжал Шект.  -  Но  у  нас
поколениями вырабатывается иммунитет  против  новых  вирусов  и  микробов.
Чужаки же его не имеют.
     - Вы хотите сказать, - проговорил Авардан со странным чувством, - что
контакт с вами сейчас...
     Он отодвинул свой стул назад, думая о вечерних поцелуях.
     Шект покачал головой.
     - Конечно же, нет. Мы не распространяем болезнь, мы просто носим ее в
себе, если она есть, что, кстати, случается редко. Если бы я жил на  вашей
планете, то носил бы в себе не больше микробов, чем вы. У меня нет  особой
предрасположенности  к  этому.  Даже  здесь  существует   лишь   один   из
квадриллиона  квадриллионов,  представляющий   действительную   опасность.
Вероятность того, что вы заразитесь  сейчас,  не  больше,  чем  того,  что
метеорит пробьет крышу этого дома и  попадет  в  вас.  Если  же,  конечно,
упомянутые микробы специально не выбраны, изолированы и сосредоточены  для
вас.
     После продолжительной паузы Авардан спросил сдавленным голосом:
     - Земляне это сделали? - он перестал думать о ненормальности Шекта  и
готов был поверить ему.
     -  Да.  Сначала  из  абсолютно  невинных  побуждений.  Наши  биологи,
конечно,  были  заинтересованы  в  особенностях  земной  жизни  и  недавно
получили вирус обычной горячки.
     - Что такое обычная горячка?
     - Слабая эпидемическая земная болезнь. Она всегда у нас существовала.
Большинство землян перенесли ее в детстве, и симптомы ее известны. Болезнь
длится четыре-шесть дней, после чего человек приобретает иммунитет. И я, и
Пола перенесли ее. Время от времени встречается более сильная  форма  этой
болезни, вызванная несколько  отличным  вирусом,  называемая  радиационной
горячкой.
     - Я о ней слышал, - сказал Авардан.
     - В самом деле? Ее название происходит из-за ошибочного  мнения,  что
заболевание вызывается облучением в  радиоактивных  зонах.  Действительно,
после облучения часты заболевания, потому что в этих зонах вирус  наиболее
способен мутировать в опасные формы. Однако причина болезни - вирус, а  не
радиация. После заражения симптомы болезни появляются через два часа. Губы
поражаются настолько сильно, что человек  почти  не  может  разговаривать,
смерть может наступить в течение нескольких дней.
     Но главное то, что земляне адаптировались к обычной горячке, а чужаки
- нет. Иногда ею заболевает кто-нибудь из имперского гарнизона, и  в  этом
случае он реагирует точно так же, как землянин  на  радиационную  горячку.
Обычно он умирает в течение  двенадцати  часов.  Затем  его  сжигают.  Это
делают земляне, поскольку солдаты гарнизона  рискуют  смертельно  заболеть
при приближении к нему.
     Как я сказал, вирус был получен десять лет назад. Это  нуклеопротеин,
как  и  большинство  выделяемых  вирусов,  содержащий  необычайно  высокий
процент  радиоактивных  углерода,  фосфора  и  серы.  Говоря   "необычайно
высокий", я подразумеваю, что пятьдесят процентов  его  углерода,  серы  и
фосфора -  радиоактивны.  Предполагаю,  что  воздействие  на  организм,  в
котором он находится, обусловлено не столько отравляющим действием вируса,
сколько его радиоактивностью. Естественно, выглядит логичным, что земляне,
адаптировавшиеся к гамма-радиации, переносят болезнь легко. Как вы знаете,
изотопы нельзя разделить. Только полученный нами вирус может это  сделать.
Но затем исследования стали вестись в другом направлении.
     Я буду краток, доктор  Авардан,  но  думаю  вам  все  будет  понятно.
Эксперименты могли проводиться на животных с других планет, но не на самих
чужаках. Чужаков на земле слишком мало, чтобы исчезновение кого-нибудь  из
них осталось незамеченным. Итак,  группа  бактериологов  была  послана  на
Синапсайфер и вернулась с многократно улучшенной способностью к  мышлению.
Именно они создали новую математическую модель  химии  протеинов,  которая
позволила искусственно создать вирус, способный поражать только живущих на
других планетах Галактики, - чужаков.
     Авардан вдруг почувствовал страшную усталость. Он ощутил капли  пота,
выступившего на лице.
     - Так вы хотите сказать,  -  с  трудом  выговорил  он,  -  что  Земля
намеревается распространить этот вирус по Галактике, и затеять  гигантскую
бактериологическую войну...
     - В которой никто не сможет  одержать  победы.  Как  только  начнется
эпидемия, миллионы будут умирать ежедневно, и ничто не  сможет  остановить
этого. Грузовые корабли будут переносить инфекцию, и  болезнь  каждый  раз
будет вспыхивать в новом месте. И никто не сможет связать этого с  Землей.
Со временем станет сомнительно и  наше  выживание,  поскольку  опустошение
зайдет так далеко, чужаки будут в таком отчаянии, что перестанут считаться
с чем-либо.
     - И все умрут? - Авардан все еще не верил, не мог представить того, о
чем говорил Шект.
     - Возможно, что нет. Исследования производились в обоих направлениях.
У нас есть и  противоядие,  которое  можно  будет  использовать  в  случае
немедленной капитуляции. Возможно, люди выживут в каких-нибудь  отдаленных
концах Галактики, не исключено  существование  у  кого-нибудь  врожденного
иммунитета.
     Авардан больше не мог сомневаться в  правдивости  услышанного.  Голос
Шекта звучал слабо и устало:
     - В этом виновата не  Земля.  Кучка  лидеров,  отвечая  на  давление,
отделившее их от остальной Галактики, с сумасшедшей  силой  ненавидя  тех,
кто это давление на них оказывает, желая любой ценой  отомстить...  И  все
же, я прежде всего - человек, а уж потом - землянин.
     Должны ли триллионы умирать из-за миллионов?  Должна  ли  цивилизация
Галактики быть уничтоженной ради мести,  пусть  даже  вполне  оправданной,
одной планеты? И станем ли мы лучше жить после этого? Могущество Галактики
останется сосредоточенным на планетах, обладающих ресурсами, которых у нас
нет. Поколение  землян  может  править  Трантором,  но  их  потомки,  став
транторианами, в свою очередь будут  свысока  смотреть  на  оставшихся  на
Земле. И кроме того, будет ли лучше от этого  человечеству,  если  тиранию
Галактики сменит тирания Земли. Нет... нет... должен существовать путь для
всех людей, путь к свободе и справедливости.
     Он закрыл лицо  руками,  медленно  покачивая  головой  из  стороны  в
сторону.
     Слушавший в оцепенении Авардан, пробормотал:
     - В том, что вы сделали, нет предательства. Я немедленно  направляюсь
в Гималаи. Наместник мне поверит. Он должен поверить.
     В это время раздались быстрые шаги, и в открывшейся двери  показалось
испуганное лицо Полы.
     - Отец... Сюда идут какие-то люди.
     Лицо Шекта потемнело.
     -  Быстро  выходите  через  гараж,  доктор.  Возьмите   Полу   и   не
беспокойтесь обо мне. Я их задержу.
     Однако у входа их  уже  поджидал  человек  в  зеленой  накидке.  Чуть
улыбаясь,