и находится в бессознательном состоянии член Флоринианского патруля и
что ведется преследование трех флоринианских  туземцев,  совершивших  этот
проступок. Позже, в передаче новостей, этот бюллетень не был повторен. Так
вот, я не сомневаюсь в том, что  оба  сообщения  связаны  между  собой.  Я
уверен в том, что  человек,  которого  я  разыскиваю,  находится  в  руках
патруля. Я просил разрешения лететь на Флорину и получил отказ.  Я  просил
Флорину прислать этого человека на Сарк, и не получил ответа. Я  пришел  в
Отдел по флоринианским делам получить содействие в  этом.  Либо  я  полечу
туда, либо его пришлют сюда.
     Бесцветный голос Клерка произнес:
     - Правительство Сарка не принимает ультиматумов от  сотрудников  МКБ.
Мое начальство предупредило меня, что вы, вероятно,  будете  расспрашивать
меня об этом деле, и я  получил  соответствующие  инструкции.  Человек,  о
котором сообщалось, что он хотел получить книги из  спецхранения,  и  двое
его спутников, Резидент и флоринианская женщина,  действительно  совершили
проступок, о котором вы говорили, и патруль преследовал их. Однако они  не
были схвачены.
     Джунца охватило горькое разочарование. Он не пытался скрыть его.
     - Они бежали?
     - Не совсем. Они были прослежены до пекарни некоего Матта Хорова.
     Джунц поразился.
     - И им позволили остаться там?
     - Беседовали ли вы в  последнее  время  с  его  светлостью  Лудиганом
Эблом?
     - Что в этом общего с...
     - Нам известно, что вас часто видели в транторианском посольстве.
     - Я не видел посла уже с неделю.
     - Тогда я предлагаю вам повидаться с ним. Мы  позволили  преступникам
оставаться в лавке Хорова вследствие щекотливости наших взаимоотношений  с
Трантором. Мне поручено сказать вам, если понадобится, что Хоров, чему вы,
вероятно, не удивитесь...  -  на  бледном  лице  Клерка  появилось  что-то
похожее  на  насмешливую  гримасу,  -  хорошо   известен   нашему   Отделу
безопасности как транторианский агент.



                                ПОСЛАННИК

     За десять часов до разговора Джунца с Клерком Теренс  выскользнул  из
пекарни Хорова. Он осторожно  пробирался  переулками.  Его  рука  касалась
шершавой поверхности хижин  рабочих.  Кругом  был  полный  мрак,  если  не
считать бледного света, периодически падавшего из Верхнего Города.
     Нижний Город походил на спящее ядовитое чудовище,  лоснящиеся  кольца
которого скрывались под блестящим покровом  Верхнего.  Кое-где,  вероятно,
шла призрачная ночная жизнь, но не здесь, в трущобах.
     Теренс отпрянул в пыльную улочку  (даже  ночные  дожди  Флорины  едва
могли проникать в обитель тени под сталесплавом), услышав звук  отдаленных
шагов. Огни фонариков появились, скользнули мимо, растворились во тьме.
     Патрульные ходили взад и вперед всю ночь. Внушаемого ими страха  было
вполне достаточно, чтобы поддерживать порядок почти без применения силы.
     Теренс спешил; на лицо ему падали белые блики, когда он проходил  под
отверстиями в сталесплаве, и он не  мог  удержаться,  чтобы  не  поглядеть
наверх.
     Сквайры недоступны!


     Действительно  ли  они  недоступны?  Сколько  раз  уже  менялось  его
отношение к саркитским Сквайрам. Ребенком он не отличался от прочих детей.
Патрульные были черно-серебряными чудовищами, от них нужно  было  убегать,
все равно, провинился ты или нет.  Сквайры  были  туманными,  мистическими
сверхлюдьми, чрезвычайно добрыми, жившими в  раю  под  названием  Сарк,  и
терпеливо, бдительно охранявшими благосостояние глупых обитателей Флорины.
     Десятилетним мальчишкой он написал  в  школе  сочинение  о  том,  как
представляет себе жизнь на Сарке. Это был чистый вымысел. Он помнил  очень
немногое, только один  абзац.  Там  описывались  Сквайры,  они  собираются
каждое утро в огромном зале, окрашенном, как цветы кырта, и  стоят  там  в
своем двадцатифутовом великолепии, рассуждая о  прегрешениях  флориниан  и
сетуя о необходимости карать их, дабы вернуть к добродетели.
     Учительнице его сочинение очень понравилось, и в  конце  года,  когда
другие мальчики и девочки проходят короткие курсы чтения, письма и морали,
его перевели в специальный класс, где он учился арифметике,  галактографии
и истории Сарка. В шестнадцать лет его взяли на Сарк.


     Теперь Теренс приближался к окраине города. Ветерок доносил  до  него
густой ночной аромат цветов  кырта.  Через  несколько  минут  он  будет  в
сравнительной  безопасности  среди  открытых  полей,  где  нет  регулярных
обходов патруля и где сквозь клочковатые ночные  облака  он  снова  увидит
звезды. Даже ту яркую желтую звезду, которая была солнцем для Сарка.
     Она была солнцем и для него много лет подряд. Когда он впервые увидел
ее в иллюминаторе корабля уже не как звезду, а как невыносимо яркий  белый
шарик, ему захотелось упасть на колени. Мысль о том, что он приближается к
раю, прогнала даже парализующий страх первого космического перелета.
     Он высадился в раю, и  его  поручили  старику  флоринианину,  который
проследил за тем, чтобы он хорошо вымылся и прилично оделся. Его привели в
большое  здание,  и  по  пути  туда  старый  проводник  низко   поклонился
проходившей мимо фигуре.
     - Кланяйся! - сердито шепнул старик юному Теренсу.
     Теренс повиновался и был смущен.
     - Кто это?
     - Сквайр, деревенщина!
     - Это - Сквайр?
     Он резко остановился, и его пришлось подогнать. Так  он  познакомился
со Сквайрами. Они оказались обыкновенными людьми. Другие юные  флориниане,
быть может, и оправились бы после такого разочарования, похожего на  удар,
но Теренс не мог. Что-то внутри него переменилось навсегда.
     Больше пяти лет проработал  он  в  Гражданской  Службе,  и  его,  как
обычно, перебрасывали с места на место, чтобы проверить способности.
     Однажды к нему пришел пухлый, мягкий флоринианин, дружески улыбнулся,
похлопал по плечу и спросил, что он думает о Сквайрах.
     Теренс  подавил  желание  повернуться  и  убежать.  Он  подумал,   не
отпечатались ли его тайные мысли на лице в  виде  какого-то  таинственного
кода. Он покачал головой, забормотал что-то насчет добродетели Сквайров.
     Но пухлый человек поджал губы и сказал:
     - Вы не думаете этого. Приходите сюда ночью. - И  дал  ему  маленькую
карточку, которая через несколько минут и превратилась в пепел.
     Теренс пришел. Ему было страшно, но и очень  интересно.  Он  встретил
нескольких знакомых, они глядели на него таинственно. Оказалось, что он не
был одинок.
     Эти люди тоже считали Сквайров низкими скотами, выжимающими богатства
из Флорины для собственных никчемных  развлечений  и  оставляющими  тяжело
работающих  туземцев  умирать  в  нищете  и  невежестве.  Он  узнал,   что
приближается время, когда против Сарка будет поднято гигантское  восстание
и богатства Флорины будут отданы их законным владельцам.
     - Но Сквайры и патрульные вооружены... - недоумевал Теренс.
     И ему  рассказали  о  Транторе,  гигантском  государстве,  непрерывно
расширявшемся в последние столетия, так что теперь в него входит  половина
всех обитаемых планет в Галактике. Трантор, сказали ему, разобьет  Сарк  с
помощью флориниан.
     - Но, - сказал Теренс сначала себе, потом другим, - если Трантор  так
велик, а Флорина так мала, - не станет ли  Трантор  еще  более  крупным  и
тираническим хозяином? Если это единственный выход, то  лучше  уж  терпеть
Сарк.
     Но над ним посмеялись и прогнали, угрожая смертью, если он когда-либо
проговорится о том, что слышал.
     Теренс даже работал некоторое время в  Отделе  Безопасности,  на  что
могли надеяться лишь немногие из флориниан. Здесь Теренс увидел, к  своему
удивлению, что нужно бороться и с настоящими заговорами. Люди  на  Флорине
каким-то образом сходились и начинали готовить восстание.
     Обычно  их  поддерживали  деньги  Трантора.   Иногда   предполагаемые
мятежники  действительно  думали,  что   Флорина   сможет   победить   без
посторонней помощи. А потом появился этот незначительный с  виду  человек,
который  был  когда-то  космоаналитиком,  а  теперь  бормотал  о   чем-то,
угрожающем жизни каждого из обитателей Флорины...


     Теренс был теперь в полях, где прошел ночной дождь и  звезды  мерцали
из облаков. Он глубоко вдыхал запах кырта - сокровища и проклятия Флорины.
     У него не было иллюзий. Да, он уже не Резидент. И даже  не  свободный
флоринианский  крестьянин.   Он   преступник,   беглец,   который   должен
скрываться. Но за последние сутки у него в руках  было  величайшее  оружие
против Сарка. Сомнений не было. Он знал: Рик вспомнил правильно,  что  был
когда-то космоаналитикоми, что был психозондирован.
     Но  Рик  в  руках  толстого  человека,   который   выдает   себя   за
флоринианского патриота, а на самом деле это транторианский агент,  Теренс
не сомневался в этом с первого же мгновения. Кто еще  из  жителей  Нижнего
Города смог бы построить поддельную радарную печь?
     Как бы то ни было нельзя оставлять Рика в руках Трантора. У него  уже
созрел план дальнейших действий. Надо только подождать рассвета.


     Через  десять  часов  после  своей  беседы  с  Клерком  Джунц   снова
встретился с Лудиганом Эблом.
     Посланник приветствовал Джунца со своей обычной сердечностью, хотя  и
с явным чувством вины. При первой встрече (это было  давно,  прошел  почти
стандартный год) Эбл не обратил внимания на его рассказ о  космоаналитике.
Тогда он думал лишь об одном: поможет ли это Трантору?


     Трантор! Он всегда был первым в его мыслях, но  Эбл  был  не  из  тех
глупцов,  которые   отождествляют   звездный   рай   или   желтый   значок
транторианских военных сил с солнцем и космическим кораблем.
     Словом, он не был патриотом в обычном смысле этого слова,  и  Трантор
как Трантор не значил для него ничего.
     Но он был поклонником мира; тем более что  он  старел  и  любил  свой
кубок с вином, атмосферу, наполненную тихой музыкой, послеобеденный сон  и
спокойное ожидание смерти. Он считал, что так  должны  поступать  все,  но
люди предавались войне и разрушению. Они  умирали,  замороженные  пустотой
космического  пространства,  испаряясь  во  вспышке  взорвавшихся  атомов,
голодая на осажденных планетах.
     В кабинете у Эбла висела карта Трантора - кристально прозрачный  свод
с трехмерной схемой Галактики. Звезды были алмазными искрами, туманности -
светлыми или темными пятнами, а глубоко в недрах мерцало  несколько  синих
огоньков, обозначавших собой Транторианскую Республику.
     Карта была историческая, с десятью кнопками,  так  что  через  каждые
пятьдесят лет  можно  было  проследить,  как  вокруг  Трантора  загоралось
множество звезд.
     Простое  нажатие  десяти  кнопок  -  и  проходит  полтысячи  лет,   и
господство  Трантора  распространяется,  пока   не   охватывает   половину
Галактики.
     По  мере  того   как   Транторианская   Республика   превращалась   в
Транторианское Содружество, ее путь проходил сквозь чащу  погибших  людей,
погибших кораблей, погибших миров. Но все это придавало Трантору силу.
     А  сейчас  Трантор  трепетал  на   грани   нового   превращения:   из
Транторианского Содружества в Галактическое, когда его господство поглотит
все звезды и настанет вселенский мир. И Эблу хотелось именно этого.
     Итак, поможет ли это Трантору? - вот о чем думал осторожный Посланник
год назад при первом разговоре с доктором Джунцем.


     - ...Нет, я вовсе не сержусь на ваших агентов, пущенных  за  мной  по
пятам, - говорил Джунц. - Вероятно, вы  осторожны  и  не  должны  доверять
никому и ничему. И все-таки: почему мне не сообщили, когда местопребывание
разыскиваемого мною человека было обнаружено? Или вы тоже  не  знали,  что
искать его на Сарке бессмысленно,  поскольку  весь  этот  год  он  был  на
Флорине? Но теперь вы нашли его, и я хочу с ним поговорить.
     - Я сожалею, но вы не сможете этого сделать.
     - Почему?
     - Хорошо, я отвечу вам. Потому что двенадцать часов назад Матт Хоров,
транторианский агент, был убит  флоринианским  патрулем.  Двое  флориниан,
которых агент прятал у себя, женщина и мужчина,  -  по  всей  вероятности,
разыскиваемый вами наблюдатель, - ушли, исчезли. Очевидно,  они  попали  в
руки Сквайров.
     Джунц приподнялся с кресла.
     Эбл спокойно поднял к губам стакан с вином и произнес:
     - Официально я ничего не могу сделать. Убитый  был  флоринианином,  а
исчезнувшие, пока мы не сможем доказать обратное, тоже флориниане.



                                ПАТРУЛЬНЫЙ

     Рик проснулся в серой мгле рассвета. Долгие минуты он лежал, проверяя
свой разум. Что-то в нем зажило за ночь; что-то проросло и стало  цельным.
Это готово было случиться еще с той минуты, два дня назад, когда он  начал
"вспоминать". Процесс продолжался весь вчерашний день. Поездка  в  Верхний
Город, библиотека, нападение на патрульного, потом  бегство  и  встреча  с
Пекарем - все это действовало  на  него  как  фермент.  Ссохшиеся  волокна
мозга,  давно  замершие,  начали  вынужденную  болезненную   деятельность.
Теперь, после сна, в  них  чувствовалась  слабая  пульсация.  Он  думал  о
пространстве и  о  звездах,  о  долгих  одиноких  странствиях,  о  великом
молчании. Наконец, он повернул голову и окликнул:
     - Лона!
     Она мгновенно очнулась, приподнялась  на  локте,  вглядываясь  в  его
сторону.
     - Я чувствую себя прекрасно, Лона. Я вспомнил еще больше.  Я  был  на
корабле и знаю в точности...
     Но она не слушала его. Натянула платье, стоя к нему спиной, загладила
передний шов-застежку и нервно потрогала пояс. Потом подошла на цыпочках.
     - Тсс, не говори так громко. Все в порядке.
     - Где Резидент?
     - Его нет. Он... он ушел.
     В комнате стало светло, и  появилась  массивная  фигура  Пекаря.  Его
толстые губы растянулись в улыбке:
     - Вы рано проснулись.
     Они молчали.
     - Сегодня вы уйдете.
     Она помнила, как он смотрел на Рика после того, как Резидент ушел.
     - О вас сообщено кому следует. Вы будете в безопасности.
     Он вышел, но вскоре вернулся, неся пищу, одежду и два таза  с  водой.
Одежда была новая и казалась совершенно незнакомой.
     Он смотрел, как они едят, потом сказал:
     - Я дам вам новые имена и  новые  биографии.  Вы  должны  внимательно
слушать, чтобы ничего не забыть. Вы  не  флориниане,  поняли?  Вы  брат  и
сестра с планеты Вотекс. Вы посетили Флорину...
     Он  продолжал,  рассказывая  подробности,  задавая  вопросы,   слушая
ответы.
     Рику было приятно, что он может продемонстрировать свою память,  свою
способность к восприятию, но Валона казалась обеспокоенной.
     Пекарь заметил это.
     - Послушай, девушка, если начнешь куражиться, я отошлю его одного,  а
ты останешься здесь.
     - Нет, нет... - затрепетала Валона.  -  Я  не  доставлю  вам  никаких
затруднений.
     Солнце стояло уже высоко, когда Пекарь  вывел  их  на  улицу.  Рик  с
изумлением оглядел себя, насколько мог. Он не знал, что одежда может  быть
столь диковинной. Валона совсем не походила на работницу с плантаций. Даже
ноги покрывал какой-то тонкий материал, а каблуки были такие высокие,  что
ей приходилось очень осторожно балансировать на ходу.
     Собрались   прохожие,   разглядывая   их,   окликая    друг    друга,
переговариваясь. В большинстве своем это были  дети,  женщины,  идущие  на
рынок, мрачные и оборванные бездельники. Пекарь словно не  замечал  их.  В
руках он сжимал толстую палку.
     Вдруг дальние окраины окружающей толпы возбужденно  заволновались,  и
Рик различил черную с серебром форму патрульного.
     Вот тогда это и случилось. Оружие, выстрел, упавший  Пекарь  и  снова
безумное бегство. Неужели черные тени патрульных будут  вечно  гнаться  за
ними?


     Они очутились в трущобах одного из дальних пригородов. Валона  тяжело
дышала, и на ее новом платье проступили влажные пятна пота.
     Рик задохнулся:
     - Я не могу больше бежать!
     - Нужно!
     - Подожди. - Он уперся, но она тянула его. - Слушай меня.
     Страх и паника постепенно покидали его.
     - Лона, куда мы бежим,  зачем?  На  нас  же  костюмы  жителей  другой
планеты... Смотри, это дал нам Пекарь.
     Рик  возбужденно   достал   из   кармана   маленький   прямоугольник,
разглядывая его с обеих сторон и пытался раскрыть, как книгу. Ему  это  не
удалось. Тогда он ощупал его края. Когда пальцы сжались на одном из углов,
что-то щелкнуло, и одна сторона прямоугольника стала молочно-белой. Мелкие
буквы на ней были непонятными.
     Рик догадался:
     - Это паспорт. Значит, можно улететь отсюда. Ведь Пекарь хотел, чтобы
мы покинули Флорину. На корабле. Давай так и сделаем.
     - Рик, но нас поймают!
     - Не поймают, если мы полетим не на том корабле, на котором он  хотел
нас отправить. Там нас будут подстерегать.  Нам  нужно  лететь  на  другом
корабле. На любом другом.
     Корабль! Любой корабль. Эти слова пели у него в ушах. Была  его  идея
удачной или нет - ему все равно. Ему хотелось быть  на  корабле.  Хотелось
быть в пространстве.
     - Ладно, Рик! Я знаю, где тут космопорт. Когда я была  маленькой,  мы
иногда в  свободные  дни  ездили  туда  и  смотрели  издали,  как  корабли
взлетают.
     Контролер с улыбкой посмотрел на остановившихся перед ним  мужчину  и
женщину, неловких и вспотевших в своем странном одеянии, сразу  выдававшем
в них чужеземцев. Женщина протягивала паспорт сквозь прорезь.
     Взгляд на нее, взгляд на паспорт, взгляд  на  список  забронированных
мест. Он нажал нужную кнопку,  и  из  автомата  выскочили  две  прозрачные
ленты.
     - Ступайте, - нетерпеливо сказал он. - На-деньте их себе  на  руки  и
идите.
     - А где наш корабль? - вежливым шепотом спросила женщина.
     Это ему понравилось.  Чужеземцы  не  часто  попадаются  в  космопорту
Флорины. В последние годы они встречаются все реже и реже.  Но  когда  они
появляются, то это тебе не патрульные и не Сквайры. Они не знают,  что  ты
только флоринианин, и разговаривают с тобой вежливо.
     - Вы найдете его на площадке  N_17,  сударыня.  Желаю  вам  приятного
перелета на Вотекс. - Он сказал это с пышной учтивостью.
     Потом он вернулся к любимому занятию: звонить своим друзьям, пытаться
незаметно подключаться к частным  разговорам  по  энергетическим  лучам  в
Верхнем Городе. Прошло несколько часов прежде чем он понял,  какую  ошибку
совершил.
     Этот корабль был гораздо меньше, чем стоявший  у  площадки  N_17,  на
который были действительны их билеты. Он выглядел более полированным.  Его
четыре воздушных шлюза были открыты, главный вход зиял, и ведшая  от  него
лесенка походила на высунутый язык, достигающий земли.
     - Его проветривают, -  сказал  Рик.  -  Пассажирские  корабли  всегда
проветривают перед полетом, чтобы избавиться от запаха сжатого  кислорода,
много раз уже использованного.
     Валона взглянула на него.
     - Откуда ты знаешь?
     Рик почувствовал нарастающую в нем гордость.
     - Просто знаю.  Там  сейчас  никого  нет.  На  сквозняках  никому  не
приятно. - Он тревожно оглянулся. - Странно, почему народу так мало.
     Струя воздуха устремилась  им  навстречу,  когда  они  вошли  в  шлюз
корабля. Платье Валоны вздулось, и ей пришлось держать подол руками.
     - Это всегда так бывает? - спросила  она.  Ей  никогда  не  случалось
бывать в космическом корабле, она даже не мечтала  об  этом.  Губы  у  нее
сжались и сердце стучало.
     - Нет. Только во время продувки.
     Рик  радостно  двинулся  по  твердым  металлитовым   мосткам,   жадно
оглядывая пустое помещение.
     - Вот, - сказал  он.  -  Это  кухня.  Впрочем,  пища  не  так  важна.
Некоторое время мы можем обойтись и без нее. Вода важнее.
     Он начал возиться среди утвари, расположенной  в  уютных,  компактных
гнездах, и раздобыл большой контейнер с крышкой. Поискал взглядом  водяной
кран и облегченно усмехнулся,