ся  дисциплиной,  ограничиваясь,  как  правило,
палицами: одного смертного приговора, к тому же  сомнительной  законности,
им было достаточно. Но воинов раздражал - как им  казалось  -  бесполезный
труд. Они привыкли к честолюбивым поединкам, а  не  к  этому  ковырянию  в
грязи. И не нравилось им подчиняться приказам безоружного труса.
     - Лучше бы ты сам  этим  занимался,  -  заметил  раз  Сэв,  глядя  на
действия Тила. - Все понимают, что делать это  необходимо,  но  когда  это
делает он, то будто  сам  становится  командиром.  Тебя  и  так  никто  не
уважает, да еще эта птица...
     Сэв был парень беззлобный,  совершенно  открытый.  Обижаться  на  его
слова  было  нелепо.  Все  верно:  Сос  выполнял  свой  замысел  за   счет
собственной репутации, а начинать с этого было негоже. Ни один  из  воинов
не знал обстоятельств, при которых он лишился  оружия,  не  знал,  что  же
привязывает его к Солу, а он не утруждал себя оправданиями.
     Тил был фактическим лидером, и  если  Сол  не  вернется,  вся  власть
перейдет к нему. Он и раньше хотел создать собственное племя, а мастерства
ему не занимать. Как и Сол, он гнушался слабыми  противниками  и  в  своих
походах сделал лишь единственное приобретение. Но, как и Солу, ему достало
ума понять, что можно сделать с обычными людьми, имея  перед  собой  цель.
Была ли его помощь искренней? Или он  выгадывал  время,  сплачивая  вокруг
себя группу?
     Сос не имел права  на  оружие.  И  зависел  от  доброй  воли  Тила  и
собственного ума. Впереди был год службы, и он намеревался исполнить  свой
долг с честью. А после...
     Лицо Солы виделось по ночам, волосы ее  ощущал  он  на  своем  плече,
чувствовал  все  ее  тело.  Но  без  оружия  все  мечты  были  тщетны.   В
действительности-то он был не менее Тила  опасен  для  имперских  замыслов
Сола, ибо желал того, что могло дать лишь безоговорочное  лидерство.  Сола
не возьмет браслет у второго воина племени, а тем  более  у  третьего  или
четвертого, этого она никогда не скрывала.
     Но и будь у него оружие, в круге он не одолел  бы  Сола,  да  и  Тила
тоже. На это было бессмысленно надеяться. И  в  этом  смысле  безоружность
была ему на руку.
     Наконец, землеройки явились. В середине дня они лавиной  скатились  с
холма и устремились к защитным укреплениям лагеря. Сос чуть ли не рад  был
их увидеть, по крайней  мере  его  тщательные  приготовления  были  теперь
оправданы. И судя по тому, что дикие звери возвращались в зону,  землероек
не было долго. А если б они не появились, - как  то  ни  парадоксально,  -
нарушились бы и его планы.
     - Опрокинуть бочки! -  крикнул  он,  и  воины,  стоявшие  около  них,
заученным движением вышибли пробки и  принялись  осторожно  лить  хмельное
содержимое в ров.
     - Женщины и дети - по палаткам!
     Громко протестуя, что их лишают самого интересного, домочадцы перешли
реку вброд и взобрались на склон холма.
     - Оружие - к бою!
     Все свободные воины сформировали цепь защиты, пристыженные  размерами
противника. Здесь было пятнадцать мужчин и несколько  старших  подростков;
охотничья партия отсутствовала.
     Воины у бочек закончили свою работу, не  без  сожаления  взглянув  на
веселящий напиток, истраченный почем зря,  и  встали  рядом  с  опущенными
древками "зажигалок". Сос медлил, надеясь, что подойдут охотники. Но те не
появились.
     Землеройки  прихлынули  ко  рву,  закружили  у  его  края,   опасаясь
незнакомого  запаха.  Затем  прыгнули  самые  смелые,  за  ними  двинулись
остальные. "Интересно, - подумал вдруг Сос, - смогли бы ли  они  опьянеть,
как человек?"
     - Огонь!  -  скомандовал  он.  Барабанщик  начал  выбивать  медленный
размеренный ритм, воины одновременно подожгли запалы, отскочив назад.  Это
был самый болезненный момент тренировок - взрослые мужчины, танцующие  под
барабан.
     Языки  пламени  взвились  надо  рвом,  дым,  смрад  горящего   спирта
наполнили воздух. Они оказались за стеной огня, вздымавшегося  полукругом.
Глядя на него, "танцоры" прикрывали  глаза;  теперь  им  стало  ясно,  что
случилось бы с теми, кто замешкался.
     Сос досконально проработал этот план. По книгам он знал, что алкоголь
расплывается по поверхности воды  и,  подожженный,  горит  лучше,  чем  на
земле, где грязь или палая листва могут его поглотить.  Слой  воды  внутри
рва был для спирта отличным полем, а течение распространяло  его  по  всей
длине. Сос рад был, что оказался прав, невзирая на сомнения. Здравый смысл
говорил, что  вода  гасит  любое  пламя.  Странно,  почему  он  раньше  не
додумался влить несколько капель спирта в воду и проверить?
     Часть землероек  прорвалась.  Воины  колотили  по  земле  палицами  и
булавами,  пытаясь  размозжить   увертливых   тварей.   Воздух   сотрясали
ругательства.   Теперь   на   крохотных   врагов    никто    не    смотрел
пренебрежительно.
     Языки горящих паров сникли: спирт  слишком  быстро  улетучивался.  По
сигналу Соса выкатили еще несколько бочонков из  центральной  палатки.  Но
воины не могли вылить содержимое, пока пламя не угасло  вовсе,  иначе  они
могли попасть в самое пекло, а то и разлететься на куски от взрыва  бочки.
Такого поворота событий Сос не предусмотрел, напор огня утих, но отдельные
очаги - где горючее впиталось в землю по линии рва - остались.
     Задыхаясь, с опаленной бородой, подскочил меченосец Тор:
     - Верхний край свободен. Если вылить там...
     Сос ругал себя, что не  подумал  об  этом  раньше.  Течение  очистило
примыкавшую к реке часть рва, а землеройки уже толпами  подползали,  чтобы
растерзать зажаренных сородичей и взобраться по насыпи. В этом месте спирт
можно лить бочку за бочкой: поток разнесет его равномерно по всему каналу,
и это позволит поддерживать постоянный огонь.
     - Займись этим, - крикнул он Тору.
     Воины били и молотили бесконечный поток несыти не покладая  рук.  Сос
опять вспомнил  отряды  странствующих  муравьев.  Но  млекопитающим  здесь
недоставало организованности насекомых.
     Тор, помаявшись с подручными, привел свой план в действие  и  запалил
канал снова. Однако численность тварей не уменьшалась. Откуда они брались?
     Вскоре это выяснилось. Землеройки сползали в реку, плыли и выбирались
на землю уже внутри  защитного  полукруга!  Большинство  -  без  слаженной
координации  -  либо  сгорело  в  пламени,   либо   поплыло   прямиком   к
противоположному берегу, много утонуло на середине реки, еще  больше  -  в
сражении на воде за трупы собратьев. Но в целом их  было  столько,  что  и
пяти-десяти процентов прорвавшихся за огневое  ограждение  с  лихвой  было
достаточно, чтоб заполнить территорию лагеря.
     Может спирт, лить прямо в реку? Но горючей жидкости оставалось совсем
немного, и если маневр не удастся, они окажутся в ловушке  между  защитным
огнем и животными, наводнившими тылы.
     Он не мог допустить потерь. Землеройки выиграли битву.
     - Отступаем! - крикнул Сос.
     Воины, ранее презиравшие врага, выдохлись. Землеройки изукрасили руки
и ноги, они забирались в  штаны,  заполнили  землю:  повсюду  зубы,  зубы,
зубы... Воины бросались в реку и спасались вплавь, ныряя в толщу воды. Сос
быстро окинул  взглядом  берег,  проверив,  не  осталось  ли  раненных,  и
поспешил за ними.
     День угасал. Хватит ли времени  переправить  палатки  до  наступления
ночи? Или землеройки остановятся, не достигнув лагеря?
     Он решил не рисковать.
     - Берите палатки и до сумерек отступайте как можно дальше. Этой атаки
нам не отразить.
     В  самом  начале  они  сделали  склад  запасного  снаряжения   внутри
ограждения на тот случай, если землеройки атакуют с  неожиданной  стороны.
Теперь эти запасы были вне досягаемости. Еще одна  ошибка  в  расчетах.  И
пока он не  будет  знать  маршруты  землероек  и  периодичность  миграций,
промахи неизбежны.
     Ночью хищники не стали забираться на холм, они  мародерствовали  лишь
при  свете  дня.  Возможно,  из-за  мотыльков.  Наутро  основной   корпус,
насытившись своими же неудачниками и все еще неисчислимый, пересек реку  и
двинулся вниз по течению. Лишь некоторые упрямцы на окраинах взобрались на
холм и подошли к палаткам.
     Сос оглядел округу. Вряд ли  возвышенность  была  безопасней  плоской
поверхности долин. Примет жизни здесь было не более, чем внизу.  Вероятно,
в маршрутах землероек не было определенности - они  преодолеют  и  подъем,
если захотят.  Скорее  всего,  они  следовали  общим  контурам  ландшафта,
поднимаясь, где легче, и тут же спускаясь, что вообще несложно.
     Но было ясно: землеройки передвигались только большими скоплениями и,
значит, были подвержены динамике массы. Он попытался вспомнить тот путаный
комментарий к очень сложному тексту. Массы формируются  вокруг  лидеров  и
отражают их индивидуальность и  стиль;  стоит  устранить  лишь  некоторых,
чтобы сбить с толку  всех.  Раньше  он  не  придавал  этому  практического
значения.  Следовало  бы  обдумать  это,  сделать  выводы  и  применить  к
ситуации.
     Неплохо бы проследить  за  дальнейшими  изменениями  внутри  полчища,
узнать наверняка,  к  чему  они  приведут.  И  выяснить  бы,  с  чего  все
начинается: возможно, они плодятся на ограниченной  территории.  Тогда  ее
можно выжечь, прежде чем следующая орда наберется сил.  Теперь  уже  ясно,
что делать упор на оборону - не выход.
     К  полудню  враг  скрылся  из  вида,  и  воины  смогли  вернуться   в
разрушенный лагерь. Картина впечатляла: даже нейлон был помечен укусами  и
загажен кучами испражнений.
     Особая  группа,  назначенная  Сосом,   немедленно   выступила   вслед
землеройкам, изучить их пути. Женщины и дети направились  в  сторону  рва,
чтобы расчистить место  и  разбить  новые  палатки.  Здесь  уже  ничто  не
угрожало. Очередная орда плотоядных тварей погибнет голодной смертью, если
последует по маршруту предыдущей. Новая лавина землероек скорее пронесется
по другому берегу. А здесь женщины готовились к большой стирке.
     Останки и снаряжение пропавших охотников нашли в трех милях вверх  по
реке. И этого оказалось достаточно, чтобы всякое недовольство работой было
среди воинов  навсегда  забыто.  И  к  Сосу  стали  относиться  с  большим
уважением: он доказал свою правоту.



                                    7

     Вождь прибыл через две недели, с  пополнением  в  пятьдесят  человек.
Теперь у него было внушительное племя: шестьдесят пять воинов,  -  хотя  в
большинстве это была зеленая молодежь,  лучшие  воины  пока  оставались  в
старых племенах.
     Сос не знал, как Сол отнесется к потерям: правление советника  стоило
группе пяти человек. Он вызвал двух свидетелей суда над  Наром  (третий  в
день нашествия землероек оказался в охотничьей партии) и приказал доложить
о том, ему казалось, давнем уже происшествии.
     - Дозор состоял из двух человек? - спросил Сол.
     Свидетели кивнули:
     - Да, как обычно.
     - И второй не доложил, что первый спит?
     Сос хлопнул себя ладонью по лбу. Для человека, изощряющего  свой  ум,
так глупо оскандалиться! Виновны были двое, не один! Может  быть,  у  Сола
уже был свой опыт наведения порядка?
     Вождь и советник удалились для беседы. Сос  подробно  описал  события
последних недель, и Сол не  пропустил  ни  слова.  На  вопросы  истории  и
биологии у него не хватало терпения, но задача построения империи занимала
его полностью.
     - И  ты  сможешь  сколотить  из  этих  новичков  боеспособный  отряд,
способный принести победу?
     - Теперь, когда есть хорошая площадка и достаточно воинов, думаю, это
можно сделать в полгода.  При  условии  беспрекословного  подчинения  моим
требованиям.
     - Они подчиняются Тилу.
     Сос взглянул на вождя обеспокоенно. Он  полагал,  Сол  положит  конец
этой двусмысленности.
     - Разве ты не собираешься остаться?
     - Завтра я выхожу набирать новых людей. А ты дрессируй этих.
     - Но ведь шестьдесят пять воинов! Что-нибудь да случится!
     - Ты о Тиле? Он что, хочет быть командиром?
     - Он никогда не говорил об этом, всегда был хорошим помощником. - Сос
не желал наводить напраслину. - Но он нормальный человек, и  не  может  не
думать об этом.
     - Что же ты посоветуешь?
     Снова все зависело от него.  Вера  Сола  в  своего  советника  подчас
обескураживала. Он не мог требовать, чтобы вождь остался здесь:  Солу,  по
всему, нравились походы за новобранцами. Попросить взять с собой Тила?  Не
было смысла, смена дисциплинарного лидера не устранит проблемы.
     -  Я  не  могу  упрекнуть  Тила   в   нечестности.   Но   его   нужно
заинтересовать, показать, что выгодней быть с тобой, чем отделяться,  даже
если кто-то за ним пойдет.
     - Да я голову ему снесу, если он вздумает пойти против меня!
     - И все же ты мог бы назначить его первым воином в свое отсутствие  и
поставить во главе отдельной группы. Дай ему позабавиться хоть титулом.
     - Я хочу, чтобы моими людьми занимался ты.
     - Поставь его надо мной, пусть  командует.  Все  равно  это  послужит
общему делу.
     Сол поразмыслил.
     - Хорошо. А что я должен дать тебе?
     - Мне? - Сос оторопел. Вот как вышло! Если  для  сохранения  верности
нужно поощрять Тила, то что тогда говорить о нем? Сол  прекрасно  понимал,
что тренировки важнее порядка, что Сос пользуется  большей  свободой,  чем
все остальные. Ведь теоретически он мог в любой момент отказаться от имени
и уйти. - Я согласился служить тебе год за свое имя. Больше ты мне  ничего
не должен.
     - Мне нравится твоя птица, - сказал вдруг Сол. - Может, подаришь?
     Сос скосился на маленького  своего  приятеля,  дремавшего  на  плече.
Птица стала уже частью его жизни, он уже забывал о ее присутствии.
     - Глупыш не принадлежит никому. Ты имеешь столько же  прав  на  него,
как и я, ты ведь спас его от ястреба. Но он почему-то привязался  ко  мне,
хотя я даже, помню, пытался его прогнать. Я не могу подарить его тебе.
     - Почти так же я утратил свой браслет.  -  Сол  коснулся  обнаженного
запястья.
     Сос отвел взгляд, почувствовав себя неловко.
     - Если ты подаришь Глупыша, а он найдет самку, и она снесет  яйцо,  я
отдам яйцо тебе, - пробормотал Сол.
     Взбешенный, не находя слов, Сос зашагал прочь.
     Больше они не перекинулись ни единой фразой, и на следующее утро  Сол
вновь отправился в путь. Сола осталась в лагере.
     Тил, похоже, был доволен повышением. Как только вождь покинул лагерь,
он вызвал Соса:
     - Я хочу, чтобы ты эту толпу превратил  в  боевую  силу,  которой  не
будет равных. Кто будет отлынивать - ответит передо мной.
     Сос хмуро кивнул и приступил к осуществлению изначального замысла.
     Прежде всего он посмотрел каждого воина в круге, ловил стиль, сильные
и слабые стороны, делал записи на листках шрифтом  старинных  книг.  Затем
распределил воинов по рангам и по оружию: первый меч, второй  меч,  первый
шест, второй... Мечей было двадцать, этот инструмент был самый популярный,
хотя и грозил  увечьем  и  гибелью.  Было  шестнадцать  булав,  двенадцать
шестов, десять палиц, шесть кинжалов и одна "звезда".
     Первый месяц ушел на занятия с отдельными  группами.  Соперники  были
под  рукой,  не  было  необходимости  тратить  время  на  поиски.   Каждый
упражнялся  до  усталости,  пробегал  несколько  кругов   вокруг   лагеря,
возвращался снова. Лучшие воины  верховодили:  став  командирами,  обучали
других  тонкостям  ремесла.  Первоначальный  состав  рангов   менялся,   с
пришедшим  мастерством  менялось  и  положение   воина.   Разгорался   дух
соперничества, бои превращались в состязания,  с  болельщиками  из  других
групп,  которые  аплодировали,  подшучивали,   в   случае   надобности   -
предотвращали опасные действия.
     Звездник тренировался с булавщиками. "Утренняя звезда", диковатая  на
вид: короткая рукоять и тяжелый, в  шипах,  шар  на  цепи,  -  была  особо
опасной. Трудная в  управлении,  непригодная  для  защиты,  она  не  могла
нанести легкий удар, - поражала  цель,  корежа  плоть  и  разбивая  кости.
Сойтись с разъяренным звездником в  круге  -  на  это  не  решались  самые
опытные воины, хотя неумелый звездник часто калечил и самого себя.
     Время шло. Парни превращались в искусных мастеров. По двое, по трое в
лагерь прибывали от Сола все новые люди, холостые и с семьями.
     Их включали в специальные формирования, определяли ранг, но старожилы
говорили, что качество пополнения снижается. К концу первого месяца  число
воинов перевалило за сотню.
     Поначалу было много молодых, - глуповатых, неуклюжих,  принятых  лишь
потому, что попались на пути.  Но  Сос  и  советовал  Солу  не  судить  по
начальному  уровню  или  внешности.  Схватывая  на  тренировках  приемы  и
принципы, они быстро продвигались по лестнице рангов. Некоторым из  лучших
в обычных условиях не хватило бы жизни, чтоб добиться таких успехов.
     Со временем,  от  поединка  к  поединку,  даже  самые  неуживчивые  и
вздорные новички прониклись духом единства. Уже  многие  чувствовали,  что
пламя   предназначено   для   больших   свершений.   Сос   собрал    самых
сообразительных и заговорил о тактике.
     - Допустим, в вашей  группе  шесть  хороших  воинов,  от  первого  до
последнего ранга.  Вы  встречаете  группу  из  шести,  каждый  из  которых
чуть-чуть лучше ваших. В каком порядке лучше сражаться?
     - А насколько они лучше? - поинтересовался Тан, булавщик  не  слишком
высокого ранга: большой вес делал его неповоротливым.
     - Их первый воин побьет твоего первого, второй - твоего  второго,  но
не первого, третий - твоего третьего, но не второго, и так далее.
     - А у меня нет такого, который побьет их первого?
     - У тебя такого нет,  а  их  вождь  настаивает  на  сражении,  и  все
остальные тоже.
     - Он, понятно, не будет  зевать  и  не  позволит,  чтобы  мой  первый
сразился с более слабым. Вызовет моего  первого  -  и  отобьет,  потом  их
второй - отобьет моего второго...
     - Ну и...
     - Удача может дать мне одну, ну две победы, но лучше с этим  племенем
не встречаться.
     Чернобородый Тор просиял:
     - Я могу побить пятерых, и потерять лишь самого слабого.
     - Как? - удивился Тан. - Они же лучше...
     - Я пошлю моего шестого против их сильнейшего, будто это мой лучший.
     - Но твой первый ни за что не согласится драться после шестого!
     - Мой первый будет подчиняться моим приказам, даже  если  считает  их
оскорбительными. Он сойдется с их вторым - и победит, мой второй - победит
их третьего, и в конце концов, мой пятый - их шестого.
     - А их первый...
     - Завоюет лишь моего шестого, который проиграл бы и любому другому.
     - И у тебя будет десять человек, тогда как их вождь останется лишь  с
двумя, - подытожил Сос. - Хотя до сражения его команда была лучше.
     Тан поскреб в затылке и засмеялся:
     - Здорово!.. Я это запомню. Только... - он посерьезнел, что, если  их
лучший откажется драться с моим шестым?
     - А как он узнает? - ухмыльнулся Тор.
     - А как ты узнаешь его ранг? Если они задумают то же?
     - Стратегия хороша, но после  предварительной  разведки,  -  заключил
Сос. - И для нее неплохо  использовать  опытного,  но  уже  отошедшего  от
сражений воина.
     Они долго и с увлечением  изобретали  подобные  вопросы,  соревнуясь,
стараясь загнать противника в угол.  Взяв  домино,  -  его  прихватили  из
игровой комнаты на одной из стоянок - они разложили костяшки  перед  собой
(чем больше точек - тем выше ранг), придумывая все  новые  ситуации.  Тор,
самый  изобретательный,  уже  почти  любое,  самое  безнадежное  дело  мог
повернуть к победе.
     Сос уступил выдуманный вид соревнования в тактике своим ученикам.  Он
показал, как использовать ум тогда, когда не срабатывает  грубая  сила,  и
был этим вполне удовлетворен.
     На второй месяц, когда система рангов  приобрела  четкость,  начались
соревнования между видами. Советники