чную лабораторию. За Извекова решили
взяться всерьез.
     Какой-то человек прохаживался от одного места  к  другому,
склонялся   вместе  с  кем-нибудь  над  оборудованием,  отдавал
распоряжения, объяснял, время от времени  ободряюще  похлопывал
кого-то  по  плечу.  Этого человека я никогда не видела раньше.
Мне не видно было его лицо, оно было плохо освещено и  по  нему
все   время   пробегали   тени.   Но   фигуру  его,  невысокую,
атлетическую, необычно грациозную в своей мощи, я точно  видела
впервые.
     Медленно   и   осторожно,   задевая  за  все  ненавистными
лохматыми ушами, я поползла  в  самой  гуще  кустарника  вокруг
поляны.  Немного  продвинувшись  в ту часть, которая до сих пор
была от меня затемнена, я наконец увидела тех, ради  кого  я  и
предприняла  свою  вылазку.  На краю поляны, на каких-то ящиках
сидели Юрий и капитан Зинченко.
     Самые разные ощущения охватили меня, от радости за то, что
с братом  все  в  порядке,  до  тоски  и  отчаяния.  Захотелось
выскочить  из  кустов  со  всей  собачьей  прытью  и,  не  имея
возможности ни на что  большее,  прижаться  лохматой  мордой  к
ногам  Юрки.  Возможно,  я  так бы и сделала, если бы вокруг не
было столько постороннего народа. Мне ничего не оставалось, как
затаиться и навострить уши.
     Зинченко, живописно жестикулируя, рассказывал что-то.  Как
я  поняла,  это касалось шума, который ему пришлось поднять для
того, чтобы  власти  зашевелились.  Юра  поигрывал  зажигалкой,
почти  непрерывно ею щелкая, и от этих его манипуляций лицо его
все  время  освещалось  холодным  пламенем.  Слушая   Зинченко,
который, насколько я знала, умел достаточно артистично подавать
любую информацию, Юра то хмурился, то тихо смеялся.
     То, что брат смеется, успокоило меня. Значит, он выдержал.
Прошел уже месяц с той ночи, когда я ушла из их и своей жизни в
мое теперешнее   пограничное   состояние.   И  давнишние  слова
Извекова о том, что ребята смирятся и у них будет  все  хорошо,
воспринятые   мною   тогда  чуть  ли  не  как  кощунство,  были
совершенно справедливы.
     Зинченко на полуслове замолчал  и  обернулся  назад.  Юрка
тоже оборвал смех и оглянулся на копошащихся в темноте людей.
     -- Где он? -- нетерпеливо произнес Юра.
     -- Не вижу, -- отозвался Зинченко.
     -- Я просто выхожу из себя, как только он исчезает из вида
больше, чем на пять минут, -- вздохнул Юрка. -- Черт знает, что
у него на уме. Пойди, поищи его, Игорь.
     -- Да пошел ты... Что он, ребенок? -- проворчал Зинченко.
     Юрка  поднялся,  подхватив свой костыль, и пошел к машине.
Зинченко в досаде тихо выругался.
     Где-то справа, совсем рядом затрещали кусты, и  на  поляну
выбрался  человек.  Отряхиваясь,  он  приблизился  к Зинченко и
осветил его ручным фонарем.
     -- Ну, что? --  возмущенно  спросил  Зинченко,  заслоняясь
рукой. -- Где ты шляешься?
     --  А  что такое? -- мрачно осведомился Олег. Я поразилась
тому, что не узнала его сразу же.
     -- "Что такое"! -- передразнил  его  Зинченко.  --  Какого
черта ты делал там? Орешин думает, что ты с ребятами возишься.
     --  Да что толку от этих железок? -- возмутился Олег. -- Я
не собираюсь глупостями заниматься. Неужели не  осталось  умных
людей,  которые  могут  понять,  что  штурм, даже подкрепленный
последними достижениями науки, совершенно бесполезен.  Это  все
равно,  что муравьям штурмовать небоскреб. Ты же утверждал, что
наверху тебя поняли правильно!
     -- Так и есть. Или ты думаешь, сюда зря  прислали  столько
народа?
     --   Да   ну...   --   Олег  проглотил  готовое  вырваться
ругательство. -- Кому от этого станет легче?
     -- Тебе может быть и не станет... И все-таки, какого черта
ты ушел один? Орешин запретил тебе шляться одному.
     -- Да плевать мне на его запреты, -- отмахнулся Олег.
     Зинченко нетерпеливо взмахнул руками:
     -- Это мне плевать на твое плохое  настроение!  Дисциплина
одна  для всех. Не зарывайся, парень! Ты лучше меня знаешь, что
может с тобой произойти на этих милых тихих улицах.
     -- Самое  страшное,  что  могло  со  мной  произойти,  уже
произошло.
     Зинченко  уже  исчерпал  весь свой арсенал средств мирного
увещевания, поэтому  он  вскочил  с  ящика,  схватил  Олега  за
шиворот и резко притянул его к себе:
     -- Вот что, печальный рыцарь! Порядок здесь устанавливаешь
не ты,  и  даже  не  я  и  не  твой  босс! Сказано -- ни шагу в
одиночку! И если будешь продолжать свои  вольные  прогулки  при
луне  --  посажу  под арест! Аниров здесь отвечает не только за
успех операции, но и за каждого из людей! Ты же не в  состоянии
ответить даже за себя!
     Олег оторвал руки Зинченко от своей куртки и пробормотал:
     -- Ну, ладно, ладно... Оставь меня.
     --  Кретин! -- зло бросил Зинченко и, повернувшись, ушел в
темноту. Олег  сел  на  его  место  и  положил  рядом  с  собой
зажженный фонарь. Его свет ударил мне прямо в глаза. Мало того,
что  свет совершенно ослепил меня, я еще и потеряла возможность
двинуться, потому что каждое мое движение могло быть  сразу  же
замечено.  Я  застыла, как окаменев, благо это не составило мне
труда: я не реагировала на  холод,  от  которого  любая  другая
собака давно бы изъерзалась.
     -- Где ты был? -- раздался голос Юры.
     -- ходил к озеру, -- буркнул Олег в ответ.
     -- Почему Зинченко такой взвинченный?
     -- Догадайся.
     --  я  не гадалка. Ты дождешься, что нас с тобой посадят в
машину и вывезут под охраной в Кепу.
     -- Пусть попробуют, -- хмыкнул Олег. -- Мы с тобой  никому
не подчиняемся.
     --  Все  здесь, и спецназовцы, и группы безопасности, и мы
тоже -- все подчиняемся Анирову... Да почему же я  должен  тебе
это напоминать?!.. -- взорвался Юрий.
     Вот  это  да!  Напоминать  об этом, действительно, не было
никакой необходимости. Если Николай Аниров собственной персоной
посетил Сылве, то он и только он мог  командовать  здесь  всем.
Это   имя   было  мне  известно  давно.  Оба,  и  Олег,  и  Юра
рассказывали мне об этой  легендарной  личности,  но,  вероятно
из-за  восторженного  безграничного  уважения,  с  которым были
преподаны мне в свое время эти рассказы, я  думала  об  Анирове
скорее как о некоем символе, нежели как о живом человеке.
     Николай  Аниров мог справиться и справлялся с организацией
и исполнением любой задачи, как бы невыполнима она ни  была  --
так  вытекало  из рассказов. Его служебная принадлежность так и
осталась для меня тайной, но он имел непосредственное отношение
ко всему, чем занималась  в  свое  время  служба  безопасности.
Видимо,  так было и сейчас. И если Аниров взялся за дело, можно
было  ожидать  всяких  неожиданностей  и,  во  всяком   случае,
совершенно   непростительно   для   простых  смертных  было  бы
сомневаться в грядущем успехе.
     -- Не кричи, -- примирительно отозвался Олег  в  ответ  на
яростное возмущение друга.
     --  Ты  бы  лучше  не с Игорем цапался, а подобрал бы себе
что-нибудь из арсенала Анирова.
     -- Не даст.
     -- Даст. Я договорюсь. Николай доверяет нам.
     -- Тебе, -- поправил его Олег.
     -- Мне, -- согласился Юра. -- Он давно меня знает.
     -- Он и меня знает. И поэтому ничего мне не даст.
     Юрка  рассмеялся.  Видимо  в  прошлом  они  имели  дело  с
Анировым.  И  тот,  без  сомнения,  успел  составить  об  Олеге
определенное мнение.
     -- Да и не нужно мне ничего из  его  железок,  --  добавил
Олег.
     --  Не скажи, все эти приборы кое-что могут. Определили же
с их помощью сферу действия этой пирамиды.
     -- Ну и что нам от этого, -- возмутился Олег. -- Я  и  без
его  приборов  знаю,  что  дальше,  чем на три километра от Рая
оборотни не отходят. Все поручения Извекова за пределами  Сылве
выполняются нормальными людьми. Если их, конечно, можно назвать
нормальными... А почему это змеиное гнездо не распространяется,
и  с  какими  целями  Извеков затеял все это -- приборы нам все
равно не скажут.
     -- Да и Извеков тебе не скажет.
     -- Верно, потому что я убью его раньше, чем он сможет хоть
что-нибудь сказать, -- отчеканил Олег.
     -- Не поэтому, а потому что, боюсь, он сам не  знает,  для
чего  он  это  все  делает  и как у него все это получается, --
заметил Юра. И я почувствовала восторг от того, что и без  моей
информации Юрка, как всегда, на правильном пути.
     --  Ты  что,  старик,  все  он  прекрасно  знает!  Эти его
теории...
     -- Еще Александр считал, что все это чушь.
     --  Что  чушь?  Зомби  чушь?   Сны   чушь?   Стремительное
разложение   трупа   тоже  чушь?  Сам  Александр  --  это  что,
по-твоему, тоже... -- взвился Олег.
     -- Слушай, Середа, с  тобой  стало  совершенно  невозможно
разговаривать!
     --  Извини,  -- сдержанно произнес Олег и замолчал. Спустя
несколько секунд Юра продолжил уже спокойно:
     -- Александр считал, что все теории его брата -- полнейшая
белиберда, что Извеков сошел с  ума  и  действует  по  наущению
кого-то  куда лучше разбирающегося в вопросах сознания. Валерий
будто бы сам не знает точно, ради чего он делает все это...
     -- Знаешь, чего я не  понимаю,  Юрка?  ЧТО  именно  делает
Извеков.  В чем заключается его деятельность? То, что он что-то
там понял про разделенное сознание, это еще не действие  Первое
его действие -- постройка Рая. Все, что удалось узнать, это то,
что   десять   лет   назад   Извеков   под   соусом   какого-то
новоиспеченного СП взял в долгосрочную аренду огромную  площадь
в  Сылве  под  строительство  санаторнокурортного  комплекса. В
Сылве потекли невероятные суммы  от  зарубежных  партнеров.  Но
постепенно  иностранцы  как-то  затихли, и к концу грандиозного
строительства ни  о  каких  курортных  комплексах  никто  и  не
вспоминал.  Зарубежные  партнеры  Извекова  до сих пор отрицают
свою причастность к его  планам  и  утверждают,  что  громадные
вложения,   осуществленные   ими,  были  сделаны  под  влиянием
внезапного    необъяснимого    порыва,    чуть    ли    не    в
полузагипнотизированном  состоянии. Ни от своих вложений, ни от
Извекова они ничего не  ждали  и  не  ждут,  и  вообще  никаких
претензий к нему никто из них предъявлять не собирается... Саша
Извеков,  которого  замордовали служебными проверками в течение
всех лет строительства, действительно ни о  чем  не  знал  и  к
планам брата не имел отношения...
     -- До тех пор, пока не стал зомби... -- вставил Юра.
     --  Ну  да...  Многое с его помощью мы выяснили, но до сих
пор не поняли главного: что  там  внутри  происходит?  Кто  там
живет?  Как  туда попадает? И, самое важное, зачем Извекову эта
пирамида?
     -- Александр сказал,  что  внутри  можно  перемещаться  по
реальностям.
     --  Я  не  про  то. Зачем?! Что, Извеков хочет сделать для
человечества некое подобие диснейленда для развлечения  в  иных
мирах? Какая ерунда! -- фыркнул Олег.
     --  Правильно.  Получается,  что истинные цели всего этого
определяются, ставятся и...
     -- ...осуществляются  кем-то  другим,  но  руками  Валерия
Извекова, -- перебил Олег.
     --  Нахватался  у  Катьки дурных привычек!.. -- возмущенно
фыркнул Юра.
     -- Не смей! -- изменившимся голосом оборвал его Олег.
     Воцарилась напряженная  тишина.  Невольно  была  затронута
запретная тема: упомянуто мое имя.
     -- это нечестно, босс. Мы договорились, -- произнес Олег.
     --  Господи,  чего  ты от меня хочешь? -- устало отозвался
Юра. -- Не надо так реагировать. Я же не...
     -- Ладно, замяли, -- отмахнулся Олег. -- Лучше вернемся  к
теме... Если мы даже захватим Рай и убьем Извекова, мы не решим
этим  проблему. Александр, наверное, был в этом абсолютно прав.
Если бы он сейчас был здесь, он бы мог, наверное, подкинуть еще
несколько идей. Он был сильный парень. Просуществовать три года
живым трупом и копить информацию в  надежде,  что  мы  все-таки
вернемся к этому делу -- это не каждому под силу.
     --  Под силу ли это будет ей... -- Юрка осекся, но Олег на
этот раз промолчал.
     -- Ну что, решили что-нибудь? -- раздался внезапно  низкий
твердый  незнакомый  голос.  Олег  взял  фонарь  и  отвел его в
сторону,  чтобы  осветить  говорившего.  Вместе  с  Зинченко  к
ребятам  подошел  тот  самый человек, чей мужественный силуэт я
приметила на поляне. Теперь я разглядела его лицо. Это был  уже
немолодой   мужчина   лет   пятидесяти   с  приятными  чертами,
выглядевший несколько усталым, но  решительным.  Казалось,  что
этому  человеку  неведомо  такое  чувство, как растерянность. Я
нисколько не сомневалась, что это легендарный Николай Аниров --
глядя на эту уверенную в себе властную  физиономию  все  вокруг
должны  были  тоже  обретать  некоторую  уверенность.  На  это,
возможно, и рассчитывал Аниров, как все талантливые  командиры,
прекрасно разбирающийся в психологии.
     -- А что мы должны были решить? -- уточнил Юра.
     --  Я  предлагаю тебе, Орешин, уехать в Кепу, -- подсказал
Зинченко.
     -- Когда это ты мне предлагал? -- удивился Юра.
     -- Вот сейчас и предлагаю. Там тоже  будет  много  работы.
Твой личный опыт в этом деле будет там очень кстати.
     --   Николай   Сергеевич,  капитан  Зинченко  имеет  право
устранить меня? -- повернулся Юра к Анирову.
     -- Нет, но это вполне  могу  сделать  я,  --  ответил  он.
Положив руку на плечо Юрия, Аниров отвел его на несколько шагов
в мою сторону. Они остановились совсем рядом с моим убежищем.
     -- Послушай, сынок, -- спокойно сказал Аниров, -- Зинченко
прав,  тебе стоит уехать. И забрать с собой Середу. Он наделает
глупостей, это я чувствую.
     -- Неужели один калека может так  сильно  помешать  вашему
воинству?  -- усмехнулся Юра. -- И не надо пренебрегать Олегом.
Та глупая история, из-за которой вы, Николай Сергеевич,  имеете
зуб   на  него,  давно  уже  неактуальна.  Середа  --  отличный
профессионал... Поймите, этот сумасшедший подонок Извеков  убил
мою  младшую  сестренку.  И  я  шага  не сделаю отсюда. Я смогу
постоять за себя, если что...
     -- Я понимаю, -- вздохнул Аниров и хлопнул Юрку по  плечу.
--  Хорошо,  что  я  тебя знаю, иначе... Будешь передвигаться в
этой машине. Подчиняешься лично мне.
     -- Только вам?
     -- Да.
     -- Спасибо, Николай Сергеевич.
     Тут Олег сделал рывок в сторону,  одновременно  выхватывая
пистолет и направляя на меня фонарь.
     --  Эт-то  еще  что?! -- рявкнул он и два раза выстрелил в
меня.
     Я почувствовала два толчка.
     -- Спятил он, что ли? -- Аниров устремился к Олегу.
     -- Там какая-то тварь в кустах!! -- Олег  рванулся  в  мою
сторону и выстрелил еще два раза.
     Не так-то просто оказалось выскочить из густого кустарника
на чистое  место.  Я зацепилась за что-то, свет ослепил меня, я
зажмурила глаза. Еще два толчка пули навели меня на мысль,  что
стоит изобразить попадание. Я отчаянно заскулила.
     --  Обычный пес, -- послышался спокойный голос Анирова. --
Приблудный.
     -- Середа,  прекрати  сейчас  же!  --  закричал  Зинченко.
Кто-то  отвел  фонарь в сторону. Я открыла глаза и увидела, как
Зинченко и Аниров пытаются удержать Олега.  Аниров  выкрутил  у
него пистолет и сунул его Олегу за ремень:
     -- Остынь, парень!
     --  Нельзя  же  стрелять  в  каждого  несчастного  пса! --
возмутился Зинченко. Он был известным  собачником  и  одинаково
нежно  относился  к  псам  всех  пород  и  любого  "социального
положения". Я давно об этом знала. Я  была  ему  благодарна  за
порыв  и за то, что он удержал Олега от дальнейшей расправы, но
то, что случилось дальше, никак не входило  в  мои  планы.  Мне
нужно  было теперь, чтобы они забыли обо мне, чтобы я незаметно
могла  выбраться  из  зарослей  и   оказаться   вне   зоны   их
досягаемости.  Но Зинченко, отобрав у Олега фонарик и, уменьшив
силу света, подошел к кустам и посветил на меня. Мне ничего  не
осталось, как зажмуриться и заскулить.
     --  Бедная псина. Этот маньяк ничего перед собой не видит,
везде ему мерещатся всякие страсти. Ничего, псина, не бойся, мы
тебе поможем...
     Присев на корточки, он стал вынимать меня из кустов.
     -- Ох, да ты  большая  и  тяжелая,  псина...  Ты  скотина,
Середа, она почти не дышит!
     --  Я  очень этому рад, -- злобно бросил Олег, перезарядив
пистолет.
     -- Тебе не кажется, Игорь,  что  он  слишком  крупный  для
спаниэля?   --   спросил   Юра,   и   я   почувствовала,  каким
подозрительным тоном был задан вопрос.
     -- Ну и что? Помесь, наверное...
     -- Не помесь, --  раздался  голос  Анирова.  --  Экстерьер
чистокровной собаки. Но вот размеры, действительно...
     --  Ребята,  странно,  --  руки Зинченко ощупывали меня. Я
тихонько   поскуливала,   совершенно   не   представляя,    что
предпринять. -- Я не могу найти рану. Середа не мог промазать с
такого расстояния...
     Если  бы  я могла, я сейчас же изобразила бы потоки крови,
но увы...
     -- Ребята, вы можете опять скрутить меня, но эта тварь  --
оборотень! -- Голос Олега прозвучал зловеще. -- И он шпионил за
нами!
     -- Игорь, я боюсь, что он прав, -- отозвался Юрка.
     --  Так,  --  заговорил,  наконец,  Аниров, -- Держите его
крепче.
     Руки, сильные  и  тяжелые,  грубо  вцепились  мне  в  уши.
Теперь,   кроме   Зинченко,  меня  держал  кто-то  еще.  Вокруг
усиливался гомон переговаривающихся людей, которые не замедлили
сбежаться на выстрелы и возню.
     "Валерий!" -- в панике  позвала  я,  не  надеясь,  что  он
отзовется. Ответ пришел через секунду.
     "Я рядом. Я близко. Проблемы?"
     "Да."   Он   замолчал.   Наверное,   пробовал   установить
визуальный контакт.
     Через полминуты я услышала: "Укуси. Вырвешься."
     Я попробовала принять позу, позволяющую дотянуться  зубами
до кого-нибудь, но тщетно. Они были сильнее.
     "Нет. Не могу."
     -- Свет! -- скомандовал Аниров, и в морду мне брызнул свет
мощного фонаря.
     --  Пес  как  пес,  --  недоверчиво проворчал Зинченко. --
Только крови почему-то нет.
     вторая пара рук, держащая меня, потянула за уши, заламывая
голову назад. Я поняла, что мертвые  кости  вряд  ли  выдержат,
если человек увеличит усилие.
     --  Орешин,  ты  ему  голову отломишь! -- в замешательстве
пробормотал Зинченко.
     -- Олег, дай мне твою монету, -- прозвучал прямо над  моей
мордой  голос  брата. Одновременно одна его рука освободила мое
правое ухо, вторая же еще крепче сжала левое.
     -- Держи, -- сказал Олег.
     Рука Юрки прошлась по  моей  шерсти.  И  только  теперь  я
поняла,  зачем Валерий сделал меня спаниэлем. Чтобы я, случайно
соприкоснувшись с серебром, не  всякий  раз  чувствовала  боль.
Густая вьющаяся шерсть была для этой цели как нельзя кстати. Но
ведь  это  не  решение  проблемы,  если я попалась. Сейчас Юрка
найдет подходящее место...
     "Валера, помоги мне!"
     "Вся стая вокруг меня. Мы готовы."
     "Нет, Валера! Не смей!"
     Я представила себе, как стая  жмется  неподалеку,  готовая
напасть.
     "Придумай что-нибудь, Извеков!"
     "Кроме атаки? Что же я могу придумать?"
     Что-то  ткнулось  мне  прямо в нос. В тот же момент каждая
мертвая клеточка словно превратилась  в  живую,  и  раскаленное
железо  вылилось на мое тело. Как же стало больно!!.. Несколько
секунд невыносимой боли закончились полным провалом сознания...
     Звуки возвращались, прорываясь сквозь ватную пелену.  Боль
ушла,  оставив  сильную  неприятную  дрожь.  Гораздо ближе, чем
внешние звуки, настойчиво раздавался призыв Извекова:
     "Катя! Катя, отзовись!.."
     "Избавь меня от этого, Валерий..."
     "Я запускаю превращение..."
     Что? Так... Значит, в течение полуминуты замученный  болью
оборотень  на  глазах  двух  десятков людей превратится в живой
труп. Эффектно. И совершенно невозможно. Среди них Юрка и Олег.
Они не должны понять, кто у них в руках...
     "Валера, нет!.."
     "Я все понял, Катя. Даю отбой."
     -- Он, кажется,  очнулся,  --  раздался  надо  мной  голос
Анирова.  -- Неужели