совместная с Виллисом жизнь  -- минута  за минутой,  без каких-либо
пропусков.
     -- Этот вопрос, -- медленно сказал доктор,  -- отнюдь не так загадочен,
как другой: почему тебе это показали?
     -- А?
     -- Я тоже об  этом  думал, -- сказал Фрэнк.  -- Ведь Виллис  не слишком
важная персона... спокойно, Джим! Зачем было нужно Демонстрировать Джиму его
биографию? Что вы думаете об этом,
     ДОК?
     -- Единственное, имеющееся у  меня объяснение  этому столь  невероятно,
что я,  пожалуй, оставлю его при себе. А что  касается времени, Джим,  -- ты
можешь придумать какой-либо способ для записи чьих-то воспоминаний?
     -- Нет.
     --  Я  пойду  дальше  и  однозначно  заявлю,  что  это  невозможно.  Ты
утверждаешь, что видел то, что Виллис помнил. Это говорит тебе о чем-нибудь?
     -- Нет, -- признался Джим, -- теперь я совершенно ничего не понимаю. Но
я действительно видел это.
     --  Вне  сомнения -- потому что  видение  происходит в мозгу,  а  не  в
глазах. Я могу закрыть  глаза  и  "увидеть" Великую Пирамиду, мерцающую  под
пустынным солнцем. Я могу увидеть  ослов и погонщиков, кричащих на туристов.
Видишь их?  Черт  возьми, я  могу  почувствовать их  запах  -- но  только  в
собственной памяти.  Вернемся к тому, что я сказал, Джим. Когда единственная
версия объясняет все факты, ты должен принять ее. Это гипноз.
     --  Но, но... -- Джим был просто вне  себя; казалось,  что задета самая
интимная часть его личности, -- но я  действительно видел это, говорю вам. Я
был там.
     -- Я присоединяюсь к доку, -- сказал  ему  Фрэнк. --  На обратном  пути
тебе все еще мерещилась всякая ерунда.
     -- Тот старичок  поступил так, чтобы доехать вместе с нами: если бы  ты
раскрыл глаза пошире, ты бы увидел его.
     -- Полегче  там,  -- предостерег доктор. -- Если вам, дуралеям, хочется
подраться, идите на улицу. Вам не приходит в голову, что каждый из вас может
быть прав?
     -- Что? Как это так? -- возразил Фрэнк.
     -- Я не  люблю лишних  слов, но вам скажу.  Я прожил достаточно  долго,
чтобы  понять: человек  жив  не хлебом  единым. и любой жмурик,  которого  я
вскрываю,  --  это  не сам  человек.  Материализм  -- самая  нелепая из всех
философий. Ну, хватит об этом.
     Фрэнк снова хотел было что-то возразить, когда дверной сигнал сообщил о
приходе посетителей -- вернулись родители мальчиков.
     -- Заходите,  заходите,  джентльмены, --  прорычал доктор. -вы  как раз
вовремя. Мы совершаем  вылазку  в  бездны солипсизма. Взойдите на кафедру  и
примите участие. Кофе?
     -- Солипсизм, вот  как? -- сказал мистер Саттон. -- Френсис, не обращай
внимание на старого язычника. Слушай то, что говорит тебе отец Клэри.
     --  Он  и  так не обращает на  меня внимания, -- ответил  Макрей. --  У
пацанов  хорошая  защитная  реакция. Вам  удалось  разобраться с  господином
Главным Палачом?
     Мистер Марлоу хмыкнул:
     -- Из Крюгера можно веревки вить.

     Собрание  колонистов   было   назначено  на   вечер   того  же   дня  в
конференц-зале административного здания, находившегося  в центре похожего на
звезду   архитектурного   комплекса.   Мистер   Марлоу   и  мистер   Саттон,
организовавшие  собрание, появились  раньше  всех  и обнаружили,  что  дверь
помещения заперта и  два крюгеровских  исполнителя  стоят при  входе. Мистер
Марлоу решил
     не  вспоминать о том, что всего несколько часов тому назад они пытались
арестовать Фрэнка с Джимом; он поздоровался и спокойно сказал:
     -- Хорошо бы открыть дверь. Сейчас начнут подходить люди.
     Исполнители не двинулись  с места.  Старший  из них, по фамилии Дамонт,
заявил:
     -- Собрания сегодня не будет.
     -- Что? Это почему?
     -- Приказ мистера Крюгера.
     -- Он объяснил причину?
     -- Нет.
     --  Это  собрание, --  сказал  им  мистер  Марлоу,  -- было  созвано  в
соответствии с правилами и будет проведено. Отойдите.
     -- Мистер Марлоу, не осложняйте себе жизнь. У меня есть приказ и...
     Мистер Саттон шагнул вперед:
     -- Позволь, я поговорю с ним, Джеймс.
     Он поправил на себе ремень.  Позади Фрэнк,  ухмыльнувшись, посмотрел на
Джима и  тоже поправил  ремень.  Все  четверо были вооружены, так же, как  и
исполнители;  отцы решили,  что  не  стоит  полагаться  на  данное  Крюгером
обещание  воздержаться  от  каких-либо действий, пока  из Малого Сертиса  не
поступят распоряжения относительно ордера на арест.
     Дамонт испуганно посмотрел на Саттона. В Колонии не было
     настоящей  полиции;  эти  двое  служили  клерками  в  Представительстве
Компании и стали исполнителями только по назначению
     Крюгера.
     -- Вы не имеете права ходить вооруженными до зубов в пределах  Колонии,
-- жалобно проговорил он.
     -- А,  вот в чем дело? -- вкрадчиво сказал мистер Саттон.  -- Ну оружие
здесь  даже  не потребуется. Возьми-ка,  Френсис,  мою "пушку,  --  с пустой
кобурой он шагнул  по  направлению  к ним. --  Вас нежно подвинуть или будем
пихаться?
     Многие   годы   до   прибытия   на   Марс   мистер   Саттон   руководил
малосговорчивыми строительными бригадами, опираясь не только
     на авторитет  инженерного диплома. Ростом  он лишь  немного превосходил
Дамонта, но был существенно плотнее. Дамонт сделал  шаг назад и наступил  на
ногу своему напарнику:
     -- Послушайте, мистер Саттон, вы не... Ага! Мистер Крюгер!
     Все обернулись.  Представитель приближался. Он оценил ситуацию и быстро
спросил:
     -- В чем дело? Почему вы мешаете моим людям, Саттон?
     -- Я им ни капли не мешаю, -- возразил мистер Саттон, -- это они мешают
мне. Скажите им отойти в сторону. Крюгер покачал головой:
     -- Собрание отменяется. Мистер Марлоу шагнул вперед.
     -- Кем?
     -- Я отменил его.
     -- По какому праву? У меня есть согласие всех  членов  Совета,  и, если
это необходимо, я добуду вам подписи двадцати колонистов.
     В  соответствии  с уставом Колонии двадцать человек имеют право созвать
собрание без согласия Совета.
     --   Это   не  имеет   значения.  Устав   гласит,   что   на  собраниях
рассматриваются вопросы "общественного значения", но нельзя назвать таковыми
ваши претензии  к  уголовным обвинениям --  и  я не позволю  воспользоваться
правилом Устава для этой цели. В конце концов  последнее слово за мной. Я не
намерен подчиняться власти толпы и всеобщему возмущению.
     Тем  временем  из подходивших  к  административному  зданию  колонистов
возникла небольшая группа. Марлоу спросил:
     -- У вас все?
     -- Да, с единственным дополнением, что все здесь  присутствующие должны
разойтись по домам.
     -- Они поступят  так, как им  нравится, -- и я  тоже.  Мистер Крюгер, я
изумлен:  неужели дело, касающееся  гражданских прав, не имеет общественного
значения? Среди наших  соседей есть такие, чьи  ребята  все еще находятся на
попечении, если вы это так  называете, директора Хоу. Им небезынтересно, как
относятся к их сыновьям.  Однако,  не это является целью  собрания. Даю  вам
слово,  что  ни  я,  ни  мистер   Саттон  не  намереваемся  просить  Колонию
предпринять какие-либо действия  в связи с  обвинениями, выдвинутыми  против
наших сыновей. На таких условиях вы готовы убрать ваших исполнителей?
     -- Какова же, в таком случае, цель?
     -- Дело  представляет огромную важность для  каждого  члена Колонии.  Я
расскажу о нем на собрании.
     -- Хм!
     К  этому  моменту  уже несколько членов Совета находилось  среди толпы.
Один из них, мистер Хуан Монтез, шагнул вперед:
     -- Одну минуту, мистер Марлоу, когда вы позвонили мне  насчет собрания,
я не знал, что Представитель против.
     -- Это дело вне компетенции Представителя.
     -- Такая ситуация еще никогда не возникала. Но  ведь он обладает правом
вето в отношении созыва собраний.  Почему вы не  сказали нам, чему посвящено
собрание?
     -- Не уступай, Джеймс! -- это был доктор Макрей, он протиснулся вперед.
--  Что  ты  за тряпка,  Монтез?  Мне  жаль,  что я  голосовал  за тебя.  Мы
встречаемся тогда, когда нам это нужно,  а  не тогда, когда Крюгер разрешит.
Что думаете об этом, люди?
     В ответ послышался одобрительный гул. Мистер Марлоу сказал:
     -- Я и  не собирался говорить  ему, док.  Я хочу говорить  при закрытых
дверях.
     Монтез и другие члены Совета сгрудились кучкой, обсуждая что-то. От них
отделился Хендрикс, председатель:
     -- Мистер Марлоу, чистая  формальность:  вы не могли бы сказать Совету,
зачем вам нужно это собрание? Отец Джима покачал головой:
     -- Вы уже  дали  добро.  В ином случае я нашел  бы  двадцать подписей и
вынудил провести собрание. Вы что, не можете противостоять Крюгеру?
     -- В  подписях нет  необходимости, Джеймс,  -- сказал  ему  Макрей.  Он
повернулся к быстро растущей толпе:
     -- Кто хочет собрание? Кто хочет услышать то, что Марлоу нам сообщит?
     -- Я хочу, -- раздался крик.
     -- Кто это? А --  Келли. Хорошо. Келли и  я -- уже двое. Найдется здесь
еще  восемнадцать  человек,   которые  не  пожелают   спрашивать  у  Крюгера
разрешение чихнуть? Говорите.
     Раздался еще один возглас, за ним еще один.
     -- Это три и четыре.
     Прошло  немного времени, и Макрей сосчитал двадцатого. Он повернулся  к
Представителю:
     -- Убери от двери своих шестерок, Крюгер.
     Крюгер сплюнул. Хендрикс  пошептался с ним,  затем  сделал исполнителям
знак уйти. Они были только рады. Толпа потекла в зал.
     Крюгер подыскал себе местечко сзади, хотя обычно сидел в президиуме.
     Отец  Джима заметил, что ни один из членов Совета  не  стремился занять
председательское кресло, и сам шагнул на трибуну.
     -- Давайте изберем председателя, -- заявил он.
     -- Веди собрание, Джеймс, -- это был док Макрей.
     -- В соответствии с установленным порядком, пожалуйста. Это выдвижение?
     -- Господин председатель...
     -- Да, мистер Конски?
     -- Я предлагаю вашу кандидатуру.
     -- Хорошо. Выдвигайте теперь другие.
     Больше предложений,  однако,  не  последовало,  бразды  правления  были
вручены ему единогласно.
     Мистер Марлоу сообщил, что им получены новости, имеющие жизненно важное
значение для Колонии. Затем безо всяких комментариев он рассказал о том, как
Виллис попал в руки Хоу. Крюгер встал:
     -- Марлоу!
     -- Обращайтесь, пожалуйста, соответствующим образом.
     --  Господин председатель, --  кисло согласился Крюгер, --  вы сказали,
что это собрание  не  для того,  чтобы привлечь симпатии к  вашему сыну.  Вы
просто пытаетесь избавить его от неприятной необходимости... Вы...
     Мистер Марлоу опустил председательский молоток:
     -- Вы лишаетесь слова. Садитесь.
     -- Я не сяду. С нескрываемой наглостью вы...
     -- Мистер  Келли,  я назначаю  вас парламентским  приставом. Следите за
порядком. Подберите себе помощников. Крюгер сел. Мистер Марлоу продолжал:
     --  Это собрание  не имеет никакого  отношения к обвинениям, выдвинутым
против моего сына и Фрэнка Саттона, но имеет отношение к новостям, которые я
благодаря  им  получил.   Все   вы   видели  марсианских   круглоголовых  --
попрыгунчиков,  как  их  называют  дети,  и вы  знаете  об  их  изумительной
способности  повторять звуки. Возможно,  большинство из вас слышали, как это
делает любимчик  моего сына.  Случилось так, что  именно этот  круглоголовый
присутствовал в кабинете Хоу,  когда обсуждались кое-какие  вещи,  о которых
нам всем необходимо знать. Джим, принеси сюда своего любимца.
     Смутившись,   Джим   взошел   на   трибуну   и   положил   Виллиса   на
председательский стол. Виллис посмотрел вокруг и тут же задраил свои люки.
     -- Джим, -- тревожно шепнул его отец, -- вытащи его оттуда.
     -- Попробую, -- согласился Джим. -- Ну давай,  парень.  Никто не обидит
Виллиса. Вылезай.  Джим хочет  поговорить  с  тобой.  Его  отец  обратился к
присутствующим:
     -- Эти существа -- очень пугливые. Тише, пожалуйста. Ну что там, Джим?
     -- Я пытаюсь.
     --  Черт  возьми,  нам  следовало  бы  сделать  запись. Наконец  Виллис
выглянул наружу.
     -- Послушай, Виллис, дружище, -- продолжал Джим, --  Джим хочет,  чтобы
ты  поговорил. Все  ждут, когда ты  заговоришь. Ну  давай: "Прекрасный день.
Прекрасный день, Марк".
     -- Садись, приятель, -- подхватил Виллис. -- Всегда рад тебя видеть, --
затараторил он, повторяя слова Хоу и Бичера.
     Кто-то узнал голос Бичера; раздалось приглушенное восклицание, когда он
сказал  об этом другим. Мистер Марлоу неистово жестикулировал, призывая всех
успокоиться.
     Вскоре, когда Бичер начал доверительно  излагать  свою теорию "законных
взяток", Крюгер встал. Келли положил руки ему  на плечи  и вновь усадил его.
Крюгер начал протестовать; Келли зажал ему рот ладонью и улыбнулся: это было
именно то,  к чему он постоянно стремился с тех  пор, как  Крюгера назначили
руководить Колонией.
     В  промежутке между двумя важными разговорами аудитория  заволновалась;
жестами Марлоу  объяснил,  что  самое интересное  еще  впереди. Волноваться,
однако, не стоило: остановить  уже начавшего говорить Виллиса было не проще,
чем иного застольного оратора.
     Когда он  закончил, все  озадаченно  молчали, затем  послышался  ропот,
мгновенно  перешедший во  всеобщий  гам.  Его сменил  рев,  поскольку каждый
пытался  перекричать  другого.  Марлоу  ударил  молотком,  призывая  всех  к
порядку, и Виллис, испугавшись, свернулся  шаром.  Вскоре молодой специалист
по фамилии Эндрюс попросил слова.
     --  Господин  председатель...  мы  понимаем,  как  все  это  важно,  но
насколько мы можем верить этой зверюге?
     --  А? Я не думаю, чтобы какая-либо из них оказалась способна повторять
что-либо, помимо услышанного.  Здесь  есть  эксперт-психолог, который мог бы
дать свое заключение? Что вы думаете об этом, доктор Ибанез?
     -- Я согласен с вами,  мистер Марлоу.  Круглоголовый способен порождать
речь,  соответствующую  его интеллектуальному  Уровню,  но то, что он сейчас
воспроизвел, предварительно должно было быть  услышано. Он  повторяет словно
попугай. Сомневаюсь,  что  подобная "запись",  если  позволите  мне  так  ее
назвать, могла быть изменена после того, как ее запечатлела нервная  система
животного. Это непроизвольный рефлекс -- сложный и великолепный, но  все  же
рефлекс.
     -- Вы удовлетворены ответом, Энди?
     --  Нет,  не совсем.  Все мы  знаем,  что  попрыгунчик  --  это  только
суперпопугай и не настолько умен, чтобы лгать. Но принадлежит ли этот  голос
Генеральному  Представителю?  Он  похож на него, но я слышал его  только  по
радио.
     --   Это  Бичер,  --  откликнулся  кто-то.   --  Мне  достаточно  часто
приходилось слушать  его ахинею, когда  я  жил  в  Сертисе.  Эндрюс  покачал
головой:
     -- Голос действительно похож, но мы должны  знать  наверняка. Возможно,
это талантливый актер.
     Крюгер  сидел  не  шевелясь,  в состоянии  шока.  Новости  были  полной
неожиданностью и для  него, так как Бичер,  избегая  риска, не доверял такой
информации  кому-либо из  провинциальных чиновников. Однако, совесть Крюгера
была не  совсем чиста: в его официальной  корреспонденции имелись  некоторые
намеки на то, что сообщение Виллиса соответствует действительности: миграция
не могла произойти  без  ряда традиционных приказов, издаваемых  Центральным
бюро.  Он   также  испытывал  беспокойство,  поскольку  знал,  что   никакой
подготовительной работы не производится, хотя,  в соответствии с официальным
заявлением, переселение должно было начаться меньше, чем через две недели.
     Однако замечания Эндрюса  подали  ему слабую  надежду.  Поднявшись,  он
заявил:
     -- Я рад, что хотя бы у кого-то хватило здравого смысла не попасться на
удочку. Сколько времени вы потратили на то, чтобы научить его этому, Марлоу?
     -- Заткнуть ему рот, шеф? -- спросил Келли.
     -- Нет. На это необходимо ответить. Я думаю, что  здесь все зависит  от
того, верите вы или нет моему парню и его приятелю. Кто-нибудь из вас желает
задать им вопросы?
     Худой долговязый человек выбрался откуда-то из глубины зала:
     -- Я могу уладить дело.
     -- Что? Замечательно, мистер Толанд, вам слово.
     -- Нужно принести пару приборов. На это уйдет всего несколько минут.
     Толанд был инженер-электроник и специалист по акустике.
     -- А... Я, кажется, понял, что вы намерены сделать. Вам нужен образец с
голосом Бичера -- для сравнения, не так ли?
     --  Ага.  Но  у меня  есть  все, что  надо.  Каждый  раз,  когда  Бичер
произносил речь, Крюгер просил записать ее.
     Несколько человек вызвалось помочь Толанду, после чего Марлоу предложил
устроить перерыв. Миссис Поттл сразу же поднялась.
     -- Мистер Марлоу!
     -- Да, миссис Поттл. Прошу всех успокоиться.
     -- Лично я  ни  минуты  больше  не собираюсь оставаться здесь и слушать
весь этот вздор. Только подумайте: обвинить в таком дорогого мистера Бичера!
Не говоря уже о том, что вы позволили этому ужасному Келли делать с мистером
Крюгером!  А  что  до этого  зверя,  -- она  указала на Виллиса,  -- то  ему
совершенно нельзя доверять, я прекрасно это знаю.
     Она фыркнула, сказала: "Пошли, дорогой" мистеру Поттлу и ринулась вон.
     -- Остановите ее,  Келли! -- мистер  Марлоу сохранял  спокойствие. -- Я
надеюсь,  никто не попытается уйти отсюда, пока мы  не  примем решение. Если
Колония  решит действовать,  возможно,  неожиданность даст нам  определенное
преимущество.  Собрание позволит  мне принять меры к  тому,  чтобы  ни  один
скутер не покинул Колонию до тех пор, пока  вы не определитесь  относительно
обсуждаемого вопроса?
     Единственное "нет" прозвучало из уст миссис Поттл.
     -- Найдите  себе помощников,  мистер  Келли,  -- приказал Марлоу,  -- и
обеспечьте выполнение решения собрания.
     -- Хорошо, шеф!
     -- Теперь вы можете идти, миссис Поттл. А вы, мистер Крюгер, -- нет.
     Мистер Поттл остановился в замешательстве,  а затем засеменил следом за
женой.
     Вернулся  Толанд и установил  свой  аппарат на трибуне. С помощью Джима
удалось убедить Виллиса повторить текст,  на сей раз для магнитофона. Вскоре
Толанд поднял руку.
     -- Достаточно. Теперь мне надо найти несколько слов для сравнения.
     Он выбрал "колония",  "компания", "день" и "марсианский", поскольку они
встречались  в  каждой  записи  Виллиса  и в  радиовыступлениях Генерального
Представителя.
     Он тщательно проверял каждое из них, высвечивая на экране  осциллоскопа
сложный  комплекс неподвижных волн, в которые воплотились  воспринимаемые на
слух особенности индивидуального произношения, позволяющие опознать чей-либо
голос с не  меньшей достоверностью,  чем отпечатки пальцев дают  возможность
идентифицировать чью-нибудь личность.
     Наконец он встал:
     -- Это голос Бичера, -- заявил он категорически. Отец Джима  вновь  был
вынужден  опустить молоток, призывая к  порядку.  Когда  все успокоились, он
сказал:
     -- Итак, -- какова будет ваша воля?
     --  Давайте линчуем Бичера,  -- крикнул кто-то.  Председатель предложил
всем ограничиться реальными задачами.
     -- А что Крюгер может  сказать по этому  поводу?  -- раздался  еще один
выкрик.
     Марлоу повернулся к Крюгеру:
     -- Господин Представитель, вы выражаете интересы Компании. Вам слово.
     Крюгер облизал губы:
     --  Если  допустить, что  это животное повторяет  высказывания, которые
действительно принадлежат Генеральному Представителю...
     -- Перестань юлить!
     -- Толанд доказал это!
     Глаза  Крюгера  забегали:  перед ним стояла проблема,  неразрешимая для
человека такого склада.
     -- Да ведь это вовсе не мое дело,  -- сказал он сердито.  -- Меня скоро
отсюда переведут. Поднялся Макрей:
     -- Мистер Крюгер, вы отвечаете за наше благополучие. Вы хотите сказать,
что не станете защищать наши права?
     --  Дело  в  том, доктор,  что я  работаю  на Компанию. И даже  если ее
политика такова --  а  я  не  уверен в этом, -- вы не можете ожидать от меня
в