том, что ты пользуешься ее благосклонностью, как вы на Первом Плане выражаетесь. Он говорит, что видел вас вместе на палубе. Она говорит, что даст всякому, кто ей понравится, а если Гувраке это не по вкусу, то пусть себе другую лоцманшу ищет. А он отвечает, что тебя на куски раскрошит рыбам на корм, - и сдается мне, он так и сделает.
     - Я его не боюсь! Брат мне показал, как фехтовать против кривых сабель моим прямым мечом.
     - Но он ведь матросов на подмогу позовет, и они на тебя сзади навалятся! Так что, умоляю, веди себя как разумное существо! Мой долг - охранять тебя, и я не могу допустить, чтобы ты ввязался в схватку, в которой тебе не победить. Так что беги!
     - Но как? По волнам я ходить не умею.
     - Возьми эту лодчонку, что стоит на крыше над каютами. Торопись - да смотри не шуми!
     - Ладно.
     Керин запихал свои пожитки в мешок, взял меч и вышел в бархатно-черную ночь. Он оглянулся и с облегчением увидел, что каюты скрывают его от рулевого. Он бесшумно вскарабкался на крышу и стал осматривать лодочку. Канаты, которые ее удерживали, он разрезал ножом.
     Чтобы сдвинуть лодку, ему пришлось напрячь все свои силы, однако ему удалось переместить, суденышко, так что ее нос навис над палубой между каютами и перилами. Каждое мгновение он опасался, что капитан Гуврака, привлеченный шумом, выскочит из своей каюты с изогнутой саблей в руке.
     Керин повнимательнее присмотрелся к лодке. Вдоль корпуса были привязаны два весла. Стоит только толкнуть ее хорошенько, и лодка скользнет по перилам прямо в Восточный океан. Однако "Яркая Рыбка" бежит так быстро, что крошечное суденышко сильно отстанет, пока Керин сам до него доберется.
     Когда глаза немного привыкли к темноте, в которой тускло мерцали звезды, Керин осмотрел фалинь, свернутый на носу и привязанный двойным узлом к кольцу на форштевне. Может, вытолкнуть лодку кормой вперед и ухватиться за фалинь, пока она не ускользнула прочь? Наверное, так не получится. Если только он не толкнет лодку и в то же мгновение не схватится за канат, лодочка уплывет и лишит его всякой надежды на побег.
     А может, взять фалинь в зубы? Тогда ведь руки останутся свободными и смогут управиться с тяжелой лодкой. Это возможно, но, когда лодка вытянет фалинь во всю длину, она либо вырвет его у Керина изо рта, либо выдернет его за борт. Керин не боялся нырнуть разок - но потом-то что делать? Не перевернет ли он лодчонку, пытаясь в нее вскарабкаться? Тогда его положение опять-таки будет просто отчаянным: все пожитки утонут и он будет плавать рядом с перевернутой лодкой.
     - Привяжи фалинь к кораблю, дуралей! - пропищал тоненький голосок.
     Испытывая одновременно благодарность и досаду, Керин спустился с крыши кают и привязал фалинь к вантам. Стараясь не шуметь, он снова залез наверх и стал толкать лодку, пока свесившаяся часть не перевесила. Лодка качнулась. Еще толчок - и ее киль ударил по перилам. Затем она скользнула вниз и плюхнулась в море.
     Шум от удара о воду разбудил рулевого, и тот показался из-за кают.
     - Эй ты! - закричал матрос. - Что это ты делаешь? Кто это? А, пассажир. Что...
     Керин схватил фалинь и дернул на себя. Когда лодка стала рядом с "Яркой Рыбкой" прямо под тем местом, где он находился, юноша свободной рукой швырнул в нее свой мешок. Пояс с зашитыми деньгами звякнул о дощатое дно.
     - Стой! - завопил рулевой, бросаясь к Керину. - Не смей уводить лодку! Она принадлежит капитану!
     - С дороги! - крикнул Керин, обнажив меч. - Берегись! Матрос попятился, но продолжал орать:
     - Капитан! Грабят! Чужеземец ворует лодку! На помощь! Все наверх!
     Дверь капитанской каюты с грохотом распахнулась, и из нее выскочил Гуврака с саблей в руке:
     - Клянусь Ашакой-Разрушителем! - заревел он. - Что это ты затеял, безбожник?
     Керин спрыгнул в лодку, она дрогнула и закачалась. Вода, которую она зачерпнула, зашелестела по доскам днища.
     Держась одной рукой за планшир, чтобы сохранить равновесие и не дать лодке пятиться, Керин перерезал фалинь в том месте, где он был привязан к вантам. Гуврака был уже рядом! Он перегнулся через перила, занес саблю для удара, но тут канат распался надвое, Керин присел, и сабля лишь рассекла со свистом воздух над его головой.
     Быстро шедшая "Яркая Рыбка" сразу же стала удаляться. Керин постепенно приходил в себя. Зад у него ныл от удара о лодку, а штаны промокли насквозь. Усевшись на среднюю банку, он принялся отвязывать весла.
     С борта "Яркой Рыбки", силуэт которой быстро таял во мраке, доносился шум яростного спора. Из нескольких слов, которые удалось различить Керину, ему стало ясно, о чем там препирались: стоит ли развернуться и попытаться вернуть лодку. Керин знал уже, что с латинскими парусами развернуть судно очень непросто: нужно переложить длинные тяжелые реи с их треугольными парусами на другую сторону.
     Когда ему удалось наконец отвязать весла и вставить их в уключины, Керин взглянул на "Яркую Рыбку" и насторожился. Судно было едва различимо в темноте - виднелся лишь фонарь на корме, плясавший на волнах, будто падающая звезда. И все же юноша рассмотрел, что полосатые паруса были подведены под ветер, а это означало, что судно разворачивается. В этих необычайных обстоятельствах Гуврака мог решиться изменить курс, не перемещая реи, - он ведь рассказывал, что это возможно, если примириться с менее быстрым ходом, а теперь у него не было времени перемещать реи: пока матросы управятся, Керин пропадет из виду, и отыскать его будет невозможно.
     - Ты здесь, Белинка? - спросил он в черноту, в которой мерцали звезды.
     - Здесь, мастер Керин! - Голубой огонек заплясал у задней банки.
     - Тогда вперед! - произнес Керин и налег на весла. Хотя волнение было умеренным - всего лишь крупная рябь, - юноша сразу же понял, что гребля в океане совсем не то, что в озере или на реке. Он быстро натер себе мозоли, а правое весло ударило по челюсти и едва не выкинуло за борт.
     - Я думаю, - сказала Белинка, - что нужно грести быстрыми, короткими движениями, а потом высоко поднимать весла.
     Керин с недовольным ворчанием последовал ее совету и обнаружил, что лодка идет легче, хотя грести было все-таки очень утомительно. Он не думал о том, куда движется, - ему казалось, что легче всего избежать повторной встречи с "Яркой Рыбкой", если плыть наобум, куда придется. Главное - как можно дальше отойти от того места, где он покинул судно, прежде чем взойдет луна. По его расчету, она должна была показаться через час-другой. Остановившись, чтобы немного передохнуть, Керин спросил:
     - Белинка, а откуда ты знаешь, как нужно грести?
     - Я наблюдала, как гребут матросы в портах, где мы останавливались.
     - Вот умница! - похвалил Керин.
     - Я всего лишь выполняю мой долг - вернуть тебя Аделайзе целым и невредимым.
     Керин негодующе фыркнул и снова принялся грести. "Яркая Рыбка" все еще была далеко. С каждым взмахом весел кормовые огни судна мерцали все слабее и слабее и наконец вовсе исчезли из виду. Керин решил, что преследователи рыщут взад и вперед в том месте, где он спрыгнул с корабля.
     Он отыскал на небе Полярную звезду, повернул лодку носом к ней и сказал:
     - Белинка, пожалуйста, следи, чтобы я греб к тому острову, что мы видели под вечер.
     - Тогда тебе нужно еще раз ударить правым веслом, да нет же, правым для лодки!
     Керин хихикнул:
     - Стыдись, Белинка! Ты на море уже целый месяц, а так и не выучила, как полагается говорить.
     - Противный юнец! А кто научил тебя грести в океане?
     - Да я просто шучу. Скажи-ка, тебе удалось что-нибудь разузнать о том, какие тайные цели приписывала мне Джанджи?
     - Да, вполне, но у меня не было времени рассказать. Похоже на то, что в Куромоне существует некое навигационное устройство - железная иголка, воткнутая в кусок пробки, чтобы не тонула. Туземцы чем-то обрабатывают иголку, так что когда она свободно плавает, то всегда поворачивается острием на север, сама по себе, без всяких заклинаний и без помощи духов. А раз эта штука действует сама и никакого присмотра за ней не требуется, Джанджи и ее Гильдия опасаются, что она может их без куска хлеба оставить.
     - И она подозревает, что я отправился на поиски этого устройства?
     - Да. Она боится, что по возвращении ты попытаешься продать тайну иголки Софи.
     - Мне бы это и в голову не пришло - а мысль хорошая. Как ты об этом узнала?
     Эльфица хихикнула:
     - Я обещала биру подарить свою благосклонность, если он мне обо всем расскажет, - он и рассказал. А тогда я отказалась ему - как вы выражаетесь - отдаться. Он пришел в бешенство и прогнал меня из каюты! - С кормы раздался тоненький заливистый смех. - Мастер Керин, если ты не будешь сильнее грести левым веслом, да левым же, левым, то мы будем до рассвета круги выписывать.
     Над горизонтом показался месяц. Керин напряг зрение и разглядел углы парусов - пару крохотных черных треугольников, похожих на зубья пилы, что время от времени показывались над изгибом земли, - но он был не совсем уверен, что не ошибается. Как бы то ни было, "Яркая Рыбка" была уже слишком далеко, чтобы с нее могли заметить беглеца.
     Когда гребля утомила Керина, он положил весла в лодку и отдохнул немного, вычерпывая воду. Он вынул из мешка пояс с деньгами, надел его и спросил:
     - Белинка, а вот что мне любопытно - насчет тебя и влюбившегося в тебя бира. Вот вы, жители Второго Плана... ну... все так же проделываете, как и мы? Я имею в виду...
     Эльфица рассмеялась:
     - Обычаи и привычки обитателей Второго Плана слишком сложны, чтобы тебе объяснить. Мастер Керин, наша лодка уклонилась от курса. Давай-ка берись снова за весла.

ОСТРОВ КИНУНГУНГ

     Солнце стояло уже довольно высоко, когда лодка "Яркой Рыбки" приблизилась к светло-коричневому берегу Кинунгунга, за которым виднелись склонившиеся пальмы с кронами, напоминавшими перья гигантских птиц. Израненные руки Керин перевязал полосками ткани, которые он вырвал из запасной рубашки. Вытянув шею, он всматривался в берег:
     - Белинка, мне кажется, прибой достаточно силен, чтобы вынести нас на берег. Держи курс прямо на остров. Если лодка станет боком, волна может ее перевернуть.
     - Да-да, мастер Керин. Гребни-ка правым веслом! Чем ближе к берегу, тем волны становились выше, и Керин греб, не напрягаясь. Когда высокий зеленый гребень вздыбился за кормой, юноша изо всех сил старался удерживать весла отвесно воде, не обращая внимания на боль в натертых ладонях. Волна понесла лодку на берег, корма поднималась все выше и выше, лодка мчалась все быстрей и быстрей...
     - Левее! - пропищала Белинка, порхавшая над задней банкой.
     Волна наклонилась и распалась в брызги, наполнив лодку пеной. Разорванный гребень прибоя побежал, опадая, дальше на берег, и нос лодки ударился о песок.
     Керин вывалился в воду, достававшую ему до колен, и ухватился за лодку, чтобы ее не унесло обратно в море. Когда вода опустилась до уровня щиколоток, он поволок лодку подальше от моря. Волна, набежавшая следом, слегка подтолкнула ее, и Керину удалось вытащить посудину за линию прибоя. Огромные желтые крабы, туловища которых были с человеческую голову, поспешно уползали при его приближении.
     Присев, чтобы перевести дух, Керин позвал эльфицу:
     - Белинка!
     - Я здесь, мастер Керин!
     - Тебя не просто разглядеть при свете солнца. Где тот дымок, о котором ты говорила?
     - Вон там, слева от тебя.
     - Благодарю. Я так думаю, что отшельника мы там и найдем! Помнишь, о нем Джанджи говорила?
     - Тогда поднимайся, пошли!
     - Я за ночь совершенно выдохся от этой гребли. Дай мне спокойно посидеть, ладно?
     - Мастер Керин, - пропищала эльфица, - солнце печет все сильнее, а у тебя нет ни еды, ни питья. Мы гораздо ближе к экватору вашего Плана, чем в Виндии. Чем скорее ты найдешь себе подобных, тем лучше. Вставай!
     - Ты мне напоминаешь моего бывшего школьного учителя, - заворчал Керин.
     - Я всего лишь выполняю свой долг - я обязана вернуть тебя Аделайзе живым и невредимым. Так что поднимайся на ноги!
     Из-за этих постоянных разговоров про Аделайзу смерть мне скоро покажется желанным избавлением, - пробурчал Керин.
     Он со стоном встал на ноги. Едва он вынул из лодки меч и мешок, как Белинка снова принялась поучать его:
     - Для таких существ, как ты, мастер Керин, на солнце слишком жарко. Ты должен надеть что-нибудь еще, а не то страшно обгоришь.
     Керин, на котором ничего не было, кроме штанов и набедренной повязки под ними, прорычал:
     - Да, ты, наверное, права! - и принялся отыскивать рубашку.
     - Тебе не хватает еще шляпы и башмаков, - упорствовала Белинка.
     - Шляпы у меня нет, только эта шапочка. А по песку босиком легче идти.
     Эльфица попробовала настаивать, но Керин решительно схватил меч и мешок и пошел вдоль берега.

***

     При приближении человека чайки с криками взлетали над берегом, а огромные крабы уползали прочь. Некоторые, правда, осмеливались предостерегающе выставлять перед собой раскрытую клешню. Белинка спросила:
     - Мистер Керин, а опасные звери здесь водятся. Как по-твоему?
     Керину удалось пожать плечами, несмотря на тяжелый мешок:
     - Мало вероятно, если только остров не обширнее, чем я думал.
     - Так... - пропел голосок с высоты. - А вот впереди на берегу лежит, похоже, что-то страшное... Это одно из ползучих существ, которые вы на вашем Плане называете ящерицами, - но уж больно большое!
     - Эге-ге-ге, - произнес Керин, - сдается мне, это дракон Морусской трясины, о которых мне брат рассказывал. На такого небезопасно внезапно наскочить!
     Керин опустил мешок на землю, обнажил меч и пошел вперед медленным, осторожным шагом. Вскоре он увидел длинное серое страшилище, растянувшееся на песке.
     - Он, похоже, или сдох, или спит. Ты не могла бы подобраться поближе и рассказать мне, что увидишь.
     Эльфица полетела и тут же вернулась с разведки:
     - Ребра у него колышутся - не ходи дальше! Керин усмехнулся:
     - Не могу же я весь день ждать, пока эта тварь переварит, что сожрала, проснется и отправится по своим делам!
     - Не будь дураком, мастер Керин! Ты устал и от гребли, и от ходьбы, и сейчас тебе лучше отдохнуть!
     - А кто это мне не давал отдыхать, когда мы на берег выбрались? - спросил Керин. - Да я его и не боюсь. Он ненамного длиннее меня, а бегаю я быстрее - мой брат от такого в Мору убежал. Если мы пойдем потихоньку, то сможем обойти его стороной.
     - Не смей! - завизжала Белинка. - Я не могу позволить, чтобы ты рисковал своей драгоценной жизнью...
     Керин взвалил на плечи мешок и осторожно зашагал вперед, держа меч наготове. Подойдя поближе к ящеру, он заметил, что от него до воды было дальше, чем до леса, - футов по крайней мере на двадцать.
     Но, с другой стороны, ящер был крупнее, чем казалось сначала. Величиной он был со взрослого крокодила - десять-двенадцать футов в длину.
     Юноша заколебался, но страх показаться трусом в глазах существа женского пола - хотя бы и нечеловеческой породы - заставил его пойти дальше. Он старался держаться поближе к воде, так что последние волны прибоя лизали ему щиколотки. Ящер продолжал спать.
     Когда Керин поравнялся с рептилией, ящер открыл глаза, огляделся и поднялся на приземистых лапах, затем заработал ими, расшвыривая песок. Он направился Керину наперерез, открыв клыкастую пасть и издавая шипение, будто закипевший чайник.
     - Мастер Керин! - завопила Белинка. - Беги! Бросай мешок и беги!
     Но Керин стоял неподвижно, не сводя глаз с ящера. Несколько томительных мгновений человек и рептилия стояли друг перед другом, не шевелясь. Внезапно ящер развернулся и решительно двинулся в сторону рощи. На каждом шагу его лапы описывали полукруг. На миг он остановился... обернулся... посмотрел на Керина, будто угрожая, а потом затрещал кустарником и скрылся в зарослях.
     Керин с облегчением перевел дух и улыбнулся:
     - Видишь, Белинка? Он решил, что меня ему не заглотить!
     - Негодный мальчишка! - запищала Белинка. - В один прекрасный день ты доиграешься, а госпожа Эрвина меня будет винить, что не усмотрела за тобой, дуралеем!
     - Уж это, милочка, твои проблемы, - ответил Керин, а про себя подумал: "Нужно сохранять спокойствие и не ввязываться в споры". А затем все-таки добавил:
     - Согласись, что я не звал тебя со мной путешествовать.
     Керин услышал тихое всхлипывание и вышел из себя:
     - Клянусь медными яйцами Имбала, прекрати реветь! Если хочешь давать советы, я буду их выслушивать, но окончательное решение все-таки за мной!
     Керин чувствовал себя измотанным после этой встречи с гигантской рептилией, но старался этого не проявлять. Белинка часто давала разумные советы, но ее диктаторский тон выводил его из терпения. Так недолго и сделать какую-нибудь глупость просто из желания поступить наперекор эльфице... Он припомнил, что Джориан предупреждал его: во всех делах необходимо прислушиваться к голосу разума, не позволяя раздражению влиять на решение.
     Удостоверившись, что ящер удалился, Керин продолжил путь. Еще четверть часа ходьбы - и он увидел, откуда шел дым. Там, где кончался прибрежный песок, горел костер, обложенный камнями и кусками кораллов. Приблизившись, юноша заметил небольшой расчищенный участок леса, на котором был разбит огородик. За огородиком стояла хижина из бамбука и пальмовых листьев. Перед ней сидел на земле голый смуглый человек, довольно пожилой. Глаза его были закрыты. Он был морщинист и совершенно лыс, если не считать жидкого седого пуха на голове и седых усов.
     - Белинка, - пробормотал Керин, - ты помнишь, как зовут отшельника который, по словам Джанджи, обитает на Кинунгунге?
     - Кажется, Пвана или что-то вроде этого.
     - Спасибо.
     Когда Керин подошел к нему, любопытствуя, жив ли еще отшельник, Белинка запищала:
     - Осторожнее, мастер Керин! Не доверяй этому отшельнику, пока не узнаешь его получше!
     - Постараюсь, - пробурчал Керин, сдерживая раздражение, и вежливо поздоровался:
     - С мастером ли Пваной имею я честь говорить?
     Старик мигом открыл глаза:
     - Да, я Балинпаванг Пвана. А ты кто такой?
     - Ты говоришь по-новарски? - в изумлении вырвалось у Керина.
     - Да, и вдобавок на всех остальных языках цивилизованного мира. А ты кто, молодой человек?
     - Бродяга по имени Керин из Ардамэ. А как ты понял, что я родом из Новарии?
     Пвана усмехнулся:
     - Это видно по твоей одежде, по твоей физиономии, по цвету твоей кожи и по акценту, с которым ты говоришь по-салиморски. По одному из этих признаков я мог бы и ошибиться, но по всем четырем сразу - вряд ли. Со временем я объясню тебе мою теория вероятности. А пока... ты голоден?
     - Ты мне об этом напомнил - я страсть как хочу есть!
     - Тогда заходи в хижину и устраивайся как дома. Справа на гвозде висит тяжелая дубинка. Сходи с ней на берег, стукни хорошенько по крабу, так чтобы панцирь треснул, и принеси его сюда.
     Керин заметил, что хижина содержалась в большом порядке. Пвана привез с собой множество необходимых вещей: тут была и посуда, и топор, и лопата, и пика, и большой нож, который мог при нужде сойти за меч. Юноша взял дубинку и отправился на берег.
     Через полчаса он вернулся, осторожно неся краба за клешню. Хотя удар и расколол панцирь, животное периодически еще подрагивало. Керину не очень-то хотелось, чтобы одна из клешней сомкнулась на его пальце.
     Пока он отсутствовал, Пвана поставил на огонь котелок и теперь помешивал в нем поварешкой какое-то варево. Отложив ее, он взял краба и ловко разделал.
     - Смотри! - сказал он, отгибая пластину на животе краба, пока она не сломалась. - Теперь тебе придется это все вычистить - мы эти части называем "пальцы мертвеца", потому что есть их нельзя. - Старик внимательно посмотрел на Керина. - Что, молодой человек, тебя начинает тошнить? В таком случае ты без людей не выживешь.
     Сглотнув, Керин преодолел рвотный позыв:
     - Н-нет, не тошнит. Что же дальше, учитель?