Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Сергеев Иннокентий. Повести и рассказы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  -
но,- согласился я.- Значит, нужен только восходящий поток воздуха. - Да,- сказала она. - Это и есть твой план? - Можешь называть это планом, если хочешь. - Значит, это и есть твой гениальный план. А как высоко я, по-твоему, могу подняться? - Очень высоко. - По этой пирамиде, которая даже не пирамида, а лабиринт? - Каждая пирамида внутри - лабиринт. - И пахнет в н„м порой мертвячиной. - Бывает, что и так. Но это жизнь, о которой ты ещ„ почти ничего не знаешь. - Но это значит, вечно быть марионеткой. Всегда полагаться на поток. - Да. Потому что он всегда будет сильнее тебя. - Мне не нравится твой план. И знаешь, почему? - Потому что ты не хочешь быть ничем? - Да. - Но другого пути нет. Ты и прежде был ничем. - Я могу создать свою собственную пирамиду! - Из чего же ты е„ будешь строить? - Пока не знаю. Но строить я е„ хочу не снизу вверх, а наоборот. Сверху вниз. - Ты хоть понимаешь, что сказал нелепость? - Может быть, то, что я говорю сейчас - нелепость. Может быть. Но играть в чужие игры - это скучно. - Да,- неожиданно согласилась она.- Так делают только те, у кого не хватает воображения. Вовсе не обязательно быть пушечным мясом... - Понятно. В битве двух тигров побеждает обезьяна. - Но вести свою игру - это не значит вторгаться в игру, которую ведут другие. - Я вс„ понял. Ты хочешь сделать из меня серого кардинала. - Ты ничего ещ„ не понял. - Да, я мало что понимаю во вс„м этом, но ты хочешь сделать из меня серого кардинала. - Вс„, что я делаю - это помогаю тебе. - Мне это не нужно,- отрезал я. - Конечно, тебе это не нужно. Но не забывай, что у тебя нет никаких наследственных прав на власть. - Я мог бы с тобой не согласиться. Но мне не нужна власть. Мне нужна свобода. И мне нужна ты. - Так что же тебе нужно, я или свобода? - Ты предлагаешь мне выбирать? - Смотря что ты называешь свободой,- сказала она.- Ты хочешь свободы? Так будь свободным! Мысли как свободный человек, ты же весь закован в свои латы. - Вс„ зависит от того, как посмотреть на вещи, да? - Не только от этого. Ты говоришь, что работаешь без вдохновения. Так найди его. - Если бы я знал, где искать... - Ты видел свою статью?- она взяла в руки газету.- Хочешь, я прочитаю? Тут есть одна мысль, которая мне очень понравилась... - Только не это!- простонал я.- Мне о ней и думать-то противно, не то что слушать. Она посмотрела на меня. Я увидел е„ глаза. - Я пошутил. Леди сидела, отвернувшись к открытому настежь окну. День медленно уходил, оставляя запах обгоревшего неба и остывающих крыш. - Надеюсь, ты не оставил дачу на произвол судьбы,- сказала она, не поворачиваясь.- Они возвращаются. - Надо съездить, предупредить Мэгги. - Кого?- спросила она, а я сказал: "Когда они приезжают?" Она сказала: "Послезавтра. Утренним самол„том". Всю дорогу, пока автобус, один за другим, миновал заградительные рубежи перекр„стков, и потом, когда он, облегч„нно вздохнув, выбрался на окраины, и стало прохладнее, я думал о том, что должен что-то предпринять. Леди всегда обо вс„м знала, но тут она явно что-то не учла. Или не поняла. Люди как страны - у каждой свой путь. Есть страны богатые и бедные, сильные и слабые, с древней и недавней историей, но не должна одна страна становиться колонией другой. Ничего из этого не выйдет. Британия захватила Индию, но Запад остался Западом, а Восток остался Востоком. Разделение, пусть даже кастовое, разве это не самое разумное, что создал этот порочный мир? Хотя, конечно, и кастовая система по-своему порочна. Наверное, порочна... Тут автобус подбросило на выбоине, я ударился о стекло лбом и сквозь секундное раздражение вспомнил, что японцы вовсе не стремились сделать свою письменность доступной. Как и египтяне. И ещ„ вспомнил, как в школе мы придумывали тайные способы общения и переписки, чтобы никто другой не смог ничего понять. Я подумал о таинствах мистерий. Потом я подумал о том, что разделение несовместимых сил предотвращает их столкновение. Всякий порядок - это попытка защититься от хаоса анархии, и всякий порядок основан на разделении. Таков мир, и пока он не изменится по своей сути, бессмысленно пытаться менять его внешние формы. А я собирался написать какой-то там словарь слэнга - да кому это нужно! Они никогда не станут разговаривать на мо„м языке, а у меня пока ещ„ есть выбор. Мне нужно держать подальше от них, вот в ч„м дело. Только тогда я смогу сделать что-то, что когда-нибудь они смогут признать великим. Это и есть мой путь, мой, ни на чей другой не похожий, путь. Нужно сказать об этом Леди. Или нет, говорить об этом бесполезно. Нужно это сделать! Я почувствовал облегчение. Я наш„л решение, и чем больше я теперь думал об этом, тем больше утверждался в н„м. Ну конечно, это так просто! Я смотрел в окно на дорогу, и природа радостно встречала меня и обещала мне чудо. Ведь я вернулся, а она ждала и знала, что я вернусь. Эта зелень листвы, эти травы и заросли иван-чая, и это небо. И даже эта пыль прос„лков, и эти поля... Автобус остановился. Все стали выходить - это конечная остановка. Дальше нужно было идти пешком. - Очень мило, что заехал навестить,- сказал Мэгги, неторопливо спускаясь по ступеням лестницы. На н„м был красный махровый халат. - Привет. Так уж получилось, Мэгги. Извини. - А я уж думал, не объявить ли розыск. - Мне иногда кажется, не пустился ли я опять в бега. Все только и делают, что разыскивают меня. - Ты так популярен?- сказал он.- Между прочим, это было свинством с твоей стороны, не оставить мне ключи от гаража. - Они в столе. - Там их нет. - В письменном. - А я думал, в кухонном. - В левом верхнем ящике. - Ты их что, спрятал? - Просто положил, машинально. А откуда ты знаешь, что там их нет? - Я перерыл весь дом. - Значит, не весь. Или не заметил. - Значит, не весь,- сказал он. - Ты что, обиделся? - Нет, ты же вернулся. - Я не думал, что задержусь так. Извини. Он подош„л к окну, выходящему на террасу. "Представь себе",- сказал он.- "Раннее утро, т„мная вода, ч„рные ветви деревьев неподвижно отражаются в ней, зябко. Вдруг раздаются звуки скрипки, и одновременно с первым прикосновением смычка к струнам на горизонте вспыхивают лучи восходящего солнца. Оно разгорается вс„ ярче, музыка звучит громче, вс„ оживает, лес, птицы в лесу, вересковые пустоши, и слышно, как первой скрипке вторит другая. На вершине холма стоит скрипач, он играет на своей скрипке, и другой, невидимый, музыкант играет ансамбль. И если кто-то ид„т по дороге, которая тянется у подножия холма, он останавливается и, замерев хотя бы на минуту, слушает. А когда солнце заходит, то первой смолкает скрипка на вершине холма. Наступают сумерки, но до самой темноты слышна скрипка невидимого музыканта". - А дальше? Он посмотрел на меня. - Пойд„м. Я кивнул и со вздохом поднялся из качалки. Он пош„л впер„д. Мы поднялись по ступеням на мансарду. - Я тут мастерскую устроил...- кивнул он вокруг. Я осмотрелся. - Да, кстати... - Что?- сказал он.- Иди сюда, чего ты там стоишь. - Нам прид„тся убраться отсюда. Он замер на месте. - Ах, да,- сказал он.- Я и забыл... - Да. - Когда они приезжают? - Завтра. - Уже завтра? - Мы можем ещ„ переночевать,- сказал я, подходя к нему. - А зачем? - Как хочешь,- сказал я. Тогда собирайся. Поедем. Он упаковывал свои вещи, ловко и уверенно, так, как будто для него не было ничего привычнее, чем сниматься с очередной стоянки, кочуя с места на место. Так индейцы собирали свои вигвамы. Он знал, что это его, и знал, что на каком месте. Он собирал акварели, бумаги, заст„гивал папки, связывал кисти, он знал, как это нужно делать. Я почувствовал тоскливую нежность. Он повернулся ко мне. - Донес„м вдво„м? - Прости меня,- прошептал я, а он сказал: "Что?" И быстро отвернулся. А потом преувеличенно бодро сказал: "Вс„? Можно идти?" И я подумал: "Они никогда не поймут этого". И ещ„: "Скоро мы будем дома". Ключи я положил в конверт и опустил в почтовый ящик. И мы ушли. Наваждение кончилось. ...................................................................... Он сбросил рюкзак и тяжело опустил его на пол. Заглянул в окошко магнитофона, включил музыку. Снял куртку, швырнул е„ в кресло и вышел из комнаты. Я стоял, бездумно глядя в окно. В ванной зашумела вода. Я взял гитару и опустился с ней на полу. Перебрал струны. Шум воды смолк. - Ну вот я и дома,- сказал я самому себе. Я отложил гитару и, поднявшись с пола, забрался на диван. Я вытянулся и закрыл глаза. Нужно будет позвонить ей и вс„ объяснить. Она пойм„т, она обязательно вс„ пойм„т. Прав всегда тот, кто совершает поступок. Только поступок созда„т реальность. Нужно стоять на сво„м, а иначе как она сможет понять, что это всерь„з. У нас больше нет права на непонимание. Отныне нет больше такого права. Мэгги сидел, поставив локти на стол и критически наблюдал за венчиком газового пламени под сковородкой. Я почуял запах жареной картошки. - Лучше было сделать салат,- заметил я, усаживаясь за стол. Он кивнул. - Успеется. Я открыл заварочный чайник. - Уже заварил? Он поднялся и, подойдя к плите, выключил газ. Поставил тарелки, положил две вилки, достал из холодильника кетчуп. Я наблюдал за ним. Я подумал: "Позвонить, или лучше зайти?" - Приступай. Он придвинул мне тарелку. Сегодня же, и вс„ объясню. Это было год назад, в мае. Я пров„л три недели в палате 14 общего отделения областной психиатрической больницы. В первую ночь своего пребывания в этом заведении я устроил истерику, не имевшую, впрочем, особых последствий - санитары с холодным профессионализмом привязали меня к кровати, после чего невозмутимая девушка сделала мне укол аминазина, и я затих. Вскоре я научился вести себя должным образом. Однажды я поинтересовался у своего врача, какой мне определили диагноз. Он улыбнулся и сказал: "Этого я не имею права говорить". - Уже подготовлено постановление,- сказал я,- по которому это станет не только вашим правом, но и обязанностью. Почему бы вам не пойти, на полшага опережая время? И он сказал: "Депрессия". А я сказал: "Соседнюю с моей кровать занимает один шизофреник. Он почти непрерывно вслух описывает сво„ состояние. Может быть, его второе "я" - господин Тэст, но я не настолько любознателен, чтобы получать от этого удовольствие". - И что же?- сказал он. - С депрессией лежат в отделении неврозов. - Если приходят сами,- уточнил он.- А тебя доставили. И в каком состоянии. - Я давно уже в другом состоянии. - Ты хочешь, чтобы тебя перевели в отделение неврозов, так? - Да,- сказал я. - У нас этого не делают. - Значит, нет? - Нет. - Хорошо. Я хотел бы услышать это от главного врача. Он внимательно посмотрел на меня. - И что ты за человек. Ну зачем тебе это? Я не ответил. - Ладно,- сказал он.- Я поговорю с ним об этом. Доволен? Через два дня, после обхода, меня перевели в отделение неврозов. Я знал, чего я добивался. Когда ты отгорожен от мира реш„ткой, мелочи перестают быть мелочами. В отделении подобралась неплохая компания. Я сразу же обратил внимание на одного парня. У него было совсем детское лицо,- я очень удивился, узнав, что он на год старше меня,- тонкие изящные пальцы и длинные волосы, свободно спадавшие на плечи, шелковистые и по-женски мягкие,- может быть, потому все и звали его женским именем - Мэгги. Он выглядел таким хрупким, что казалось невозможным даже подумать о том, чтобы обидеть его как-то. Он поразительно быстро рисовал. И очень здорово. Я даже не успел толком разговориться с ним, как он закончил мой портрет. Я спросил только: "Почему ты здесь, Мэгги?" Он улыбнулся и сказал: "Так я же псих". Но я не сдавался. Я ждал удобного случая. Помогла гитара. Кто-то из новоприбывших прин„с е„ с собой. Мэгги попросили сыграть. Он взял гитару и спел несколько битловских песен. Я увидел, что играю лучше. Я взял у него гитару и спел одну песню. Мэгги спросил: "Чьи слова?" Я сказал: "Мои". А он сказал: "Нет?" Тогда я сыграл ещ„. Всю ночь мы просидели с ним в сортире на кафельном полу, курили, разговаривали. И я снова спросил его: "Почему ты здесь?" - Мама так решила,- сказал он.- Ты видел е„? - Да, она приходила, я видел. Красивая женщина. Ты здорово похож на не„. Он улыбнулся. - Вы с ней поссорились? - Нет,- сказал он, зажав ладони коленями.- Зря ты так о ней думаешь. Ты е„ не знаешь. Она... Она меня даже отговаривала, я сам... Нет, врать он не умел. Но я смолчал. А ещ„ через несколько дней один тип, ухмыльнувшись, спросил его: "Это твоя мать, что ли?" Я заметил, что Мэгги весь сжался, как будто ожидая удара, и я не понял, почему. Мне вдруг сделалось необъяснимо страшно за него. Я схватил этого парня и оттащил его в сторону. - Пойд„м, в коридор выйдем. Он стал молча и с остервенением вырываться. Я сказал: "Вс„ равно же прид„тся. Пойд„м",- и отпустил его. Мы вышли из палаты. - Слушай,- сказал я, прижав его к стене.- Если ты хоть раз тронешь его... Парень слегка перетрусил. - Я его тронул что ли? Ты чего, псих, что ли? Вальтовый? - Помалкивай, я сказал. - А ты что... Он хотел сказать: "Главный, что ли?"- но не успел. Я взял его одной рукой за отворот пижамы, а другой чуток придавил. - Ладно, мне чего, надо что ли! Вс„, засох, не д„ргайся. Д„рганый. Между ним и ей была странная связь, мучительная для них обоих, но неразрывная, и они играли в игру, следуя негласным правилам, чтобы изображать жизнь там, где е„ уже давно не было. В н„м жило какое-то безысходное чувство вины. Наверное, когда-то в их жизни вс„ было по-другому, и он был другим, а теперь она никак не могла примириться с тем, что он изменился. И странно, казалось, что с этим никак не может смириться и он сам. Говорить с ним об этом не имело никакого смысла - он сразу же замыкался и уже не слышал меня. Мне оставалось только безучастно созерцать, как день за дн„м я теряю его, как раст„т между нами непонимание,- как это было уже не раз в его жизни, всегда по одному и тому же сценарию,- или сделать что-то, почти неважно, что именно, но совершить необратимый поступок, после которого нельзя будет уже делать вид, будто ничего не произошло и не изменилось. После которого вс„ изменится. И я приш„л к ней, а она не знала меня в лицо и приняла меня за обычного своего клиента, даже не спросив, откуда я узнал е„ адрес. Она вообще ни о ч„м не спрашивала, только назвала сумму и тем самым подсказала мне, что нужно делать. И я сделал это. Любой по-настоящему необратимый поступок можно назвать жестоким. Но иногда нет иного выбора, кроме как совершить его. И тогда у тебя нет больше права на непонимание. И никто уже больше не сможет тебя обмануть. 3 Фредди по„т небесам, стараясь, чтобы ангелам не приходилось напрягать слух. Воздух, исполненный биения, величественно и страстно качает меня на волнах звука, и вот-вот вынесет в открытое окно. Похоже на сердце,- думаю я, едва слыша собственные мысли. В дверях возникает женщина, над изгибом е„ изысканного тела всплывает, как редоновский кошмар, голова Мэгги, беззвучно изображая слова: "Я не хотел е„ впускать, но как такую остановишь?" Она что-то кричит, но император Адриан не слышит е„, и ей отвечает Фредди: "I want to break free..." Е„ губы быстро-быстро шевелятся, и голос е„ как голос дикторши крохотной радиостанции, пробивающейся сквозь музыкальную программу Би-Би-Си. "Кто бы это могла быть?"- размышляет Адриан.- "Какая-нибудь местная радиоточка? Или радиопираты, дрейфующие у корнуольских берегов?" Фредди: "Oh, I want to break free..." Голос дикторши: "Хорошо, я подожду". Женщина пересекает комнату под музыкальный проигрыш и очень красиво погружается в кресло. Я хочу аплодировать ей. Император приветствует е„ чуть заметным кивком. Фредди: "Living without, living without, living without you by my side..." Мэгги наблюдает со стороны двери, император делает ему знак удалиться - ему предстоит дипломатическая беседа с посланницей зноеобильного Лесбоса. Антиной повинуется, выразив полное понимание ситуации. Я жду, что она зажм„т уши или перекривится, но посланница демонстрирует совершенное знание традиций мраморнопышной столицы. Я раздумываю, не сама ли это Сапфо? Фредди: "I want, I want, I want to break free!" Внезапно силы оставляют е„, е„ губы сводит судорогой - так сводит ногу посреди открытого океана. Я не успел отвернуться, и теперь уже поздно. Комната взрывается вакуумной бомбой тишины. Итак?.... - So, baby?.. - Что это значит? - Что именно, бэби? - Не называй меня так. - Да, Леди? - Почему ты уш„л? Что случилось? И даже не дал знать, что с тобой, где ты! Что произошло? - Послушай, комната ещ„ шумит как раковина морем... - Я вижу, ты не в настроении говорить. - Слишком в настроении, чтобы говорить. Прости, Леди. - И это вс„, что ты можешь сказать? - .................... - Если ты начинаешь что-то, то... У тебя есть хоть какое-то понятие об ответственности? Элементарной! - Я отвечаю перед Богом, мэм. - Как же с тобой трудно... Но ты хоть сам понимаешь, что это просто непорядочно! Ты хочешь бросить вс„, тебе надоело, ладно, но у тебя же есть обязательства, ты сам согласился на это... - Бывает, человек рождается, а потом умирает. Бывает, наоборот. - Но ты должен! - Сколько я должен? Никому я ничего не должен. - Да что ты о себе возомнил? - Это я уже слышал. - Ну, хорошо. Но как я-то теперь должна смотреть людям в глаза! - А прич„м тут ты? - Прич„м тут я! Действительно, прич„м тут я! Кто я такая? Зачем обо мне, вообще, думать? Пусть она сходит с ума, обзванивает весь город, ищет... Она не может продолжать. Я делаю жест, пытаясь остановить е„. Она оборачивается. - Неужели ты не понимаешь, что я...- делает она последнюю попытку, но не может закончить, и с жестом безнад„жности исчезает. Я остаюсь на месте. Дверь захлопывается, всколыхнув воздух запахом ветра. Я догнал е„ у машины, она уже садилась за руль. Я вцепился в дверцу и стал тянуть е„ на себя. Она хотела ехать, но я не хотел отпускать е„. Она вставила ключ зажигания, я выдернул его и сказал, что не отдам. Секунду-другую мы боролись из-за него, а потом она просто вышла из машины и сказала, что пойд„т пешком. И она пошла по улице, а я ехал за ней следом. Она сказала, что я могу ехать, куда мне угодно. Я кричал ей: "Леди!" Она не оборачивалась. Я зарулил на тротуар, перекрыв его телом машины, но она обошла е„ и пошла по обочине. Я поехал по тротуару, и люди кричали мне, что я спятил, они метались, прижимаясь к стенам фасадов. Она шла, не оборачиваясь. Я развернул машину и стал пятиться перед ней на задней скорости. Я едва не плакал, не зная, что же мне сделать, чтобы она простила меня. Я никогда не видел е„ такой красивой. А потом меня остановили и потребовали права, и Леди исчезла, я потерял е„ из виду. Чей-то голос с гневным нетерпением спрашивал: "Где ваши права? Попрошу выйти и

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору