выдают.  Я
понимаю, что  за  время  скитаний  моя  и  без  того  жалкая  одежда  вообще
превратилась в жалкие лохмотья. Господин! Если  бы  вы  были  бы  так  добры
предложить и мне чего-нибудь выпить, я попросил бы немного бренди.
   Кажется, многословие доктора шокировало всех  -  Стирпайк  ожидал  ответа
эскулапа  на  свою  скромную  просьбу,  госпожа  Слэгг  обдумывала,  как  бы
побыстрее выбраться из  дома  врача  под  благовидным  предлогом,  а  Фуксия
старалась догадаться, что за подарок приготовил ей Прунскваллер. Врач всегда
относился к дочери герцога так, как она того сама  желала  -  без  излишнего
раболепия, но и без наигранного панибратства. Однако подарков до сих пор  он
не дарил. Кажется, он обещал преподнести ей какой-то камень. Вроде  бы  даже
тяжелый. Интересно, какого цвета? Может, даже лечебный?
   Сам доктор Прунскваллер был несколько озадачен самоуверенностью юноши, но
виду не показал. Однако решил осадить нахала:
   - А скажите мне, милостивый государь, что за одежда-то на  вас?  Я  задал
вопрос с самого начала, а вы так и не пожелали на него  ответить?  По-моему,
это некое подобие кухонного  халата.  Разумеется,  только  по  покрою  можно
определить, потому что с белым цветом не все благополучно...
   - Верно, - не моргнув глазом, зачастил  Стирпайк,  который  решил  играть
ва-банк, - и не только кухонный халат. На мне вы можете  лицезреть  также  и
кухонные брюки, когда-то снежно-белые, кухонные носки  и  кухонные  башмаки.
Только вот колпака нет - с ним неудобно передвигаться  вне  пределов  кухни.
Так что, сударь, ваше зрение и опыт нисколько вас не подвели, смею заметить.
   - Да, кстати, - не отставал Прунскваллер, - вы-то сами кто  будете?  Ваша
поварская одежда выглядит несколько... э-э-э... негигиенично даже для  кухни
Свелтера. Итак, вопрос ребром - кто вы такой? А? Аферист?  Прохиндей,  каких
мало? Или просто молодой хлыщ без цели в жизни и с ветром в ушах? Отвечайте,
ха-ха!
   - С вашего позволения, уважаемый доктор, я бы сказал, что не отношусь  ни
к одной  из  перечисленных  вами  категорий.  Целей  у  меня  много,  но,  к
сожалению, много и проблем.
   - Неужто? - живо поинтересовался лекарь.  -  Красиво  излагаете,  молодой
человек! В таком случае, я действительно предложу  вам  стаканчик  бренди  -
может, некоторые проблемы улетят от вас вместе с парами этого  божественного
напитка. Знаете, как я именую спиртное? Нет? Ха-ха, откуда  вам  это  знать?
Так вот, я называю это - живительный яд! Ну, как? - С этими словами  эскулап
потянулся за бутылкой. И тут раздался стук в дверь.
   - Да входите, входите! - раздраженно закричал  Прунскваллер.  -  Входите,
только не стучите, а то высадите мне  дверь.  А  потом  мне  бежать,  будить
плотника!
   Дверь распахнулась, и на пороге возник слуга с подносом, на котором стоял
стеклянный графин с  вином  из  бузины  и  белая  шкатулка.  Лакей  поставил
принесенное  на  стол  и  удалился.  Стирпайк  отметил  про  себя   странную
напыщенность движений слуги - как в театре. Вот дверь он не просто закрыл, а
захлопнул за собой. И тут же юноша поймал на себе изучающий взгляд  доктора.
"А он не такой дурак, каким старается выглядеть",  -  подумал  Стирпайк  про
себя.
   Между тем Прунскваллер поставил на стол бутыль бренди, но в стакан  налил
бузинового вина, которое с полупоклоном подал Фуксии:
   - Прошу, ваше сиятельство, выпейте за все, что вам дорого в этом мире! За
все светлое и радостное, что есть и будет в вашей жизни!
   Тост явно понравился дочери герцога - приветливо улыбнувшись доктору, она
пригубила вино. Сделав несколько глотков, она посмотрела на няньку:
   - Какой приятный напиток! Скажи, няня, тебе тоже  нравится  то,  что  дал
тебе уважаемый доктор?
   Госпожа Слэгг, отхлебывавшая в это время из поданного  ей  стакана,  даже
поперхнулась, и часть жидкости капнула на подлокотник кресла. Нянька тем  не
менее быстро взяла себя в руки и несколько раз согласно кивнула.
   - Так, теперь перейдем к бренди, - бормотал Прунскваллер, - к бренди  для
господина... для господина...
   - Стирпайка, - подсказал юноша. - Меня зовут Стирпайком.
   - Ага, Стирпайк Проблематичный, - подхватил лекарь, - ты ведь сам сказал,
что у тебя куча всяких проблем! У  меня  профессиональная  память,  так  что
лучше не пытайся отказываться от своих слов. Не веришь? А вот давай я  скажу
тебе название любого лекарства на латыни! Или название кровеносного  сосуда,
что протекает, положим, в мизинце? Или  назову  точное  количество  кальция,
который откладывается в районе  лодыжек  старой  девы,  ну...  лет  примерно
шестидесяти. Или давай назову частоту пульса лягушки за две минуты до смерти
от... от чесотки. Так  что  когда  ты  пожаловался  на  жизнь,  то  напрасно
надеялся, что твои слова влетят в мое правое ухо, а  вылетят  в  левое,  или
наоборот. Слово, как известно, не  воробей.  Итак,  господин  Стирпайк,  что
скажете?
   - Но я вовсе не упоминал никаких проблем! - загорячился паренек.
   - Теперь мне все понятно, все окончательно понятно! -  воскликнул  доктор
громко, точно ставил диагноз важному пациенту.
   - Да, да, вам все понятно, - закивал Стирпайк.
   - Итак, проблемы у тебя все-таки есть, - сказал лекарь спокойно.
   Стирпайк протянул руку  и  осторожно  взял  поданный  доктором  стакан  с
бренди.
   - Вообще-то меня одолевают самые разные проблемы, - признался юноша, -  и
в ваших силах, возможно, разрешить самые насущные из них.  Мне  не  пристало
навязываться,  я  понимаю  также,  что  в  данный  момент   вы   просто   не
представляете, к чему меня можно приспособить. Но все это только потому, что
прежде вы не прибегали к моим услугам. Но  дайте  мне  поработать  у  вас  с
неделю - и вы поймете, насколько незаменимым я могу стать. Я буду внимателен
к вашим указаниям. Конечно, в вашей  воле  тотчас  отклонить  мою  смиренную
просьбу, но разве не разумно было бы испытать  меня  на  деле?  Сударь,  мне
недавно исполнилось семнадцать  лет.  Я  говорю  так,  как  говорят  люди  в
семнадцать лет? И разве я действую так, как действуют в  семнадцать  лет?  Я
умен настолько, что понимаю  глубину  своего  разума.  Да,  я  настаиваю  не
слишком дипломатично, но, доктор, вы обладаете ярким воображением  и  потому
способны предвидеть будущее. Вот она моя первая и самая главная  проблема  -
убедить вас в том, что я действительно нужен  вам!  -  Стирпайк  был  сильно
голоден, потому и испытывал такой прилив красноречия.  Поднимая  стакан,  он
сказал в заключение. - За вас, доктор, за вас и ваше благоразумие!
   Пока Стирпайк говорил, Прунскваллер сидел на месте,  держа  у  самых  губ
пузатую рюмку с коньяком. Как только юноша замолчал, эскулап поставил  рюмку
на стол, так и не пригубив напитка.
   - Так, так-так, так, - заговорил доктор,  задумчиво  барабаня  костяшками
пальцев по столешнице, - так-так. Что сказать, интригующее. И в то же  время
основной смысл я ухватил.  Многовато  нахальства,  присутствует  поверхность
суждения. Самонадеянность никого еще  не  доводила  до  добра.  Ах  вы,  мой
самоуверенный повар. - Лекарь дробно захихикал, но с  каждой  секундой  смех
его все возрастал, пока не  перешел  в  хохот.  Все  трое  гостей  удивленно
смотрели на заходящегося от хохота хозяина  -  наверное,  их  удивляло,  как
много воздуха вмещают человеческие легкие, когда дают возможность не  только
дышать,  но  и  без  перерыва  смеяться.  А  доктор  продолжал   предаваться
безудержному веселью - то хватаясь руками за живот, то  вытирая  выступавшие
на глазах слезы. Наконец, отсмеявшись, медик вытер кружевным платочком глаза
и уставился на Стирпайка:
   - Ох, уморил! Благодаря тебе я хорошенько продул свои легкие. Спасибо  за
помощь!
   - Вот видите, я уже оказал вам ценную услугу, - натянуто улыбнулся юноша.
Пока доктор сотрясался в пароксизмах смеха, поваренок не терял даром времени
- он налил и осушил второй стакан бренди. Одновременно он окинул оценивающим
взглядом комнату. Все здесь дышало достатком  и  уютом  -  роскошные  ковры,
зеркала в золоченых рамах, книги в инкрустированных перламутром  переплетах.
Стирпайк также успел подлить портвейна госпоже Слэгг и подмигнуть сидевшей с
несколько отрешенным видом Фуксии.
   Обычно обделенные жизнью люди замечают мельчайшие  детали  достатка  тех,
кому повезло больше. Так и сейчас Стирпайк, глядя на стол, заметил не только
резные завитушки по краям столешницы, но  и  то,  что  сделан  был  стол  из
дорогой  древесины  грецкого  ореха,  привозимой  из   жарких   стран,   как
рассказывал в кухне Свелтер. На  указательном  пальце  правой  руки  доктора
покоился крупный золотой перстень, искусно выполненный в виде змеи, зажавшей
в пасти изумруд. Поначалу колкие  слова  и  пренебрежительный  смех  доктора
подействовали на юношу угнетающе, он решил, что слишком  сильно  напирал  на
эскулапа, и  теперь  тот  просто  выгонит  его  взашей.  Но  потом  в  мозгу
затрепетала спасительная мысль - не все так уж и  плохо.  Ведь  Прунскваллер
вообще любит посмеяться, и невозможно предсказать,  как  станут  развиваться
события дальше.
   Между тем врач, пришедши в себя, отхлебнул коньяка и посмотрел на гостя:
   - В самом деле, должен признаться сударь...  -  э-э-э...  Стирпайк  -  вы
заинтересовали меня. Да, заинтересовали, ха-ха-ха! Но вот то  обстоятельство
- хочу ли я, чтобы ты постоянно шатался в моем доме и вокруг него - это  уже
обстоятельство несколько иного порядка, если хочешь знать.
   - Я вовсе не шатаюсь и  не  хочу  шататься  тут!  Я  никогда  не  шатаюсь
праздно.
   Но тут в разговор бесцеремонно вмешалась Фуксия:
   - Еще как шатается! Забрался в мою комнату... Доктор, вы знаете, он  влез
туда... Нет, он определенно неглуп. Вообще-то я сильно устала... Но, доктор,
он забрался в мою комнату, а прежде там еще никто не бывал!
   Доктор ничего не ответил - наступила тягостная пауза.
   - Вы представляете, он влез туда! - упорствовала Фуксия.
   - Но мне все равно куда-то нужно было идти, - пожал плечами Стирпайк, - и
потом, откуда мне было знать, что это твоя комната? Конечно, мне неловко, но
я не знал, что там кто-то живет.
   Но на сей раз девчонка смолчала.
   Прунскваллер задумчиво переводил взгляд с Фуксии на юношу и обратно.
   - Так, так, - наконец нарушил эскулап неловкую тишину,  -  я  прошу  вас,
Фуксия, примите щепоть этого порошка. Откройте  коробку  и  возьмите  щепоть
порошка. Не бойтесь - он совершенно безвкусный. Госпожа Слэгг, а вы возьмете
коробочку с собой и станете подсыпать порошок девочке в питье четыре раза  в
день - независимо от рода напитка. Еще раз повторяю, что  порошок  не  имеет
вкуса, абсолютно безвреден и принесет немало  пользы.  Только  умоляю  -  не
забудьте, хорошо, няня? Это сейчас то самое, что нужно  нашей  красавице!  -
врач с нежностью посмотрел на Фуксию.
   Нянька осторожно взяла в руки  белую  коробочку,  на  которой  аккуратным
каллиграфическим почерком значилось: "Для Фуксии. Принимать по одной  чайной
ложке четыре раза в день".
   - Теперь с вами, господин Стирпайк, - заговорил доктор,  поворачиваясь  к
юноше. В его голосе звучал едва уловимый юмор, - теперь с вами... Вот вы мне
скажите - почему вы так страстно желали  видеть  меня?  И  хотели,  чтобы  я
выслушал вашу трогательную речь непременно у себя дома?  Ради  чего  вы  так
усиленно старались растопить мое сердце?
   - Случилось так, - заговорил поваренок, - что  госпожа  Фуксия  позволила
мне сопровождать  ее  сюда.  Я  просто  сказал  ей:  "Только  позвольте  мне
взглянуть на доктора одним глазком, я изложу ему свое  дело  и,  уверен,  он
поймет меня". Вот и все...
   В  воздухе  повисло  неловкое  молчание,  и  Стирпайк  тут   же   добавил
вполголоса:
   - Вообще-то  в  менее  решительные  минуты  жизни  я  старался  выглядеть
любителем приключений, а теперь... Даже не знаю! Ошибиться нельзя - я должен
быть аккуратен, как аптекарь.
   - Ага! -  воскликнул  доктор.  -  Ты  знаком  с  какими-либо  химическими
веществами, коли заговорил об аптекарском ремесле?
   - Под вашим мудрым и  всеобъемлющим  руководством  я  смогу  пополнить  и
расширить свои знания до желаемого вами предела!  -  тут  же  с  горячностью
заверил его поваренок.
   - Да ты и в самом деле умен, маленькое  чудовище,  да-да...  -  задумчиво
протянул Прунскваллер, постукивая ногтем по краешку стакана.
   - Именно это я и хотел вам доказать, - обрадовался паренек, -  но  только
сами подумайте: разве не похож любой  мало-мальски  амбициозный  человек  на
чудовище? Вот и вы, уважаемый доктор, не сочтите за  оскорбление,  но  и  вы
тоже несколько напоминаете чудовище.
   - Однако, мой милый юнец. - Медик заходил по комнате. - Я лично что-то не
нахожу ни мельчайшей частицы чудовищности  в  своей  натуре.  Не  знаю,  как
только вы сумели увидеть ее со стороны, ха-ха!
   - Но тем не менее, господин мой, - упорствовал беглец, - подобное чувство
присуще всем в большей или меньшей степени.
   - С чего это?
   - Если позволите, я покажу это на  вашем  примере.  Вот  ваша  комната  -
ковры, картины, прекрасная мебель... книги, вижу, переплетены в самый тонкий
и дорогой пергамент. Словом, просто роскошное убранство. Скрипка и  вот  эта
вся посуда тоже немалых денег стоят. Если бы вы не  были  столь  амбициозны,
вряд ли бы вы стали продумывать интерьер  комнаты  до  последних  мелочей  и
наполнять дом красивыми, со вкусом сделанными вещами.
   - Увы, мой маленький умница, - насмешливо ответил лекарь, - на сей раз вы
промахнулись! Мой случай все-таки не укладывается в вашу схему, которая  как
будто претендует на универсальность.  Когда  я  обустраивался  тут,  во  мне
говорило  не  тщеславие,  а  хороший  вкус   и   возможность   распоряжаться
определенной денежной суммой, которая, кстати, досталась мне по наследству.
   - Но разве хороший вкус не есть роскошь? - упорствовал Стирпайк.
   - В какой-то степени да, - признался  эскулап,  -  кто-то  имеет  хороший
вкус, а кто-то не может похвастаться таким качеством. Конечно, хороший  вкус
часто - приобретенное качество. Приобретенное, так сказать, методом  проб  и
ошибок.
   - Вот-вот, - обрадовано подхватил юноша, - но ведь для  этого  необходима
решимость и старательность!
   - Что ж, с этим можно согласиться, - ответил  доктор,  причем  голос  его
звучал нарочито ровно - видимо, хорошее воспитание не позволяло врачу лишний
раз изумиться изворотливости собеседника.
   - Таким образом мы достигли следующего этапа логического  рассуждения,  -
продолжал поваренок, понимая, что железо нужно ковать, пока  оно  горячо,  -
то, что старательность и прилежание  -  тоже  в  какой-то  степени  роскошь.
Поскольку они подразумевают амбициозность в  характере.  Теперь,  доктор,  я
думаю, что вы поняли мою мысль. Я не имею в  виду  амбициозность  характера,
которая требует от человека любой ценой достичь успеха, потому что речь  тут
вовсе не об успехах. Кстати, успех часто способен испортить человека.
   - Ты заинтересовал меня, - наконец заговорил Прунскваллер, - и  потому  я
хотел бы поговорить с госпожой Фуксией наедине. Тем более что мы сегодня  за
умными беседами словно забыли  о  ее  существовании.  Оставили  на  произвол
судьбы, так сказать.
   Фуксия полулежала в кресле, откинув голову и закрыв  глаза.  По-видимому,
философские рассуждения интересовали ее не слишком сильно.
   - Пока я стану разговаривать с ее  сиятельством,  -  доктор  выразительно
посмотрел на паренька, - будь так любезен - выйди из комнаты! Иди вон  в  ту
дверь, там по коридору. В конце его стоит стул. Вот так, - ты и в самом деле
смышленый парень!
   Стирпайк не заставил себя уговаривать - плеснув себе в стакан еще бредни,
он скрылся в указанном направлении.
   Прунскваллер посмотрел  на  госпожу  Слэгг  и  ее  воспитанницу.  Выходя,
Стирпайк хлопнул дверью, и обе тотчас открыли глаза.
   Лекарь хитро подмигнул Фуксии и поманил ее  к  себе.  Девочка  немедленно
соскочила с кресла и подбежала к нему:
   - Доктор, мне пришлось так долго ждать!
   - Все, все, все, -  дробно  затараторил  эскулап,  -  считай,  что  твоим
мучениям пришел конец! Конечно, истинная природа этого камня так и останется
для тебя загадкой, но ты станешь беречь его как зеницу ока. Фуксия, я видел,
как сильно ты была расстроена - ты слишком быстро убежала от своего  отца  и
от меня. Как только я  понял  твое  расстройство,  мне  страстно  захотелось
сделать тебе что-нибудь приятное. Ты ведь любишь подарки?
   Фуксия энергично закивала, и лекарь вынул из кармана небольшой сафьяновый
мешочек, горловина которого была перевязана сыромятным ремешком.
   - Вот, прошу, - кротко сказал Прунскваллер, -  тут  и  цепочка.  Осталось
только надеть камешек на твою грациозную шейку!
   Девочка нетерпеливо развязала ремешок  и  вытряхнула  его  содержимое  на
ладонь левой руки, подставленную к подсвечнику. Из мешочка выкатился крупный
рубин; приняв гранеными боками отблеск свечей,  камень  вспыхнул  на  ладони
юной герцогини крохотным костром.
   Фуксия совершенно растерялась. Ей хотелось что-то сказать  -  нужно  было
хотя бы поблагодарить доктора, но язык  отказывался  повиноваться.  Впрочем,
лекарь понимал чувства девочки -  он  тактично  отвернулся.  Наконец  Фуксия
пришла в себя - подскочив к задремавшей няньке, она яростно затрясла старуху
за плечи. Нянька сдавлено охнула - видимо, она не просто дремала,  а  спала.
Схватив ничего не понимающую няньку за  руку,  воспитанница  потащила  ее  к
двери. Врач услужливо распахнул дверь, но тут Фуксия обернулась и посмотрела
ему в глаза. Прунскваллер растерялся - на лице девочки он  ни  разу  еще  не
видел столько  благодарности  и  доброжелательности  сразу.  Однажды  доктор
признался себе, что тянулся инстинктивно к  дочери  герцога  -  было  в  ней
что-то такое неуловимое,  чего  не  замечал  никто  другой.  И  немудрено  -
Прунскваллер и сам затруднялся определить, что  это  было  за  качество.  И,
глядя на Фуксию, лекарь вдруг подумал - вот она и выросла...
   Проходя по коридору, женщины увидели Стирпайка - тот сидел прямо на полу,
привалившись спиной к огромным часам. Все молчали, только нянька, прощаясь с
доктором, слабым голосом поблагодарила его "за все". Прунскваллер  посмотрел
на Фуксию, зажавшую его подарок в кулаке, и сказал  на  прощание:  "Ну  все,
спокойной ночи! Желаю приятных сновидений!" Потом дверь гостеприимного  дома
захлопнулась.

К ЧЕМУ ПРИВОДИТ БОЛТЛИВОСТЬ

   Проводив  гостий,  доктор  вернулся  в  комнату.  Он  был   так   поражен
только-только  подмеченной  в  Фуксии  переменой,  что   напрочь   забыл   о
существовании Стирпайка. Потому-то, услышав шаги за спиной, лекарь  удивился
- что такое? Впрочем, через несколько секунд  пришла  очередь  удивляться  и
самому Стирпайку - кто-то спускался по лестнице, рядом с которой он все  это
время сидел.
   Но времени терять было нельзя, и паренек подскочил к доктору:
   - Боюсь, что я все еще здесь, и потому...
   Однако договорить он так и не сумел - шаги по  лестнице  становились  все
слышнее. Стирпайк не удержался и обернулся - и тут же увидел женщину. Прежде
всего юношу поразило ее внешнее сходство с хозяином дома.  Подобно  доктору,
она тоже носила очки. Только стекла очков были  слегка  дымчатыми,  так  что
трудно было определить, на кого женщина смотрит в тот или иной  момент.  Тут
приходилось ориентироваться разве что по поворотам головы, но это,  понятно,
еще не показатель...
   Между тем женщина приблизилась к  ним  и,  глядя  в  упор  на  Стирпайка,
поинтересовалась:
   - А это еще кто такой?
   - Это, - сказал внушительно ее брат, - не  кто  иной,  как  сам  господин
Стирпайк. Он пришел сюда, чтобы удивить меня своим красноречием. Он, как  бы
тебе получше объяснить... Он очень желает,  чтобы  я  нашел  применение  его
мозгам. Разумеется, не в  том  плане,  что  я  делаю  с  плавающими  в  моих
стеклянных банках различными тварями. Но, доложу тебе, у  него  такой  полет
мысли