а одни жиреют, а другие худеют... Давайте чокнемся  с
вами кружками...
   - Ну вот, заговорили как все. А то вдруг, ни  с  того  ни  с  сего  -
"ненавижу загробный мир"... Эк, куда вы хватили!
   И Черепов добродушно чокнулся с незнакомцем, который стал  перед  ним
на колени.
   - Ладненько! Ладненько! - Черепов даже почесал незнакомца за ушком. -
Вставайте!
   - Перед умным человеком не беда и на коленях стоять! - как-то минорно
рыкнул растрепанный незнакомец.
   На этом они расстались.
   - Ульяна! - говорил Черепов в бреду  своей  сестре.  -  Этот  человек
непрост. Он еще проявится!

Глава 13

   На самом деле незнакомца не звали Севой. Имя его было Юлий, а фамилия
Посеев.
   Через два дня после встречи в пивной с Череповым  Юлий,  припрыгивая,
резво, несмотря на  уродство,  приближался  к  одиноко  заброшенному,  в
стороне, многоэтажному дому на  окраине  Москвы.  Казалось,  само  время
забыло этот дом.
   Прыгуном эдаким взлетел на далекий этаж (на лифте, конечно)  и  нажал
громадной ладной лапой кнопку около железной  двери.  Открыл  ему  дверь
худой, ошалело-строгий, даже суровый, старик, по нему  было  видно,  что
энергичен он до беспредела. И в то же время осторожен. Квартира, правда,
была какая-то заброшенная, со следами фанатизма.
   - Проходи, проходи, Юля, - добродушно встретил его старик.
   Звали его Крушуев Артур Михайлович, но Юлий называл его Артуром,  так
как Крушуев имел некоторую слабость к  нему.  К  остальным  Крушуев  был
угрюм.
   Юлий быстро, прыжком проскочил в гостиную  и  сбросил  с  себя  горб.
Крушуев расхохотался.
   - Конспиратор ты этакий!
   - Да я и так, Артур, полугорбун, - заскулил Юлик, - а этот прибавок -
для большего впечатления. А то мой природный горб плохо виден!
   - Садись, садись, разговор будет.
   - И у меня тоже разговор, - глаза у Юлика разгорелись.
   - У тебя какой? Они сели за стол.
   - Так вот, приметил я за последний месяц в пивной человека,  которого
хорошо бы убрать...
   - Слушай, Посеев, - резко прервал его  старик.  -  Не  своевольничай!
Кого мочить решаю я. И те, неизвестные, которые в тумане...
   Юлик взвился.
   - Да он точно такой, каких мы того!!. Крушуев серьезно  посмотрел  на
него.
   - Юлька, ты мне как сын родной. Я ведь тебя, беспутного, приметил!  И
главное - в нашу идею веришь и предан ей.  Но  смотри  -  не  безобразь!
Дисциплина прежде всего.
   - Я и в идею, и в организацию верю, Артур, -  смиренно  наклонившись,
ответил Юлик.
   - Я тебе еще и еще раз повторю, чтоб ты проникся до конца. Повторенье
- мать ученья. Философски повторяю, Юлик.  Слушай.  Идея  у  нас  такая,
чтобы никаких идей у человечества больше не было. Потому что от идей все
зло. Поэты, пророки, писатели, мессии, святые и так далее - наши  враги.
Их надо уничтожать. Но самые опасные  это  те,  которые  непредсказуемы,
которых никто не знает, но в какой-то момент они выходят на  поверхность
и могут перевернуть  весь  род  человеческий.  Какая-нибудь  философская
книжка может смутить людей на тысячелетия и  определить  их  жизнь.  Или
религия.
   Нам все равно, от дьявола, или от Бога - лишь бы не тревожили род наш
человеческий.  Чтоб  было  спокойно,   глупо   и   тихо.   Жрут,   пьют,
сладострастничают - это пожалуйста. В телевизор глядят - это еще  лучше.
Умствуют по-глупому, рассуждают как интеллигенты какие-нибудь -  милости
просим! Но чтоб никакой реальной мистики, никаких прозрений, никаких дыр
в другие миры! Ничего высшего!
   От высшего - вся и беда. Пусть сидят тихо, как мыши. Никаких  великих
книг, а только подделки под великие книги. Никакого великого  искусства,
а только фальшивки, объявленные великими. Религии мы превратим в  дурдом
или в свою противоположность. Но, ученых, естественных наук, конечно, мы
не тронем. Надежда есть: когда мир станет  тихим,  они  откроют  наконец
ключ к биологическому бессмертию в том  или  ином  виде,  только  сейчас
реально появились такие  возможности,  и  тогда  всем  этим  религиям  и
пророкам - конец. Не нужны станут.
   Ведь они сильны только страхом человеческим  перед  смертью.  Это  их
главное орудие. Потому и религии так долго еще держатся. Не будет смерти
- не будет и религии. Даже если просто  жизнь  будет  длительна,  крайне
длительна. Все равно - всей мистике будет конец. То есть, не ей конец, а
люди бросят этим заниматься.
   Мир наш станет замкнутым, как пещера без выхода, но жить в ней  будет
сладко, жирно, безопасно, а главное - смерти нет. И ты согласен на такую
жизнь?!
   Юлик прямо-таки завизжал от радости.
   - Правильно! Что к душе-то стремиться, Артурчик! Здесь, в теле  этом,
навечно быть хочу! Так хорошо! Так хорошо! Ведь  страшно  в  другой  мир
идти - что там ждет, кто знает? Лучше синицу в руке, чем журавля в небе!
Эх-ха!
   И Юлик похлопал себя по животу, и опять подвзвизгнул:
   - Не в том даже дело,  Артур,  что  здесь  хорошо,  здесь,  может,  и
неважно, но жить все-таки можно, все ладненько,  понятно,  а  "там"  что
будет?!  А??!  -  и  он  замахал  своими  огромными  жуткими  руками.  -
Безопасность нам нужна - вот что главное!!!
   - В этом ты прав, Посеев, прав,  -  одобрил  его  старик.  -  Обещают
вечную жизнь,  а  получишь  фиг.  Здесь,  на  земле,  надо  обустроиться
навечно. Вот эта современная генетика с биологией  нам  и  помогут,  там
фантастические вещи могут быть! Через . сто-двести лет мы  и  не  узнаем
этот мир. Недаром  миллиардеры,  подлюги,  замораживаются,  жить  хотят,
паразиты, знают, если в другой мир попадут - то в ад и угодят.  Надолго.
Вот и получится тогда у них вечная жизнь. Потому и на все  идут.  Органы
молодых или детей пришивают себе, рыщут их наемники по всему миру...
   - Хи-хи-хи! - хихикнул Юлик.
   Воцарилось молчание. Старик встал, достал из шкапа водку, разлил  "по
маленькой".
   Закуска была простая, суровая: огурцы, колбаса,  черный  хлеб,  соль.
Разлили, выпили.
   Юлик мрачно взглянул на Крушуева и сказал:
   -  Значит,  другие  миры,  потусторонние,  все-таки  есть...   Старик
усмехнулся.
   - Конечно, есть. Что ж ты думаешь, человечество  тысячелетиями  одним
бредом занималось? Но наша задача - чтоб их не было.  Для  нас.  Закрыть
все дыры, замкнуть пространство. А  как  только  наметится  какой-нибудь
мессия, непредсказумец, визионер - тут же удушить,  пока  еще  никто  не
знает, кто он...
   Юлик дико захохотал.
   - Я всей душой за это! Мне  это  даже,  Артур,  дивное  сладострастие
доставляет - послан Богом, а я его удушу!  Своими  огромными  руками,  с
длинными пальцами. Я кончаю при этом... Хе-хе-хе...  Год  назад  ведь  я
одного удушил по твоей указке.
   Ради человечества чего не сделаешь! Чтоб не смущал! Хи-хи-хи!
   - Цыц! - старик строго прервал его. - Знаю: идею ты  понял.  И  твоей
душе она соответствует. Но сейчас  дам  тебе  дополнительные  понятия  о
нашей организации и ее методах раннего распознавания мессий и  подлинных
гениев духа. В этом, ты, по-моему, все-таки путаешься...
   - Но зато я предан, предан, до конца, лучше собаки,  тебе,  Артур,  и
нашей идее, - закричал Юлий и замахал руками. Ему показалось, что с  его
рук падает кровь на тарелку с пищей. Но это только вдохновило его. Глаза
загорелись странным синим пламенем, точно  пламя  на  газовой  плите.  А
старик видел лишь слюну, которая капала на тарелку. - Дело ведь  в  том,
что эта идея - она моя, моя. Я об этом думал еще раньше!!! Ты же знаешь,
Артур, мою жизнь - дикая она, одинокая, битая была!
   - Знаю, знаю! Цыц! - старик строго взглянул в пустоту. - А теперь  об
организации. Ты знаешь, что шеф ее - я, у меня сеть разных людей,  среди
них главные, конечно, не убийцы. А те,  кто  находит  пророков,  поэтов,
писателей,   провидцев,   святых,   создателей   мироучений,    опасных,
разумеется. Тех,  кто  может  предложить  что-то  исключительное...  Как
находит?  Это  мои  секреты  и  их  тайны,  каждый  действует  отдельно.
Труднейшая задача  в  том,  чтобы  обнаружить  гадину  прежде,  чем  она
чего-нибудь напишет, или научит, потому что тогда будет поздно.
   Раздавить змееныша в колыбели.
   - Как же вы узнаете, ежели он в колыбели?
   - Подумай.
   Юлий угодил лапой в горчицу.
   - Ну ежели он уже начал что-то делать, - тогда понятно. Тут-то мы его
и...
   -  Лучше  "до".  -  Артур  Михайлович  оживился,  и   глаза   вдвойне
заблестели:  от  водки  и  от  полета.  -  На  меня  работает   нечисть:
полуведьмы, экстрасенсы, гадалки, колдуны... Тебя это не смущает, Юлий?
   Юлик обалдело поглядел вокруг, особенно на портреты  каких-то  людей,
развешанных по квартире Крушуева.
   - Цель оправдывает средства, дорогой! - продолжал старик.
   - Оккультисты против метафизиков! Знающий человек может не только  по
ручке дитяти, - старичок хихикнул, - но и  по  другим  разным  признакам
распознать...
   Год, час рожденья, детали... Да  мало  ли  чего...  Их  много,  много
признаков...
   Есть и прямое виденье... По одной такой  прямой  наводке  мы  недавно
мальчика семи лети придушили... Насовсем...
   - Юлий икнул.
   Не икай. За дело задушили. Мы просто так никого пальцем не тронем. Из
мальца опасный человек  бы  вырос:  и  политический  лидер,  и  провидец
одновременно. Опасно.
   С сильной волей и не в нашу  сторону  направленный...  Хе-хе-хе...  -
старичок вдруг задребезжал блеющим смехом и стал потирать ручки.
   - Вот  мы  и  изменим  курс  истории  куда  надо...  А  еще  говорят:
предопределено...
   Хе-хе-хе!!!
   Юлий хлопнул полстакана водки на радостях.
   - Мальчик трепыхался?
   - Раздавили такого нежного, гладкого, с большими  глазами...  Мы  его
бревном...
   Провидец и бревно!!! Хе-хе-хе-хе!!!
   Старичок почти перешел на визг от счастья.
   - Два года назад  зарезали  юношу.  Всю  мировую  философию  знал:  и
христианскую, и греческую, и индийскую, и самую-самую древнюю... За  все
это и прирезали... Во время... У нас есть один такой:  горло  перерезает
перышком. И кровь любит пить льющуюся.  Черт  с  ним!  Главное,  убивать
может - всех этих, исключительных...
   - Юноша-то дрожал?
   - Не знаю. Может, и дрожал - все жить хотят, и попы, и черти, и гении
- еще молодой был, лет девятнадцать всего...
   У старика руки дрожали от восторга.
   - Но учти, Юлий, мы убиваем по делу,  по  идее,  за  людей,  за  всех
людей. По делу.
   Журналистов, интеллигентов, гуманитариев мы же не трогаем, к примеру,
пусть они хоть семи пядей во лбу, хоть сто языков каждый из  них  знает.
Потому что известно, что интеллигенция продажна и глупа, их любой купит,
или, на худой конец, внушит что надо и убедит работать на себя. Не  одна
сила, так другая. Они только корчат из себя независимых талантов.  Такие
кретины пусть живут. Мы убиваем настоящих, кто действительно может  дать
что-то уникальное и перевернуть мир.  Или,  хотя  бы,  затормозить  наше
движение к покою.
   Кстати, жертв наших, гадин, истинных врагов рода человеческого, мы не
насилуем, не грабим, не издеваемся даже. Все по-культурному. К тому  же,
мотивов внешне никаких нет, причин как бы, потому и найти нас трудно. Да
кого сейчас ищут-то!
   Так, для виду... Если только не из сильных мира сего... А сеть и люди
в ней у нас надежные, друг друга не знают, все  скрыто,  через  цепочку,
профессионально...
   Истинные цели полностью никто не знает... Ты один только мне по  душе
пришелся,  потому  и  сидишь  здесь,  слушаешь...   Юлок!   Хряпнем   за
человечество,  чтоб  спокойно  всем  жилось,  без   всяких   визионеров,
Достоевских и прочих... Юлик кивнул головой.
   -  Я  ведь,  Артур,  не  знал,  что  ты   детишек,   будущих   гадов,
успокаиваешь... Я ведь мочил, которые уже  появились,  в  начале...  Но,
конечно, лучше с детства. Оно вернее.
   - Это еще не все, Юлий, - посерьезнел старик. - Ты  спросишь,  откуда
деньги, платить убийцам, к  примеру...  Хотя  сейчас  и  за  сто  рублей
замочат. Капитализм, деньги нужны... Но все-таки. Неужто ты думаешь, что
все на мне лежит?
   - Не знаю.
   - Конечно, не знаешь. Так вот, есть некие неизвестные,  которые  меня
поддерживают. Неизвестная сила. Я сам не знаю, кто  они  точно.  Но  они
существуют во всем мире. И цели, и идеи их, возможно,  такие  же  как  у
меня. Потому и поддержка. Если мы придем к власти - все  осуществим  как
надо. Тогда не нужно будет  из-за  "угла"  кого-то  мочить.  По-научному
сделаем.
   Юлий остолбенел.
   - Вот это да! Что же вы мне так мало платите?
   - Ты работаешь за идею. Потом это окупится. Гадалка  есть  еще  одна,
Зоря, прямовидящая оккультистка - тоже за цель работает. Мужик такой  же
есть.
   Три-четыре  человека,  а  остальные,  большинство,  по   иной   схеме
работают. Меня в лицо или по фамилии - не знают.
   Помолчали.
   - Нас никто  не  подслушивает?  -  вдруг  осведомился  Юлик.  Крушуев
расхохотался.
   - Да кому нужен такой нищий старик, бывший профессор, как я? Никто  и
не догадывается!
   Юлик удовлетворенно протянул  руку  к  бутерброду  с  жирной  сальной
колбасой.
   - Артур, а когда ребеночка-то мне укажешь?
   - Будущего Платона? - расхохотался Крушуев.
   - Мне все равно, лишь бы был гений. Но  истинный,  как  ты  говоришь.
Может, сжечь его? Я пожары люблю.
   - Терпение, Юлок, терпение. Их же мало. Работа у нас трудная. От Зори
много зависит, от ее глаза.
   - А если я откажусь?!! Ребеночка-то?! - кокетливо спросил Юлик.
   - Но для блага ведь... Не из ворон же,  а  из  младенцев  невероятные
гады выходят!
   Нечего слюни пускать... А потом, я даю задание  каждому  по  душевным
силам его...
   А не просто ни с того ни с сего...
   Наступила тишина, как во гробе. Только тикали стенные часы. За  окном
- тьма, только мелькали какие-то светлые огоньки. Мухи,  и  той  в  этой
квартире не было.
   Юлик задумался. Крушуев тоже чуть-чуть загрустил.
   - Вот что я скажу, Артур, - наконец выговорил Юлик. - Идея у  нас-то,
в конечном счете, на высоте, а уж если эти идеи станут властью...  Всех,
кого надо изведем... Но ведь ты всегда учил и подчеркивал, что все у нас
получится, только если наука найдет ключ к  физическому  бессмертию,  по
мне, хотя бы, примерно, не к самому бессмертию, хотя бы, несколько тысяч
лет пожить со смаком...
   - Хе-хе, у тебя губа не дура, - оживился старик.
   - Короче, скажем так: к бессмертию. А вдруг не найдут этот ключик-то,
не выйдет ничего у ученых этих, как бы не старались! - Юлик  даже  вдруг
заржал от такой мысли. - Это ж легко сказать: смерть  победить!  Да  вся
наша природа на смерти построена, я это  еще  с  детства  своего  дикого
понял. Смерть везде, она и в нас сидит, как только мы родились. Мы вроде
бы живые, а на самом деле - трупы. В нашем теле будущий труп и есть. Так
и ходят все трупами. Конечно, ты  скажешь,  чего  в  этом  хорошего!  Да
ничего нет хорошего, но факт! Попробуй такое победить!
   Ну, болезни, пожалуй, можно, лет сто двадцать пожить,  сделают  -  но
ведь это дела не меняет! Что такое сто двадцать  лет  -  пустяк!  А  раз
смерть  не  истребят,  то  все  равно  останется  страх,  ужасть   перед
неизвестным, опять попрут  пророки,  мессии,  писатели,  сколько  их  не
истребляй... У меня  руки  длинные  и  сильные,  -  и  Юлий,  осклабясь,
протянул их на грязный стол, - и то всех не передушишь тогда...
   -  Продолжай,  продолжай!  -  лицо  старика  даже  раскраснелось   от
внимания.
   -  Так   вот   что   я   думаю.   Этой   самой   современной   науке,
генетике-бинетике... Как там, черт ее  побери...  одной  никогда,  ни  в
жисть смерть не одолеть. Вот ежели к современной науке, самого высокого,
как говорится, уровня, добавить черную магию,  то  тогда...  Вместе  они
одолеют...
   Крушуев даже подпрыгнул от неожиданности и  стал  бегать  по  комнате
вокруг сидящего на стуле непомерного Юлия.
   - Ох, молодец, Юлька, ох, молодец! - взвыл Крушуев и, не удержавшись,
даже поцеловал Юлика в немытую голову. - Тогда, конечно, одолеют,  шутка
ли сказать: черная магия плюс наука! До этого  пока  еще  не  дошли,  но
дойдут! Обязательно дойдут! Ты сам пророк, Юля! Но ты наш пророк!
   Вдруг Артур Михайлович сел за стол  и  сразу,  без  перехода,  угрюмо
сказал:
   - А все-таки одновременно ты глуп, Юлий. Ведь пытались же раньше, без
всякой науки, одной черной магией - средство-то больно мощное. Ты хоть и
не так образован, но должен знать...
   - И что?
   - "И что?" - мрачновато передразнил Крушуев. - А то, " что бесплатный
сыр бывает только в мышеловке, тем более бесплатное бессмертие. Ты  что,
дьявола перехитрить захотел? Даже при науке мы будем зависеть  тогда  от
него, платить надо будет по большому счету. Это тебе не гены, не атомы -
с ними можно делать почти все что хочешь. У него своя воля, своя  линия,
и он, как всегда, над нами насмеется...
   Никакой зависимости, никаких чертей! Мы, человечество, должны  добыть
бессмертие собственными силами. Только так.
   И Крушуев стукнул кулаком по столу. Пролилась рюмка водки.
   - А вдруг не получится? - тревожно спросил Юлик.
   - Не получится, значит, мы обречены. Опять  появятся  мессии,  будды,
богочеловеки, мистика, истерия и так далее, снова весь этот круговорот.
   - И не говори, Артур, не говори! - слезливо вякнул Юлий.
   - Хотя тут и без бессмертия есть один вариант... Но молчу,  молчу,  -
прошипел Крушуев.
   - Не доверяешь? - вспыхнул Юлик.
   - Доверяю. Но ты не вместишь, - холодно осадил его старик.
   Помолчали.  Юлик  расстроился.  Попросил  кока-колы  или  чего-нибудь
американского.
   Старик нехотя принес.
   - Ладно, ладно, - наконец задумчиво произнес Крушуев.  -  В  утешение
могу тебе сказать, что ты все-таки пророк. Союз человечества  и  дьявола
возможен, но в несколько отдаленном будущем. До этого  человечеству  еще
надо дорасти. В таком виде, в каком оно сейчас, думаю, ни для  Бога,  ни
для чертей оно никакого интереса не представляет. Так,  насекомые.  Юлик
обиделся за себя.
   - Обижаешь, Артур.
   - Интерес у  дьявола  может  возникнуть,  когда  человечество  станет
действительно сильным, в науке, в воле, в магии, во  всем...  И  интерес
возникнет, конечно, не к отдельным личностям, тоже мне боги,  -  фыркнул
Крушуев, - а к человечеству в целом. Как  к  своему  союзнику.  Дашь  на
дашь. Он нам физическое бессмертие,  даже  если  относительное,  но  все
же... они ведь это могут, сами-то  ведь  -  какая  мощь,  для  них  этой
проблемы нет... А мы им  союзничество  в  общей  космической  борьбе,  в
раскладе вселенском.  Тогда,  наверное,  не  побрезгает.  Раз  мы  будем
сильны, то не обманет, да и помощь понадобится.
   - Религии будут сопротивляться, Артур, - пожаловался  Юлик,  и  потом
вдруг разъярился, стукнул кулаком о чашку.
   - Цыц! Попы?! Тоже мне!  -  презрительно  ответил  Крушуев.  -  Да  я
изъездил полмира, знаю их. Некоторые  из  них  и  сейчас  на  наше  дело
готовы, тепленькие... Да и на деньги падки. Многие из  них  глупы,  а  к
тому времени еще более поглупеют. Дьяволу их ничего не стоит обмануть: и
при всех своих догмах, и при всех своих традициях  прекрасно  пойдут  за
ним, думая, что идут за Богом. Подмену при таких  легко  совершить.  Ну,
может быть, какие-нибудь отдельные  настоящие,  духовные  поймут  в  чем
дело, зашевелятся, но они не  в  счет.  Их  будет  мало,  изолируем  или
уничтожим.
   Все человечество получит то, чего  хочет.  Дьявол  станет  с  ним,  с
человечеством, рядышком.
   - Ну это еще когда будет, - горько вздохнул Юлик. -  Мы  не  доживем,
даже если заморозимся или продлимся как-то в двадцать первом веке...  от
твоих слов запьешь только, Артур, - проскулил он.
   - Ничего, ничего, - Крушуев встал  и  добродушно  похлопал  Юлика  по
плечу, - поэтому запомни: нам надо на  себя  только  надеяться.  Никаких
чертей, понял?!.
   Полагаемся только на человеческий разум. На свет его и добро.  Ты  же
слышал об эпохе Просвещения?
   - Небось.
   - Ну так вот: беседа окончена. А завтра с утра  приедешь  ко  мне  на
дачу для конкретного разговора,