и. Так вот, это вы!  -  Барло  взглянул  на
удивленные лица бакканов. - Я хочу сказать, что вы готовы  к  службе.  Я
научил вас всему, чему мог. Занятия окончены!
   Только тут ученики сообразили, в чем дело,  и  стали  бурно  выражать
свою радость. Одни подкидывали в воздух шапки, другие принялись стрелять
по волчьему силуэту.
   - Ты слышал, Даннер? - взволнованно произнес Такк. -  Занятий  больше
не будет, теперь мы Терновые лучники... ну, почти.
   - Конечно, слышал, я же не глухой, - ответил  Дан.  -  Что  ж,  давно
пора.
   - Эй, потише! - закричал Старик Барло. Он достал  из  своего  колчана
свиток и принялся развязывать  зеленую  тесьму.  -  Мне  еще  нужно  вам
кое-что сообщить! - Мало-помалу ученики угомонились, и все взгляды вновь
устремились  на  учителя.  -  Капитан  Альвер  пишет,  -  Барло  помахал
пергаментом так, чтобы всем было видно, -  что  скоро  за  вами  приедут
провожатые и через неделю вы все отправитесь на границу, в свои отряды.
   "На границу? Через неделю?" На мгновение воцарилась  мертвая  тишина.
Такк почувствовал, как все сжалось у него  внутри.  "Уехать  из  родного
дома, из любимой Лесной лощины? Ну и дурень  же  я,  -  подумал  молодой
баккан. - Что ж тут удивительного, конечно, придется уехать из дому, раз
стал Терновым  лучником".  Но  это  было  так  неожиданно,  всего  через
каких-то семь дней. Да, он давно мечтал служить на границе,  но  никогда
всерьез не задумывался о том, что ему  придется  надолго  расстаться  со
своими родителями и друзьями. Постепенно Такк успокоился: в конце концов
все оперившиеся птенцы покидают родное гнездо. Он обернулся  и  взглянул
на Дана в поисках поддержки, но увидел,  что  его  товарищ  потрясен  не
меньше, чем он сам.
   Когда Такк очнулся  от  своих  невеселых  мыслей,  Старик  Барло  уже
выкрикивал имена бакканов и места их назначения. Барло  перечислил  тех,
кто отправлялся служить в первый, второй и третий Истаделлские отряды, и
вдруг прозвучало его имя.
   - Что вы сказали? - переспросил Такк, словно только что проснулся.
   - Я сказал, - повторил Старик Барло, водя пальцем  по  пергаменту,  -
что по приказу капитана Альвера ты, Даннер, Тарпи и Хоб отправляетесь  в
четвертый Истаделлский отряд, который  охраняет  участок  границы  между
долиной Сражения и Северным лесом,  вдоль  реки  Спиндл  до  Мельничного
брода.
   Такк растерянно кивнул и повернулся к Даннеру:
   - Мельничный брод. Это как раз на пути в крепость  Чаллерайн,  летнюю
резиденцию короля Ауриона.
   - Не думаю, что мы увидим короля, если будем служить в этой  дыре,  -
разочарованно пробормотал Даннер. - Наверное, и на волков-то поохотиться
не удастся. А мне  так  хотелось  подстрелить  хотя  бы  несколько  этих
тварей.
   Пока Даннер и Такк разговаривали, к ним сквозь толпу протиснулись еще
двое бакканов: Хоб Бандерель и Тарпи Виггинс. Из  этой  четверки  Даннер
был самым высоким, три фута и семь дюймов, Хоб и Такк на  дюйм  ниже,  а
коротышка Тарпи - всего три фута и один дюйм. Кроме маленького  роста  у
народа  варорцев  есть  еще  одна  особенность:  удивительные  глаза   -
огромные,  сверкающие,  немного  выпуклые,  как  у  эльфов,   по   цвету
напоминающие драгоценные камни.  У  Такка  глаза  были  голубые,  словно
сапфиры,  у  Тарпи  и  Хоба  -  изумрудно-зеленые,   а   у   Даннера   -
золотисто-янтарные. Уши у варорцев заостренные, но обычно это незаметно,
поскольку все бакканы носят длинные, доходящие до плеч волосы. В отличие
от старшего поколения молодые  варорцы  довольно  стройны:  они  еще  не
привыкли часами сидеть  у  камина  в  уютной  гостиной  и  подкрепляться
четыре, а то и все пять раз в день. Пожилые варорцы любят повторять: "Мы
- маленький народец, а маленьким  созданиям,  чтобы  жить,  нужно  много
есть. Посмотрите на птиц, мышей или землероек: когда они  не  спят,  они
только и делают, что едят".
   - Ну что ж, - сказал Хоб, - мы все в четвертом отряде.
   - Четыре всегда считалось счастливым числом,  -  поддакнул  Тарпи.  -
Вроде бы даже есть такая поговорка.
   - Да нет, это три считается счастливым числом, - возразил Даннер.
   - Серьезно? - переспросил погрустневший Тарпи.
   - Все это ерунда, Тарпи, - сказал Такк.  -  Не  обращай  внимания.  С
сегодняшнего дня четыре непременно станет нашим счастливым числом.
   - А четвертый Истаделлский отряд - лучшим отрядом Терновых  лучников,
ведь в нем будут служить такие отличные ребята! - с улыбкой добавил Хоб.
   Старик Барло снова попросил внимания.
   - Теперь на ваши плечи ложится тяжелая ответственность. Через  неделю
вы отправитесь на границу. И я бы очень хотел поехать  с  вами.  Но  мне
придется остаться и готовить следующую группу. К тому  же  сейчас  нужны
молодые и сильные воины, а я уже слишком стар. Так что  удачи,  Терновые
лучники. Клянусь, вы лучшие стрелки, которых я когда-либо видел!
   Бакканы в один голос закричали:
   - Ура Старику Барло!
   - Я хочу еще кое-что сказать вам напоследок, - произнес Барло,  когда
все замолчали. - Мы встречаемся на Площади собраний рано утром  в  среду
перед вашим отъездом. Не забудьте взять  луки,  побольше  стрел,  зимнюю
обувь, шерстяные носки, теплое белье, серые форменные плащи,  ну  и  так
далее. - Старик Барло сделал паузу и посмотрел на своих  подопечных.  Он
как-то на глазах постарел и осунулся. - Попрощайтесь  за  эту  неделю  с
друзьями, родными и со своими дамми, если, конечно, они у  вас  есть,  -
сказал он тихо. - Потому что домой  вы  вернетесь  не  раньше  следующей
весны.
   У Такка сжалось сердце. Следующей весной? Значит, его не будет дома и
на праздник июля, и на Новый год, или... или даже...
   - Не унывайте, ребята! - сердечно сказал Старик Барло. - У  меня  для
вас есть сюрприз по случаю успешного окончания учебы. Айда в "Одноглазую
ворону", угощаю всех элем!
   Бакканы опять зашумели и на этот раз трижды прокричали: "Ура  Старику
Барло!" Приободрившись, они зашагали к "Одноглазой вороне",  напевая  на
ходу песенку про веселого варорца.
 
*** 
 
   Эта неделя была для Такка  мучительно  грустной.  Как  и  многие  его
товарищи, он прощался со своими близкими, с друзьями, а также  со  всеми
любимыми местами в родной Лесной лощине: с  Динглриллом,  уже  скованным
льдом; с конюшнями, в которых стояли резвые пони; с соседским  фруктовым
садом, откуда он столько раз таскал яблоки; с Кетчетским рынком, где так
вкусно пахло хлебом, сыром и копчеными колбасами; с водяной мельницей  и
мостом через речку, под которым он прикармливал рыбу; с  Высоким  холмом
на Западной дороге, откуда была видна вся Лесная лощина. Такк обошел все
эти  места,  он  останавливался  около  каждого,  говорил  мысленно  "до
свидания" и медленно брел по глубокому снегу дальше.
   Но тяжелее всего было прощаться с  родной  норой,  с  ее  маленькими,
уютными комнатками, сдобным запахом маминых пирогов и  такими  знакомыми
вещами, на которые раньше он, казалось,  даже  не  обращал  внимания.  К
удивлению мамы, перед  отъездом  он  навел  идеальный  порядок  в  своей
комнате и без напоминаний отца наколол дров на всю  зиму.  Каждый  вечер
они с отцом сидели у камина,  покуривая  трубку,  а  мама  шила.  И  они
тихонько беседовали о прошлом, настоящем и будущем.
   Иногда Такк проводил время с Меррили Хольт и ее  родителями,  жившими
неподалеку, всего через четыре норы от их дома. Меррили и Такк дружили с
детства, хотя она была на четыре  года  его  младше.  Но  только  в  эти
последние дни он увидел, какие у Меррили красивые волосы и синие глаза и
какая легкая у нее походка, теперь Такк удивлялся тому, что  не  замечал
этого раньше. Когда он начал учиться стрелять из лука, Меррили попросила
научить  и  ее.  Тогда  он  не  обращал  внимания  на  ее   гибкость   и
грациозность, а только смеялся над  усилиями  своей  подружки,  отчаянно
старавшейся натянуть тетиву. И даже потом, когда Меррили стала  стрелять
довольно хорошо, Такк просто хвалил ее за меткость.  Почему-то  он  лишь
теперь понял, как она ему дорога.
   - Знаешь, меня ведь не будет здесь на твой день  рождения,  -  сказал
Такк, пока они брели по глубокому снегу через пустырь к мосту.  -  Я  бы
очень хотел, чтобы мы вместе отпраздновали твое совершеннолетие, ведь  в
этом году ты станешь дамной.
   - Я буду скучать без тебя, - грустно ответила Меррили.
   - Ничего не поделаешь, - сказал Такк. -  Но  у  меня  есть  для  тебя
подарок. Рановато, конечно, но я ведь буду далеко отсюда в этот день.  -
И он протянул ей маленький завернутый в бумагу позолоченный гребешок.
   - Какая  чудесная  вещица,  -  воскликнула  Меррили.  -  Каждый  раз,
расчесывая волосы, буду думать о тебе. - Она аккуратно положила гребешок
в карман пальто вместе с бумагой и ленточкой. Они  оба  остановились  и,
перегнувшись через перила моста, стали вслушиваться в  журчание  реки  и
смотреть на пузырьки воздуха подо льдом.
   - О чем ты думаешь, Такк? - спросила Меррили,  глядя  на  кружившиеся
внизу пузырьки.
   - Знаешь, некоторые люди, словно эти  пузырьки,  плывут  по  течению,
которое бросает их то туда, то сюда, и никак не  могут  освободиться.  Я
вот тут думал, что многие  из  нас  живут,  точно  слепые,  и  когда  мы
прозреваем, как правило, бывает уже слишком поздно. - Такк  взглянул  на
Меррили и заметил в ее глазах слезы. Но она улыбнулась ему.
   Неделя пролетела незаметно. В последний вечер  Такк  снова  сидел  со
своими родителями у камина.
   - Мы с Меррили ходили сегодня к Динглриллу,  -  сказал  он,  выпустив
колечко дыма и следя за тем, как оно медленно растворяется в воздухе.  -
Хотелось взглянуть на него напоследок. Там мы встретили Даннера и  стали
вспоминать, как играли в детстве в Короля Рилльской горы.  Он  почему-то
всегда побеждал. Никто не мог сдвинуть его с центра камня.  Он  спихивал
всех нас прямо в воду и кричал: "Король Рилльской горы! Король Рилльской
горы! Даннер Брамбелторн - Король Рилльской горы!"
   - Его отец был таким же, - сказала Тьюлип, подняв глаза от  шитья.  -
Иногда мы думали, что он приклеен к этому камню. Твой папа сам много раз
падал в Динглрилл из-за Хэнло Брамбелторна.
   - Хм, - пробормотал Барт Андербэнк, перестав точить  нож  и  проверяя
его остроту. - Это правда. Хэнло дрался, как загнанный  в  угол  барсук.
Один против всех, сколько бы нас ни было. Казалось, что скала - это  его
частная собственность. Однако говорят, что Даннер превзошел даже  своего
отца.
   - Пап, как Даннеру это удается? - спросил Такк. - Всегда быть лучшим,
во всем, за что бы он ни брался?
   - Каков отец, таков и сын, Такк, я  всегда  это  говорил,  -  ответил
Барт.
   - Нет, я хочу знать, что делает людей такими, какие они есть.  Почему
я, например,  -  Такк  замолчал,  подыскивая  подходящее  слово,  -  ну,
покладистый, что ли, а Даннер... - ему никак не удавалось выразить  свою
мысль.
   - Упрямый, - подсказала мама.
   - Скорее задиристый, - уточнил Барт, - если он в самом деле похож  на
своего отца.
   - Нам всем хотелось быть Королями Рилльской горы,  но  Даннер  всегда
побеждал, - задумчиво произнес Такк, пуская очередное колечко дыма.
   - Думаю, что таким надо родиться, - сказала миссис Андербэнк.
   - А мне кажется, что тут все  дело  в  воспитании,  -  возразил  отец
Такка.
   Некоторое время они сидели молча, глядя, как пляшут  язычки  пламени,
отбрасывая на стены и пол норы причудливые тени. Барт подкинул  в  камин
еще одно бревно, послышался треск,  и  вверх  взметнулись  тысячи  искр.
Вновь наступила тишина,  нарушаемая  лишь  едва  слышным  поскрипыванием
кресла-качалки Такка.
   - Я видел сегодня еще двух приезжих, должно быть, это и есть Терновые
лучники. Они направлялись к конюшням, каждый из них вел несколько  пони.
Может, семь или восемь. - Барт  наклонился  к  очагу,  чтобы  вытряхнуть
табак прямо в огонь, и положил еще теплую трубку в жилетный карман. - Ты
все собрал, Такк?  -  спросил  он,  наверное,  десятый  раз  за  день  и
пятнадцатый раз за эту неделю. - Завтра в путь.
   - Да, все готово, - тихо ответил Такк.
   Тьюлип отложила шитье: даже при мягком свете желтого абажура  она  не
могла разобрать, куда втыкать иглу, слезы  застилали  ей  глаза,  и  она
беззвучно заплакала.
 
*** 
 
   На рассвете Такк, одетый в серый плащ Терновых  лучников,  пробирался
сквозь толпу на Площади собраний. Казалось, все обитатели Лесной  лощины
вышли проводить их, несмотря на  трескучий  мороз.  Пришли  даже  жители
Бадгена: несколько бакканов из тех  мест  занимались  в  группе  Старика
Барло и сегодня тоже отправлялись на границу.
   Тарпи и Хоб нашли Такка, и теперь они все вместе разыскивали Даннера.
Но прежде чем они успели его найти, на возвышение поднялся Гирон Габбен,
мэр Лесной  лощины.  Ударив  в  гонг,  он  попросил  тишины.  Когда  все
замолчали, мэр разразился нескончаемой речью.
   - Друзья, по случаю этого важного события... - уже по началу речи все
поняли, что Гирон сегодня будет говорить долго. Варорцы вообще-то  любят
послушать речи, если только они не очень длинные. Но на  этот  раз  всем
хотелось, чтобы мэр сказал как можно больше хороших и теплых слов,  ведь
они прощались с молодыми бакканами. В толпе раздались выкрики "говори!",
"эй, тише!". Подбодренный этими возгласами, Габбен с чувством продолжил.
   Такк вначале  слушал,  но  потом  его  внимание  стало  рассеиваться.
Казалось, оратор сам не мог решить, печальное это событие или радостное,
и поэтому говорил все менее и менее  внятно.  Когда  в  толпе  зашумели:
"Выражайся яснее!" и "Давай  закругляйся!"  -  он  и  вовсе  замялся  и,
наконец, предоставил слово Старику Барло. Все вздохнули  с  облегчением,
даже зааплодировали, и мэр решил, что его речь все же  имела  успех.  На
возвышение поднялся Старик Барло.
   - Настало время, когда наши  бравые  бакканы,  -  толпа  одобрительно
зашумела, - наши бравые бакканы отправляются в путь. И не надо их  долго
задерживать, они теперь Терновые  лучники  ("Ура!"),  а  значит,  должны
охранять  границы  и  охотиться  на  волков  ("Гип-гип-ура!").  -  Барло
пришлось подождать, пока слушатели  немного  утихомирятся.  Взглянув  на
Гирона, он продолжил:
   - Они не смогут  приступить  к  своим  обязанностям,  если  будут  до
бесконечности стоять тут и  слушать  торжественные  речи  ("Ура  Старику
Барло! Ура! Ура!"). - Затем он указал на одного из приезжих  варорцев  и
произнес:
   - А теперь прошу внимания! Бакканы, призванные  на  службу  в  первый
Истаделлский отряд, это ваш проводник. - Варорец поднял руку, чтобы  все
его видели. Затем Барло указал на  другого  лучника  в  сером  плаще.  -
Проводник из второго Истаделлского отряда,  -  выкрикнул  он,  и  другой
варорец поднял руку. - Третий Истаделлский, - послышалось дальше.
   Произнося  "четвертый   Истаделлский",   Старик   Барло   указал   на
светловолосого баккана с изумрудно-зелеными глазами, который держал  под
уздцы семь лохматых пони - пять верховых и двух  вьючных.  Такк,  Хоб  и
Тарпи протиснулись к проводнику. С другого конца площади к  ним  подошел
Даннер. Такк низко поклонился, назвал свое имя и представил товарищей.
   - Патрел Рашлок, к вашим услугам, - ответил варорец и в свою  очередь
низко поклонился. Он был совсем невысоким, даже  ниже  коротышки  Тарпи,
который чувствовал себя просто каланчой по сравнению  с  этим  бакканом,
хотя разница у них была не больше дюйма. Но Патрел, казалось,  вовсе  не
смущался из-за своего маленького роста.
   - Давайте сюда ваши рюкзаки, всю поклажу  повезет  вон  тот  пони,  а
потом можете выбрать себе скакунов, только  не  берите  беломордого,  он
мой. Да, луки и стрелы возьмите с  собой,  они  могут  нам  понадобиться
прежде, чем мы доберемся до Мельничного брода. -  При  этих  словах  его
лицо на мгновение помрачнело, но затем он снова весело улыбнулся. - Ну а
если у кого есть флейты, свирели или еще  какие-нибудь  инструменты,  то
оставьте и их тоже, они нам пригодятся, чтобы разогнать в пути скуку.  -
Такк заметил, что у самого Патрела за спиной висит шестиструнная лютня.
   Вскоре они, как и остальные Терновые лучники из  других  Истаделлских
отрядов,  были  готовы  к  отъезду.  Бакканы   подошли   попрощаться   с
родителями, родственниками, друзьями и знакомыми и, наконец,  со  своими
дорогими дамми, с которыми стали обмениваться колечками,  медальонами  и
прочими безделицами. Одни плакали, другие  улыбались,  гордые  за  своих
любимых.
   - Береги себя! - сказал Барт своему единственному сыну. - Охоться  на
волков  как  следует,  пусть  они  дрожат  от  страха,  только   завидев
Андербэнка, да и других варорцев тоже.
   - Хорошо, папа. Постараюсь, - ответил Такк. Он крепко  обнял  отца  и
повернулся к маме.
   - Одевайся теплее, не  ходи  с  мокрыми  ногами,  -  сказала  Тьюлип,
прижимая к себе Такка. - Ешь  как  следует...  -  Тут  она  замолчала  и
залилась слезами. Барт мягко отстранил ее и отвел в сторону. Такк быстро
вскочил на серого пони.
   Один приятель протянул ему кисет с даунделлским листом:
   - Высший сорт.
   Другой вручил новую трубку со словами:
   - Кури ее с удовольствием.
   А третий подарил маленькую жестяную коробочку с огнивом.
   Меррили Хольт, скромно стоявшая в сторонке, быстро подошла к Такку.
   - Ты будешь носить мой подарок? - спросила она. Такк, растерявшись от
неожиданности, кивнул и наклонил голову, чтобы Меррили смогла надеть ему
на шею медальон. Застегивая цепочку, она прошептала:
   - Будь осторожен, мой баккаран,  -  и  поцеловала  его  в  губы.  Все
стоявшие рядом весело заулюлюкали, но Меррили быстро отвернулась,  чтобы
скрыть слезы.
   - Эй, Таккер, - сказал его двоюродный брат  Вилли,  протягивая  Такку
новенький блокнот и карандаш. - Веди дневник.  Ладно?  Когда  вернешься,
расскажешь нам обо всех своих приключениях.
   - Хорошо, Вилли, - пообещал Такк, пряча блокнот в  карман  куртки.  -
Спасибо тебе. Я постараюсь. - Такк улыбнулся, помахал всем  провожающим,
взглянул  на  родителей,  которые  стояли  поодаль,  обнявшись,   кивнул
Меррили, а она светло улыбнулась ему в ответ.  И  по  знаку  Патрела  он
вместе со своими товарищами  двинулся  в  путь.  Они  пересекли  Площадь
собраний и выехали на Северную дорогу, направляясь  через  лес  Дингл  к
Мельничному броду.
   До  них  еще  долго  доносились  шум  толпы  и  крики:  "Гип-гип-ура!
Гип-гип-ура!". Кто-то даже принялся звонить в пожарный колокол.
   Солнце уже высоко поднялось на утреннем  небосклоне,  а  варорцы  все
дальше и дальше уезжали от родной Лесной лощины.  Все  звуки  постепенно
смолкли,  и  тишина  леса  Дингл  окутала  их,  словно  снежное  одеяло.
Раздавались лишь приглушенный цокот конских копыт да порой  тихий  вздох
кого-нибудь из всадников.
 
Глава 2 
РУКС РУСТ 
 
   Белый снег блестел и искрился под лучами  зимнего  солнца.  Казалось,
земля усыпана драгоценными камнями, которые переливались  всеми  цветами
радуги.  Погода  стояла  безветренная,  морозный  воздух  был   чист   и
прозрачен. Все  вокруг  замерло  в  неподвижности,  кроме  стаи  шумных,
суетливых  ворон  в  роще  на  Боярышниковом  холме,  ссорившихся  из-за
остатков скудного завтрака. По Северной  дороге  медленно  ехали  верхом
пять варорцев, за  которыми  следовали  два  пони  с  поклажей.  Патрел,
возглавлявший маленький отряд, обернулся  и  посмотрел  через  плечо  на
угрюмые лица молодых бакканов. За всю дорогу никто из них не произнес ни
слова, а ведь для варорца молчать  в  течение  двух  часов  -  настоящий
подвиг. Решив, что так продолжаться не может, Патрел стянул  перчатки  и
достал из чехла лютню, пробежав пальцами по струнам, он  взял  несколько
аккордов.
   - Эй, - сказал Тарпи, первым нарушив тягостное молчание, -  сыграй-ка
что-нибудь веселенькое, нам это сейчас не помешает. - И, подгоняя своего
пони, поскакал вперед, пока  не  оказался  рядом  с  провожатым.  Патрел
кивнул, и Тарпи крикнул остальным:
   - Чего носы повесили? Пришпорьте ваших скакунов и догоняйте.
   Такк ехал