й. Речь о нашем существовании!
     - И то верно! - согласился Завулон. - Не поможете, Борис Игнатьевич?
     Вместе с Гесером они придвинули к нашему столику еще един. Костя молча притащил стулья - и вот уже вся компания уселась рядом. Обычное дело - едут люди на отдых или в командировку, коротают время в вокзальном кафе..
     - Либо его здесь нет, либо он способен маскироваться даже от вас, - сказала Светлана. - В любом случае, я бы просила разрешения удалиться. Потребуюсь - позовете.
     - С твоей дочкой все в порядке, - проскрипел Завулон. - Слово даю.
     - Ты можешь нам понадобиться, - поддержал его Гесер.
     Светлана вздохнула.
     - Гесер, в самом деле, отпусти Светлану, - попросил я. - Ты же понимаешь - сила нам сейчас не нужна.
     - А что нужно? - полюбопытствовал Гесер.
     - Хитрость и терпение. Первого вам с Завулоном не занимать. А второго вы никогда не дождетесь от взволнованной матери.
     Гесер покачал головой. Покосился на Ольгу - та едва уловимо кивнула.
     - Езжай к дочке. Света, - сказал Гесер. - Ты права. Понадобишься - я позову и провешу портал.
     - Я ушла, - сказала Светлана. На миг наклонилась ко мне, коснулась щеки губами - и растаяла в воздухе. Портал был таким крошечным, что я его даже не заметил.
     А люди в кафе не заметили даже исчезновения Светланы. Мы были для них незримы, они не хотели нас видеть.
     - Сильна, - сказал Завулон. Протянул руку к Косте, забрал у него недопитый бокал, сделал глоток. - Ну, тебе виднее, Гесер... Что дальше, господин Инквизитор?
     - Ждем, - коротко ответил Эдгар. - Он придет за книгой.
     - Или она, - поправил его Завулон. - Или она...
     Мы не стали организовывать оперативный штаб. Так и сидели в кафе, что-то ели, что-то пили. Костя заказал мясо по-татарски - буфетчица удивилась было, но тут же убежала на кухню. Через минуту оттуда выскочил молодой парень и бросился куда-то за мясом.
     Гесер заказал котлету по-киевски. Остальные обошлись вином, пивом и всякой мелкой закуской, вроде сушеных кальмаров и фисташек.
     Я сидел, смотрел, как Костя лопает почти сырое мясо и размышлял над поведением неведомого преступника. "Ищите мотив!" - как завещал нам Шерлок Холмс. Найдем мотив - найдем и преступника. Его цель не в том, чтобы стать самым сильным Иным - он уже им стал, или может стать в любую минуту. Но что тогда? Шантаж? Глупо. Диктовать свою волю всем Дозорам и Инквизиции он не сможет, повторит судьбу Фуаран... Возможно, преступник хочет создать свою, альтернативную организацию Иных? Была же разгромлена этой весной в Питере организация "диких Темных"... разгромлена с огромным трудом. Дурной пример заразителен, кто-то ног соблазниться. И самое ужасное, что соблазниться мог даже Светлый. Создать новый Ночной Дозор. Супердозор. Уничтожить Темных вчистую, сломив Инквизицию и переманив на свою сторону часть Светлых...
     Плохо. Очень плохо, если оно так. Темные не сдадутся без боя. В современном мире, напичканном оружием массового уничтожения, химическими заводами, атомными электростанциями, их удар может уничтожить весь мир. Упущено время, когда силовой вариант мог привести к победе. А может быть, и не было его никогда, этого времени...
     - Стрелка, - сказал Эдгар. - Смотрите!
     Мой "компас" прекратил изображать из себя вентилятор. Стрелка замедляла вращение. Стрелка застыла, задрожала - и медленно повернулась, указывая направление.
     - Йес! - воскликнул Костя, привставая. - Получилось!
     И на какую-то долю секунды я увидел в нем мальчишку-вампира, еще не пробовавшего человеческой крови и уверенного - за Силу никогда и ничем не придется платить...
     - Двигаемся, господа, - Эдгар вскочил. Посмотрел на стрелку, потом проследив направление, уставился на стену. И уверенно сказал:
     - К поездам!

Глава 3

     Обычное вокзальное зрелище - мечется по перронам горстка людей, пытаясь разобраться, откуда же отходит - если уже не отошел, их поезд. Почему то чаще всего в роли таких вот опаздывающих выступают либо женщины-челноки, груженые полосатыми клеенчатыми сумками-китайками, либо, напротив, люди интеллигентные, обремененные лишь дипломатами от "Самсонайт" и кожаными барсе ткани.
     Мы относились к какому-то экзотическому подвиду второй категории - багажом не располагали вовсе, а вид имели большей частью странный, но внушающий уважение.
     На перроне стрелка вновь начала вращаться - мы приблизились к книге.
     - Пытается уехать, - торжественно провозгласил Завулон. - Так... сейчас выясним, какие поезда отходят...
     Взгляд Темного затуманился - он предвидел будущее, прозревая, какой поезд первым отойдет от перрона.
     Я посмотрел на информационное табло, висящее за нашей спиной. И сказал:
     - Сейчас отойдет Москва-Алмааты. Через пять минут, со второго пути.
     Завулон вернулся из своих провидческих странствий и сообщил:
     - Поезд в Казахстан со второго пути. Через пять минут.
     Вид у него был очень довольный. Костя едва слышно фыркнул.
     Гесер демонстративно посмотрел на табло, кивнул:
     - Да, ты прав, Завулон... А следующий только через полчаса.
     - Останавливаем поезд, прочесываем вагоны, - быстро предложил Эдгар. - Так?
     - Твои гаврики сумеют найти Иного? - спросил Гесер. - Если он маскируется? Если он - маг вне категорий?
     Эдгар сдулся на глазах. Замотал головой.
     - То-то и оно, - кивнул Гесер. - Книга была на вокзале. Он был на вокзале. Мы не смогли обнаружить ни Фуаран, ни преступника. С чего ты решил, что в поезде будет легче это сделать?
     - Если он в поезде, то проще всего уничтожить поезд, - сказал Завулон. - И все проблемы.
     Наступила тишина. Гесер покачал головой.
     - Понимаю, неприятное решение, - согласился Завулон. - И мне оно не нравится. Зря переводить тысячу жизней... Но какой у нас выбор?
     - Что ты предлагаешь.. Великий? - спросил Эдгар.
     - Если, - Завулон выделил это слово интонацией, - книга "Фуаран" и впрямь в поезде, то мы должны дождаться момента, когда состав окажется в безлюдной местности. Казахские степи вполне годятся. А далее... согласно тем планам, которые имеются у Инквизиции для подобных случаев.
     Эдгар нервно повел головой - и у него, как всегда при волнении, прорезался легкий прибалтийский акцент.
     - Это не хорошее решение. Великий. И я не могу принять его один, нужны санкции Трибунала.
     Завулон пожал плечами, всем своим видом демонстрируя - его дело предложить.
     - В любом случае надо убедиться, что книга в поезде, - сказал Гесер. - Я предлагаю... - он посмотрел на меня, едва заметно кивнул. - Предлагаю Антону - от Ночного Дозора, Константину - от Дневного, и кому-либо из Инквизиции сесть в поезд. Провести проверку. Большой группы здесь не требуется. А мы... мы прибудем утром. И решим, что делать дальше.
     - Езжай, Костя, - ласково сказал Завулон и похлопал молодого вампира по плечу. - Гесер дело говорит. Хорошая компания, дальняя дорога, интересное дело - тебе понравится.
     Насмешливый взгляд в мою сторону был почти незаметен.
     - Это... дает нам время, - согласился Эдгар. - Я поеду сам. И своих возьму с собой. Всех.
     - Осталась минута, - негромко сказала Ольга. - Если решили - то вперед.
     Эдгар махнул рукой своей бригаде и мы побежали к поезду. У первого же вагона Эдгар что-то сказал проводнику - молодому усатому казаху. Лицо у того обмякло, стало сонным и одновременно - радостным. он посторонился, уступая нам проход. Мы ввалились в тамбур. Я выглянул - Завулон, Гесер и Ольга стояли на перроне, глядя нам вслед. Ольга что-то негромко говорила.
     - В сложившейся ситуации я буду осуществлять общее руководство, - заявил Эдгар. - Возражений нет?
     Я покосился на шестерых инквизиторов, стоявших за его спиной и промолчал. А вот Костя не удержался:
     - Смотря какие будут приказы. Я подчиняюсь только Дневному Дозору.
     - Повторяю - операцией руковожу я, - холодно сказал Эдгар. - Если не согласны, то попрошу убраться вон.
     Костя колебался лишь секунду - потом склонил голову:
     - Простите, Инквизитор. Я неудачно пошутил. Разумеется, руководите вы. Но в случае необходимости я свяжусь со своим начальством.
     - Вначале будешь прыгать, потом спрашивать разрешения, - Эдгар все-таки решил расставить точки над i.
     - Хорошо, - кивнул Костя. - Простите, Инквизитор.
     На этом намечавшийся было бунт полностью угас. Эдгар кивнул, высунулся из тамбура и подозвал проводника.
     - Когда отправляемся?
     - Сейчас! - глядя на Инквизитора с восторгом преданного пса, ответил проводник. - Сейчас, надо заходить!
     - Так заходи, - Эдгар посторонился. Проводник все с тем же выражением радостной покорности вошел в тамбур. Поезд немедленно тронулся. Проводник, пошатываясь, стоял у открытой двери.
     - Как зовут? - спросил Эдгар.
     - Асхат. Асхат Курмангалнев.
     - Закрой дверь. Работай, как положено по инструкции, - Эдгар поморщился. - Мы - твои лучшие друзья. Мы - твои гости. Тебе надо устроить нам места в поезде. Понял?
     Клацнула дверь, проводник запер ее на ключ, вновь вытянулся перед Эдгаром:
     - Понял. Надо к начальнику поезда. У меня мало мест. Четыре места свободных.
     - Пошли к начальнику, - согласился Эдгар. - Антон, что с компасом?
     Я поднял записку, посмотрел на сумеречный "компас".
     Стрелка лениво вращалась.
     - Похоже, книга в поезде.
     - Еще выждем для верности, - решил Эдгар.
     Мы отъехали от вокзала на добрый километр, но стрелка продолжала вращаться. Похититель, кем бы он ни был, ехал вместе с нами.
     - В поезде он, сволочь, - решил Эдгар. - Ждите меня здесь. Я схожу к начальнику поезда, нам надо где-то устроиться.
     Вместе с довольно улыбающимся проводником они вышли в коридор. Второй проводник, увидев напарника, что-то быстро произнес по-казахски, возмущенно размахивая руками - но поймал взгляд Эдгара и замолчал.
     - Уж проще повесить на грудь табличку - "Мы - Иные", - сказал Костя. - Что он делает? Если в поезде и впрямь Высший Иной - он почувствует магию...
     Костя был прав. Куда лучше было обойтись деньгами - их магия для людей не менее действенна. Но Эдгар, наверное, слишком нервничал...
     - А ты - чувствуешь магию? - внезапно спросил один из младших Инквизиторов.
     Костя растерянно повернулся к нему. Покачал головой.
     - И никто не почувствует. У Эдгара - амулет подчинения. Он работает только вблизи.
     - Инквизиторские штучки... - пробормотал Костя, явно уязвленный. - Все равно, лучше не высовываться. Верно, Антон?
     Я неохотно кивнул.
     Эдгар вернулся минут через двадцать. Как он разбирался с начальником поезда - дал денег или, скорее, вновь воспользовался таинственным "амулетом подчинения", я спрашивать не стал. Лицо Эдгара было довольным, умиротворенным.
     - Разделился на две группы, - он сразу же начал командовать. - Вы, - кивок в сторону инквизиторов, - остаетесь в этом вагоне. Займете купе проводников и первое купе, это как раз шесть мест. Асхат вас разместит... и вообще, обращайтесь к нему за услугами, не стесняйтесь. Активных действий не предпринимать, в детективов-любителей не играть. Ведите себя как... как люди. Докладывать ситуацию мне лично каждые три часа... или по необходимости. Мы будем в седьмом вагоне.
     Инквизиторы молча потянулись из тамбура вслед за улыбающимся проводником. Эдгар повернулся к нам с Костей. Сообщил:
     - Мы займем четвертое купе в седьмом вагоне. Будем считать, что это наша временная база. Поили.
     - Появился какой-то план, шеф? - не то с иронией, не то искренне поинтересовался Костя.
     Эдгар секунду смотрел на него - видимо, тоже размышлял, чего больше в вопросе - интереса или подначки, на которую не стоит отвечать. И, все-таки, ответил:
     - Если у меня есть план, вы его узнаете. В свое время. А пока я хочу выпить кофе и поспать два-три часа. Именно в такой последовательности.
     Мы с Костей двинулись за Эдгаром. Вампир ухмыльнулся. Я невольно подмигнул в ответ. Подчиненное положение все-таки сплачивало нас... несмотря на все, что я думал о Косте.
     Вагон, где едет начальник поезда - самое козырное место во всем составе. Здесь всегда работают кондиционеры. В титане всегда есть кипяток, а у проводника - заварка. Наконец, здесь чисто - даже в азиатских поездах, а белье выдают в запечатанных пакетах - оно действительно выстирано после предыдущего рейса. Работают оба туалета, и в них можно смело входить без резиновых сапог.
     Ну и в довершение нехитрого пассажирского счастья - с одной стороны от штабного вагона прицеплен вагон-ресторан. С другой - спальный вагон, если таковой вообще имеется в составе.
     В поезде Москва-Алматы спальный вагон имелся. Мы прошли через него, с любопытством поглядывая на пассажиров. В основном это были важные, упитанные казаки, почти все - с портфелями, с которыми они не расставались даже в проходах. Некоторые уже пили чай из цветастых пиал, другие раскладывали на столах мясные нарезки, расставляли бутылки и ломали на части вареных кур. Но большинство, все таки, пока стояло в коридорах, глядя на проплывающие мимо московские пригороды.
     Интересно, что они испытывают, граждане независимой ныне страны, глядя на свою бывшую столицу? Неужели и впрямь - удовлетворение от независимости? Или, все-таки, ностальгию?
     Не знаю. Не спросишь, а и спросишь - не факт, что ответят честно. А врываться в сознание, заставлять говорить искренне - это не наш метод.
     Пусть уж лучше радуются и гордятся - своей независимостью, своей государственностью, своей коррупцией. Раз уж в Санкт-Петербурге недавно радовались трехсотлетнему юбилею и говорили: "пусть хоть все разворуют, зато наши разворуют, а не московские" - так почему бы казахам и узбекам, украинцам и таджикам не испытывать те же чувства? Если внутри единой страны идет размежевание по республикам и городам, то какие могут быть претензии к соседям по бывшей коммунальной квартире? Отделились комнатенки с окнами на Балтийское море, отделились гордые грузины и кыргызы со своим единственным в мире высокогорным военно-морским флотом, все радостно отделились. Осталась только большая кухня - Россия, где когда-то варились в одном имперском котле народы. Ну и ладно. Ну и пускай. А у нас в квартире - газ! А у вас?
     Пусть радуются. Пусть всем будет хорошо. И осчастливленным к юбилею питерцам - один юбилей, как известно, целый век кормит. И впервые создавшим свои государства казахам и кыргызам... впрочем, они, конечно, привели бы массу доказательств своей древней государственности. И братьям-славянам, которых так угнетало существование старшего брата. И нам, русским, гак азартно презирающим - Москву из провинции, провинцию - из Москвы.
     На какой-то миг, совершенно неожиданно для себя, я почувствовал отвращение. Нет, не к этим пассажирам-казахам, и не к согражданам-россиянам. Е людям. Ко всем людям в мире. Чем мы, Ночной Дозор, занимаемся? Разделять и защищать? Чушь! Ни один Темный, ни один Дневной Дозор не приносит людям столько зла, сколько они сами себе доставляют. Чего стоит голодный вампир по сравнению с абсолютно обычным маньяком, насилующим и убивающим девочек в лифтах? Чего стоит бесчувственная ведьма, насылающая за деньги порчу, по сравнению с гуманным президентом, посылающий ради нефти высокоточные ракеты? Чума на оба ваши дома...
     Я приостановился в тамбуре, пропуская вперед Костю. Замер, уставясь в заплеванный пол, где уже образовался первый десяток вонючих окурков.
     Что со мной?
     Мои ли это мысли?
     Нет, не надо притворяться. Мои, не чужие. Никто мне в голову не забрался, даже Высший Иной не смог бы это сделать незамеченным.
     Это я - такой, какой есть.
     Бывший человек.
     Очень усталый, во всем на свете разочаровавшийся Светлый Иной.
     Так и уходят в Инквизицию. Когда перестаешь различать разницу между Светлыми и Темными. Когда люди становятся для тебя даже не стадом баранов, а горстью пауков в банке. Когда перестаешь верить в лучшее, а все что хочешь - это сохранить "статус кво". Для себя. Для тех немногих, кто тебе еще дорог.
     - Не хочу, - сказал я, будто заговор произносил, будто выставлял незримый щит против врага - против самого себя. - Не хочу! В тебе... нет власти... надо мной... Антон Городецкий!
     За две двери и четыре толстых стекла Костя обернулся и недоуменно посмотрел на меня. Услышал? Или просто недоумевает, чего я остановился?
     Натужно улыбнувшись я открыл дверь и вошел в грохочущую гармошку перехода между вагонами. Штабной вагон и впрямь оказался блатным местом. Чистенькие коврики на полу; дорожка в коридоре; белые занавески на окнах; мягкие матрасы, не напоминающие тюфяк негра Джима, набитый кукурузными початками.
     - Кто спит внизу, кто вверху? - деловито осведомился Эдгар.
     - Мне все равно, - ответил Костя.
     - Я бы предпочел сверху, - сказал я.
     - Я тоже, - кивнул Эдгар. - Договорились.
     В дверь вежливо постучали.
     - Да! - Инквизитор даже не повернул головы. Это был начальник поезда - с подносом, на котором был и никелированный чайник с кипятком, и чайник с заваркой, и чашки, и какие-то печеньки-вафельки, и даже коробочка сливок. Серьезный мужчина - здоровенный, с роскошными усами, форма сидит, как с иголочки.
     А лицо - дурное-дурное, будто у новорожденного щенка.
     - Пейте на здоровье, гости дорогие!
     Все понятно. Тоже под воздействием амулета. Все таки то, что Эдгар - Темный, накладывало отпечаток на его методы.
     - Спасибо. Уведомляй нас о всех, кто сел в Москве, но сходит по дороге, любезнейший, - принимая поднос, сказал Эдгар. - Особенно о тех, кто сходит не на своей станции, а раньше.
     - Будет исполнено, ваше благородие! - кивнул начальник поезда.
     Костя хихикнул. Я дождался, пока бедолага вышел и спросил:
     - А почему "ваше благородие"?
     - Откуда я знаю? - пожал плечами Эдгар. - Амулет настраивает людей на подчинение. А уж кого они при этом во мне видят: строго ревизора, любимого дедушку, уважаемого артиста или генералиссимуса Сталина - это их проблема. Этот, видать, Акунина начитался. Или старых фильмов насмотрелся.
     Костя снова фыркнул.
     - Ничего веселого в этом нет, - разозлился Эдгар. - И ничего ужасного - тоже. Максимально щадящий для людской психики метод. Половина историй о том, как кто-то Якубовича в машине подвозил или Горбачева без очереди пропустил - следствие таких вот внушений.
     - Да я не о том смеюсь, - объяснил Костя. - Представил вас в форме белогвардейского офицера... игеф. Внушаете уважение.
     - Смейся, смейся... - наливая себе кофе, сказал Эдгар. - Как там компас?
     Я молча положил записку на стол. Сумеречный образ завис в воздухе - круглая чаша компаса, лениво крутящаяся стрелка.
     Налив себе чая., я сделал глоток. Чай был вкусным. От души заварен, как и положено для "высокоблагородия".
     - В поезде, паршивец... - вздохнул Эдгар. - Господа, я не скрываю от вас альтернативы. Либо мы берем преступника, либо поезд будет уничтожен. Вместе со всеми пассажирами.
     - Каким образом? - деловито спросил Костя.
     - Есть варианты. Взрыв газопровода рядом с составом, случайный пуск боевой ракеты с истребителя... в крайнем случае - ракета будет с ядерной боеголовкой.
     - Эдгар! - мне очень хотелось поверить, что он сгущает краски. - Здесь минимум полтысячи пассажиров!
     - Чуть больше, - поправил Инквизитор.
     - Этого нельзя делать!
     - Нельзя упустить книгу. Нельзя допустить, чтобы беспринципный Иной сотворил себе гвардию и принялся перекраивать мир на свой вкус.
     - Но мы же не знаем, чего он хочет!
     - Мы знаем, что он не колеблясь убил Инквизитора. Мы знаем, что он очень силен и преследует какую-то неизвестную нам цель. Что он забыл в Средней Азии, Городецкий?
     Я пожал плечами.
     - Там есть ряд древних центров силы... - пробормотал Эдгар. - Какое-то количество бесследно пропавших артефактов, некоторое количество плохо контролируемых территорий... А что еще?
     - Миллиард китайцев, - внезапно сказал Костя. Темные уставились друг на друга.