Паламед   задумчивo   потеребил
подбородок. - Весьма интересно.
   - Как нехорошо получилось, - покачал головой Менелай. - А  мы  думали
его на войну пригласить, пару сундуков золота предложить.
   Баранье блеянье во дворце вдруг оборвалось, а греки,  перемигнувшись,
заговорили еще громче.
   - Да, очень жаль, - сказал Агамемнон. - Я-то думал Одиссею  жемчужину
подарить величиной с кулак, что ж, придется нам плыть обратно.
   - Эй, постойте! - донеслось из коридора,  и  в  приемный  зал  вошел,
облаченный в боевые доспехи, абсолютно здоровый Одиссей.
   - Что, неужели излечился? - притворно удивился Паламед.
   - Да, - высокомерно кивнул царь Итаки, - приступ внезапно прошел.
   Пенелопа озадаченно посмотрела на мужа:
   - Милый, я что-то не совсем поняла...
   - Потом, потом, - отмахнулся Одиссей,  -  все  вопросы  потом,  когда
вернусь. Кстати, - он резко повернулся к Агамемнону, -  как  там  насчет
моей жемчужины?
   -  Лично  презентую  после  взятия  Трои,  -  ответил  грек,   лукаво
усмехаясь, - даю тебе слово.
   - Ну что ж, вперед, - скомандовал Одиссей, - дайте мне полчаса, чтобы
собрать войска и спустить на воду корабли.
   Греки весело переглянулись:
   - Без проблем, мы подождем.
   - Пенелопа, - обратился царь Итаки к супруге, - я буду  отсутствовать
м-м... пару месяцев, сотки, пожалуйста, к моему возвращению ковер с моим
профилем - я ведь знаю, ты умеешь,  -  а  внизу  надпись:  "Он  разрушил
Трою". Я через пару месяцев вернусь, проверю...
   Сидевший на Олимпе у телевизориуса Зевс зловеще рассмеялся.
   Но еще одного героя должны были привлечь греки для грядущего мочилова
- некоего Ахилла, приемного сына царя Пелея (смертного) и морской богини
Фетиды (усыновили они его уже тридцатилетним. -  Авт.).  Мороки  с  этим
Ахиллом было выше крыши, а главное, что вечно пьяный прорицатель  Калхас
ни с того ни с сего предсказал Атридам, то есть  Агамемнону  и  Менелаю,
что без этого Ахилла они Трою не возьмут. Морду, конечно, этому  Калхасу
набили, но предсказание есть предсказание,  раз  оно  было  произнесено,
значит, так и случится. Тем более не  стоило  этим  пренебрегать,  когда
речь шла о предстоящей войне.
   В общем, ничего не поделаешь, отправились греки за Ахиллом. Но  Ахилл
был, конечно, не дурак и мог потягаться хитроумием с самим Одиссеем.
   Как только прознал он о том, что ищут его греки, дабы в поход  против
Трои звать, спрятался герой на острове Скиросе, что в Эгейском море,  во
дворце царя Ликомеда. Причем весь прикол был в том, что Ахилл  скрывался
на этом острове в  виде  весьма  симпатичной  девушки,  сбрив  бороду  и
облачившись в женские одежды (ноги и грудь он тоже,  кстати,  побрил.  -
Авт.).
   Даже сам царь Ликомед не знал, что среди его дочерей живет переодетый
в бабу мужик. Точнее, царь, конечно, узнал об этом, но  потом,  когда  у
каждой из его дочерей родилось по двойне.
   Хорошо устроился Ахилл, какая к сатиру война, зачем ему  это  нужно?!
Лежи себе на диванчике во дворце дурака-царя и забот  никаких  не  знай.
Как в сказке: утром обильный завтрак, затем любовь, днем роскошный  обед
и снова любовь, а вечером... страшно подумать. Все же  ненасытные  девки
были  дочери  царя  Ликомеда  -  шутка  сказать,  попробуй   удовлетвори
пятнадцать пышнотелых (мягко говоря) красавиц за день.
   Возлежал  утомленный  любовными  утехами   Ахилл   на   диванчике   и
раздумывал, не податься ли все же на войну, уж очень не  хотелось  герою
получить в ближайшее время перелом тазовой кости.
   Но тут, как назло (или к счастью. - Авт.), на остров приплыли Одиссей
с Диомедом, поскольку прорицатель Калхас за определенную  плату  заложил
им Ахилла, сообщив, где герой от них скрывается.
   - Это ж надо, - продолжал бубнить Одиссей, сойдя на берег острова,  -
мы в поход собираемся, а он среди баб жирует, виноград с вином по  утрам
жрет.
   - А ты что, завидуешь? - усмехнулся Диомед. - Зря ты это, Одиссей,  у
тебя вон жена молодая дома сидит, гони прочь недостойные мысли, а то сам
знаешь... Кто там у нас на Олимпе за неверными мужьями  следит,  Гименей
или Гера?
   - Понятное дело Гименей, - ответил царь Итаки, - у него даже  ножницы
особые есть, специально для греков, которые изменяют своим женам.
   - То-то. - Диомед поднял  к  небу  указательный  палец.  -  На  Зевса
надейся, а сам не плошай...
   Царь Ликомед принял знатных греков довольно доброжелательно  и  очень
удивился, когда те попросили его  разрешить  им  посмотреть  на  царских
дочерей.
   - Ну, с Диомедом все ясно, он холостой, - сказал Ликомед.  -  Но  ты,
Одиссей, что скажет твоя Пенелопа?
   - Да мы не свататься приплыли, -  сказал  Одиссей,  -  у  нас  тайное
военное задание от Менелая, мы их быстренько посмотрим и назад уплывем.
   - Ну, раз тайное военное. - Царь развел руками. - Слуги проведут  вас
в их покои.
   Красивы были дочери Ликомеда, ох как  красивы.  Тихонько  причмокивая
губами, Одиссей с Диомедом осторожно наблюдали за  ними,  спрятавшись  в
дворцовом саду.
   - Кто же из них Ахилл? - шепотом спросил Диомед, пихая локтем Одиссея
в бок.
   - Да думаю я, думаю, - огрызнулся царь Итаки. - Сатир бы побрал этого
Ахилла, будем ждать, пока они пойдут купаться к озеру.
   - А ты уверен, что они пойдут?
   - Уверен, жара вон какая, грех не освежиться.
   И греки принялись ждать. Действительно, ближе к обеду девушки, весело
шутя и хихикая, потянулись к озеру.
   - Смотри, - прошептал Диомед, указывая на одну из дочерей Ликомеда, -
вот эта толстожопая, случайно, не Ахилл?
   -  Да  нет,  -  отмахнулся  Одиссей,  -  у  Ахилла  груди,   конечно,
накачанные, но не до такой же степени.
   - Да, действительно, - согласился Диомед, - давай подойдем поближе.
   - Проклятие! - прошипел Одиссей, когда они были уже у  озера.  -  Эти
дуры собрались купаться в рубахах (пеньюарах. - Авт.).
   Сняв верхние одежды, дочери Ликомеда,  оставшись  в  легких  холщовых
рубашках до пят, с визгом бросились в воду. Озеро тут же забурлило,  как
будто в нем резвилось стадо бегемотов. (А почему как будто? - Авт.)
   - И что теперь? - уныло спросил Диомед.
   - Будем ждать. - Одиссей ехидно усмехнулся.
   - Опять ждать?
   - Тише, сейчас они выйдут из воды на берег, и тогда...
   - Вот он! - почти закричал  Диомед,  чуть  не  выпав  из  кустов,  за
которыми они скрывались.
   - Где?!! - изумился Одиссей.
   - Да вот же, слева, у дуба...
   Одиссей присмотрелся:
   - Мать моя женщина, действительно мужик.
   Холщовые рубашки девушек  сильно  намокли  в  воде  и  теперь  весьма
рельефно облегали их пышные формы.
   Вытащив из-за пазухи  сетку,  Одиссей  осторожно  двинулся  к  берегу
озера.
   - Слышишь, приятель, - начал канючить Диомед. - Может, прихватим  еще
и вон ту круглопопую, ну пожалуйста, и так на войне радостей никаких.
   - Нельзя, - цыкнул на друга Одиссей. - Менелай  нам  тогда  уж  точно
женилки поотрывает.
   - Или Пенелопа, - тихо добавил Диомед.
   Момент греками был выбран более чем удачно.
   Выжав волосы, девушки полезли в воду по второму  кругу.  Озеро  снова
покрылось мощными волнами. Ахилл же остался на берегу,  томным  взглядом
опытного пастуха наблюдая за резвящимися красавицами.
   - Слушай, а тебе не жалко  мужику  кайф  ломать?  -  спросил  Одиссея
Диомед, сочувственно глядя на Ахилла.
   - Мне жемчужины моей жалко, - ответил царь Итаки, проворно выскакивая
из кустов.
   Нападение Одиссея было столь стремительным, что Ахилл даже  не  успел
ничего понять, как оказался спутанным по рукам и ногам прочной сетью.
   - Скорее! - закричал Диомеду Одиссей. - Бежим на корабль,  берись  за
его ноги.
   Увидев скрутивших его двух здоровых бородатых мужиков,  Ахилл  понял,
что крупно влип.
   - Вы что, братья, - жалобно застонал он, - не надо, пожалуйста, я  не
женщина, я мужчина.
   - Да заткнись ты. -  Диомед,  пыхтя,  отпустил  трепыхавшейся  жертве
чувствительный пинок под зад.
   - Мама! - закричал Ахилл. - Помоги, здоровые  волосатые  мужики  меня
девственности лишить хотят.
   Наблюдавший  с  Олимпа  за  комической  сценой  Зевс,  утирая  слезы,
придержал за локоть рванувшуюся было на помощь к сыну богиню Фетиду.
   -  Спокойно,  подруга,  спокойно,  -  давясь  смехом,   успокоил   он
встревоженную мать героя. - Думаю, что  с  твоим  Ахиллом  все  будет  в
порядке.
   И, забегая вперед, следует отметить, что Громовержец оказался прав.
 
Глава 6 
О КОЗАХ И О ТОМ, КАК ОПАСНО ПОПАДАТЬСЯ ЗЕВСУ ПОД ГОРЯЧУЮ РУКУ 
 
   Дионис усмехнулся:
   - Деньги в порядке, лежат в надежном месте.
   - Да не слушай ты его, - сказал Алкидий, который был немного навеселе
и потому очень смелый. - Он небось их давно уже пропил.
   - Ты действительно так считаешь? - удивился  Фемистоклюс.  -  Дионис,
пожалуйста, развей сомнения нашего друга.
   Дионис хмыкнул, и на дубовом столе питейного заведения  возникло  три
пузатых мешка с золотом.
   Алкидий попытался дотронуться до них, но мешки тут же исчезли.
   - Это нечестно! - обиженно закричал грек.
   - Что нечестно, друг мой? - спросил Дионис.
   - Нечестно, что ты не отдаешь нам нашу долю, - пояснил Алкидий.
   - Но ведь у меня деньги в безопасности, кто из  смертных  спрячет  их
лучше бога Диониса?
   - Действительно, кто? - согласились  друзья,  залпом  выдув  по  чаше
вина.
   Они снова прожигали время в питейном доме "За  пазухой  у  Зевса",  и
снова их постоянным сокружником был бог вина, вечно веселый Дионис.
   - Ну так как там у вас  на  Олимпе?  -  спросил  Фемистоклюс.  -  Что
нового?
   - Зевс страшно бузит, - ответил бог вина, - клянется  стереть  вас  с
лица земли.
   - Это плохо, - задумчиво проговорил Фемистоклюс.
   - Главное, что в отличие от других богов,  -  добавил  Дионис,  -  он
вполне может это сделать.
   - Да?!! - Друзья переглянулись.
   - Ага, - подтвердил бог вина. - Только ему  сейчас  не  до  вас,  вы,
наверное, уже слышали, что в Греции назревает война.
   - Конечно, слышали, - усмехнулся Фемистоклюс, - с Троей, из-за  девки
этой балахманной Елены, ты сам нам, кстати, об этом недавно говорил
   - Царь Спарты Менелай армию  великих  героев  собирает,  -  продолжал
Дионис - Все об этом в Аттике только и толкуют.
   - Елена, это так, всего  лишь  красивый  предлог,  -  глубокомысленно
заявил Алкидий, - чтобы вдоволь Трою пограбить. Не похитил бы ее  Парис,
нашли бы, к чему другому придраться, скажем, к не правильной  там  форме
носа троянского царя Приама или к жене его Гекубе, которая,  по  слухам,
наполовину амазонка.
   - Да, дела, - согласился Фемистоклюс. -  На  Олимпе  не  до  нас.  Но
думаю, все же нам с Алкидием не стоит расслабляться. Эй,  секундочку,  а
где Алкидий...
   Фемистоклюс с Дионисом  стали  с  недоумением  озираться.  Посмотрели
направо, налево, потом взглянули вверх  на  потолок.  Алкидия  нигде  не
было.
   Пожав плечами, Фемистоклюс заглянул  под  стол  и  с  удовлетворением
обнаружил пьяного приятеля мирно спящим на полу.
   - Он никогда не умел пить, -  как  бы  извиняясь  за  друга,  сообщил
Фемистоклюс.
   - Хочешь, он за секунду протрезвеет? - предложил бог вина. -  Я  могу
это сделать запросто.
   Фемистоклюс задумался, но ответить не успел, поскольку  прикрепленная
к его поясу плоская черная коробочка, подаренная Герой, внезапно  издала
мелодичную трель.
   Фемистоклюс вздрогнул.
   - Сними ее, - посоветовал Дионис. Рыжий грек опасливо снял  коробочку
с пояса и, раскрыв, поднес ее к уху.
   - Да, я слушаю, - с некоторой робостью произнес он.
   - Болван, - донеслось из коробочки, - ты держишь трубку вверх ногами.
   Смущенно покраснев, Фемистоклюс перевернул удивительное устройство.
   - Значит, так, - сказала в трубке Гера, -  сегодня  ровно  в  полдень
этот старый кобель Зевс, судя по всему, намылился к очередной шлюшке  на
землю. Смотрите в оба, это ваш шанс. Он спустится с Олимпа  в  священную
рощу у своего главного храма, скорее всего в образе козла, провороните -
пеняйте на себя.
   - Э... - робко попытался возразить Фемистоклюс.
   - И никаких "э", -  бескомпромиссно  отрезала  Гера.  -  Не  забудьте
захватить с собой изобретение Гефеста. Все. До связи.
   Ожившая на время черная коробочка снова стала мертвой.
   - Фух. - Фемистоклюс повесил устройство обратно  на  свой  веревочный
пояс.
   - Задание от Геры? - спросил Дионис.
   - Оно самое, - с грустью подтвердил Фемистоклюс. - Не было забот...
   - Но ведь вы работаете на нее не бесплатно?
   - Конечно нет, - ответил грек. - Какой же идиот в наше  время  что-то
просто так делать станет?
   - Верно, - хохотнул бог  вина.  -  Ну  так  что,  протрезвить  твоего
друга?
   - Валяй, - согласился Фемистоклюс, и через секунду из-под стола вылез
абсолютно трезвый Алкидий.
   - Что случилось? - недоуменно спросил он. - Почему я был под столом?
   - Поскользнулся, упал, - ответил Фемистоклюс (очнулся, перелом, гипс.
Гм, шучу. - Авт.).
   - На фруктовой кожуре, - лукаво подмигивая, подтвердил Дионис.
 
*** 
 
   - Ну где же он, уже ровно полдень, - нетерпеливо  ерзал  залегший  за
небольшим холмиком Алкидий.
   - Тише ты. - Фемистоклюс показал приятелю кулак. - Схрон выдашь.
   За спиной у рыжего грека висел небольшой кожаный ранец с удивительным
изобретением Гефеста.
   Нещадно палило солнце.
   Прошло десять минут, пятнадцать, и вот с неба с  урчанием  опустилась
небольшая белая тучка, на которой нервно перебирал  копытцами  небольшой
серобородый козел.
   - Действительно козел, - ахнул Алкидий. - Это интересно, кого он  тут
обольщать собрался, свиноматку, что ли?
   - Тише, - зашипел Фемистоклюс. - Зевс и в  образе  козла  по-прежнему
Зевс, ни одна смертная девка перед ним не устоит.
   Приглушенно заржав, Алкидий покрутил пальцем у виска.
   Тем временем козел, ловко соскочив с опустившегося в  траву  облачка,
резво поскакал куда-то в глубь рощи.
   - Скорее за ним, - скомандовал Фемистоклюс, выскакивая из укрытия.
   Козел явно знал, куда бежит, уверенно лавируя между деревьями.
   - Точно, - сказал запыхавшийся Фемистоклюс, - у него здесь свидание.
   Вскоре друзья увидели впереди  прекрасную  полянку,  сплошь  заросшую
чудесными  фиалками.  Остановившись  посередине  этой   полянки,   козел
принялся чего-то или, скорее, кого-то ждать.
   - Смотри. - Алкидий  дотронулся  до  плеча  друга,  указывая  куда-то
вправо.
   Из-за  деревьев  на  краю  поляны   робко   выглядывала   молоденькая
большеглазая дриада.
   - Старый развратник! -  прошептал  Алкидий.  -  Интересно,  когда  он
примет свой человеческий облик?
   - А он его не примет, - ответил Фемистоклюс.
   - Как это не примет? - испугался Алкидий. - А как же они э...  ну  ты
понял, что я имею в виду.
   - А вот это, - потряс в воздухе указательным пальцем  Фемистоклюс,  -
самое интересное.
   Дриада явно колебалась, но козел стал живо бить  в  землю  копытцами,
приглашая девушку на полянку.
   - Ме-э-э-э, - вдруг донеслось с другого конца  поляны,  и  из  кустов
внезапно выскочил крупный черный козел.
   - А это еще кто? -  удивились  друзья.  Мотая  рогами,  черный  козел
проворно приблизился к Зевсу.
   - Ме-э-э-э, - громко заявил он. Зевс попятился, а испуганной дриады и
след простыл.
   - Может, это Гера? - предположил Алкидий.
   - Да нет, вряд ли, - покачал головой Фемистоклюс. - Иначе зачем мы ей
понадобились?
   Зевс пятился, но черный козел, качая рогами вправо-влево, не выпускал
его с поляны.
   - Пошел на фиг, - вдруг произнес человеческим голосом Зевс.  (Ну,  вы
поняли, что это козел произнес, в которого Зевс превратился. - Авт.)
   Друзья в засаде замерли в ожидании, что же будет дальше.
   А дальше  было  вот  что:  черный  козел  несколько  опешил,  услышав
человеческий голос, но справедливости ради следует заметить,  что  своих
планов, если они у него изначально и  были  в  отношении  Зевса,  он  не
поменял. Зашевелив ушами и пожевав  в  зубах  сорванный  одуванчик,  он,
издав очередное "ме-э-э-э", игриво боднул Зевса в бок.
   - А ну пошел отсюда, я кому сказал, - снова взревел  басом  Зевс,  но
козел его совсем не испугался, а стал весело скакать рядом.
   - Почему он не примет человеческий облик? - все недоумевал Алкидий. -
Или, на худой конец, в тигра не превратится?
   - А он не может, - усмехнулся Фемистоклюс. -  Мне  Дионис  по  пьянке
рассказывал, что  то  устройство,  которое  трансформирует  богам  тела,
установлено на Олимпе. Оно часто барахлит, и поэтому, чтобы Зевсу  снова
стать самим собой, ему нужно вернуться на небо.
   - Но ведь это же очень  опасно  -  расхаживать  по  земле  в  обличье
животного, - заметил Алкидий.
   - He  думаю,  -  возразил  Фемистоклюс.  -  Бессмертие-то  все  равно
остается, хоть ты в клопа превратись - хрен раздавишь.
   Черный козел на полянке снова замекал и,  ловко  подпрыгнув,  оседлал
Зевса сзади.
   Челюсти у греков медленно отвисли.
   - Сволочь! - взревел Зевс. - Отпусти!
   Но ответом ему было лишь похотливое меканье.
   - Слушай, а может, это Арес? - предположил  Алкидий,  не  веря  своим
глазам.
   Но Фемистоклюс не слушал его, он дрожащими  руками  снимал  со  спины
фотоалпаратис-мгновелис.
   - Ме-э-э-э, - раздавалось на поляне.
   - Сволочь.
   - Ме-э-э-э...
   - Шашлык сделаю.
   Квадратное устройство в руках Фемистоклюса тихо щелкнуло.
   - Что ты делаешь? - удивился Алкидий. - Зачем это?
   - Запечатлеваю событие для потомков, -  ответил  Фемистоклюс,  быстро
орудуя изобретением Гефеста, который  показал  смекалистому  греку,  как
правильно с ним (устройством) обращаться.
   Все было до  смешного  просто.  Снять  крышечку  с  круглого  стекла,
навести на объект, нажать черную пуговку, и все.
   - А-а-а-а, - ревел на поляне Зевс. - Помогите...
   - Ме-э-э-э...
   - Он думает, что это самка, - догадался Алкидий, - может, поможем?
   - Сиди тихо, - зашипел на друга Фемистоклюс, и аппарат  в  его  руках
снова защелкал.
   - Черныш, ты где? - вдруг раздалось на поляне, и из-за деревьев вышла
полная немолодая гречанка с прутиком  в  руке.  -  Ах  ты,  негодник!  -
закричала она и стеганула пару раз развратное животное по спине.
   Обиженно замекав, черный козел соскочил с Зевса  и  бросился  наутек.
Тучная хозяйка, изрыгая проклятия, поспешила следом за ним.
   - О-о-о-о... - простонал Зевс, - какой позор, хорошо еще,  что  никто
этого не видел...
   Алкидий с Фемистоклюсом лукаво переглянулись в кустах.
   - Ну что? - спросила Гера. - Вам удалось раздобыть улики?
   - Не совсем, - ответил Фемистоклюс.
   - Что значит не совсем? - переспросила богиня. - Улики  есть  или  их
нет?
   Они и  на  сей  раз  встретились  с  богиней  в  ее  храме  и  потому
чувствовали себя несколько неуютно.
   - Вот. - Фемистоклюс протянул Гере несколько карточек из  непонятного
тонкого материала. (Фотобумага. - Авт.)
   Взглянув на цветные картинки, богиня неопределенно  хмыкнула,  видимо
не сразу признав благоверного, но, когда она его  узнала,  глаза  у  нее
полезли на лоб.
   - Пустоты Тартара, - изумленно прошептала она, - кто бы мог подумать?
Но я никогда не замечала за ним этих наклонностей, о воды Стикса,  какой
срам!
   - Не то слово, - согласился с ней  Фемистоклюс,  подмигивая  Алкидию,
как всегда робевшему в присутствии  бессмертных.  -  Вы  довольны  нашей
работой?
   - Я... я в замешательстве,  -  пролепетала  богиня.  -  Это  слишком,
это... я не нахожу слов, я не смогу использовать ЭТО  против  Зевса.  Да
надо мной весь Олимп смеяться будет, если остальные боги узнают, что муж
изменяет мне с козлом.
   Но  тут  богиня,  на  время  утратившая  самоконтроль,  спохватилась,
вспомнив, что перед ней не боги, а всего лишь двое презренных смертных.
   - Пошли вон! - громко приказала она. - Если что, я с вами свяжусь.
   Поклонившись, греки быстро покинули храм Геры.
   Оказавшись на улице, Фемистоклюс хлопнул  друга  по  плечу  и  весело
рассмеялся.
   - Ты не представляешь, какая это для нас удача, - радостно сказал он.
   Алкидий уди