осознал,  что  сам
промок до костей.
   Через образовавшееся в потолке отверстие проникал тусклый свет. Пахло
сырой землей.

***

   Сидеть у  костра  было  невыносимо  приятно.  Жар  проникал  в  тело,
позволяя скрученным судорогой усталости  мышцам  расслабиться.  Рядом  с
огнем, на распорках, сохла одежда.
   После  того  как  на  головы  обрушился  водопад,   решили   временно
прекратить поиски. Выжили только Гуннар с  Харальдом,  оказавшиеся  выше
основного потока, да Берг, находившийся в центральном зале.
   - И  что  будем  делать  дальше?  -  спросил  Иерам,  мокрой  вороной
скорчившийся по другую сторону костра. - Я не могу  заставить  вас  идти
туда, где погибли пять человек. Нас и так осталось слишком мало.
   - Мы сами пойдем туда! - ответил Гуннар, распрямляясь В спине  что-то
предательски хрустнуло, и заныла поясница,  но  он  не  обратил  на  это
внимания. - Чтобы смерть наших товарищей не была напрасной!
   Уцелевшие наемники - семь человек - поддержали Гуннара  одобрительным
гулом.
   - Мы добудем то, за чем шли сюда! -  решительно  добавил  Теневой.  -
Пусть даже на нас ополчатся все демоны Нижнего мира!

***

   Спускаться в подземелье стало  куда  проще  -  через  бывшее  озерцо.
Несколько шагов по мягкой песчаной поверхности, серой  от  дождя,  а  на
солнце,  наверное,  сверкающей  золотом,   и   ты   оказываешься   перед
отверстием. Края его ровны,  видны  кромки  каменных  челюстей,  которые
выпустили воду на головы дерзким, рискнувшим проникнуть в недра холма.
   На этот раз они шли вшестером. Сопел Харальд, насморк которого только
усилился. Но  стрела  была  на  тетиве  у  юноши,  и  Гуннар  знал,  что
воспитанник не промахнется.
   Проход повернул дважды, и вскоре они шли на восток.
   - Никак по кругу нас ведет! - с изумлением заметил  Берг,  когда  они
вступили в очередной зал.
   Здесь  не  было  полного  мрака.  Тусклый  серый  свет   исходил   от
многочисленных  статуй  темного  металла,  расставленных  у  стен.   Они
изображали воинов, мечи в их руках выглядели острыми. Пахло здесь как  в
кузнице, а от стен веяло жаром.
   - Сдается мне, что это стражи, - заметил Гуннар, разглядывая статуи.
   - И что? - философски пожал плечами Берг, рассматривая лезвие  своего
меча, словно увидел его впервые. - Все одно придется с ними драться.
   Он первым шагнул в зал. Земля дрогнула, из стен ударил пронзительный,
на  пределе  слышимости,  визг.  Статуи  у  стен  медленно  задвигались,
зашевелили руками, точно люди, пробуждающиеся после долгого сна.
   Гуннар поднял меч и приготовился защищаться.
   Свистнула стрела,  но  лишь  бессильно  отскочила  от  широкой  груди
металлического воина.
   - Бей в лицо! - крикнул Берг, успевший скрестить оружие  с  одним  из
стражей.
   Гуннар отразил атаку, с трудом удержав меч в руках. Мелькнула мысль о
том, насколько силен противник, и он ударил сам.  Сотни  раз  испытанным
способом, метя в шею.
   Противник не сделал попытки  уклониться,  лезвие  обиженно  чавкнуло,
соприкоснувшись с металлом. Гуннар с ужасом понял, что не учел  крепость
шкуры стража и открылся для удара, и тут же  чудовищная  боль  распорола
живот.
   Он опустил голову и увидел, как широкая металлическая полоса покидает
его тело.
   Ноги отказались служить, пол ударил в колени.
   В ушах звенел чей-то крик, волнами наплывала слабость. Хотелось  лечь
и закрыть глаза.
   Удара, который снес ему голову, он попросту не заметил.

***

   К вечеру дождь прекратился, тучи  разошлись,  открыв  чистое,  словно
вымытое небо.  Солнце  уже  почти  зашло,  на  западе  оранжевым  крылом
раскинулось зарево заката. В восточной части небосклона появились первые
звезды, колючие и недобрые.
   Харальд примостился на пеньке и наблюдал за лесом.
   На желтом сосновом стволе сидел дятел.  Неторопливо  перемещаясь,  он
выбирал место. Затем замирал, красная шапочка на его голове приходила  в
движение,  и  среди  стволов  разносилась   звонкая   дробь.   Очередные
жуки-древоточцы расставались с жизнью.
   За спиной зашуршала трава. Когда звуки затихли совсем близко, Харальд
спросил:
   - Зачем ты пришел, Берг?
   - Нельзя тебе быть в одиночестве, - проговорил рыжебородый наемник, в
голосе его слышалось самое настоящее участие. - Еще удумаешь чего...
   "Не удумаю", - хотел сказать Харальд,  но  промолчал.  Какой  толк  в
словах?
   - Он умер как мужчина! - Теневой явно волновался и говорил  сбивчиво,
совсем не так, как обычно. - Погиб в бою... Бессмертны только боги!
   "Да", - хотел сказать Харальд, но промолчал.  Он  помнил,  как  погиб
Гуннар, кровь на полу и распростертое тело. Помнил собственный  крик.  А
нахлынувшую затем ледяную ярость он тоже не забыл, как и холод в  груди,
и безмолвие в сердце. Не забыл, как отчаянно рубился  спина  к  спине  с
Бергом против трех оставшихся металлических истуканов.
   Как они шли вдвоем по коридору и сам  страх  бежал  перед  ними,  ища
убежища...
   В последнем зале  что-то  пронеслось  над  ними,  словно  неосязаемый
ураган, не  шевельнувший  ни  волоска  на  головах,  но  наполнивший  на
мгновение уши гибельным рокотом.
   "Я знаю, - сказал тогда Харальд. - Это ловушка для магов. Она убивает
любого, у кого есть магические способности. У нас с тобой их, к счастью,
нет".
   Он точно знал это и ненавидел свое знание. Оно наваливалось внезапно,
темной волной, и в глубине разума звучали  отголоски  чужого,  странного
смеха, а Харальд вдруг начинал понимать, ЧТО происходит, ЗАЧЕМ и КАК...
   Но понимание не помогло спасти от смерти Гуннара, и Харальд ненавидел
это понимание.
   А потом они вышли на поверхность, неся добычу  -  невзрачный  браслет
серебристого металла с единственным  зеленоватым  камешком.  Поверхность
украшения была покрыта вязью странных символов, не  похожих  на  обычные
буквы.
   Харальд знал, что если чуть напряжется, то сможет понять, что это.
   Но он не стал этого делать. Ведь Гуннар погиб.
   Они вдвоем выбрались из  подземелья,  и  Иерам  упал  перед  ними  на
колени.
   - Вы нашли это? - прохрипел он, и губы купца тряслись. - Все  деньги,
что предназначались погибшим, я выплачу вам!
   Но Харальду тогда было все равно. Как и  сейчас,  день  спустя.  Ведь
Гуннар погиб. И деньгами его не вернешь.
   - Скажи что-нибудь! - взмолился Берг, заглядывая Харальду в глаза.  -
Почему ты молчишь?
   - О чем говорить? - Юноша непонимающе посмотрел на собеседника. -  Он
был мне вместо отца, и он умер...
   - Да, ну и что? Но мы-то живы! И завтра отправимся в обратный путь!
   - Его убила магия, - словно не слыша собеседника, сказал  Харальд.  -
Старая и злая магия. Как я ее ненавижу!
   И  такое  чувство  вложил  он  в  эту  фразу,  что  бесстрашный  Берг
отшатнулся.
   - Дай мне побыть одному, - проговорил Харальд спокойно, и  голос  его
был холоден, словно зимний вечер. - Завтра я буду в полном порядке.

Глава 4
СЛЕДЫ ПРОШЛОГО

   Больше всего удивило Берга то, что жуткая  чаща,  через  которую  они
недавно пробирались, за прошедшие дни  потеряла  все  ужасные  свойства.
Солнце пробивалось сквозь кроны, щедро швыряя на зелень травы  узоры  из
желтых пятен, не  царила  больше  под  сводами  изматывающая  духота,  и
щебетали, правда очень несмело, птицы.
   Когда он сказал об этом Харальду, тот лишь равнодушно пожал плечами:
   - Древнее чародейство умерло, - проговорил он спокойно; лишь в  самой
глубине его глаз была боль, появившаяся после гибели Гуннара. - И умерло
сразу везде: и на том холме, и здесь.
   А вскоре лес кончился, они выбрались к деревне.
   Загавкали псы, навстречу чужакам вышел староста. На темном  лице  его
было удивление.
   - Да, вернулись, - почесывая голову, сказал он. - Но не все...
   - Теперь можете ходить в лес без опаски, - махнул рукой Иерам,  и  на
запястье его сверкнул серебром невзрачный браслет.
   - Н-да? - староста выдавил усмешку. - Это мы посмотрим. А  вы  телеги
свои хотите забрать?
   - Что, не отдадите? - спросил Берг, демонстративно  положив  руку  на
меч. Он словно слышал мысли темнолицего: "Чужаков  осталось  мало,  сила
теперь на нашей стороне..."
   Но, как оказалось, он ошибся.
   - Почему? - искренне изумился староста. - Отдадим! Да только  на  что
они вам? Лошадей вы, как я гляжу, потеряли... На себе потащите?
   - Зачем они нам - это наше дело!  -  отрезал  Иерам.  -  Что  с  ними
захотим, то и сделаем!
   - Ну, хм, - темнолицый замялся. - Есть у меня предложение получше.
   - Какое же? - поинтересовался купец.
   - А продайте нам эти телеги! - выпалил крестьянин, победно  оглядывая
ошарашенных путешественников.
   - Зачем они вам? - спросил Харальд.
   - У нас репа уродилась -  никогда  столько  не  было!  -  простодушно
пояснил староста. - Скоро сентябрь, надо будет ее на  ярмарку  везти.  А
наших телег-то не хватит...
   - О, это другой разговор! -  В  глазах  Иерама  зажглись  огоньки.  -
Пойдем обсудим условия сделки.
   Когда купец вернулся, лицо его было довольным, как у вора, срезавшего
кошелек с пояса богатея. Как выяснилось, он выторговал у  старосты  одну
из телег и в придачу двух коней.
   - Хоть не пешком пойдем! - сказал Иерам,  потирая  руки.  Взгляд  его
упал на браслет, единственный  камушек  в  котором  мягко  светился  под
лучами солнца, бросая вокруг зеленоватые отблески.
   - А ведь это он работает! - прошептал купец,  и  в  голосе  его  было
восхищение.
   - Да ну? - искренне изумился Берг. - Каким же это образом?
   - Он должен приносить выгоду владельцу, - неожиданно ответил Харальд,
и на лице его было величайшее отвращение. Словно не  слова  вылетали  из
его рта, а скользкие пупырчатые лягушки. -  И  если  бы  не  неожиданный
урожай репы в этом селении, мы бы топали пешком до ближайшего городка, а
Иерам потерял бы свои телеги просто так. А как  мог  быть  в  этом  году
урожай, если половину лета стояла жара, а вторую - лил дождь?
   Берг не нашелся что ответить.
   - Как ты понял? - с удивленной улыбкой спросил купец.
   - Я не понял, - на лице Харальда появилось  мрачное  выражение.  -  Я
просто знаю...

***

   - Ну что, здесь? - повернув голову, поинтересовался тот из  возчиков,
который правил лошадьми.
   Время было еще не позднее, а постоялый двор  выглядел  неказисто.  Но
темнеет в конце  августа  очень  быстро,  до  следующего  ночлега  может
оказаться далеко. Да и ночи холодны, ночевать лучше в тепле, под крышей.
   - Здесь, - кивнул  Иерам.  Он  обзавелся  новой  одеждой  с  длинными
рукавами, по подозрениям  Берга,  для  того  чтобы  прятать  браслет  от
посторонних глаз. В повадках купца в последние  дни  появилась  какая-то
хорьковая хитрость - где бы чего утащить, урвать, присвоить?
   Телега  скрипнула,  остановившись  посреди  широкого   двора.   Пахло
навозом, а навстречу гостям, лениво  помахивая  хвостом,  вышла  большая
пегая собака. Но приезжие не вызвали у нее интереса,  и,  зевнув,  псина
удалилась в конуру, которая напоминала небольшой домик.
   Харальд легко спрыгнул с телеги  и  первым  направился  к  темной  от
непогоды двери. Над ней, на железных штырях, висело нечто вроде вывески.
Что было  изображено  на  вывеске  -  оставалось  только  гадать.  Бергу
показалось, что  ржавые  пятна  складываются  в  изображение  пышнотелой
красотки, томно изгибающейся на ложе.
   "Да, давненько я не был с женщиной", - подумал он, вслед  за  Иерамом
заходя в помещение. Так они обычно и ходили - Харальд  впереди,  а  Берг
позади хозяина. Служба закончится  по  прибытии  в  Бабиль,  а  до  того
момента хочешь не хочешь, а отрабатывай денежки...
   Внутри оказалось пусто и полутемно. Пахло кислой капустой. За  столом
в углу пила пиво компания каких-то угрюмых мужиков. На новых посетителей
они не обратили внимания.
   Заслышав, что кто-то вошел, за стойкой объявился  хозяин,  высокий  и
круглолицый. Розовая кожа его лоснилась словно намазанная жиром, а  губы
кривились в радушной улыбке.
   - Добро пожаловать, добро пожаловать, почтенные господа,  -  поспешно
заговорил он. - Вы прибыли поздно, - тут взгляд его прошелся по Иераму и
наемникам, оценивая толщину их кошельков, - но  для  вас  мы  приготовим
все, что угодно. Что пожелаете?
   - Ужин, - лаконично сказал купец. - На семерых и комнаты на ночь.
   - Все понял, все  понял.  -  Хозяин  постоялого  двора  ловко  поймал
брошенную монету. - Занимайте вон тот стол. Сейчас вам принесут  пива  и
мяса, а комнаты вскоре будут готовы.
   Дверь распахнулась. С хохотом и гоготом ввалились возчики.
   - Тише вы, - проговорил Иерам с неудовольствием. - Не в лесу!
   Пока рассаживались, хозяин самолично притащил канделябр  со  свечами.
Сразу стало светлее  и  как-то  уютнее.  По  выскобленной  до  гладкости
поверхности стола забегали отблески.
   Принесли поросенка с кашей и здоровенный кувшин с пивом. Берг  первым
ухватился за него, и янтарная жидкость с плеском полилась в кружку.
   - Ох, хорошо! - сказал он, опрокинув ее в рот. - Душевно!
   Поросенок был зажарен явно утром, но его слегка  подогрели,  и  после
дня в пути елся он просто замечательно. Хрустели на зубах косточки,  тек
по губам сладкий жир,  исчезала  с  блюда  поджаристая  гречневая  каша,
пустел кувшин, а в животе образовывалась приятная тяжесть.
   Берг чувствовал, как наедается, как теплая истома растекается по телу
и как все сильнее хочется спать...
   Дверь распахнулась с таким грохотом, что он едва не подскочил.
   Обернулся и встретился взглядом с новым гостем.  С  глазами,  полными
гнева и раздражения. Вошедший был молод, светлые длинные  волосы  носил,
собрав в пучок. Одежда его была богатой, а сапоги алой  кожи  забрызганы
грязью. На поясе висел меч в богато отделанных ножнах.  Попав  на  свет,
заблестели драгоценные камни инкрустации.
   "Родовитый - подумал Берг с неудовольствием. -  Ох,  и  какие  демоны
притащили его?"
   За светловолосым юношей вошли еще человек пять, по  виду  из  ближней
прислуги. И все - крепкие молодые парни с оружием.
   - Эй, хозяин! - заорал родовитый. - Где ты там, паршивая собака?!
   - Не извольте гневаться, господин.  -  Содержатель  постоялого  двора
выбрался в зал, а  когда  увидел  вошедшего,  то  розовое  лицо  на  миг
побелело. Он поспешил поклониться, но это не спасло его от затрещины.
   - Так-то ты обслуживаешь меня, худородная тварь?  -  прошипел  юноша,
потирая кулак. - Когда в твоей  дыре,  провонявшей  крысами,  появляется
Торбьерн фон Ахар, ты должен падать перед ним на колени и лизать сапоги,
вымаливая прощение!
   Берг ощутил, как  его  охватывает  гнев.  С  подобными  типами  среди
родовитых он сталкивался:  по  молодости  дурь  в  башке  играет,  охота
каждому доказать, насколько ты смел и силен.
   - Как будет угодно  господину,  как  будет  угодно,  -  бормотал  тем
временем хозяин, а на челюсти его наливался  синевой  свежий  фонарь.  -
Чего вам подать?
   - Всего самого лучшего! -  заявил  родовитый  Торбьерн,  плюхаясь  на
стул, который под ним как-то недовольно скрипнул. Ноги в грязных сапогах
юноша недолго думая положил на стол. - Охота сегодня была  неудачной,  и
мне необходимо утешиться. Девок в твоей забегаловке нет,  так  что  хоть
поедим...
   И тут взгляд его упал на соседний стол, за которым  ужинала  компания
во главе с Иерамом. Берг бестрепетно выдержал взгляд родовитого,  и  тот
поспешно отвел глаза. Теневой знал, что выглядит свирепым и опасным даже
для столь отъявленного нахала, как молодой фон Ахар.
   Раздраженному посетителю начали поспешно носить блюда, не забывая и о
выпивке, и тот замолчал. Иерам заказал еще  кувшин  пива,  а  когда  тот
опустел,  Берг  ощутил  настоятельную  необходимость  выйти.  Осторожно,
стараясь не растрясти набитый живот, он выбрался из-за  стола  и  вскоре
оказался во дворе. Тут было прохладно, а ночной уже небосклон  застилало
рваное одеяло облаков, сквозь дыры  в  котором  просвечивали  любопытные
глаза звезд.
   Он некоторое время постоял, любуясь небом, а когда вернулся, то ссора
была уже в самом разгаре...
   - И зачем тебе эта железяка, скажи? - спрашивал  родовитый,  который,
судя по всему, успел  изрядно  выпить.  Он  тыкал  пальцем  в  Харальда,
который собирался пройти наверх и, наверное, задел кого-то  из  компании
фон Ахара мечом.
   На губах родовитого блуждала глумливая усмешка.
   - Не твое дело, - спокойно отвечал Харальд, похоже уже  не  в  первый
раз. Лицо его было спокойным, лишь в глазах горел недобрый огонек. Иерам
и возчики в испуге жались на лавке, явно опасаясь встревать.
   - Нет, ты скажи! - повторил родовитый. - Чтобы мух бить?
   Его подручные дружно захохотали. Улыбнулся и фон Ахар.
   - А ну хватит, - сказал Берг негромко. - Поговорили, и будет...
   - Вот уж нет! - покачал головой родовитый. - В этих землях  я  решаю,
когда заканчивать беседу. Все должны мне подчиняться,  тут  все  мое.  А
если он чувствует себя обиженным, - длинный палец  поднялся,  указав  на
Харальда, - то я готов ответить за свои слова...
   Узкая ладонь легла на эфес.
   И тут Харальд сделал то, чего Теневой никак не ожидал.
   Юноша легко шагнул вперед и несильно, почти издевательски стукнул фон
Ахара ладонью по щеке. И сделал он это столь стремительно, что родовитый
не успел ни защититься, ни уклониться.
   А Харальд отступил и замер, словно ничего не случилось.
   - Ах ты тварь! - просипел фон Ахар. В глазах  его  полыхнула  злость.
Будь она способна сжигать, Харальд тут же превратился бы в кучку  пепла,
а от постоялого двора остались бы обгорелые бревна.
   Приспешники родовитого  изумленно  притихли.  Похоже,  они  давно  не
видели такого обращения со своим хозяином.
   Откуда-то вывернулся владелец постоялого двора.
   - Не надо ссориться, почтенные! - заблеял он. Лицо  его  блестело,  а
глаза просто светились от страха. - Не надо...
   - Все, поединок!  -  не  обращая  внимания  на  жалобы  розоволицего,
выкрикнул фон Ахар, и меч его с легким шорохом вылетел  из  ножен.  -  А
если откажешься, то я назову тебя трусом!
   Он орал и брызгал слюной, забыв о достоинстве родовитого,  а  Харальд
стоял спокойно,  неподвижный,  словно  статуя,  лишь  глаза  его  мрачно
блестели.
   - Хорошо, - проговорил он раздельно. - Только не здесь, а  во  дворе.
Пусть принесут факелы.
   - Идет! - кивнул фон Ахар, оскалившись, и повернулся к  подручным.  -
Эй, где вы там, пошевеливайтесь!
   Все  сразу  пришло  в  движение.  Загрохотали  отодвигаемые   стулья,
послышался гомон. Отмер и зашевелился Иерам, несмело задвигались рядом с
ним возчики.
   - Зря ты это затеял, - сказал Берг, подойдя к Харальду. - Он же меч в
руках с пяти лет держит, а ты учиться два месяца назад начал.  Пусть  он
пьян и самоуверен, но все же...
   - Ничего, я справлюсь, - коротко ответил  юноша,  и  глаза  его  были
холодны, словно два куска зеленого льда. Берг на миг  испугался,  решив,
что Харальд выбрал необычный и почетный способ самоубийства,  так  и  не
оправившись от гибели Гуннара.
   - Эй, ты идешь? - хлестнул от двери крик фон Ахара. Его слуги  успели
раздобыть факелы и один за другим выбирались на улицу.  -  Или  в  твоем
худородном сердце закончилась смелость?
   - Иду.
   - Пойдемте тоже, - сказал Берг спутникам. Он уже решил, что в крайнем
случае вмешается в схватку и спасет младшего соратника, что бы  за  этим
ни последовало. - Или боитесь?
   Иерам мрачно засопел и поднялся.
   - И вы возьмите факелы! - бросил он возчикам.  -  Света  должно  быть
много!
   - Не стоит вам с ним драться!  -  Хозяин  постоялого  двора  вцепился
Бергу в локоть словно клещ. - Вдруг ваш человек его ранит или убьет!
   - И чего? - не понял Теневой, раздраженно хмурясь.
   - Ведь это Торбьерн фон Ахар! - Глаза  розоволицего  округлились.  Он
явно недоумевал, почему путешественники не падают в обморок  от  страха,
услышав это имя. - Он младший сын первого вассала нашего Владетеля!
   - Теперь я вспомнил, откуда его имя мне знакомо, -  кивнул  Иерам.  -
Это тот самый  ро