Роджер ЖЕЛЯЗНЫ

                              ИМЯ МНЕ - ЛЕГИОН




                             1. ПРОЕКТ "РУМОКО"

     Я был в пультовой, когда из агрегата Джи-9 на нас  посыпались  искры.
Помимо всего прочего, находился я там потому,  что  надо  было  провернуть
одно порученное мне идиотское дельце.
     Двое ребят были внизу, в капсуле; шла проверка Шоссе  в  Преисподнюю,
шахты, вгрызавшейся в дно океана  в  тысячах  морских  саженях  под  нами;
близился час, когда они заработают. Обычно авария не встревожила бы меня -
в штате было двое техников для обслуживания Джи-9. Но вот как раз  сегодня
один из них был в отпуске на Шпицбергене, а другой болел. Неожиданно ветер
и волны тряхнули "Аквину"; я вспомнил,  что  проект  "Румоко"  близится  к
завершению, и принял решение. Я пересек каюту и снял боковую панель.
     - Швейтцер! Не смейте трогать прибор, не  валяйте  дурака!  -  сказал
доктор Асквит.
     Я изучал цепи.
     - Вы решили заняться им сами? - спросил я доктора.
     - Конечно, нет. Я и знать не знаю, с чего начать... Но...
     - Хотите, чтобы Мартин и Димми погибли?
     - Вы же знаете, что нет. Но вы не имеете права...
     -  Тогда  скажите,  кто  им  займется?  -  продолжал  я.  -   Капсула
управляется отсюда, а мы только что на что-то налетели. Если у вас есть на
примете кто-то более подходящий - лучше пошлите за ним. В противном случае
я попробую исправить это сам.
     Тогда он заткнулся, а я стал выяснять,  где  какое  повреждение.  Все
было достаточно очевидно. Это связано с теми четырьмя цепями.
     Я занялся делом.  Асквит  был  океанографом  и  мало  что  понимал  в
электронике. Думаю, он не смог бы отличить, если бы я занялся не ремонтом,
а  подготовкой  диверсии.  Я  проработал  минут  десять,  и  дрейфующая  в
океанских пучинах капсула снова начала функционировать.
     За работой я пытался представить себе мощь той силы,  которая  вскоре
будет разбужена, заполнит на  мгновение  Шоссе  в  Преисподнюю,  а  затем,
словно дьявольское отродье - а то и сам дьявол - сорвался с цепи в  центре
Атлантики. Пасмурная погода, господствующая в это  время  года  в  здешних
широтах, мало меня  утешала.  Тут  будут  применяться  смертоносные  силы:
атомная энергия освободит еще  более  могущественную  из  стихий  -  живую
магму, кипящую пока глубоко под океаном. И то, что люди решились  затевать
бессмысленные игры с такими вещами, было  выше  моего  разумения.  Корабль
снова задрожал на волнах.
     - Ну вот, - сказал я, - там было несколько коротких замыканий, и я их
ликвидировал. Я поставил панель на место. Больше беспокоится не о чем.
     Асквит посмотрел на монитор:
     - Похоже,  теперь  работает  нормально.  Давайте-ка  проверим.  -  Он
щелкнул переключателем и сказал: - "Аквина" вызывает капсулу.  Вы  слышите
меня?
     - Да, - донеслось в ответ. - Что случилось?
     - Короткое замыкание в Джи-9, - ответил он. - Все исправлено. А как у
вас?
     - Все системы пришли в норму. Будут какие-нибудь инструкции?
     - Продолжайте выполнять задание, - сказал доктор и повернулся ко мне.
- Я тут мешал вам, - сказал он, - и был резок с вами. Простите. Я не знал,
что вы в состоянии обслуживать Джи-9.
     - Я - инженер-электрик, - заметил я, - и эти штуки  мне  знакомы.  Но
разбираюсь в такой аппаратуре слабовато. Если  бы  я  не  смог  определить
неисправность, я бы и пальцем к схемам не прикоснулся.
     - То есть ваше правило - не соваться куда попало?
     - Верно.
     - Тогда и я не стану этого делать.
     Как раз сейчас было очень хорошо, что он никуда не станет совать свой
нос, так как я только что извлек из Джи-9 маленькую бомбу. Она пока лежала
в левом кармане моей куртки, и мне предстояло вышвырнуть  ее  за  борт.  В
следующие пятьдесят минут неплохо бы найти  и  испортить  видеозапись.  По
правде говоря, я не проявлял никакого желания фигурировать в  записях,  но
если ничего не поделаешь  -  что  ж,  пусть  на  них  лучше  буду  я,  чем
противник.
     Я извинился и вышел. Рассортировав улики, я обдумывал события дня.
     Кто-то  пытался  сорвать   проект.   Итак,   Дон   Вэлш   был   прав.
Предполагаемая угроза была реальной. Значит, тут замешано что-то  большее.
И главный вопрос - что именно. Ну и второй вопрос - что же дальше?
     Я закурил и навалился на  поручни  "Аквины".  Я  осматривал  холодное
северное море, атакующее нашу скорлупку. Руки тряслись... Это был  обычный
проект. Конечно, рискованный. Но несмотря на его рискованность, я  не  мог
обнаружить  достаточно  веских  возражений  против  него.  Тем  не  менее,
противники были - это очевидно.
     Сообщит ли Асквит о моих действиях?  Вряд  ли  он  представляет,  что
делалось... Он объяснит, как я ему сказал, и внесет это в судовой  журнал.
Он может лишь записать, что я ликвидировал короткое замыкание. И это все.
     Этого было достаточно.
     Я решил, что враг имеет доступ к судовому журналу. Он узнает, что там
нет ни слова об обезвреженной бомбе. Он узнает и то, кто помешал ему; и он
вполне может заинтересоваться - кто же в критический момент  смог  принять
экстренные меры. Хорошо. Как раз этого-то мне и хотелось.
     ...Потому  что  я  потратил  уже   целый   месяц,   ожидая   подобной
возможности. Надеюсь, что он  объявится  достаточно  быстро  и  попытается
разобраться со мной. Глубоко затянувшись, я разглядел  маленький  айсберг,
сверкающий  на  солнце.  Приближалось   нечто   довольно   странное,   это
чувствовалось. Небо было серым, океан - темным. Где-то  находился  кто-то,
не одобрявший тех событий, что вскоре произойдут здесь, но клянусь жизнью,
я не мог догадаться - почему.
     Ну и черт с ними всеми. Люблю пасмурные дни. В один из таких дней я и
родился. И получаю от этого наивысшую радость.
     Я вернулся в каюту и  смешал  себе  пойло,  поскольку  дежурство  мое
официально кончилось.
     Немного погодя в дверь постучали.
     - Поверните ручку и толкните - сказал я.
     Дверь открылась, вошел молодой человек по имени Раулингс.
     - Мистер Швейтцер, - сказал он, - Кэрол Дейт хотела бы  поговорить  с
вами.
     - Скажите ей, что я иду.
     - Хорошо, - ответил он и вышел.
     Я причесал свои выцветшие волосы и сменил рубашку, потому  что  Кэрол
была молода и привлекательна. Она являлась офицером службы безопасности на
корабле, хотя, подумал я, кто знает, кем она была в действительности.
     Я подошел к ее каюте и дважды стукнул в дверь.
     Входя, я подумал, что приглашение могло быть вызвано случаем с  Джи-9
и моей работой  полчаса  назад.  Это  означало  бы,  что  она  великолепно
справляется со своими обязанностями.
     - Привет, - сказал я. - Говорят, ты посылала за мной?
     - Швейтцер? Да, посылала. Садись, - и она показала на стул по  другую
сторону от роскошного стола.
     Я сел:
     - Что хотела?
     - Ты отремонтировал утром Джи-9?
     Я пожал плечами:
     - Это вопрос или утверждение?
     - Ты не уполномочен заниматься такой аппаратурой.
     - Если тебе так хочется, я могу вернуться в пультовую и снова сделать
так, как было.
     - Значит, ты все же сумел исправить повреждение?
     - Да.
     Она вздохнула.
     - Ну, ладно, меня это не касается, -  сказала  она.  -  Наверное,  ты
сегодня спас две жизни, так что я не собираюсь обвинять тебя в  превышении
полномочий. Мне надо выяснить кое-что другое.
     - Что?
     - Это была диверсия?
     Вот оно что. Я так и знал.
     - Нет, - сказал я, - не диверсия. Несколько коротких замыканий.
     - Дурак, - сказала она мне.
     - Прости, не понял...
     - Ладно, брось, ты  все  понял.  Это  была  сознательно  подстроенная
авария. Ты помешал им, и там было кое-что похитрее, чем  парочка  коротких
замыканий. Там была  бомба.  Мы  видели,  как  она  взорвалась,  наблюдали
вспышку слева по борту часа полтора назад.
     - Ну, это ты говоришь, - заметил я, - но не я.
     - Что ты затеял? - спросила она. - Мало того, что соврал о бомбе, так
еще что-то темнишь. Чего ты хочешь?
     - Ничего, - ответил я.
     Я разглядывал  ее.  Волосы  с  красноватым  оттенком,  на  лице  куча
веснушек. Зеленые глаза, а над ними ровная линия  рыжей  челки.  Я  как-то
танцевал с ней однажды на корабельной вечеринке и поэтому  знал,  что  она
довольно высокая.
     - Ну?
     - У меня порядок, - сказал я. - А у тебя?
     - Я жду ответа.
     - О чем?
     - Это была диверсия?
     - Нет, с чего ты взяла.
     - Были и другие попытки. И ты знаешь об этом.
     - Нет, не знаю.
     Она неожиданно покраснела, от чего ее веснушки стали  куда  заметнее.
Почему бы это?
     - Ну, должны были быть. Мы, очевидно, им помешали. Но они были.
     - Кто это сделал?
     - Мы не знаем.
     - Почему?
     - Мы ни разу не заметили диверсантов.
     - Как это?
     - Они достаточно искусны.
     Я закурил.
     - Ну, плохи твои дела, - заметил я. -  Там  было  несколько  коротких
замыканий. Я - инженер-электрик, и потому смог их найти. И это все.
     Она вытащила сигарету, и я прикурил ей ее.
     - Ладно, - сказала она, - придется поверить тому, что ты захотел  мне
сказать.
     Я встал.
     - ...Между прочим, у меня есть результаты твоей проверки,  -  сказала
она.
     - И как?
     - Ничего. Ты чист, как снег и лебяжий пух.
     - Рад это слышать.
     - Не радуйся, мистер Швейтцер. Я с тобой еще не кончила.
     - Попробуй еще разок, - посоветовал я. - Ты ничего больше не найдешь.
     ...И я был уверен в этом.
     Я покинул ее, раздумывая, когда диверсанты примутся за меня.


     Каждый год  я  посылал  рождественскую  открытку,  и  она  не  бывала
подписана. Все, что на ней было - это отпечатанные названия четырех  баров
и городов, в которых те находились. На пасху, май, первый день  зимы  и  в
День всех святых я сидел в одном из  тех  баров  и  потягивал  спиртное  с
девяти до полуночи по местному времени. Потом уходил. И так каждый  год  в
разных барах.
     Я всегда платил наличными, не пользуясь кредитной карточкой,  которые
сейчас больше всего в  ходу.  И  бары  эти  были  обычными  забегаловками,
расположенными где-нибудь на отшибе.
     Иногда Дон Вэлш появлялся, подсаживался и заказывал пиво.  Мы  быстро
заканчивали разговор, а затем прогуливались. Иногда он не появлялся,  хотя
никогда не пропускал по две встречи подряд. И  во  второй  раз  он  всегда
приносил мне немного наличными.
     Пару месяцев назад, когда в мир, торопясь, нагрянула зима, я сидел  в
"Бездне" в Сан Мигуэле де Алленде в Мексике. Это был прохладный вечер (они
все таковы в тех местах), и воздух был чист, а звезды блестели очень ярко,
когда я поднялся по каменным плитам улиц  этого  национального  памятника.
Через некоторое время я увидел как вошел Дон, одетый в  темный  пиджак  из
искусственной шерсти и желтую  спортивную  рубашку,  открывавшую  шею.  Он
направился к стойке, заказал что-то, повернулся и стал отыскивать  глазами
столы. Я кивнул, когда он усмехнулся и помахал мне. Он двинулся ко мне  со
стаканом в руках.
     - А я тебя узнал, - сказал он.
     - Да, я думаю. Сядешь?
     Он выдвинул стул  и  уселся  напротив  меня  за  маленьким  столиком.
Пепельница на столе была переполнена. В воздухе стоял запах текстиля, и на
сквозняке перед нами колыхались двухмерные фигуры с плакатов о бое  быков,
прикрепленных к стенам.
     - А звать вас...
     - Фрэнк, - подсказал я. - Не в Новом ли Орлеане было дело?
     - Да, на Марди Грас, пару лет назад.
     - Верно. А вы...
     - Джордж.
     - Правильно. Я вспомнил. Мы выпивали. И  всю  ночь  играли  в  карты.
Чертовски хорошее время.
     - ...И вы выудили у меня двести зелененьких.
     Я усмехнулся и спросил его:
     - А у вас все в порядке?
     - Было неплохое дельце. Большие и малые  аукционы.  Я  намерен  вести
один из больших.
     - Поздравляю. Рад это слышать. Надеюсь, все решено?
     - Я тоже.
     Так мы чуток побеседовали, пока он приканчивал свое пиво, а  потом  я
спросил:
     - Успели посмотреть город?
     - Нет. Но я слышал, что это чудесное местечко.
     - Думаю, он вам  понравится.  Я  был  когда-то  здесь  на  карнавале.
Публика бодрствовала  трое  суток  подряд.  Индейцы  спустились  с  гор  и
танцевали в своих костюмах. Они все еще придерживаются старых обычаев, и у
них свой собственный календарь, изобретенный неграмотным аборигеном.
     - Неплохо было бы задержаться здесь, но у меня один-два  дня.  Думаю,
успею только купить пару сувениров для домашних.
     - Это верно. Они здесь дешевы, особенно ювелирные изделия.
     -  Жаль,  что  у   меня   мало   времени   на   осмотр   исторических
достопримечательностей.
     - На вершине горы, что к северо-востоку, есть  толтекские  развалины,
которые мы могли заметить - там, на вершине их, три креста. Это интересно:
правительство до сих пор отказывается признать  их  существование.  И  вид
сверху великолепен.
     - Неплохо было бы взглянуть. Сходим?
     - Это нетрудно: пойти и взобраться. Доступ туда свободный.
     - А пешком далеко?
     - Меньше часа. Приканчивайте пиво, и идем.
     Я допил пиво, и мы пошли.
     Дон быстро запыхался. Сам он жил на уровне моря, а это место было  на
шесть с половиной футов выше.
     Мы все-таки добрались до вершины и побродили среди кактусов. А  потом
присели на огромных камнях.
     - Итак, это место вроде бы не существует, - заметил он, - так же, как
и вы.
     - Это верно.
     - Зато оно и не прослушивается, и сейчас сюда никто не ходит.
     - Это потому, что оно заброшено.
     - Я тоже надеюсь, что оно так и останется заброшенным.
     - Да.
     - Спасибо за открытку на Рождество. Работу надо?
     - Сам знаешь.
     - Ладно. Дам тебе одно дельце.
     С этого все и началось.
     - Ты слышал о Наветренных и Подветренных островах? -  спросил  он,  -
или о Муртсее?
     - Нет. Расскажи.
     - Ниже Вест-Индии, в  Малых  Антильских  островах,  начинаясь  дугой,
ведущей юго-восточнее Пуэрто-Рико и островов Вирджинии к Южной Америке,  и
есть те острова. Севернее Гваделупы, которая  представляет  собой  внешнюю
точку подземной цепи,  простирающейся  на  сотни  миль.  Это  океанические
острова, сложенные  из  вулканических  пород.  Каждый  из  них  -  вулкан,
потухший или нет.
     - Итак?
     - Гавайские острова возникли подобным же образом, но Суртсей  все  же
был феноменом ХХ века: вулканическим  островом,  который  вырос  за  очень
короткое время несколько западнее островов Вестманна,  ближе  к  Исландии.
Это было в 1963 году. Капелинхоз в Азорских островах был похож на него.
     - Итак? - я уже догадывался, когда  произносил  это.  Я  уже  знал  о
проекте "Румоко" - по имени бога вулканов и землетрясений маори. Раньше, в
ХХ веке был неудачный проект "Мохоул" -  там  речь  шла  об  использовании
глубоких ходов, пробитых газами, которые уходили вглубь Земли; туда должны
были закладываться атомные заряды.
     - "Румоко", - сказал он. - Ты слышал?..
     - Кое-что. В основном то, что было в разделе науки "Таймс".
     - И достаточно. Так вот, привлекли и нас.
     - Зачем?
     - Кто-то занялся диверсиями. Меня наняли выяснить: кто, как, почему и
просили прекратить это. Но пока что мне здорово не везло. Я потерял  двоих
сотрудников  при  странных   обстоятельствах.   Затем   я   получил   твою
рождественскую открытку...
     Я повернулся к нему. Зеленые глаза его, казалось, светились во мраке.
Он был дюйма на четыре короче меня и фунтов на  сорок  легче,  но  все  же
достаточно высок. И сейчас, выпрямившись и застыв в полувоенной  позе,  он
выглядел куда больше и крепче, что представлял собой тот малый, что пыхтел
рядом со мной, взбираясь наверх.
     - Ты хочешь, чтобы я влез в это дело?
     - Да.
     - А что мне это даст?
     - Пятьдесят, а может и и сто пятьдесят - в зависимости от результатов
- тысяч.
     Я закурил.
     - Что я должен сделать? - спросил я наконец.
     - Отправиться в качестве члена экипажа  "Аквины"  -  а  еще  лучше  в
качестве какого-нибудь техника. Справишься?
     - Да.
     - Ну, давай. Затем нужно отыскать,  кто  там  гадит.  Затем  сообщить
мне... или навести порядок и затем сообщить мне.
     Я усмехнулся.
     - Работа, похоже, большая. А кто твой клиент?
     - Сенатор США, - сказал он, - который останется безымянным.
     - Это как раз то, что я предполагал.
     - Займешься этим?
     - Да. Мне нужны деньги.
     - Это будет опасно.
     - Все на свете - опасно.
     Мы осмотрели достопримечательности, усеянные пачками сигарет и другим
добром, использованным для жертвоприношений.
     - Добро, - сказал он. - Когда приступишь?
     - До конца месяца.
     - Ладно. Когда ждать сообщения?
     Я пожал плечами:
     - Когда мне будет что сообщить.
     - Нет. Это не срок. 15 сентября - вот дата окончания операции.
     - Если все произойдет без сучка без задоринки...
     - Пятьдесят кусков.
     - А если это будет посложнее, я могу рассчитывать на тройное?
     - Как я сказал.
     - Хорошо. До 15 сентября.
     - Сообщений не ждать.
     - Если только понадобится помощь или же стрясется что-то важное, -  я
протянул руку. - Выбрал ты себе работенку, Дон.
     Он сидел с опущенной головой, наклонясь к крестам.
     - Сделай это, - сказал он наконец. - Очень прошу тебя. Люди,  которых
я потерял, были очень хорошими.
     - Я попытаюсь. Сделаю все, что смогу.
     - Не понимаю я тебя. Хотел бы я знать, кто ты...
     - Господи! Я пропал, если ты это узнаешь.
     И мы спустились с горы, и я  оставил  его  там,  где  он  остановился
переночевать.


     - С меня выпивка,  -  сказал  Мартин,  когда  я  наткнулся  на  него,
возвращаясь от Кэрол Дейт.
     - Ладно, - согласился я, уселся в шезлонг и взял кружку.
     - Хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделал, когда мы с Димми были
внизу. Это...
     - Это ерунда, - сказал я. - Ты бы и сам это сделал, когда мы с  Димми
были или кто другой был бы внизу.
     - Может, я не смогу это как следует выразить, но мы счастливы, что ты
оказался рядом.
     - Принимаю благодарность, - я поднял пластмассовую  пивную  кружку  -
они сейчас все пластмассовые, будь они прокляты! - и спросил: - Ну  и  как
шахта?
     - Превосходно, - ответил он, сморщив лоб, отчего  множество  морщинок
разбежалось вокруг его голубых глаз.
     - Что-то ты не выглядишь уверенным, когда говоришь это.
     Он усмехнулся и допил пиво:
     - Ну, такого же я раньше никогда  не  делал.  Действительно,  все  мы
немного напуганы...
     Я честно счел это мягкой оценкой.
     - Но в конце-то концов шахта неплохо выглядит? - спросил я.
     Он огляделся, выясняя, возможно, прослушивается  ли  это  место.  Это
было так, но он и не сказал ничего такого, что могло бы повредить мне  или
ему. Если бы он это попытался сделать, я бы заткнул ему рот.
     - Да, - согласился он.
     - Хорошо, - проговорил я, вспомнив слова широкоплечего  коротышки.  -
Очень хорошо.
     -  Странная  у  тебя  позиция,  -  заметил  он.  -  Ты   ведь   нанят
всего-навсего техником.
     - Я горжусь своей работой.
     Мартин бросил на меня взгляд, которого я не понял, и сказал:
     - Это звучит необычно, в духе ХХ века.
     Я пожал плечами.
     - Я - консерватор. Не могу от этого избавиться.
     - Я и сам вроде этого же, - согласился он, -  и  хорошо  бы  в  нашей
компании было побольше таких.
     - А чем занят Димми?
     - Спит.
     - Хорошо.
     - Они должны повысить тебя.
     - Надеюсь, что нет.
     - Почему?
     - Терпеть не могу ответственности.
     - Но ты взял ее на себя и успешно с ней справился.
     - Разок повезло. Кто знает, что будет в следующий раз?
     Он бросил на меня вороватый взгляд:
     - Что ты имеешь в виду - "в следующий раз"?
     -  То,  что  это  может  случиться  снова.  Я  в  пультовой  оказался
совершенно случайно.
     Я понял, что он старается выяс