Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Етоев Александр. Обратная сторона Земли -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  -
и, когда заходил разговор на эту тему, а это бывало постоянно, попросту не принимала в нем участия. Готье восхищался отношением Ноэлли к столь острой проблеме и часто подзуживал ее в надежде, что она объяснит ему свою точку зрения. - Неужели тебя нисколько не волнует, что немцы завоевали Францию? - приставал он к ней. - Кому какое дело, волнует это меня или нет? - Но ведь я говорю о другом. Если бы все проявляли такое же безразличие, мы давно бы пропали. - Мы и так пропали, разве нет? - Если мы верим в свободу и у нас есть воля, то не все потеряно. Ты и вправду думаешь, что с самого рождения у нас все предопределено судьбой? - До некоторой степени. У нас есть тело, мы рождаемся в конкретном месте и занимаем свое положение в жизни, но это не значит, что мы не способны измениться. Мы можем стать всем, чем захотим. - Я тоже так считаю. Именно поэтому мы и должны бороться с фашистами. Она взглянула на него. - Потому что Бог на нашей стороне? - Да, - согласился он. - Если Бог есть, - резонно заметила Ноэлли, - и он создал их, то, выходит, он и на их стороне. В октябре исполнился год, как в театре шла пьеса с участием Ноэлли. Продюсеры решили отметить это событие и устроили вечер для занятых в пьесе актеров. Кроме них на торжество пришли банкиры и крупные предприниматели. Среди гостей преобладали французы, но заявилось и с десяток немцев. Некоторые из них пришли в военной форме. Все немцы, кроме одного, были с француженками. Без девушки оказался немецкий офицер старше сорока лет, с длинным умным лицом, темно-зелеными глазами и тренированным, спортивным телом. На лице у него выделялся тонкий шрам, пересекавший щеку и доходивший до подбородка. Ноэлли заметила, что весь вечер офицер не сводил с нее глаз, хотя ни разу не подошел к ней. - Кто этот человек? - небрежно спросила Ноэлли одного из устроителей вечера. Он взглянул на офицера, одиноко сидевшего за столом и попивавшего шампанское, и удивленно посмотрел на нее. - Странно, что вы задаете этот вопрос. Я думал, что он ваш друг. Это генерал Ганс Шайдер. Он служит в Генеральном штабе. Ноэлли вспомнила о его розах и приложенной к ним карточке. - Почему вы решили, что он мой друг? - спросила она. Ее собеседник несколько разволновался. - По вполне понятным причинам... Дело в том, что сейчас во Франции нельзя поставить ни одной пьесы и снять ни одного фильма без разрешения немецких властей. Когда их цензор пытался запретить съемки вашей новой картины, генерал лично вмешался и дал разрешение на ее производство. В этот момент Арман Готье стал знакомить Ноэлли с кем-то из гостей, и разговор прервался. Ноэлли больше не обращала внимания на генерала Шайдера. На следующий вечер у себя в уборной она обнаружила одну розу в небольшой вазе и маленькую карточку со следующими словами: "Пожалуй, нам стоит начать с малого. Можно мне с вами встретиться? Ганс Шайдер". Ноэлли разорвала карточку и выбросила розу в корзину для мусора. После этого случая Ноэлли заметила, что генерал Шайдер присутствовал почти на всех вечеринках, которые она посещала с Арманом Готье. Генерал всегда находился где-нибудь в тени и постоянно смотрел на нее. Она видела его так часто, что это не могло быть простым совпадением. Ноэлли поняла, что ему стоило немалого труда следить за ее передвижениями и добиваться приглашений туда, где она бывала. Она задавала себе вопрос, почему он вдруг так заинтересовался ею. Однако Ноэлли не слишком старалась выяснить причину повышенного внимания к ней. Иногда она забавлялась тем, что принимала чье-нибудь приглашение, но в гости не приходила. На следующий день она спрашивала у хозяйки, был ли там генерал Шайдер, и всегда получала утвердительный ответ. Несмотря на то что любое неподчинение немецким властям каралось смертной казнью и приговор немедленно приводился в исполнение, саботаж в Париже принял небывалые размеры. Кроме маки появились десятки других групп свободолюбивых французов, готовых с риском для жизни бороться с врагом всеми имеющимися средствами. Они убивали немецких солдат, застав их врасплох, взрывали грузовики, возившие на склады снаряжение и боеприпасы, минировали мосты и поезда. Находящаяся под контролем немцев пресса изо дня в день клеймила позором саботажников, но патриотически настроенные французы гордились их подвигами. Газеты долго писали про одного человека. За умение пробраться в любое место его прозвали Тараканом. Гестапо никак не удавалось поймать его. Никто не знал его имени и фамилии. Одни говорили, что это живущий в Париже англичанин. Другие считали его агентом руководителя французских сил освобождения генерала де Голля. Третьи клялись, что Таракан - один из немцев, недовольных своим положением. Кем бы он ни был, в Париже на каждом углу стали появляться рисованные тараканы - на стенах зданий, на тротуарах и даже в служебных помещениях германского командования. Гестапо тщетно пыталось поймать его. Лишь в одном никто не сомневался: Таракан стал народным героем. Как-то во второй половине дождливого декабрьского дня Ноэлли отправилась на открытие выставки молодого художника, с которым они с Арманом были знакомы. Экспозиция разместилась в одной из галерей на рю де Фобур-Сент-Оноре. Зал был переполнен. На выставку пришло много знаменитостей, и у входа собралась целая армия фоторепортеров. Ноэлли медленно переходила от одной картины к другой. Вдруг кто-то взял ее за руку. Она обернулась и оказалась лицом к лицу с мадам Роз. Казалось, что в ее знакомой и безобразной внешности ничего не изменилось, и все-таки мадам Роз выглядела на лет двадцать старше, словно некая алхимия времени превратила ее в собственную мать. На мадам Роз был широкий черный плащ, и Ноэлли непроизвольно обратила внимание, что на нем нет обязательной для ношения желтой звезды с надписью "juden". Ноэлли заговорила, но старуха остановила ее, сильно сжав руку. - Мы можем встретиться? - едва слышно спросила мадам Роз. - В "Де Маго". Не успела Ноэлли ответить, как старуха растворилась в толпе. Ноэлли сразу же окружили фоторепортеры. Улыбаясь, она стала позировать им, а сама вспоминала мадам Роз и ее племянника Исраэля Каца. Оба они помогли ей в трудную минуту. Исраэль дважды спас ей жизнь. Ноэлли спрашивала себя, что же нужно от нее мадам Роз. Скорее всего, деньги. Через двадцать минут Ноэлли незаметно ушла с выставки и взяла такси до предместья Сен-Жермен-де-Пре. Целый день хлестал проливной дождь, и теперь он перешел в холодный и мокрый снег. Когда такси подъехало к "Де Маго", Ноэлли вышла из машины и почувствовала страшный холод. Откуда ни возьмись рядом с ней появился человек в плаще и широкополой шляпе. Ноэлли почти сразу узнала его. Так же как и его тетушка, он внешне изменился. И не только внешне. В нем появились власть и сила, которых не было раньше. С момента их последней встречи Исраэль Кац сильно похудел, глаза у него ввалились. Казалось, он не спал несколько суток. Ноэлли заметила, что он не носил желтую шестиконечную звезду. - Не будем стоять под дождем, - нарушил молчание Исраэль. Он взял Ноэлли за руку и провел в помещение. В кафе сидели пять-шесть человек, все французы. Исраэль посадил Ноэлли за столик в дальнем углу зала. - Хотите что-нибудь выпить? - спросил он. - Нет, спасибо. Он снял насквозь промокшую шляпу, и Ноэлли принялась разглядывать его лицо. Она сразу же поняла, что он позвал ее сюда вовсе не для того, чтобы попросить денег. Исраэль тоже рассматривал ее. - Вы по-прежнему красивы, Ноэлли, - тихо сказал он. - Я смотрел все ваши фильмы и спектакли. Вы - великая актриса. - Почему же вы ни разу не прошли ко мне за кулисы? Исраэль немного заколебался и смущенно улыбнулся: - Не хотел смущать вас. Ноэлли бросила на него удивленный взгляд, но тут же поняла, что он имел в виду. Для нее "евреи" было просто словом, которое время от времени появляется в газетах и совсем не затрагивает ее. А вот как, будучи евреем, ж_и_т_ь_ в стране, где немцы поклялись стереть евреев с лица земли, если эта страна еще и твоя родина? - Я сама выбираю себе друзей, - ответила Ноэлли. - Мне никто не приказывает, с кем встречаться, а с кем нет. Исраэль вяло улыбнулся. - Не нужно растрачивать свою смелость по пустякам, - посоветовал он. - Нужно пользоваться ею, чтобы помогать другим. - Расскажите мне о себе, - попросила она. Он пожал плечами. - У меня весьма обыденная жизнь. Я стал хирургом. Учился у доктора Анжибуста. Слыхали про такого? - Нет. - Это великий специалист по операциям на сердце. Он взял надо мной шефство. Потом немцы запретили мне быть врачом. Исраэль слегка поднял свои красивые, изящные руки и посмотрел на них так, словно они принадлежали кому-то другому. - Пришлось переквалифицироваться в плотника. Она обвела его долгим взглядом. - И все? - спросила она. Исраэль удивился. - Конечно, - ответил он. - А что? Ноэлли отбросила все подозрения на его счет. - Ничего. Зачем я вам понадобилась? Он наклонился поближе и заговорил тише: - Хочу попросить вас об одной услуге. Один из моих друзей... Неожиданно распахнулась дверь, и в бистро ворвались четверо немецких солдат в серо-зеленой форме во главе с ефрейтором. Ефрейтор громко объявил: - Achtung! [внимание (нем.)] Прошу всех предъявить документы! Исраэль Кац мгновенно напрягся, его лицо приняло суровое выражение и стало похоже на маску. Ноэлли видела, как он запустил правую руку в карман своего плаща. Затем Исраэль глянул на узкий проход, ведущий во двор через кухню, но один из солдат уже приблизился к нему и перекрыл путь. Исраэль торопливо сказал ей тихим голосом: - Отойдите от меня. Возвращайтесь на улицу через парадную дверь. Немедленно! - Зачем? - потребовала у него объяснения Ноэлли. В это время немцы проверяли документы у посетителей, сидевших за столиком около входа. - Не задавайте вопросов, - приказал он. - Идите! Секунду Ноэлли колебалась, потом поднялась на ноги и направилась к двери. В этот момент солдаты переходили к другому столику. Исраэль отбросил свой стул назад, чтобы иметь свободу маневра, тем самым обратив на себя внимания двух солдат. Они подошли к Исраэлю. - Ваши документы. Сама не зная почему, Ноэлли догадалась, что солдаты ищут именно Исраэля. Она отдавала себе отчет в том, что он, конечно, попытается убежать и они убьют его. У него не было шансов. Она обернулась и крикнула ему: - Франсуа! Мы опаздываем в театр. Расплатись и пойдем. Солдаты удивленно посмотрели на нее. Ноэлли двинулась назад к столику. Ефрейтор Шульц повернулся к ней. Это был розовощекий блондин чуть старше двадцати лет. - Вы вместе с этим человеком, фрейлейн? - спросил он. - Ну конечно! Неужели вы не нашли себе более достойного занятия, чем приставать к честным французским гражданам? - зло спросила Ноэлли. - Прошу прощения, моя дорогая фрейлейн, но... - Я не ваша дорогая фрейлейн! - возмутилась Ноэлли. - Я Ноэлли Пейдж, ведущая актриса театра "Варьете", и этот человек играет на сцене вместе со мной. Сегодня вечером я ужинаю со своим добрым другом генералом Гансом Шайдером и непременно расскажу ему, как вы вели себя здесь сегодня. Уж он вам покажет! Ноэлли заметила, что ефрейтор как будто бы узнал ее, но она не была в этом уверена. Возможно, на него просто подействовало упоминание о генерале Шайдере. - Простите меня, фрейлейн, - заикаясь, сказал он. - Конечно, я узнал вас. Ефрейтор повернулся к Исраэлю Кацу, спокойно сидевшему за столиком. Руку он по-прежнему держал в кармане. - Но я не знаю этого господина. - Если бы вы, дикари, ходили в театр, - заметила Ноэлли с необыкновенным презрением, - так узнали бы его. Мы что, арестованы или можем идти? Молодой ефрейтор видел, что на него уставились все посетители бистро. Нужно было немедленно принимать решение. - Разумеется, фрейлейн и ее друг не арестованы, - заявил он. - Приношу свои извинения, если причинил вам неудобства. Я... Исраэль Кац взглянул на ефрейтора и холодно сказал: - На улице идет дождь, ефрейтор. Не мог бы кто-нибудь из ваших солдат найти нам такси? - Конечно. Сейчас найдем. Исраэль Кац вместе с Ноэлли сел в такси, а немецкий ефрейтор остался стоять под дождем, провожая взглядом отъезжавшую машину. Когда через три квартала такси остановилось у светофора, Исраэль открыл дверцу, в знак благодарности крепко сжал Ноэлли руку и, не сказав ни слова, исчез в вечерней темноте. В семь часов вечера, когда Ноэлли вошла к себе в театральную уборную, ее поджидали там двое мужчин. Один из них оказался немецким ефрейтором, которого она встретила в кафе после посещения выставки. Другой был в штатском, альбинос, совершенно лысый, с воспаленными и покрасневшими глазами. Он чем-то напоминал Ноэлли несформировавшегося ребенка. Это был человек старше тридцати лет, с лунообразным лицом и высоким, женским голосом. Однако он обладал каким-то необъяснимым качеством, от которого становилось страшно. От него веяло смертью. - Мадемуазель Ноэлли Пейдж? - Да. - Я - полковник Курт Мюллер из гестапо. Полагаю, что с ефрейтором Шульцем вы уже встречались. Ноэлли с безразличным видом повернулась к ефрейтору. - Нет... мне кажется, что нет. - В кафе сегодня во второй половине дня, - подсказал ей ефрейтор. Ноэлли обратилась к Мюллеру: - Я встречаю массу людей. Полковник кивнул головой. - Трудно запомнить каждого, если у вас столько друзей, фрейлейн. Ноэлли согласилась с ним: - Именно так. - Например, друг, с которым вы были в кафе сегодня после обеда. Он сделал паузу, смотря Ноэлли прямо в глаза. - Вы заявили ефрейтору Шульцу, что он выступает с вами сегодня на сцене, так? Ноэлли бросила на гестаповца удивленный взгляд. - Ефрейтор, по-видимому, не понял меня. - Нет, фрейлейн, - возмутился ефрейтор. - Вы мне сказали... Полковник повернулся к нему и посмотрел на него ледяным взором. Ефрейтор замолчал на полуслове. - Возможно, - дружелюбно заметил Курт Мюллер. - Так часто бывает, когда человек говорит на иностранном языке. - Верно, - поспешно подтвердила его слова Ноэлли. Краем глаза она заметила, что лицо ефрейтора стало багровым от злости, но он помалкивал. - Извините, что зря побеспокоил вас, - сказал Мюллер. У Ноэлли расслабились плечи, и она вдруг почувствовала, в каком сильном напряжении находилась во время разговора с полковником. - Ничего страшного, - ответила ему Ноэлли. - Может быть, дать вам билеты на сегодняшний спектакль? - Я уже видел эту пьесу, - отказался гестаповец, - а ефрейтор Шульц уже купил билет. Тем не менее благодарю вас. Мюллер направился к двери, но вдруг остановился. - Когда вы назвали ефрейтора Шульца дикарем, он решил сходить на вечернее представление и посмотреть, как вы играете. Разглядывая в фойе фотографии актеров, ефрейтор не нашел среди них вашего друга из кафе. Вот тогда-то он и позвонил мне. У Ноэлли сильно забилось сердце. - Так, для справки, мадемуазель. Если ваш друг не выступает с вами на сцене, то кто же он? - Э... э... просто друг. - Как его имя? - писклявый голос по-прежнему звучал мягко, но положение становилось опасным. - Какое это имеет значение? - спросила Ноэлли. - Приметы вашего друга совпадают с описанием опасного преступника, которого мы ищем. Нам сообщили, что сегодня во второй половине дня его видели в окрестностях Сен-Жермен-де-Пре. Ноэлли стояла и смотрела на него, лихорадочно стараясь придумать что-нибудь вразумительное. - Как зовут вашего друга? - настаивал полковник Мюллер. - Я... я не знаю. - Ага, значит, вы не были знакомы с ним? - Нет. Он пристально посмотрел на нее, сверля своими воспаленными глазами. Его взгляд казался холодным как лед. - Но вы же сидели с ним за одним столиком. К тому же вы помешали солдатам проверить у него документы. Почему? - Мне стало его жалко, - ответила Ноэлли. - Он подошел ко мне... - Где? Ноэлли быстро сориентировалась. Кто-нибудь наверняка видел, как они вместе с Исраэлем входили в бистро. - У кафе. Он сказал мне, что солдаты преследовали его за кражу продуктов для жены и детей. Преступление показалось мне столь ничтожным, что я... - она с мольбой посмотрела на Мюллера, - помогла ему. Мюллер с минуту изучал ее, а потом понимающе кивнул головой. Его лицо выражало восхищение. - Теперь я понимаю, почему вы такая великая актриса. Он улыбнулся, но улыбка тут же исчезла с его лица. Он снова заговорил, и голос его звучал еще мягче. - Позвольте дать вам один совет, мадемуазель Пейдж. Мы хотим ладить с вами, французами. Мы стараемся сделать из вас наших друзей и союзников. Тем не менее каждый, кто помогает нашим врагам, сам становится врагом Германии. Мы поймаем вашего друга, мадемуазель, допросим его и, смею вас уверить, развяжем ему язык. - Мне нечего бояться, - возразила ему Ноэлли. - Вы ошибаетесь, - произнес он едва слышно. - Вам надо бояться меня. Кивком головы полковник Мюллер приказал ефрейтору следовать за ним и направился к двери, но снова остановился. - Если ваш друг даст о себе знать, немедленно сообщите мне. В противном случае... Он улыбнулся ей, и оба мужчины ушли. Обессилевшая Ноэлли опустилась на стул. Она понимала, что выглядела неубедительно, но ее застали врасплох. Она была уверена, что происшествие в бистро уже забыто. Теперь она вспомнила некоторые рассказы о зверствах гестапо, и от ужаса у нее похолодела спина. А вдруг они действительно поймают Каца, и тот заговорит, скажет, что они с Ноэлли старые друзья, и тогда раскроется ложь об их случайной встрече. Хотя, в сущности, все это не так уж важно. Если только... Ноэлли вновь пришла в голову кличка, о которой она подумала в ресторане: _Т_а_р_а_к_а_н_. Через полчаса Ноэлли вышла на сцену. Она постаралась отрешиться от всего и полностью сосредоточиться на исполнении роли. В зале сидела благодарная публика, и каждый раз, когда Ноэлли выходила кланяться, ей устраивали бурную овацию. Возвращаясь к себе в артистическую уборную, она все еще слышала аплодисменты. Ноэлли открыла дверь. На ее стуле сидел генерал Ганс Шайдер. При виде Ноэлли он поднялся на ноги и вежливо обратился к ней: - Мне сообщили, что сегодня вечером мы ужинаем вместе. Они поужинали в "Ле Фрюи пердю" на берегу Сены в тридцати километрах от Парижа. Туда их отвез в блестящем черном лимузине шофер генерала. Дождь прекратился, и ночь была прохладной и приятной. Во время ужина генерал ни разу не упомянул о дневном инциденте. Поначалу Ноэлли собиралась отказаться от поездки с ним, но потом решила, что необходимо выяснить, много ли немцы знают на самом деле и чем это ей грозит. Когда они закончили есть, генерал Шайдер сказал: - Сегодня во второй половине дня мне позвонили из гестапо и сообщили, что вы заявили ефрейтору Шульцу о предстоящем ужине со мной сегодня вечером. Ноэлли слушала его, не гов

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору