удьбой и должен был стать причиной ее преждевременной
смерти. Она еще не знала, что Звезда Ада вскоре погубит и ее...
     В подземелье дворца Атессы ее  ожидала  еще  одна  пугающая  встреча.
Арголиде оставалось преодолеть последний узкий коридор  перед  выходом  из
лабиринта, когда она услышала  за  спиной  шелест  крыльев,  -  совершенно
нелепый звук в глухом подвале. Зловещий шелест приближался  и  гнал  перед
собою волну страха. Графиня Норгус ощутила, что у нее холодеет спина.  Она
обернулась, но коридор был пуст. Казалось, вибрировало само  пространство,
распространяя во  все  стороны  звенящие  волны.  Тогда  она  побежала  на
негнущихся  ногах  вверх  по  лестнице,  к  каменной   двери,   последнему
препятствию, отделявшему подвал от надземной  части  дворца.  Примерно  на
середине лестницы мощный звуковой удар настиг ее и она оглянулась еще раз,
уже почти уверившись в том, что Сферг все-таки нашел способ отомстить ей.
     Она увидела большую черную птицу, может быть, лебедя, летевшую  прямо
на нее. Алый клюв птицы был широко распахнут, а желтое свечение глаз  было
хорошо различимо в полумраке. При этом ее крылья располагались вертикально
и достигали в размахе человеческого роста. Никак иначе птица не  могла  бы
поместиться в узком коридоре.
     Лебедь приближался к Арголиде очень медленно, словно в кошмарном сне.
Невозможно было понять, какая сила  удерживает  его  в  воздухе.  Арголида
рассмотрела своего преследователя за долю секунды,  а  потом  бросилась  к
выходу. Несмотря на то, что дверь была уже близко,  черный  лебедь  настиг
бегущую женщину и она едва не потеряла сознание  от  боли,  когда  ледяной
клюв разорвал кожу на ее правом плече.
     Она не помнила, как сумела преодолеть оставшиеся  три  ступеньки  под
градом  последовавших  вслед  за  этим  болезненных  ударов  и  захлопнуть
каменную плиту,  избавившись,  наконец,  от  неизвестной  твари.  На  полу
осталось лишь несколько черных перьев, рассыпавшихся в прах под ее ногами.
Графиня Норгус ничего не знала  об  этом  новом  существе,  появившемся  в
подземелье, но, в конце концов,  она  не  собиралась  больше  возвращаться
туда.
     Ее многочисленные мелкие раны сочились кровью.  В  одной  из  галерей
дворца ее поджидал Фрог. Она показала ему Звезду Ада, завернутую в  ткань,
и пес  отреагировал  на  это,  закрыв  один  глаз.  Потом  он  облизал  ее
окровавленные руки и она почувствовала  внезапное  облегчение,  во  всяком
случае боль прекратилась совершенно.
     ...За окнами  галереи  уже  плыли  предрассветные  сумерки.  Арголида
безразлично подумала о том, что прошло более двух суток с тех пор, как она
опустилась  в  подземелье.  Сколько  времени  еще  пройдет,   прежде   чем
отсутствие Сферга станет заметным? Более всего она опасалась Ховела с  его
летающим кораблем  и  нечеловеческой  командой,  но  об  этом  должен  был
позаботиться Стервятник Люгер. Ее  дерзость  и  так  обошлась  ей  слишком
дорого. Люгер был обязан ей жизнью  и  Звездой  Ада;  Арголида  собиралась
получить этот долг полностью.


     С помощью пустынного пса она отыскала в восточном  крыле,  заселенном
слугами, комнату, в которой Люгер и  аббат  Кравиус  вот  уже  двое  суток
подвергались  пытке  неизвестностью.  Кроме  этого,  Кравиус  страдал   от
недостатка пищи и комфорта.  До  назначенного  срока  отлета  "Бройндзага"
оставалось три дня и неудача Арголиды была для двух странников равносильна
смерти.
     Поэтому их радость  оказалась  неподдельной,  когда  женщина  все  же
вернулась на рассвете. У нее не было сил ни  о  чем  говорить.  Со  слабой
улыбкой она опустилась на кровать и потеряла сознание.  Однако  ее  пальцы
намертво вцепились в какой-то сверток, спрятанный  под  одеждой.  Люгер  с
трудом разжал их и увидел, что сверток слегка  окрашен  рубиновым  светом,
просачивавшимся изнутри. Он развернул его и прикоснулся пальцами к  Звезде
Ада. Ее свечение набирало силу  и  вскоре  талисман  сиял,  как  небольшая
лампа.
     Краем глаза  Люгер  видел,  что  Кравиус  поспешно  снимает  перстень
Линтуса с пальца лежащей  без  сознания  женщины,  и  улыбнулся  нелепости
происходящего. Потом аббат  показал  на  Арголиду  и  красноречиво  провел
ребром ладони по горлу. Слот сделал отрицательный  жест.  Он  еще  слишком
хорошо помнил странный разговор наложницы Сферга с Фрогом. Кроме того,  им
предстоял побег из королевского дворца.
     Он взял в руки Звезду Ада, - талисман, во  имя  которого  совершалось
столько преступлений и которому было принесено столько жертв, -  и  ощутил
то же самое,  что  незадолго  до  этого  ощутила  графиня  Норгус.  Звезда
оказалась теплой, как будто содержала в себе вечный источник, не  иссякший
за прошедшие тысячелетия. Люгер  не  верил,  что  этот  предмет  мог  быть
творением человеческих рук. Гладкая поверхность Звезды соединилась  с  его
кожей,  вдобавок  Стервятника  посетило  внезапное  и   пьянящее   чувство
необычайной легкости и силы, словно все препятствия остались позади и  ему
не предстояли еще долгие скитания, поиски Небесного Дракона, возвращение в
королевство оборотней... Он вырвал Звезду Ада из своей ладони, схватив  ее
за металлическую оправу, и вновь завернул в плотную ткань.
     Он посмотрел на спящую Арголиду и понял, что бежать  из  Скел-Моргоса
они смогут только через много часов. Но зато  теперь  у  него  было  время
подумать о той, ради спасения которой он продал душу дьяволу...
     Кравиус запер дверь и они сели играть  в  кости.  В  тот  день  Люгер
проиграл  очень  много,  но  он  знал,  что  его  долг  так  и   останется
неоплаченным.




                     ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. НЕБЕСНЫЙ ДРАКОН


                             36. ДОРОГА НА ЮГ

     Сферг был на  время  обезврежен,  но  запущенная  им  машина  террора
продолжала действовать. У Люгера и его  спутников  оставался  единственный
выход - после побега из Скел-Моргоса как можно быстрее затеряться в  южной
пустыне.  Самую  большую  угрозу  представлял  для  них  барон  Ховел,   в
распоряжении  которого  была  армия  и  летающий  корабль.  Но   время   и
исключительное положение любовницы Сферга работали на  беглецов.  Арголида
была уверена в том, что их станут искать  не  раньше,  чем  будут  найдены
следы произошедшего в "комнате девяти"  или  слуги  Ховела  заинтересуются
отсутствием Фрога. К тому же, никто во дворце не  знал,  в  какую  сторону
высылать погоню. Дорогу на юг мог выбрать только безумец и  в  этом  также
заключалось преимущество тех, кто пытался  скрыться.  Однако,  для  черных
магов с острова Лигом это не было серьезным препятствием.
     Пока же во дворце было тихо. Графиня  Норгус  окончательно  пришла  в
себя  спустя  двенадцать  часов.  Она  удалилась,  чтобы  сменить  одежду,
залечить раны бальзамом, вооружиться и отдать соответствующие распоряжения
насчет экипажа. С некоторым беспокойством она обнаружила,  что  Люгер  уже
завладел  Звездой  Ада.  Это  давало  ему  определенное  преимущество,  но
Арголида почему-то  была  уверена  в  том,  что  вожделение  связывает  их
достаточно крепко и не даст  свершиться  вероломству.  Гораздо  больше  ее
беспокоил жирный аббат, от которого так и разило  предательством.  Она  не
верила его рассказам о путешествии на  юг  и  Небесном  Драконе,  но  если
Кравиус готовил им западню, то очень сильно ошибался - к  югу  от  Морморы
господствовали такие, как Фрог...


     Следующей  ночью  они  покинули  дворец  Атессы  в  закрытом  экипаже
графини, запряженном одной из лучших шестерок королевства. Кроме людей,  в
карете находились седла, сбруя, оружие, трехдневный  запас  пищи  и  воды.
Кучером был  евнух  из  Гарбии,  которого  Арголида  называла  Нокра.  Она
сомневалась и в его преданности, но избавиться  от  одного  человека  было
несложно. Именно поэтому она ограничилась скромной  помощью  единственного
слуги.
     Люгер  был   переодет   в   форму   офицера   королевской   армии   и
соответствующим образом вооружен. С оружием Стервятник  почувствовал  себя
гораздо увереннее.  Для  Кравиуса  графиня  раздобыла  просторные  одеяния
священника культа Гидры, распространившегося в  период  правления  Сферга.
Фрог с бриллиантовыми серьгами в слуховых щелях занял  достойное  место  в
карете рядом с Арголидой и теперь с любопытством посматривал по  сторонам.
Впервые за много лет он покидал Скел-Моргос, но кто мог знать, было ли это
для него избавлением?..
     Без  приключений  карета   выехала   за   городские   стены.   Экипаж
некоронованной королевы был слишком хорошо известен в городе и мало кто из
военных решался останавливать его. Тем, кто все же  был  вынужден  сделать
это по долгу службы, достаточно было увидеть прекрасное  и  холодное  лицо
графини Норгус  и  выразительную  морду  Фрога,  известного  повсюду,  как
существо из свиты барона Ховела,  чтобы  избавиться  от  подозрений.  Лица
Люгера  и  аббата  почти  всегда  оставались  в  тени,  но  ими  никто  не
интересовался.
     ...Первый день они двигались с недолгими остановками, давая отдохнуть
лошадям. На ночь остановились в  деревне,  где  еще  теплилась  жизнь,  за
символическую плату получив тут пристанище, еду, воду и корм для  лошадей.
Потом пришлось надолго останавливаться и днем - солнце становилось палящим
и жестоким. Иногда  Арголида  угадывала  недоумение,  написанное  на  лице
евнуха. Тот был особенно удивлен, когда однажды вечером графиня  удалилась
с Люгером в уютную долину между холмами...
     К концу четвертых суток они подъехали к южной границе королевства,  о
чем свидетельствовали остатки древней стены, возведенной еще в тринадцатом
веке. Небо оставалось чистым и, насколько можно было судить, беглецов пока
никто не преследовал.
     После этого  уже  не  были  редкостью  вымершие  селения  и  обширные
пустынные участки, на которых  вскоре  потерялась  дорога.  Настало  время
избавиться от кареты. Кравиус настаивал на том, чтобы заодно избавиться  и
от Нокры, но Люгер решил, что лишний меч пока не помешает. Тем более,  что
евнуху было бы сейчас затруднительно предать их... Они выпрягли лошадей  и
сожгли экипаж, загнав его в глубокий овраг. Таким образом, у них появилось
две свободных лошади, которые могли везти кое-какую поклажу.
     Небольшой караван двинулся дальше, ориентируясь по солнцу,  висевшему
в полдень над самой головой слепящей  раскаленной  лужей.  Оказалось,  что
Арголида неплохо держится в седле. Хуже всего пришлось лошади  Кравиуса  -
она несла груз, в полтора раза  больший,  чем  остальные  животные.  Нечто
странное происходило с аббатом. Не раз Слот видел на его  лице  выражение,
которое возникает при нестерпимой головной боли...
     Но путь, казалось, не  причинял  особых  неудобств  Фрогу.  Пес,  для
которого пустыня была родным домом,  совершенно  преобразился.  Теперь  он
редко исполнял свои загадочные пантомимы. Во время изнурительных для людей
переходов он бежал далеко  впереди  них,  безошибочно  отыскивая  наиболее
удобный путь между  песчаными  холмами  и  беспорядочными  нагромождениями
камней. По ночам он долго и неподвижно сидел, уставившись в  темноту,  как
будто слушал голоса, недоступные людям. Было совершенно  очевидно,  что  у
него появилась цель на далеком юге, цель, которой он боялся  и  к  которой
его, тем не менее, неудержимо влекло. Возможно,  этой  целью  было  место,
именуемое Кзарн.
     Оазисы, где можно было найти корм  для  лошадей,  теперь  встречались
крайне редко. Зато все чаще стали попадаться  гигантские  воронки,  остовы
разрушенных  и  проржавевших  механизмов,  развалины  древних  городов   и
одиноких построек очень странной архитектуры. В чрезвычайно сухом  климате
они сохранились гораздо лучше, чем можно было ожидать.  Колючий  кустарник
обволакивал их пятнами коричневой проказы. В небе все чаще появлялись стаи
крылатых существ с кожистыми крыльями и зубастыми  клювами.  Однако  внизу
все оставалось безмолвным и неподвижным.  Это  спокойствие  настораживало.
Стервятник чувствовал, что за отрядом наблюдают. Кто-то невидимый  пытался
создать иллюзию безопасности и это было хуже, чем открытая угроза.
     Вокруг были места, еще доступные охотникам-одиночкам из  Морморы,  но
ни разу Люгер и его спутники  не  встретили  этих  чрезвычайно  осторожных
людей. Фрог, влекомый неведомым инстинктом, угодил однажды в  одну  из  их
ловушек и Слот поразился ее примитивности. Ловушка была основана на точном
знании повадок  и  гибельного  свойства  пустынных  тварей  -  неудержимом
влечении к определенному месту. Пес, который мог двигаться только в  южном
направлении, так и не смог обойти ее и провалился в глубокую яму,  вырытую
в зыбком песке и имевшую форму полумесяца, обращенного  рогами  к  северу.
Осыпающиеся края ямы делали безнадежными попытки выбраться из  нее,  кроме
того, на  дне  ловушки  был  рассыпан  порошок,  надолго  ослепивший  пса.
Спустившись в яму при помощи веревки и  вытаскивая  оттуда  Фрога,  Люгер,
наконец,  понял,  для  чего  псу  нужны  были  спутники  для  бегства   из
Скел-Моргоса...
     До вечера следующего дня он вез Фрога, держа его на руках, а это была
тяжкая ноша в пустыне. Несколько раз караван атаковали  крылатые  хищники,
которые были здесь безраздельными хозяевами. Их превосходство в скорости и
количестве превращало в жертву любого безоружного человека и  почти  любое
животное.   Нокре   и   Кравиусу   пришлось   убить   до   десятка    этих
полуптиц-полузверей, после чего стая оставила беглецов в покое и принялась
пожирать тела своих собратьев...
     К ночи у пса восстановилось зрение и он вновь  возглавил  караван.  С
этим уже ничего нельзя было поделать - пустыня вновь захватила власть  над
одним из своих порождений. Но она же дала жизнь  и  гораздо  более  жутким
существам, распространившимся после Катастрофы  в  результате  неизвестных
людям   того   времени   наследственных   изменений,   которые   считались
проявлениями магических сил.  Знание  о  разлитой  повсюду  всепроникающей
смерти было практически утрачено в течение  последовавших  за  Катастрофой
пяти веков варварства.
     Монстры обитали на узкой полосе, где можно было найти животную  пищу,
но еще вне владений южных  варваров.  События  двух  дней  и  двух  ночей,
проведенных в этих местах, остались для Люгера одними из самых  неприятных
воспоминаний того вынужденного путешествия.
     Нигде нельзя было остановиться надолго -  гигантские  земляные  черви
брали лагерь в осаду; после этого им требовались  секунды,  чтобы  оплести
своими  телами  лошадиные  ноги   или   лежащего   человека.   Приходилось
освобождаться от них при помощи кинжалов и двигаться дальше, без отдыха  и
сна.
     Тяжеловесные уроды, похожие на  огромных  жаб  с  головами  рептилий,
населяли  немногие  заболоченные   низины,   питаемые   влагой   подземных
источников.  Они  были  малоподвижны,  однако  от   этого   источники   не
становились доступнее...
     Даже хорошо вооруженным людям  было  нечего  противопоставить  кланам
пустынных четвероногих, отдаленных родственников  древних  волков,  только
гораздо более свирепых и изощренных охотников. Каждый клан  обладал  общей
аурой, разумом, во много раз превосходящим  разум  обычных  животных  и  в
каком-то смысле представлял собой единое существо...
     Один из  таких  кланов  довольно  продолжительное  время  преследовал
караван,  причем  преследование  велось  в   соответствии   с   точным   и
безжалостным расчетом. Все роли в стае были четко  распределены.  Учитывая
то, что волки (загонщики, солдаты, разведчики) могли общаться между  собой
на  расстоянии,  превышающем  расстояние  дневного   перехода,   передавая
сообщения  о  передвижениях  всадников,  те  были  обречены.   Спасло   их
неожиданное  вмешательство  Фрога,  у  которого  оказались  свои  счеты  с
пустынными тварями. Однажды, во время ночной стоянки, пес исчез из лагеря,
уже  окруженного  волками,  и  люди  сочли  это  проявлением  безумия  или
отчаянной попыткой  бегства.  Их  скудный  костер,  выложенный  в  кольцо,
догорал, а круговая оборона, занятая Люгером, Кравиусом  и  Нокрой  против
двух сотен волков не оставляла надежд дожить до утра. Однако твари медлили
с нападением и в их поведении было много  необъяснимого.  Костер  погас  и
люди оказались во тьме. Тяжелое, гнетущее чувство, посетившее  каждого  из
них,  нельзя  было  отнести  только  на  счет  грозившей  им   смертельной
опасности, -  твари  распространяли  вокруг  себя  хорошо  ощутимую  волну
страха. С юмором висельника Люгер  предложил  аббату  прочесть  молитву  и
услышал в ответ изысканную брань. Потом Слот ощутил чье-то прикосновение к
своей спине. Это были прохладные пальцы Арголиды, ласкавшие его. Он хорошо
понимал ее. В самом деле, почему бы не  провести  последние  минуты  своей
жизни, занимаясь любовью? Люгер  ничего  не  имел  против  этого  и  обнял
женщину, ответившую ему со  всей  силой  предсмертной  страсти.  Следующие
мгновения растянулись для него на часы, - он ожидал того омерзительного  и
леденящего ощущения, с  которым  впиваются  в  тело  волчьи  зубы,  и  это
придавало любви особенную остроту...
     Потом они  лежали,  глядя  в  чужое  беззвездное  небо,  темное,  как
заброшенная  могила,  и  слышали  только  тихий  шорох,  с  которым  твари
скользили за границей невидимого круга, очертившего место стоянки. Лошади,
парализованные ужасом, стояли тихо, как изваяния; изредка скрежетал зубами
Кравиус, видимо, от холода, пробегавшего по спине... Появление Фрога  было
чудесным и неожиданным знаком. Во всяком случае, к утру путь был свободен.
В  рассветных  лучах  стали   видны   многочисленные   длиннопалые   следы
четвероногих, избавление от которых навсегда осталось для людей загадкой.
     К исходу восьмого дня путешествия запасы воды и пищи подошли к концу.
Теперь Люгер  вполне  осознал,  насколько  опасными  и  безнадежными  были
попытки углубиться в  южную  пустыню.  Начиная  с  определенного  момента,
обратный путь  становился  невозможным.  Повернуть  на  север  -  означало
погибнуть от жажды. Надеяться на что-либо мог  только  тот,  кто  достигал
селений аборигенов, да и то при условии, что ему удалось  бы  найти  общий
язык с этими существами. Сейчас судьба каравана целиком зависела от  Фрога
и Кравиуса. Арголида опять "разговаривала" с псом и получила от него совет
жевать  побеги,  карабкающиеся  по  стенам.  Это  действительно  приносило
недолгое облегчение и отбивало жажду.
     На девятый день Люгер увидел на горизонте колонну, сверкавшую в лучах
восходящего  солнца.  Кравиус  расплылся  в  довольной  улыбке,  из   чего
следовало, что ему знаком  этот  ориентир.  Колонна  была  изготовлена  из
серебристого металла и почти не тронута временем. Ее основание  уходило  в
песок, а гладкий ствол без следа ржавчины  оканчивался  торчащими  во  все
стороны  стальными  прутьями.  У  подножья  колонны  Фрог  разыграл   свою
очередную сценку.
     - Он говорит, что воздух здесь полон  голосов,  -  сказала  Арголида,
наблюдая за движениями  пса.  Кравиус  едва  заметно  кивнул  в  ответ  на
недоуменный взгляд Люгера. Некоторое время пес,  казалось,  сосредоточенно
слушал то, чего не слышали люди. Слот был готов поверить  во  что  угодно,
лишь бы это помогло им выжить...
     Между  тем,  жара  становилась  нестерпимой.   Ослепительное   солнце
превратилось в безжалостного врага. Перед глазами всадников плыли  лиловые
тени.  Каждое  прикосновение  к  телу  одежды  или  горячего  оружия  было
мучительным. Вскоре им пришлось спешиться, чтобы  сохранить  лошадей.  Они
брели в направлении, указанном аббатом. Против этого не возражал  и  Фрог,
убегавший далеко  вперед.  Люгер  уже  мечтал  только  об  одном  -  найти
какое-нибудь заброшенное строение, чтобы переждать в нем дневную жару.  Но
уже долгое время они не видели и клочка тени,  за  исключением  чернильных
пятен под собственными ногами.
     Графиня Но