Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Васильев Владимир. Клинки 1-2 книги. (летопись-легенда) -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  -
альних покоях на высокой дубовой лавке. У изголовья застыл резной деревянный идол - фигура бога Хорса. Боромир чуть приподнял полотно с левой стороны и в глаза ему полыхнул алый рубин. Боромир оглянулся, а Вишена осторожно вытащил нож из кожаного чехла. И вскрикнул пораженно. Если была у подброшенного ночью меча точная копия, то в руке он сейчас держал именно ее. То, что все принимали за нож Омута, оказалось крохотным мечом. На гарде искрились рубины, такие же малые и чистые, по одному с каждой стороны. Вишена развернул шкуру и уложил второй меч подле первого. И тут раздался крик, неожиданный и громкий. Соломея указывала пальцем на лежащего Омута. Когда Боромир приподнял полотно, укрывавшее покойника, стала видна рука - ладонь и предплечье. Взгляды, прикованные к мечу, не сразу остановились на ней. Это не была рука человека. Темная кожа со вздутыми венами, жесткая щетина, крючковатые пальцы и длинные звериные когти. Вишена вздрогнул, кто-то позади охнул, а Боромир рывком сдернул с Омута покрывало. - Чур меня, - выдохнул он и отшатнулся. Вместо Омута на лавке лежало сущее страшилище. Та же темная звериная кожа, сильно выступающая нижняя челюсть, белоснежные клыки, не меньше медвежьих, закаченные глаза - сплошные белки без зрачков. Все отпрянули, невольно, как обожженные. - Вот тебе и Омут, - процедил Боромир и накинул покрывало на неподвижное тело. Роксалан крикнул, в палату ввалились два дюжих стражника с крючьями. - В лес и сжечь! Немедля! - приказал Боромир, кивая на лавку. В палате повисло озадаченное молчание, и тут в дверях возникла высокая фигура Таруса-чародея, вызвав вздох облегчения и надежды. Тарус-чародей мог многое, все это прекрасно знали. Вишена вздохнул, как и все, и нагнулся, чтобы поднять сверток с мечами. Меч на шкуре остался только один, но он стал заметно крупнее, словно два маленьких меча слились воедино. Вишена застыл полусогнутым. Вечером Боромир с Тарусом собрали всех приезжих на совет. Тарус уже выслушал истории Вишены и Омута, и выглядел озабоченным, несколько настороженным, но уж никак не запуганным - кто может запугать Таруса-чародея? Ему исполнилось всего двадцать шесть лет, но славу Тарус успел стяжать немалую. Особенно заговорили о нем после Северного Похода, когда выяснилось, что заклинаниями Тарус владеет не менее успешно, чем мечом и хотя чаще ему приходилось быть чародеем, это совсем не значило, что он перестал быть воином. Без Таруса Боромир не мыслил теперь ни одного похода. И не зря - чародей приносил удачу и всегда верил в свои силы, заражая уверенностью и всю Боромирову дружину. Тарус медленно окинул взглядом присутствующих. Потом усмехнулся. - Боромир! Боромир ответил взглядом. - Боград! Бородатый и плешивый венед поднял руку. - Тикша! Крепкий черноглазый хлопец, не отпуская руки Соломеи, встал. - Славута! Высокий белокурый дрегович, как и Боград, поднял руку. - Вишена! Вскинул кулак и он. - Соломея! Девушка поднялась и в углу кто-то хмыкнул. На него тотчас зашикали. Тарус прикрыл глаза, готовый говорить. Вишена, оглядев названных, сразу понял - лишь Боград знает, о чем пойдет речь. - Помните ли поляну в Чикмасе? В год долгой осени? Вишена зажмурился. Еще бы не помнить! События семилетней давности стояли перед глазами, словно и не было этих лет и зим. Тогда их собралось семеро - Тарус, совсем еще юный и никому не известный чародей, Боромир - его ровесник, добряк и домосед, Славута - тоже еще молодой бродяга-дрегович, пришедший с севера и подружившийся с обоими, Вишена, случайно попавший из Лойды в Чикмас и так же случайно встрявший в эту компанию, Тикша - хулиганистый мальчишка-сорвиголова и не менее хулиганистая Соломея; им с Тикшей не исполнилось тогда и по четырнадцати лет. Лишь Боград уже тогда был бородатым и плешивым, он оказался старшим в семерке. Жил он на востоке, у самой границы печенежских земель, со своими венедами-кочевниками и часто наведывался в Лойду, Тялшин, Рыдоги и Чикмас, к отцу Боромира и другим знакомым. Боград тоже мог бы назваться чародеем, потому что немало умел, но все же оставался больше воином. Именно после встречи с Боградом Тарус стал чаще и охотнее пользоваться чарами, хотя нельзя сказать, что Боград его чему-то учил. К этому времени Тарус накопил достаточно знаний; Боград лишь добавил ему веры в себя. Вишена ясно помнил, началось все вечером. Темнело, Пяшниц, селение, подобное Андоге, затих; Вишена строгал весло к моноксилу, когда его окликнули. Боград с Тарусом одновременно махали руками из-за плетня и Вишена тут же отбросил в сторону надоевшее весло. Они выбрались за стену и вал, где уже ждали Славута с Боромиром, а чуть позже, держась за руки, появились Тикша и Соломея. До этого момента Вишена все помнил совершенно отчетливо, а вот дальнейшее как-то слилось в памяти в сплошную яркую картинку. Боград откуда-то принес меч и отдал его Боромиру, Тарус отвел всех в лес, на небольшую круглую поляну. Тут уже лежали квадратом четыре бревна; те что на северо-запад и юго-восток - прямо на траве, два других - поверх первых. В стороне, торчком, стояло еще одно, комлем к небу. И горели рядом с ним два костра. Боромир взял меч, правой рукой за рукоятку, левой за лезвие, и сел внутрь квадрата, по-басурмански скрестив ноги. Остальные разошлись по углам и присели - Тикша у северного, Вишена с Тарусом у восточного, Соломея у южного, Славута и Боград - у западного. Тикша с Соломеей, скрестив руки, положили их на кончики бревен. Остальные четверо лишь одной рукой коснулись дерева, другую направив ладонью на Боромира, причем Тарус через Боромира замыкался на ладонь Бограда, а Вишена точно так же на Славуту. Сначала Вишена долго ничего не замечал и, стараясь ни о чем не думать, пробовал мысленно "нащупать" ладонь Славуты. Потом костры вдруг стали разгораться, хотя дров в них никто не подбрасывал, стало светло, почти как днем. Боромир, сидя внутри квадрата, чуть заметно покачивался. Постепенно Вишена ощутил легкое жжение в ладонях, но оно было не болезненным, а скорее приятным. Боромир замер и Вишена машинально закрыл глаза. И увидел... нет, не увидел, а воспринял, ощутил, что ли? картину, которая потрясла его враз. Все они - все семеро - представились мечом, но не конкретно мечом, а неким образом, понятием меча вообще. Тарус и Боград - клинок, Боромир - острие, Славута - рукоятка, сам Вишена - гарда, а Тикша с Соломеей - ножны. Соединившись в одно целое, чему трудно подобрать название, они накачивали меч в руках Боромира энергией, даже не вполне сознавая, что делают. Вишена не мог понять, откуда берется эта сила, но она присутствовала здесь. Чувствовалось, как она перетекает по бревнам, скользит в руку, тянется с ладони к Боромиру, а от него - к мечу. Ощущение было воистину сказочное. Открыв глаза Вишена увидел, что Боромир, словно окаменев, сжимает в руке что-то светящееся и продолговатое, а остальные зажмурились и замерли, касаясь бревен, по которым течет, струится мерцающий поток радужного света, поглотив руки до локтей. А потом сияющий меч в руках Боромира вдруг полыхнул пламенем и взорвался, развалившись на мелкие осколки; они словно падающие звезды рассыпались вокруг. Костры сразу же погасли, стало темно, лишь ночное небо нависло над поляной, будто удивляясь - что это там внизу происходит? Вишена отнял руку от бревна и встал одновременно с Тарусом. "Странно, - подумал он, - совсем не затекли ноги. А ведь долго сидел..." Остальные тоже поднимались. Только Боромир неподвижно остался сидеть в центре квадрата. - Не трогайте его, - сказал Тарус предостерегающе. - Он не здесь. Не мешайте ему вернуться. Все тихо отошли. Боград развел костер на старом месте и они собрались вокруг него. Бревно, прежде стоящее торчком, упало и обуглилось; никто не заметил когда. Боромир "возвращался" долго. Полночь давно прошла, когда он шумно вздохнул и шевельнулся. Тарус с Боградом кинулись к нему и вскоре вернулись к костру уже втроем. Боромир выглядел так, словно бегал с чертями наперегонки и только-только отдышался. С тех пор он сильно изменился - из добряка и домоседа превратился в непоседу и драчуна. Его и назвали позже так - Боромир-Непоседа. Когда умер его отец следующей зимой, Боромир возглавил боевую дружину и в том же году многие недруги испытали на себе крепость его руки и остроту меча. А в ту памятную ночь они, каждый по-своему ошеломленный, вернулись в Пяшниц и более никогда об этом не говорили. Вишена видел, что Тарус ходил наутро в лес, но зачем - пытать не стал. Каждый из семерых вспомнил сейчас эту ночь и заново пережил ее Боград усмехался, неизвестно чему, остальные ждали, что же скажет Тарус. Чародей смотрел на семерку долго и пристально. - Я вернулся потом на ту поляну. И собрал все, что осталось от меча - двадцать один осколок. Вишена вздрогнул, потому что догадался зачем. Это же материал для нового меча, и кто знает, какими свойствами он будет обладать! Тарус щелкнул пальцами; откуда-то сзади ему подали клинок в ножнах. Неторопливо и почти беззвучно чародей освободил его. - Из них снова отковали меч, - сказал Тарус. - Три года заготовка дозревала в болоте. Год жарилась у огня в печи и еще три пролежала в холодном пепле. Это не просто отточенная лента стали. Все взгляды скрестились на сверкающем клинке. Чародей протянул меч Боромиру, медленно и торжественно. Боромир встал. - Это твое оружие, Боромир-Непоседа. Да поможет тебе оно в битвах, и сегодня, и всегда. Непоседа принял меч, оглядел его, взволнованно и пристально, коротко поцеловал. Изумруды на гарде на миг вспыхнули и погасли. А Вишена вдруг медленно извлек из ножен свой меч и все увидели, что они с Боромировым родные братья, от клинка до изумрудов. - Тарус-чародей, что ты на это скажешь? Это меч моего отца. А сам подумал: "Что-то сегодня много мечей-близнецов. Чересчур". Подумал и улыбнулся. 3. ЗА КНИГАМИ Тарус взял меч у Вишены из рук и некоторое время пристально разглядывал. Потом поднял взгляд и спросил: - Говоришь, отцов меч? Вишена кивнул. - Давно ли он у тебя? - Второй год. - А у отца? На это Вишена пожал плечами: - Сколько себя помню. Тарус повертел меч в руках, отыскал клеймо мастера - он было решил, что оба сработал один и тот же мастер-оружейник, но знаки были разные. - Знаешь ли, откуда он у отца? Вишена не знал. - Нет, Тарус, не знаю. Отец сказал лишь, что изумруды на нем волшебные - нечисть чуют, да клинок посеребрен, его черти, вовкулаки и прочее отродье тоже опасаются. - Неспроста это, - покачал головой Тарус, возвращая меч, - но не бойся, зла в нем нет, изумруды - каменья добрые. Чую, светел сей меч, не раз выручал хозяев своих от всяких напастей. Верь в него и береги, Вишена. И ты, Боромир, что услыхал - запомни, ибо мечи ваши, ровно братья, близки и похожи. Может, вместе они еще сильнее станут. Вишена и Боромир переглянулись с улыбкой. У воинов-побратимов мечи-побратимы. Сила! Тарус, тем временем, сел и положил ладони на стол. Волшебные мечи скользнули к ножны, все вновь приготовились слушать. - Слыхали вы когда-нибудь о Книге Семидесяти Ремесел? Сидящие в комнате напряглись - каждый, хоть раз в жизни, хоть краем уха, да слышал об этой полумифической Книге. Сказывали, много-много лет назад жил на свете мастер-умелец Базун. Приходилось ему и плотником быть, и кузнецом, и оружейником, и ткачом, да все казалось, что мало умеет. А поскольку посчастливилось ему еще в детстве грамоте обучиться, стал Базун все секреты мастерства собирать да записывать. Захватило его это дело - страсть. Долго собирал, и как-то раз встретил он бродягу-полешука, ничем особо не примечательного, однако рассказывавшего разные невероятные вещи. Вот этот-то бродяга и поведал ему, что есть на белом свете Книга Семидесяти Ремесел, где описаны такие тайны мастерства, какие и не снились нынешним умельцам. Книга очень древняя, написана давным-давно, задолго до Длинной Зимы, когда люди знали и умели во сто крат больше, чем ныне. И сказано там обо всем - и как металлы разные плавить, и как из них орудия всякие мастерить, и как дворцы строить, и корабли не чета теперешним моноксилам, и даже будто бы сказано, как летающий корабль справить и как на нем потом в небе летать. Пытались найти Книгу эту, многие тратили на поиски всю жизнь. Несколько раз ползли слухи, будто, бы нашли, да так и оставалось это слухами. Купцы и северные князья готовы были заплатить за книгу золотом, жемчугом - чем угодно, но не за что пока оказывалось платить. И Базун стал ее искать. Сорок два года ходил он по ближним и дальним селениям, доходил и до скифских, и до варяжских земель. Все даром. О книге мало кто знал, а кто и знал - ничем не мог помочь. Умер Базун в пути, в поиске, и осталась после него записанная им самим история хождения за Книгой Семидесяти Ремесел. И тогда о ней заговорили люди, по следам Базуна пошли сотни бродяг-мечтателей и алчных гонцов за наживой, но Книга так и не была найдена. Со временем число искателей поубавилось, но в память людскую она вошла прочно и надолго. Тарус всматривался в лица собравшиеся, замечая блеск в глазах, азартно сжатые кулаки, и понял: они пойдут за ним куда угодно, хоть к чертям в зубы, хоть к лешим на блины. - Я знаю, где эта Книга, - твердо сказал Тарус. - И не только она. Целых девять Книг - девять! Там все секреты древних, не одни ремесла, а и магия, земледелие, звезды и предсказания, места, где водятся золото, каменья, железо, уголь - все! И это будет наше, доберись мы до этих книг. А будем знать много, будем уметь много - сильной станет земля наша, не осмелятся более хазары да печенеги, варяги да норманны набеги совершать, чинить нам смерть и разорение. Тарус остановился, перевел дух. Остальные внимали, боясь пошевелиться и затаив дыхание. - Осталось одно - пойти и взять их, все девять Книг. Это пошибче и потруднее Северного Похода. Боромир-Непоседа, согласен ли ты возглавить дружину? Пойдут ли за тобой твои витязи? Боромир встал, не задумываясь, сжал рукоять меча: - С тобою, Тарус-Чародей, и я, и вся моя дружина. Проведешь - добудем Книги. Тарус переглянулся с Боградом - коротко, мельком; оба довольно усмехнулись. - Тогда, - подал голос Боград, - принимай под начало меня и моих венедов. Молодцы - хоть куда, вся сотня! Крепыш Боромир улыбнулся и склонил голову. - Поклон тебе, Боград, за веру! Венед ответил тем же - легким поклоном. Тем временем Боромир обратился к своим соседям-приближенным: - А вы, побратимы мои, Позвизд, Роксалан, Заворич? - С тобою мы, Боромир-Непоседа. Веди, - хором отозвались те, - и войско наше с тобою. - Ну, а вы, витязи-храбры, Славута, Похил, Вишена, Мурмаш, Брячеслав? Никто не противился, верили все Тарусу и Боромиру, верили в их силу и удачу неизменную. Непоседа повернулся к Тарусу: - Вот тебе и войско, чародей! И тут вскочил Тикша. - А меня что же, и пытать не надобно? А, Боромир? - крикнул он с жаром. - Всех спросил, а меня нет. Или я недостоин? Боромир отмахнулся от него, как от назойливого слепня: - Сиди, хлопче. Чего тебя пытать, ты в моей дружине на службе, или в чьей? Я иду, стало быть и ты не останешься. Тикша смутился, порозовел - все опрошенные и впрямь были гостями, как это он сразу не догадался? - А меня возьмешь, Боромир? - неожиданно послышался голос Соломеи. Все повернулись к девушке. - Я-то не на службе. - Гей, Соломея, девкам место в тереме у прялки, а не в походах. Хорошо ли подумала? Соломея гордо тряхнула русыми косами: - Мои руки более к мечу тянутся и к поводьям, чем к прялке, и сидеть привычнее не на лавке в светлице, а в седле. Возьми меня, Боромир! Меня и сестру мою - Купаву. Не подведем! Боромир ухмыльнулся: - Как знаешь. А будете выть - высеку! И подумал: "Огонь, не девки. Что одна, что другая. Попробуй, не возьми, хлопот потом не оберешься. Запилят ведь..." Тарус остался доволен - с таким войском можно было перевернуть свет и самого Перуна подергать за седую бороду, но не сильно, слегка. Не сказал он только одного - во сто крат важнее Книги Семидесяти Ремесел были для него три магических Книги, средоточие вековой мудрости и силы древних. Обладание ими давало Тарусу невиданные доселе возможности и власть. Выступить порешили через три дня. 4. ЧЕТЫРЕ БЕРСЕРКЕРА "Хей-я! Хей-я!" - раздавался над водой ритмичный слаженный крик, и мерно излетали весла над волнами, и разом ныряли, без брызг и плеска. И неслись, будто на крыльях, к чернеющему вдали берегу четыре боевых драккара и еще пятнадцать ладей поменьше. Девять дней минуло с тех пор, как видели воины землю в последний раз. Правду сказал Рафер-длиннобородый; там, где заканчиваются морские волны и лежит большая земля, густо заросшая лесом, течет спокойная, как тихий майский вечер, река. Течет на юг, куда держат путь воины Йэльма-Зеленого Драккара. Но вскоре повернет она на запад, остановятся их верные ладьи, им же предстоит далекий и опасный поход, через леса, через чужую и непонятную землю. Но... так велели асы и он, Йэльм-Зеленый Драккар, ведет своих датов. И легко и спокойно ему, ибо с ним три брата - Ларс, Свен и Стрид, три сердца и три дыхания, а когда они вместе - их хранит Один. Не зря звали их "четыре берсеркера" и не зря боялись даты, викинги и заносчивые южные конунги четырех боевых драккаров, первый из которых зеленел на волнах, как молодая трава на оттаявшей земле. Но братья не были безумцами и в никогда не рубили своих, выплескивая ярость только на врага, и после битвы никто не помышлял навеки успокоить объятых боевым безумием берсеркеров. Со скрипом ткнулся зеленый, исхлестанный морем, драккар по имени "Волк" в каменистый речной берег, и первым на него ступил Йэльм-ярл, вождь, старший среди четырех братьев-берсеркеров. А потом сошли воины - сто и еще пятьдесят. Они уйдут в леса на юг, уйдут, чтобы вернуться с заветной добычей или не вернуться вовсе. Когда последний дат ступил на траву и отзвучал прощальный клич, гребцы погнали ладьи на север, к морю. Йэльм, приставив к глазам ладонь, провожал их взглядом, пока самый крупный драккар не стал маленькой точкой на горизонте, а после и вовсе не исчез. Лишь тогда ярл повернулся к датам. - Волею Одина мы оказались здесь. Волею Одина сюда же мы и вернемся будущей весной, и будет с нами волшебный ларец Мунира-ворона! Все в руках ваших, даты, вернуться ли домой для славы и почестей и услышать сагу в свою честь, или сегодня в последний раз увидеть морские волны. И первым устремился в лесной неясный сумрак. Далек был путь четырех берсеркеров, но долго мечи их оставались и ножнах, а секиры у пояса. Солнце вставало и опускалось, уходило за невидимый горизонт, а вокруг стоял лес, великий и нескончаемый. Реки преодолевали на плотах, здесь же наспех срубленных и бросаемых сразу после переправы; по частым болотам или

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору