ленькая белая "слезка". Гамильтон, Бланделл  и  Смит
одновременно облегченно вздохнули.
   - Так...  ЦНС  восстановила  свою  функцию,  -  констатировал  Гамильтон.
Заметив, что Питер не понял аббревиатуры, он ее расшифровал:
   - Центральная нервная система. Селли управляет своим телом.
   А Питер обернулся к Уиллксу:
   - Черт подери, что произошло? Почему она не вернулась?
   Руководитель проекта рукавом халата утер со лба пот.
   - А потому, сообразительный вы наш, что  она  не  пожелала  возвращаться!
Кстати говоря, о чем вы с ней болтали, а?
   - Долго ждать, когда вы попытаетесь вытянуть ее еще раз?
   Ответил Бланделл:
   - Ну.., для того чтобы восстановить контуры, машине потребуется не меньше
двух часов.
   - Минимум сутки, Марк, - возразил Гамильтон, - двадцать четыре часа.
   Уиллкс согласно кивнул:
   - В этот раз мы ее чуть было не потеряли, Смит.  В  буквальном  смысле  -
чуть было не потеряли во  времени.  Мне  плевать,  как  сильно  вам  хочется
вытянуть из нее признание, но я не собираюсь участвовать в убийстве! А также
и в похищении, как бы вы это ни предпочли называть.
   Ну и денек! Питер  представил,  как  стоит  в  прихожей,  нос  к  носу  с
полковником Купером, и отчаянно пытается  вспомнить  слова  "Джона  Ячменное
Зерно". В горле у него пересохло. Он с трудом сглотнул слюну.
   - Вы не можете ее вернуть?
   Уиллкс вздохнул - устало, изможденно.
   - Смит, если она  отбилась  в  первый  раз,  почему  вы  думаете,  что  в
следующий раз она покорно вернется обратно? Забудьте об этом.  Она  вернется
тогда, когда сама будет к этому готова, и ни секундой раньше.
   "Когда она будет готова? Когда все там обстряпает -  вот  как  правильнее
было бы сказать".
   Питер покачал головой:
   - Нет. Я не могу.., не могу просто так позволить  ей  оставаться  там.  О
Господи, да вы представьте только, что она  может  там  натворить,  что  она
сделает с Артуром, с Камелотом!
   Бланделл развел руками.
   - Но если мы не в силах ее вернуть?
   - Значит, нужно послать кого-то следом за ней, - сказал Питер  так  тихо,
что сам себя еле расслышал.
   Наступила такая тишина, что он вздрогнул. Он  уже  слышал  трели  птиц  и
стрекот сверчков - звуки леса, слабые и далекие, но уже вполне различимые. А
потом все вдруг заговорили разом.  Наконец,  Бланделлу  удалось  перекричать
всех.
   - Да вы что! Мы и сами-то толком не знаем, куда  она  отправилась.  Линии
времени так только называются, они не имеют линейного характера. Одному Богу
известно, где вы приземлитесь - впереди или позади нее, и насколько месяцев.
А то и лет! И то это только в том случае, если она действительно в  каком-то
конкретном месте, а не в Бедламе!
   - Марк, король Артур настолько же ваш, насколько мой. И... - Смит понизил
голос. - И вам, и мне ведом еще один источник информации.  Вы  ведь  слышали
птиц, верно?  Вы  не  задумались  над  тем,  куда  занесло  не  только  этот
особнячок, но и всю деревню?
   Марк опустил глаза и умолк.
   Раздраженный Уиллкс подал голос:
   - Но с какой стати  ей  чем-то  там  заниматься?  Чем  там  вообще  можно
заняться, не считая того, что она стала первой путешественницей во  времени?
Пусть даже ради ИРА!
   -  Профессор,  мне  довелось  близко   познакомиться   с   членами   этой
организации. Скажем так: я только этим и  занимался  в  течение  одиннадцати
лет.
   - Уиллкс, - вмешался озабоченный Бланделл. - Если Селли на самом деле  из
ИРА и если она прикончит Артура до того, как он соберет Круглый Стол...
   - Ой, ладно тебе! Еще надо доказать, что  сам  Артур  существовал,  а  ты
разводишь бредни насчет Круглого Стола, колдуна Мерлина.., ты еще ту дамочку
вспомни, которая заставляла людей спать  по  сто  лет.  Может,  поговорим  о
консервации реальности?
   Бланделл неловко усмехнулся.
   - Что  сказать..,  мне  кажется,  эта  симметрия  не  годится  для  нашей
вселенной.
   Потребовалось пятнадцать минут  жаркого  спора,  чтобы  убедить  ведущего
физика. В конце концов он покачал головой и махнул рукой в  сторону  машины.
Даже Уиллксу была понятна опасность.
   - Рад видеть, что вы с нами заодно, -  констатировал  Питер.  -  Ну,  так
когда будет готова к полету эта штуковина?
   Уиллкс помял в кулаке бороду, задумчиво глядя на "пончик",  дырка  внутри
которого снова наполнилась голубоватым сиянием.
   - Как сказал Марк - через пару часов. А потом - в любое время, как только
вы будете готовы, майор. Тут Питеру пришла в голову страшная мысль.
   - А я не окажусь где-нибудь в открытом космосе, к примеру?
   Уиллкс сердито замахал руками.
   - Да вы что! Что вы такое городите? Неужели вы думаете,  что  Марк  всего
этого  не  предусмотрел!  Мы  же  не  перенесем  вас  в  прошлое  физически.
Перенесется  только  ваше  сознание  -  такое,  какое  есть.  Вы   закончите
путешествие в чьем-то теле.
   - В чьем же?
   - В теле того человека, который наиболее близок вам по духу, скажем  так,
- холодно усмехнулся Уиллкс. - Может быть,  это  окажется  убийца,  а  может
быть, королевский палач.
   - Ну а как я пойму, в чье тело вселилась Селли? Уиллкс принял безмятежный
вид.
   - А почему бы вам не спросить об этом ее,  как  только  вы  прибудете  на
место?
   Питер сунул руку под мышку,  убедился,  что  его  девятимиллиметровик  на
месте, и быстро проверил остальное оружие.
   - Включайте вашу треклятую тарахтелку. Я готов. Бланделл рассмеялся.
   - Вряд ли!
   - Это почему?
   - Надеюсь, вы не слишком стеснительны?  -  поинтересовался  великан...  -
Ведь вам придется отправиться в путь голеньким, в чем мать родила.
   - Голым? Ни пистолета,  ни  припасов?  Даже  какого-нибудь  там..,  перца
нельзя захватить, чтобы выторговать золотишка?
   - Мы ведем речь об электрических полях, проецирующих на поверхность  кожи
и проникающих в головной мозг  через  посредство  нервной  системы,  или  вы
думаете, что Селли разделась напоказ? Она знала,  что  делает.  У  вас  есть
примерно полтора часа, и лучше бы вам скоротать это время с  Джейком,  он  у
нас лучше всех петрит в истории. - Бланделл устрашающе осклабился. - Ну,  то
есть после Селли, конечно.
   Гамильтон, успевший "загореть" не хуже Питера и Селли, предложил отложить
отправку Смита до утра, чтобы тот мог посидеть в библиотеке  и  основательно
почитать. Смит покачал головой.
   Даже если была бы возможность ждать, все равно  "реальный"  мир  уже  так
перемешался с миром, в котором  не  существовало  этого  особняка,  деревни,
людей и "пончика" машины времени, что Питера знобило от мысли о том, что  до
утра он может просто съехать с катушек. Чувство вины накатывало волнами,  не
покидало его... Может быть, конфликт временных  линий  пропадет  сам  собой,
когда он догонит Селли? Марк, правда, об этом помалкивал.
   - Нет у нас времени,  -  буркнул  Смит.  -  Просвещайте  меня  побыстрее,
остальное пойдет на импровизации.
   И они по уши залезли в "Британику". Питер обнаружил, что ни один  историк
даже не был на все сто уверен в существовании Артура. О целом столетии  было
написано буквально несколько строк!
   - Селли провела свое собственное историческое  исследование,  -  заключил
Джейк. - Она наверняка все спланировала заранее, она  ведь  не  импульсивная
особа. И если она вознамерилась  оказаться  в  четыреста  пятидесятом  году,
сомневаюсь, чтобы она сильно промахнулась.
   Питер побрел назад, в  лабораторию.  Сердце  его  бешено  колотилось.  Он
пытался воспроизвести в уме все статьи, прочитанные из энциклопедии.
   Войдя в лабораторию, он увидел,  как  Уиллкс  протянул  руку  и  коснулся
экрана "Макинтоша". "Меню" исчезло, и появился циферблат старинных карманных
часов. Стрелки побежали назад.
   - Ну, как вам? -  смеясь,  спросил  Бланделл.  Отсмеявшись,  он  умолк  и
погрузился в молчание. "Пончик" полыхал голубым свечением.
   - Полковник Купер будет здесь в семь тридцать, - сообщил Питер. - Скажите
ему, что ситуация потребовала срочного вмешательства.  Если  он  по-прежнему
будет требовать исполнения для него "Джона  Ячменное  Зерно",  то,  когда  я
вернусь, он услышит это произведение  в  исполнении  десяти  хоров,  будь  я
трижды проклят.
   Питер почувствовал сильнейший запах озона. Уиллкс склонился к пульту.
   Бланделл протянул руку и проговорил так тихо, что Питер едва расслышал:
   - Удачи, брат. Мы встречаемся на ступени...
   - И расстаемся в квадрате, - механически отозвался Питер.
   Они обменялись рукопожатиями, употребив при этом масонские прикосновения.
У Питера под ложечкой засосало от стыда. Получалось, что он  морочит  голову
собрату по оружию. "Но я не из братства", -  мысленно  возразил  он.  Однако
сосать под ложечкой у него не перестало.
   - Марк, но почему только мы с вами? Больше никто не видит.., этого.
   Бланделл пожал плечами.
   - Что сказать? Вы отправляетесь  в  прошлое.  Может,  у  вас  видение  из
прошлого, может быть, оно, прошлое, показывает вам себя. Вернее -  показало,
как только вы повернули за угол и попали в соседнюю вселенную.
   - Но вы же тоже это видите - лес, где  нет  ни  души.  Вы-то  собираетесь
вернуться? Марк улыбнулся.
   - Время покажет - ха-ха!
   Питер медленно разделся. Против воли он повернулся спиной  к  обнаженному
телу Селли Корвин. Ему почему-то  показалось,  что  она  может  увидеть  его
голым.
   Уиллкс указал на хитросплетение проводов.
   - Не зацепите ничего, Смит. Все должно остаться, как  есть.  Хотел  бы  я
сказать вам, что произойдет.
   Как ни странно,  голос  его  звучал  почти  сочувствующе.  Машина  издала
громкий хлопок, выбросила облачко дыма. Уиллкс еле слышно пробормотал:
   - Никогда раньше этим не занимался.
   - Всем привет. Держитесь тут. Замысел у нас, спору  нет,  грандиозный.  -
Питер полушутя отдал честь. Стиснул зубы, сделал глубокий  вдох  и  задержал
дыхание, перешагнул через первую пару проводов и старательно пригнул голову.
Он присел, но Бланделл жестом велел ему улечься рядом с Селли.
   - Минуточку! - вдруг в страхе вскрикнул Питер. - А  на  каком  языке  там
разговаривают?
   - Уиллкс! - послышался голос где-то далеко-далеко...
   Звуки людских голосов угасли. Он  словно  попал  в  страшный  сон.  Звуки
тонули под слоем воды, которая  сгущала  воздух,  и  этот  сгущенный  воздух
забивал Смиту уши, словно вата.
   Страшная боль угнездилась в теле. Он закричал,  но  беззвучно,  неслышно.
Ему  было  страшнее,  чем  в  тот  день,  когда  он  увидел  взрыв  бомбы  в
Лондондерри. Ничего не было, ничего! Он был один-одинешенек, даже его самого
- и то не было.
   Кожа сползла с мышц, обнажались сосуды, кости. Он был совершенно гол, его
уносило в бездну. Невидящими глазами Питер уставился в пространство.
   Пространство было черным.
   Потолок у него над головой бешено завертелся, а пол полетел прямо на него
и ударил по лицу. Он почувствовал прикосновение деревянных  половиц  и  вкус
крови, смутно догадываясь, что шлепнулся во  весь  рост  на  грубый  пол  из
твердого дерева.
   Но то был не цементный пол лаборатории Уиллкса. И он не был  раздетым.  И
рядом кто-то находился.
   В комнате было шумно и жарко, как в той печи, где горели Седрах, Мисах  и
Аведнего. Мокрый от пота, Питер встал на четвереньки. Он боролся с тошнотой,
смаргивал слезы... Наконец-то его покинуло идиотское двойное зрение.
   На него глядели двое приземистых мужчин. Но ни один из них не приближался
к нему и не пытался помочь ему подняться на ноги.
   - Чует мое сердце, - сказал черноволосый мужчина - тот, что стоял  слева,
- придется нам его теперь козьим молоком отпаивать.
   Оба мужика, запрокинув голову, заржали, как жеребцы.

Глава 9

   Питер медленно поднялся. Боль, бритвой резанув по позвоночнику, заставила
его согнуться и скрипнуть зубами. Где он? И.., о Господи, кто он такой?
   - Подите.., подите прочь, - прохрипел он. Его жутко тошнило.
   - Чего он там мямлит?  -  спросил  тот  из  мужиков,  что  был  чуть-чуть
постройнее. Слова его звучали непривычно.
   - Что-то насчет того, чтобы кто-то  ушел,  -  сказал  черноволосый.  -  Я
по-сикамбрийски не умею.
   Питер заставил себя взглянуть на лица мужчин. С трудом собрав все силы  и
вложив их в слова, он произнес:
   - Уходите!
   - Брэн Благословенный, да чего ты так распереживался-то?
   Прозвенел гонг.
   - Пошли, Кей, - предложил черноволосый. - Пускай проспится.
   Мужчины обошли Питера и удалились. Питер обернулся и зажмурился от острой
боли в шее. Загораживающая узкий дверной проем  черная  занавеска  чуть-чуть
колыхнулась.
   Он задыхался, окруженный потоком запахов. Пахло потом и  плесенью,  сырой
гнилью и вонью тысяч немых псов  и  десяти  тысяч  дохлых  крыс.  Навалилась
слабость, Питер снова опустился  на  колени.  Он  дрожал,  его  немилосердно
мутило.
   Он скорчился, но тошноту упорно сдерживал. Наконец  ему  удалось  немного
совладать с собой.
   "Господи Иисусе, я ведь и правда здесь! "Кей", - сказал один из них.  Сэр
Кей.., а второй, значит, Бедивир? Или Персиваль? А может, Галахад?"
   Питер глубоко дышал,  пытаясь  привыкнуть  к  ужасному  зловонию.  Воняло
похлеще, чем в джунглях Боливии. Боль не оставляла его.  Ему  казалось,  что
какой-то зловредный хирург взрезал ему спину  без  анестезии.  Но  с  каждым
вздохом боль понемногу утихала. Наконец он задышал медленно и ровно, и  боль
отошла в область неприятных воспоминаний.
   Питер поднялся и чуть не упал. С  равновесием  у  него  было  худо  -  он
казался себе карликом.
   Пошатываясь, он сделал несколько шагов,  пошевелил  руками.  Огляделся  в
поисках зеркала - тщетно, даже не блестело ничего.
   Руки у него были маленькие, ноги кривоватые. Он  пощупал  голову,  и  она
показалась ему огромной, размером с баскетбольный мяч или с увесистую тыкву.
Щеки покрывала жесткая щетина, бритую макушку - многочисленные шрамы.
   "Ну ладно, - решил Питер. - Придется смириться.  Что  есть,  то  есть.  Я
знаю, что я стал гораздо меньше ростом,  но  плотнее  телосложением  -  хоть
какое-то утешение".
   Он старательно ощупал себя.  Длинные  черные  волосы  отброшены  назад  и
стянуты кожаным шнурком. Щеки  бритые,  но  не  мешало  бы  вскорости  снова
побриться. Длинные жесткие усы.
   На нем была грубая рубаха с широкими, мешковатыми рукавами. Один рукав  -
синий, другой - серовато-черный. То же самое со  штанами,  только  наоборот.
Поверх рубахи - чешуйчатая кольчуга. Сапоги из сыромятной кожи с деревянными
подметками - ужасно неудобные.
   Питер уставился на сапоги.
   "О Господи, - подумал он. - Ну и тупица! Сапоги не на те ноги напялил!"
   Он с трудом стащил сапоги и поменял  местами.  Оказалось  еще  хуже,  чем
раньше. Питер уставился на свои ноги. Наконец его озарило.
   "Ой, наверное, тут еще не научились делать обувь на правую и левую ноги!"
   Он снова переобулся, радуясь тому, что никто не видит его.
   Комнатушка была тесная, и все в ней - какое-то микроскопическое -  дверь,
стулья и прокрустово ложе  -  кровать.  Улягся  на  ней  настоящий  Питер  и
вытянись он во весь рост, ноги бы у него свисали. "Нет, у меня теперь другие
ноги, - урезонил себя Питер. - Надо бы поскорее к этому привыкнуть".
   "Коротышка...  Да  тут  все  коротышки.  Плохое  питание,   риккетсиоз...
Господи, я себя чувствую лет на  сто,  а  сколько  же  мне  на  самом  деле?
Двадцать пять.., а я уже мужчина средних лет?"
   Слова и мысли звучали почему-то странно поэтично и музыкально. "Ладно,  -
подумал он, - давай-ка  все  обдумаем.  Они  тебя  поняли,  стало  быть,  ты
говоришь не на современном английском. Но и не на языке времен Чосера -  это
было гораздо позже. О Боже, это же древнеанглийский - тот,  на  котором  был
написан "Беовульф"? Нет, я так не думаю..."
   "Сикамбрийский... Стоило, мне выговорить первые  слова,  и  они  меня  не
поняли - заявили, что я говорю по-сикамбрийски. Кто же я  такой,  черт  меня
дери? Проклятие, почему Кей или тот, другой, не назвали меня по имени?"
   На ремне, у Питера висел кошель из телячьей кожи. Он  растянул  шнурки  и
обнаружил внутри нож и плоскую  столовую  ложку,  салфетку,  какой-то  очень
легкий сероватый камень, кусок отполированного  до  блеска  металла  (вместо
зеркальца - так понял Питер),  гребень,  маленький  обоюдоострый  ножичек  -
наверное, чтобы чистить под ногтями, шнурок, пригоршню  черствых  печенюшек,
листья мяты - для  свежести  дыхания?  -  и  пятнадцать  монет  двух  разных
достоинств. Питер поглядел на себя в "зеркало" и уложил все вещицы обратно в
кошель, погадав, для чего предназначен камень.
   Затем он походил по игрушечной комнатушке, привыкая к своему новому телу.
Тело оказалось крепким и неплохо координировало движения, если только  Питер
не пытался пользоваться походкой Смита. Теперь, когда он больше не  пробовал
передвигаться так, как передвигался бы человек ростом в шесть  футов  и  три
дюйма, движения  его  приобрели  изящество  и  живость,  которым  стоило  бы
позавидовать.
   "Этот  человек  -  воин,  это  я  знаю  точно,  -  усмехнулся  Питер.   -
Представляю, как тут все рты раззявят, когда я покажу два-три приемчика!"
   Он осторожно попробовал выполнить пару блоков и обнаружил, что его  новое
тело вполне сносно откликается на такие  предложения.  Тогда  Питер  занялся
агрессивным стилем карате - окинавским. Он сновал по  тесной  комнатушке,  и
ноги его двигались легко, как никогда.
   Сила его была необычайна. Он схватил крепко сработанный деревянный стол и
легко сломал его. Ухвати он кого-нибудь за горло - и запросто сломал бы шею.
Тычком или резким ударом он  мог  бы  повредить  доспехи,  если  тут  носили
доспехи.
   "Пожалуй, мне нравится это задание", - наконец решил Питер.
   Питер пробыл в комнатушке с полчаса, а потом вышел в ту самую  дверь,  за
которой исчезли сэр Кей и  его  спутник.  Дверь  вывела  его  на  лестничную
площадку, откуда уводили два лестничных пролета. Один, шириной футов  шесть,
вел вниз, а другой, узкий - вверх. Снизу доносились взрывы громового  хохота
и гомон множества голосов. Питер пошел  вниз,  туда,  откуда  доносился  шум
пирушки.
   В пьяной вакханалии принимали участие сотни  две  мужчин  и  с  полусотни
женщин. Питер зажал ладонями уши, прислонился спиной к стене. Глаза  у  него
заслезились от густого дыма, стелившегося от горящих факелов.
   Большинство гостей возлежали на длинных  скамьях,  но  некоторые  бродили
между низкими, высотой до колена, столами, толкались и вступали в драки друг
с дружкой. Одеты гости были в кожаные, меховые, льняные одежды. К  тканям  в
большинстве случаев добавлялось изрядное количество металла.  Большая  часть
мужчин была при оружии, имевшем вид скорее декоративный, нежели боевой. "Так
тут обозначают ранги?" - угадал Питер. Он прикусил губу. Эта  пестрая  толпа
мало напоминала благородное рыцарство короля Артура, о котором  он  читал  в
книжках.
   По кругу стояли несколько полуголых девушек и юношей.  Питер  в  смущении
смотрел на них, пытаясь понять, кто это такие и почему  они  стоят  тут,  не
стесняясь, будучи почти обнаженными, посреди такого великолепия одежд.
   А потом мимо него прошествовала роскошная блондинка, за которой  следовал
пьяный.., некто. Женщина была босая и до пояса обнажена, но даже не пыталась
прикрыться. Питер уставился на нее, остолбенев, но закалка  взяла  верх.  Он
отвел глаза и не оборачивался, пока женщина не исчезла.
   Думал он сейчас только об одном: как это она не мерзнет?  Холодный  ветер
порывами проносился по залу, подобный сотням острых лезвий. Питер  не  сразу
понял, что в одном конце у зала нет крыши и он открыт для  звезд  и  ночного
ветра. Большинство пирующих кучковалось в середине, под  крышей,  поближе  к
факелам и светильникам, около которых было потеплее.
   Глаза Питера мало-помалу привыкли  к  полумраку,  и  он  начал  различать
детали - сказочной красоты мозаики, мужчин и  женщин,  вертящихся  в  танце,
подобно  смерчам,  струйки  дыма  от  стоявших  на  столах  кальянов.  Питер
принюхался и безо