она пошла по жизни,  старательно  минуя  Древо
Познания Добра и Зла.
   - Анлодда! Это богохульство! Христианский Бог. Быть может, лучше не  надо
тебе.., говорят, Он жестоко карает богохульников!
   - Но змей подошел к ней.., знаешь, тогда у змеев были ноги, и  они  умели
ходить.., подошел и спросил у нее: а может ли воин идти по жизни с закрытыми
глазами? А душа девушки тогда  была  чиста,  словно  свежевыпавший  снег,  а
может, наоборот, черна, словно темная пещера.., но как  она  могла  идти  по
жизни, не зная, так это или нет? И вот глупая девушка задумалась о Познании,
о том, чтобы увидеть себя, истинную, о том, чтобы стать подобной Богу, и она
позавидовала брату своему, который странствовал по  разным  землям  и  успел
многое повидать.
   И решила она покинуть дом отца своего и пойти по саду  к  Древу  Познания
Добра и Зла. Она сорвала плод с Древа и жадно надкусила его. Но во всем  был
повинен змей, конечно.
   - И что она увидела? - не скрывая испуга, спросил бард.
   - Ее глаза открылись, - продолжала нараспев рассказывать Анлодда.  -  Она
очнулась и поняла, что она вовсе не воительница, а просто самая обыкновенная
трусливая девчонка, которая ненавидела своего брата за то, что он  сделал  с
ней, а потом заставил думать, что то была ее вина. Она увидела,  что  теперь
ей нужно одно: бежать куда глаза глядят из отцовского дома, от отца, который
все знал, но ничего не сделал. И еще она узнала, что в роковой миг  рука  ее
дрогнет и разум оставит ее, и что не будет ей за это прощения.
   Корс, она поняла, что всю жизнь носила маску, но что теперь эта маска  ей
не к лицу. Словно голова у нее сжалась и стала в три раза меньше.
   Корс Кант начинал понимать суть сказки. Его объял ужас. Он вдруг понял, в
чем собирается признаться его возлюбленная.
   - Анлодда, - прошептал он, - только не говори, что...
   - Да, бард, - прошептала девушка. - Это меня ты видел в покоях Артуса.  Я
прокралась туда, чтобы убить его. - Она отпустила руку  Корса  Канта,  а  он
отдернул руку, словно вырвал ее из ледяной воды. - Корс Кант,  -  продолжала
она, - ты отдал свое сердце убийце.
   - А Канастир? Тот.., тот, кого ты убила там...
   - Он был моим братом. Он.., коснулся меня.., давным-давно, но ты этого не
поймешь. Молю о том, чтобы ты не понял,  молю  Иисуса  и  Деву  Марию.  Отец
послал его за мной следом, дабы он удостоверился, что я убила Артуса.
   - О Боже, - пробормотал  бард.  -  Лучше  бы  ты  мне  этого  никогда  не
говорила.., принцесса Анлодда.
   А она еле слышно продолжала, и юноша с трудом разбирал слова.
   - Я избрала путь, ведущий в бездну. Но, хвала Господу, не дошла  до  края
на один шаг.
   Теперь я избрала другой путь, тот, что ведет наверх из бездны. А на  этом
пути - никаких тайн! - Анлодда обернулась. Ее глаза горели красным  огнем  -
это багровая луна решила сыграть с ними злую шутку. Сам не  понимая  почему,
не будучи слишком набожным и уж тем более не будучи в  полном  смысле  слова
христианином, Корс Кант вдруг перекрестился.
   - Теперь ты знаешь, кто я такая, - сказала Анлодда. - Теперь  ты  знаешь,
на что я способна и как я могу оступиться.
   Помнишь, я сказала, что даю тебе возможность завоевать меня.., а  теперь,
мой бард, это я  должна  буду  завоевать  тебя.  Это  и  есть  мое  истинное
призвание воительницы.
   Не так-то много у меня оружия, но одно я уже нашла: это Правда.  Я  более
не буду слушать уговоры Бога не вкушать плодов с Древа Познания Добра и Зла.
Теперь я пойду за змеем, хотя он обречен  ползать  за  то,  что  открыл  мне
глаза... Похоже на то, что случилось с Прометеем в  той  греческой  легенде,
которую ты пел.
   Она всхлипнула. Корс Кант молчал. Он обхватил  руками  колени  и  пытался
представить, как Анлодда,  его  прелестная  Анлодда,  стоит  над  Артусом  с
занесенным для удара клинком, готовая положить  конец  жизни  Британии.  Ему
было так неловко.., он понял, что от убийства Анлодду удержала только любовь
к нему.., но разве это причина,  чтобы  решать,  жить  Артусу  или  умереть,
существовать империи или погибнуть?
   Неужто мир и вправду так хрупок?
   Помолчав, Анлодда заговорила вновь:
   - Думаю, мне предстоит долгий путь до того сада, но я найду его. Там  еще
растет Древо Вечности, и теперь, когда ко мне пришло Познание, я думаю,  что
могу отведать и другой  плод.  -  Она  протянула  руку,  схватила  юношу  за
лодыжку. - Больше не говори со мной.  Ты  слишком  много  можешь  наговорить
такого, о чем потом пожалеешь. А брать слова обратно это..,  все  равно  что
собирать в чашу вино, пролитое на землю. Уж лучше не проливать его.
   Он кивнул, словно она могла увидеть это в темноте, и встал. Ему  все-таки
хотелось сказать кое-что, невзирая на запрет возлюбленной.
   - Я знаю свое сердце, - сказал он.
   - Знаешь?
   - Молюсь о том, чтобы и ты познала свое. Корс Кант выскользнул на палубу,
оглянулся и не увидел блеска глаз Анлодды.
   Из простенка донесся тихий голос.
   - Прежде чем мы пойдем на штурм городских стен, разыщи меня Орфей, но  не
оглядывайся. Я дала клятву, ты помнишь это.
   Сердце у юноши щемило, он  ощущал  странное  томление.  Он  вернулся  под
навес, забрался на койку, лег на спину и закрыл глаза. "Нужно лежать здесь и
притворяться, будто сплю, - решил он. - Кей сказал, что это почти одно и  то
же. Только притворюсь..."
   Эвридика коснулась его плеча. Руки ее были холодны как лед. Они кололись,
как торчавшие из палубы гвозди. "Странный какой Гадес  тут  полно  саксов  и
толстых  бородатых  мужичков,  прикрывающих  свою  наготу  мокрыми  гладкими
плавниками. Эвридика стояла над Артусом с кинжалом..."
   Мир покачнулся. Шторм? Землетрясение? Корс Кант открыл глаза, спрыгнул  с
койки.
   Его знобило от предрассветной прохлады, он увидел, как порозовело небо на
востоке. Командир пехотинцев Хир Эйддил  подошел  к  спящему  воину,  уперся
сапогом тому в плечо. Воин  проснулся.  Брат  близнец  Эйддила,  Хир  Амрен,
прижал палец к губам, велев Корсу Канту помалкивать.
   Бард  быстро  натянул  сапоги  и  завернул  арфу   во   множество   слоев
промасленной ткани. "Может, лучше оставить ее на  корабле?"  Разум  отвечал:
"Да", но руки продолжали  наворачивать  ткань  слой  за  слоем.  Он  обвязал
сверток веревкой, оставил на веревке петлю и повесил арфу на шею, после чего
выбежал на палубу, сжимая в руке меч.
   "Анлодда сказала, что прокралась в его комнату и чуть не..." - Корс  Кант
растоптал эту мысль. Не время сегодня думать об этом. Для этого нужно время.
Час. День. Древо Вечности.
   Воины  в  полной  тишине  строились  на  палубе.  Только  поскрипывали  в
уключинах весла. "Бладевведд" плыла к берегу, к ни о  чем  не  подозревающим
ютам. Атака началась.

Глава 53

   Сама не знаю, зачем я рассказала ему. Я пыталась  остановить  льющиеся  с
моих губ слова, но ничего не  получалось,  а  когда  я  все  рассказала,  то
поняла, что поступила правильно.
   Наконец-то я снова почувствовала, что чиста. Я понимала, что скорее всего
потеряла его, хотя и пощадила Dux Bellorum. Этот Мальчишка.., да нет, назову
его по имени, Корс Кант, скорее всего отдалится от меня, с разбитым сердцем,
обманутый в своих лучших надеждах, вынужденный влачиться и ползать до  конца
дней своих, как тот змей, который оказался повинен в том, что открыл девушке
глаза. А когда все узнает Меровий, ибо я так или  иначе,  рано  или  поздно,
признаюсь ему во всем, он изгонит меня из рядов Строителей, а  Лири  отберет
мой топор и вручит тряпку и метлу.
   Но, спаси меня Господь, я вернула себе свою честь. Значило  ли  это  хоть
что-нибудь? Разве такие вещи, как правдивость и честь, что-нибудь значили  в
наше время, когда в атаку шли гурьбой, закрывались щитами и  ударяли  не  по
тому врагу, что прямо перед тобой, а по тому, что в сторонке?
   Что значила моя молоденькая душонка, когда мой родной город горел  адским
пламенем, а все из-за того, что оказался слишком горд, слишком заносчив,  да
еще и решил, что сумеет добыть себе свободу заговором и убийством?
   Значила! О Господи, значила, и еще как!
   Я закрыла глаза, прислушалась к скрипу  уключин.  Корабль  нес  нас  всех
туда, где нас ждала засада. Я увидела Его лицо, ощутила как Он коснулся моей
брови, услышала, как Он проговорил мне успокаивающие слова,  как  заверил  в
том, что моя душа кое-что значит. О Бог мой!
   А еще, закрыв глаза, я наконец увидела Аркадию. Холодная  седая  трава  и
веселые яркие реки. Быть может, там я стану сапожницей, вот  и  буду  целыми
днями сшивать куски кожи, и вся моя дорога будет от  окна  до  скамьи  и  от
скамьи до постели. Какой покой, какое одиночество! Прокалывать,  пронзать  я
буду только телячью кожу, а топором рубить дрова для очага в зимние ночи.
   И я в Аркадии...
   Взошло солнце, согрело мои промокшие от слез щеки. Я открыла глаза и  тут
же  зажмурилась.  Пока  не  в  Аркадии,  пока  еще  нет.  Я  была  на  борту
"Бладевведд", плывущей штурмовать город, полный ютов и  саксов.  Там  и  мой
отец, и другие изменники Харлека. Быть может, я  проснусь,  и  все  окажется
сном? Даже Канастир и то, что он сделал со мной.
   Я улыбнулась. Что бы то  ни  было,  а  на  губах  я  по-прежнему  ощущала
сладость плода с Древа Познания Добра и Зла.



            АРТУР-ПОЛКОВОДЕЦ II
                        ЗА ДАЛЬЮ ВОИН

                                Роберт АСПРИН и Дэвид ап ХЬЮ



                            Анонс

      Отважный  спецагент британской спецслужбы, заброшенный
сквозь  время  и  пространство ко двору  короля  Артура  под
легендой славного рыцаря Ланселота, пребывает в сомнениях. И
неудивительно.  Вот бы сами попробовали устранить  коварного
ирландского  террориста, не имея ни малейшего представления,
под  видом  какого из многочисленных обитателей Камелота  он
действует!  По  всем  теоретическим выкладкам  убирать  надо
Мерлина.  Но.., а вдруг ошибка? И вообще - а  террористы  ли
покушаются на жизнь короля Артура? А если не террористы,  то
КТО?  И  какое  отношение к происходящему запутанному  бреду
имеют  таинственный  саркофаг явно из другой  эпохи  и  юная
дева,  упорно  стремящаяся  утратить  осточертевшую  девичью
честь? Задание спецагента принимает оборот все более нелепый
и комический...

                     ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

     Майор Питер Смит из двадцать второго подразделения СВВ,
занимающегося  борьбой с терроризмом, по заданию  полковника
Купера  направлен под видом телохранителя к ученым,  занятым
осуществлением таинственного научного проекта. Генри  Уиллкс
и  его  подчиненные  заняты созданием чего-то  вроде  машины
времени.   Задача  Смита  состоит  в  том,  чтобы  выяснить,
действительно  ли  к осуществлению проекта  имеют  отношение
члены ИРА, или это только слухи.
      Питер,  представившийся ученым  "советником  из  рядов
королевского морского флота", обнаруживает, что Уиллкс и его
люди в работе над проектом продвинулись гораздо дальше,  чем
сообщали  в своих отчетах: на самом деле они уже располагают
действующей  моделью устройства для перемещения во  времени.
Питер   знакомится  с  физиком  Марком  Бланделлом,  молодым
аристократом,   приятным   и   общительным,   однако   почти
несведущим  в  деятельности ИРА. Питер  завоевывает  доверие
Бланделла,  притворившись  его  собратом,  франкмасоном.  На
самом  деле  Питер,  зная  о  том,  что  Бланделл  -  масон,
тщательно   изучил  соответствующую  литературу   и   освоил
масонские знаки и фразы.
      В работе над проектом участвует также известная своими
республиканскими симпатиями Селли Корвин. В первый же вечер,
когда  компания  ученых  выпивает  в  местном  кабачке,  она
называет  номер подразделения Смита, но тот не  обращает  на
это  должного внимания. Ночью Питер просыпается от  страшной
догадки: он понимает, что Селли - "подсадная утка" из ИРА  и
gb. она его раскусила.
       Однако  схватить  Селли  Смиту  не  удается   -   она
скрывается..,  в  450 году нашей эры, при дворе  исторически
существовавшего короля Артура. Артус Dux Bellorum  -  Артур-
полководец, цивилизованный аристократ. Он говорит по-латыни,
носит  тогу  и  считает себя преемником и  потомком  римлян,
ушедших из Британии пятьдесят лет назад.
      В это время, пятнадцатью веками ранее, Корс Кант Эвин,
придворный   бард  Артуса,  влюбляется  в   Анлодду,   новую
вышивальщицу принцессы Гвинифры, недавно прибывшую в Камланн
(Камелот) <Автор отождествляет два эти города. На самом деле
города разные. Камелот - столица царства Артура, а Камлаин -
город,  близ  которого Артур погиб.>. Он не  догадывается  о
том, что на самом деле предмет его воздыханий - принцесса из
Харлека.
      Анлодда  послана  в Камланн отцом, харлекским  принцем
Гормантом.  Она  должна  убить Артуса.  Гормант  мечтает  об
освобождении Харлека от саксов, и римских полководцев  вроде
Артуса.
      А  пятнадцатью  веками  позже  Питер  Смит  неожиданно
начинает  видеть  странный "лесной мир", -  наложившийся  на
местность,    где    расположена    лаборатория     Уиллкса,
альтернативную линию времени. Видение это наверняка  вызвано
теми  переменами,  которые вносит в  историю  исчезнувшая  в
веках Селли Корвин. Ей что-то удалось изменить, но что?
       Ученые  пытаются  вернуть  Селли  обратно,   но   она
сопротивляется, и остается единственный выход: Питер  должен
отправиться следом за ней в прошлое.
      Однако  вся  сложность заключается в том,  что  машина
отправляет    в    прошлое   не   физические    тела.    Она
"когнипортирует"  сознание. Таким  образом  получается,  что
сознание Селли переместилось в тело того (или той), кто  уже
живет в Камелоте. То же самое должно произойти и с сознанием
Питера, когда он последует за Селли в прошлое.
      Но  происходит нечто непредвиденное: машина дает сбой,
тело  Питера  едва не погибает. Его жизнь висит на  волоске,
связь с сознанием еле теплится.
     Сам же "Питер", заброшенный в прошлое, "приземляется" в
тело  безграмотного полуварвара, принца и легата  Ланселота,
изгнанника, которому на родине, в Сикамбрии, грозит смертная
казнь  за попытку покушения на бывшего губернатора,  а  ныне
короля Меровия.
     Надо же было такому случиться, что как раз в это время,
в Камланн прибывает король Меровий для того, чтобы заключить
тайное соглашение с Артусом.
      Питер знакомится с Меровием и тут же попадает под  его
чары. Меровий обаятелен, он вызывает поклонение, дружелюбен,
- словом, он настоящий вождь. В жилах короля Сикамбрии течет
"королевская кровь". Они с Питером пожимают друг другу руки,
и   Смит   поражен:  он  ощущает  опознавательные  масонские
прикосновения!  А  ведь  до  зарождения  франкмасонства  еще
двенадцать столетий!
      На  пиру  появляется  Гвинифра и пытается  усесться  к
Питеру  на  колени. Тот порывается встать и  уйти.  Судя  по
"a%,c,  у Ланселота с Гвинифрой - страстный роман, о котором
Артус  знает,  но  не вмешивается, покуда все  происходит  в
"рамках благопристойности", как таковую понимают в Камланне.
       Питер   знакомится   с   Корсом   Кантом   и   решает
повыспрашивать у барда о придворных , в особенности  о  тех,
кто  в  последнее время ведет себя странно, непривычно,  кто
может  оказаться  Селли Корвин, террористкой  из  двадцатого
века.
      Подозрения  Питера падают на Анлодду.  Во-первых,  она
прибыла в Камланн всего лишь на несколько недель раньше него
самого,   во-вторых,  Питер  неожиданно  узнает,   что   она
"политизирована".  Взбалмошная  рыжеволосая  вышивальщица  с
отважным  сердцем настоящего воина хранит какую-то  страшную
тайну.
      А  Анлодда и Корс Кант в каком-то смысле платят Питеру
услугой за услугу: они отмечают, что в последнее время  что-
то  странное творится с Ланселотом - причем перемены большей
частью   к  лучшему.  Он  стал  более  рассудителен,   менее
кровожаден.  Но самое удивительное - это откуда ни  возьмись
появившаяся   грамотность   сикамбрийца.   Прежде   Ланселот
отчаянно противился насаждаемым Артусом римским порядкам,  и
в особенности - чтению и письму.
      До сих пор Анлодде удавалось сдерживать свои чувства к
юному барду. Теперь же, несмотря на то, что она решила  жить
по   законам  военного  времени,  она  больше  не  в   силах
сопротивляться.  Анлодда понимает, что ее  любовь  обречена,
что  она погибнет в тот самый миг, когда убьет Артуса. Одним
ударом она убьет троих - Артуса, себя и Корса Канта.
      Однако  ей  все же хватает сил сдержаться, не  открыть
свое  сердце Корсу Канту, хотя тот повсюду следует за ней  и
признается в любви.
       Питер,   притворившись,  будто  задремал   на   пиру,
подслушивает  разговор  Артуса  с  Меровием,   из   которого
следует,  что они страшатся наступления варваров на Британию
после  ухода римлян. Цивилизации конец, она может погибнуть,
она  будет растоптана раздвоенными копытами скакунов саксов,
ютов   и   гуннов.  Артус  и  Меровий  решают  противостоять
наступлению тьмы варварства и сохранить цивилизацию.
     Питер, пользуясь современными методами ведения допроса,
-  заставляет  Корса  Канта проболтаться:  Артус  и  Меровий
думают   объединиться   и   создать  британско-сикамбрийскую
Римскую империю, основанную, однако, не на поклонении римско-
католической церкви, а на поклонении истинной божественности
Иисуса через посредство апостола Иакова.
     Питер обескуражен: ведь никакой британско-сикамбрийской
Римской  империи никогда не существовало. Может быть,  Селли
уже удалось внести изменения в историю?
      Церковь,  естественно, такое положение дел  совсем  не
устраивает. Ею посланы лазутчики, призванные посеять смуту в
рядах  полководцев  Артуса, заронить в их души  недовольство
политикой  Меровия.  Это будет не  так  уж  и  трудно,  ведь
Меровий  успел восстановить против себя многих, в том  числе
Кея и Бедивира.
       Кей,   дворецкий  Камланна  и  легат  двух  легионов,
`  a*`k" %b Питеру карты: оказывается, они - Кей, Бедивир  и
Ланселот, еще только узнав, что Меровий прибывает в Камланн,
-  решили  выступить  против него.  Теперь  же  Кей  открыто
высказывается о возможности отделения от Артуса. Он  говорит
о  том,  что  его  двух легионов вместе  с  двумя  легионами
Ланселота   хватит   для   того,  чтобы   превзойти   числом
преторианскую гвардию, воины которой хранят верность Артусу.
      Питер  в  смятении. Как ему поступить? Объединиться  с
Кеем и предать первого великого короля Англии - Артуса - Dux
Bellorum? Или ему следует отказаться от участия в заговоре и
тем самым навлечь на себя подозрения? Кому он должен хранить
верность, какая дорога выведет его к Селли Корвин,  дабы  он
смог  помешать  ей  осуществить задуманное  и  предотвратить
превращение Англии в девственный лес?
      Питер  узнает,  что через три дня  должен  драться  на
турнире  с  саксом  Кугой,  сыном короля  Уэссекса  Кадвина.
Официально  Куга  находится  в  Камланне  с  дипломатической
миссией, однако Корс Кант убежден в том, что тот шпионит  за
Артусом  и Меровием и должен помешать заключению между  ними
союза.  Юноша предлагает Ланселоту "случайно" убить Кугу  во
время поединка.
      Этого же хочет и Анлодда. Она рассуждает так: тогда  в
убийстве  Артуса  обвинят саксов, которые,  как  все  решат,
сделали  это  из  мести  за убитого  ближайшим  приближенным
короля  Кугу. Тогда их любовь с Корсом Кантом будет  спасена
(в  том случае, конечно, если юноша не узнает, кто на  самом
деле убил Dux Bellorum).
     Но тут на политической арене появляется новый персонаж:
королева Моргауза, мать Медраута (Мордреда), зовет Питера  в
свои покои и велит ему не убивать Кугу. Она пытается убедить
Ланселота   в   том,  что  убийство  или  тяжелое   ранение,
нанесенное   им   саксу,  чревато  для   Камланна   тяжелыми
последствиями. Питер, стараясь вести себя так, как бы на его
месте  повел  себя  Ланселот,  делает  Моргаузе  предложение
провести  с  ним  ночь - этим она заплатит  за  то,  что  он