нственный,
имевшийся в  нашей палатке табурет.  Он был одушевленный,  а
купили мы его в Сан-Франциско. Не особенно проворный, он все
же мог тащить на себе наше снаряжение и подходить, когда его
звали.  Почувствовав на себе незнакомый вес,  он  беспокойно
заерзал, а потом снова уснул.
     Грейлок вытащила пачку "Крыльев"  и  подняла  брови.  Я
кивнул в  знак  благодарности  и  во  рту  у  меня оказалась
сигарета. Лично    я    в    походе    курю    "Счастливые",
самовоспламеняющиеся -    удобно,   если   спички   окажутся
отсыревшими.  когда я  был  на  гражданке  и  мог  себе  это
позволить,  моей  маркой  был  "Филипп  Моррис",  потому что
возникающий вместе с дымком сигареты,  маленький,  одетый  в
красное эльф, может заодно приготовить порцию виски.
     Некоторое время мы молча  попыхивали  дымом  и  слушали
дождь.
     - Ну,- сказал я наконец,- полагаю,  у вас есть какие-то
средства транспорта?
     - Моя  личная  метла,-  сказала  она.-  Эти   армейские
Виллисы мне не нравятся. Мне нравится "кадиллак". Я выжму из
него больше, чем это возможно.
     - У вас есть грим, пудра, безделушки?
     - Только немного мела.  Любое материальное средство  не
слишком полезно,     когда     его     используешь    против
могущественного демона.
     - Да?  А  как  насчет  воска,  которым  была запечатана
бутылка Соломона?
     - Не  воск удерживал ифрита в бутылке,  а печать.  Чары
создаются символом.  В  сущности,  надо  полагать,  что   их
воздействие чисто  психосоматическое,- она достала сигарету,
и на ее щеках образовались впадины.
     И я   понял,   что  капитан  Грейлок,  что  называется,
сахарная косточка...
     - У  нас будет возможность проверить эту теорию сегодня
ночью,- сказала она.
     - Ну,  ладно. Надеюсь, вам захочется прихватить с собой
световой пистолет,  заряженный серебрянными пулями.  У  них,
как вы знаете, тоже есть оборотни. Я возьму пистолет-пулемет
сорок пятого  калибра  и  несколько  гранат.
     - Как   насчет   спринцовки?  Я  нахмурился.  Мысль  об
использовании святой воды в качестве оружия, всегда казалась
мне богохульством (хотя капитан утверждал, что ее применение
против порождений Нижнего мира, допустимо).
     - Бессмысленно,-  сказал  я._  У  мусульман  нет такого
ритуала,  и они,  разумеется, не используется, не используют
существ, которые  ему  подчиняются.  С  собой  я возьму свою
камеру "Поляроид".
     Айк Абрамс просунул свой огромный нос в разрез палатки.
     - Не  хочется  ли вам и леди капитану немного покушать,
сэр? - спросил он.
     - Что ж, конечно, хотим,- сказал я.
     А сам подумал:
     "Скверно, что свою последнюю ночь в Мидгарде я проведу,
как жвачное..."
     Он исчез и я объявил:
     - Айк всего  лишь  рядовой,  но  в  Голливуде  мы  были
друзьями, он  был  реквизитором,  я  играл в "Зове дебрей" и
"Серебрянной амиане".  А здесь он с  радостью  назначил  сам
себя моим ординарцем.
     Он принес нам поесть.
     - Знаете,- заметила она,-хорошенькое,  конечно, дело, в
нашу технологическую эру: нам известно, что в этой стане был
хорошо распространен антисемитизм.  не только среди немногих
свихнувшихся простолюдинов.    Нет    -    среди     обычных
респектабельных    граждан.
     - Действительно?
     - Действительно.  Особенно верили в чушь, что все евреи
- трусы,  и на фронте их днем с  огнем  не  сыщешь.  Теперь,
когда  для  большинства  из них колдовство под запретом - по
религиозным причинам (ортодоксы волшебством не занимаются) -
евреев в пехоте и в  рейнджерах  столько,  что  не  заметить
этого просто невозможно.
     Я-то поустал от того,  что герои комиксов и рассказов в
дешевых журналах носят еврейские имена.  разве англосаксы не
принадлежат, как и евреи,  к нашей культуре.  Но то, что она
сказала - правильно.  И что показывает, что она была чуточку
больше,  чем  обычная  машина  для  делания   денег.   Самую
крошечную чуточку.
     - Кем вы  были  на  гражданке?  -  спросил  я,  главным
образом потому, чтобы заглушить непрекращающийся шум дождя.
     - Я   уже   говорила   вам,-   огрызнулась  она,  вновь
свирепея.- Служила   в   Колдовском    агенстве.    Реклама,
объявления и так далее.
     - О,  а  Голливуд  весь  фальшивый  настолько,  что   и
насмешки не заслуживает,- сказал я.
     Помочь этому  я,  однако,  не  мог.   Эти   деятели   с
Мэдисон-авеню, от  них  в конечном итоге одна головная боль.
Искусство (подлинное!)  используется  для  того,  чтобы  как
пузыри выскакивали   самодовольные  ничтожества.  Или  чтобы
продавать вещи,  главное достоинство которых в том,  что они
точно такие же, как и все остальные того же сорта.
     "Общество защиты  животных  от   жестокого   обращения"
борется против того, чтобы русалок дрессировали для создания
волшебных фонтанов  с  помощью  заклинаний.  Как  борется  и
против запихивания молодых саламандр в стеклянные трубки для
освещения Бродвея Я же по-прежнему полагаю,  что есть лучшее
применение для популярных изданий, чем трубные вопли о духах
"Маашер", которые на самом деле ни что иное, как приворотное
зелье.
     - Вы  не  понимаете,-  сказала  она.-  Это  часть нашей
экономики.  Часть всей нашей общественной жизни. Думаете наш
средний отечественный чародей способен починить, ну, скажем,
машину для поливки газонов?  Нет,  черт  возьми!  Он  скорее
всего  выпустит  на  волю  духов  воды.  И,  если  не  будет
противодействующих чар,  затопит половину  города.  И  тогда
нам,  ведьмам,  приходится  убеждать  гидр,  что они обязаны
подчиниться нашему волхованию.  Я ведь уже говорила вам, что
когда   имеешь   дело   с  этими  существами,  эффект  чисто
психологический.  Чтобы добиться этого,  я ныряла  к  ним  с
аквалангом.
     Я покосился на нее с большим уважением.  С тех пор, как
человечество осознало,   насколько   незначительно  действие
холодного оружия, и началось развитие магии, мир нуждается в
отчаянно  смелых людях.  Повидимому,  она относится именно к
такой категории.
     Абрамс притащил две тарелки с пищевыми пайками.  Вид  у
него   был  тоскливый,  и  я  бы  охотно  пригласил  бы  его
присоединиться к нам.  Но наше задание было секретным, а еще
следовало обговорить детали.
     Капитан Грейлок превратила кофе в мартини (недостаточно
сухое), а  годную  лишь  для  собак  и пехоты жратву в мясо,
приготовленное почти  хорошо.  Но  не  следует  ожидать   от
женщины слишком большой душевной тонкости,  а еда была, если
честно - лучшая, чем водилась у меня за весь месяц.
     После коньяка она невольно расслабилась,  и  я  понял,
что ее отталкивающая холодность - просто защита от скользких
типов, с которыми мне приходилось иметь дело. И мы выяснили,
что зовут нас Стив и Вирджиния.
     Но затем снаружи сумерки сменились тьмой,  и нам  нужно
было идти...


                             3.

     Возможно, вы думаете,  что это чистейшей воды безумие -
послать двух людей (из  них  одна  женщина)  в  расположение
вражеских войск для выполнения такой задачи, как эта. Должно
казаться, что по меньшей мере  нужно  было  выслать  бригаду
рейнджеров. но  современная  наука  изменила  войну в той же
мере, как индустрию, медицину обычную жизнь, наконец. Данное
нам задание было безрассудно-отчаянным в любом случае,  и мы
бы особо ничего не выиграли, будь нас намного больше.
     Видите ли,  хота  практически  каждый  может  научиться
некоторым простейшим видам и приемам колдовства - таким, как
искусство управлять метлой,  химчисткой,  токарным станком и
так далее,  лишь незначительное  меньшинство  представителей
человечества можно  считать  подлинными  знатоками.  на  это
требуются годы и годы учения  и  практики.  А  помимо  того,
необходимы врожденные  способности.  Это  вроде  превращения
человека в животное Если человек относится к тем немногим, у
кого есть  нужные  хромосомы,  превращение  в  присущего ему
зверя осуществляется почти инстинктивно.  В противном случае
необходимо воздействие внешней силы.
     Ученые поведали мне,  что искусство  заключает  в  себе
понимание Вселенной, как набора канторовский бесконечностей.
Внутри каждого данного  класса  часть  равна  целому  и  так
далее.  Одна,  хорошо подготовленная ведьма,  сможет сделать
все,  что  окажется  необходимым.  Большой  отряд  было   бы
просто-напросто  легче  засечь,  а  это  значит  - рисковать
представляющими ценность кадрами. Так что, Ванбрух был прав,
посылая нас лишь двоих.
     Плохо, что  иногда  на  собственной  шкуре   приходится
удостовериться, насколько здравы принципы военных действий...
     Мы с Вирджинией повернулись  спинами  друг  к  другу  -
чтобы переодеться.  Она  облачилась в брюки и куртку,  я - в
эластичную вязанную  одежду,  годящуюся  мне  и  в   волчьей
ипостаси. Мы   надели  шлемы,  нацепили  свое  снаряжение  и
обернулись. Она прекрасно смотрелась даже в таком одеянии  -
зеленом и мешковатом.
     - Что ж,- сказал я тихо,- пойдем?
     Разумеется, страха  я не испытывал.  Каждый новобранец,
вступая в армию, получает прививку от страха. Но то, что нам
ожидало, мне не нравилось.
     - Думаю, что чем раньше мы выйдем, тем лучше,- ответила
она, и,  шагнув  к  выходу  свистнула.  Помело  спикировало,
     приземлилось точно рядом с нами.
Метла была  раскрашена  полосами  -  в  самые фантастические
цвета. Но и сама по  себе  она  была  хороша.  Пенопластовые
сидения хорошо     гасили     ускорение,     а     прекрасно
спроектированные откидные спинки  не  походили  на  те,  что
использовались на   армейских   машинах.   Управлял  помелом
приятель Вирджинии - громадный кот. Черный, как непроглядная
ночь, и  с  недоброжелательно  поблескивающими  глазами.  Он
изогнулся дугой,       с       негодованием        зафыркал.
Погоднопредохранительные чары не давали дождю коснуться его,
но пропитанный влагой воздух ему не нравился.
     Вирджиния пощекотала его под подбородком.
     - О,Свертальф,- прошептала она.-  Хорошая  крыса,  эльф
мой драгоценный,  принц тьмы...  Если мы переживем эту ночь,
ты будешь спать  на  воздушных,  как  облако,  подушках,  ты
будешь пить сливки из золотой чаши...
     Кот навострил уши и дал полный газ двигателю.
     Я взобрался  на заднее сидение,  удобно устроил ноги на
стременах и откинулся на спинку. Девушка сидела передо мной,
склонившись к  метле.  Помело  резко рванулось вверх,  земля
провалилась, лагерь скрылся во мгле.
     Мы с   Вирджинией  обладали  колдовским  зрением  (если
точнее, видели в инфракрасном спектре),  так что в освещении
не нуждались.
     Помело поднялось  над  облаками.   Вверху   был   виден
гигантский звездный свод, внизу - белесый крутящийся сумрак.
Мельком я заметил пару описывающих  круги  "П-56".  Патруль.
Каждый "П-56"  состоит из шести крепко связанных между собой
метел - чтобы поднять груз брони и пулеметов. Мы оставили их
позади и устремились к северу.  Держа на коленях автомат,  я
сидел, слушая визг проносившегося мимо воздуха. Внизу смутно
виднелись   очертания  холмов.  Я  заметил  редкие  вспышки.
Артиллерия вела дуэль.  На  таком  расстоянии  невозможно  с
помощью  колдовства сбить снаряд с курса или взорвать броню.
Ходили слухи, что "Дженерал Электрик" работает над прибором,
способным   произвести   заклинание   в  течение  нескольких
микросекунд, но пока большие пушки продолжали  свою  беседу.
     Тролльбург лежал в каких-то нескольких милях от наших
позиций. Я видел его.  Город расстилался внизу,  затемненный
от наших пушек и бомбардировок.  Как было бы славно, если бы
у нас оказалось атомное оружие.  Но,  пока  тибетцы  вращали
свои колеса,  молясь о предотвращении атомной войны,  такого
рода идеи останутся ненаучной фантастикой.  Я  почувствовал,
как напряглись мышцы живота.
     Кот вытянул трубой хвост и мяукнул.  Вирджиния наискось
направила метлу вниз.
     Мы приземлились  в  гуще деревьев,  и она обернулась ко
мне:
     - Их дозоры, должно быть, поблизости,- прошептала она.-
Я не  решилась  приземлиться  на крышу.  Нас было бы слишком
легко заметить.  Пусть  путь  в  город  начнется  отсюда.  Я
     кивнул:  - Годится.  Подождите минутку.  Я осветил себя
     фонариком. Как трудно было всего десять
лет назад поверить,  что трансформация зависит от того,  как
ярко светит луна!  Затем Вирнер доказал,  что этот процесс -
просто один из тех,  где поляризованный  свет,  с  правильно
подобранной длиной волны, воздействует на щитовидную железу.
И... корпорация "Поляроид" сделал очередной миллион долларов
на линзах превращения. Нелегко идти в ногу с нашим ужасным и
удивительным  временем.,  но  я бы не сменил его ни на какое
другое.
     Обычно испытываемое  ощущение - будто весь покрываешься
рябью, трясешься.  Меня пронзила смешанная с восторгом боль.
Короткое похмельное           головокружение.          Атомы
перегруппировались,  образуя   новые   молекулы.   Некоторые
нервные  окончания  удлинились,  другие  наоборот,  исчезли.
Кости на мгновение сделались текучими,  мышцы  растягивались
словно    резиновые.   Затем   тело   стабилизировалось.   Я
встряхнулся,  просунул хвост через клапан облегающих брюк  и
ткнул  носом в ладонь Вирджинии.  Она потрепала меня по шее,
позади шлема.
     - Молодец,- шепнула она.- В путь...
     Я повернулся и нырнул в кустарник.
     Многие писатели  пытались   описать   возникающие   при
превращении ощущения,  но все они потерпели неудачу. Ибо нет
в человеческом языке подходящих слов. Зрение сделалось менее
острым. Очертания звезд над головой расплылись, мир сделался
плоским и бесцветным. Зато я ясно слышал все звуки ночи. Эти
звуки превратились  в  рев,  это  были   сверхзвуки.   Целая
Вселенная запахов била в ноздри. Запах мокрой травы и почвы,
где кишели спешно  спасающиеся  бегством  полевые  мыши.  От
мышей  исходил горячий запах,  чуть сладковатый.  Отчетливый
резкий запах оружия,  масла,  нефти.  Неясная  вонь  дыма...
Бедное,  с притупленными чувствами, человечество, полуглухое
к этому изобилию!
     Труднее всего  передать,  что  представляла  собой  моя
психика. Я был волком. Волком, у которого и нервы, и жилы, и
инстинкты - волчьи. И волчий же, острый, хотя и ограниченный
разум. Я  сохранил  человеческую  память,  и  цели  мои были
целями ЧЕЛОВЕКА.  Но все это давалось  каким-то  нереальным,
грезоподобным. Мне  приходилось  напрягать  всю  свою  волю,
чтобы не растерять их. Чтобы не пуститься в погоню за первым
же попавшимся зайцем.  Неудивительно,  что в  былые  времена
оборотни заслужили дурную славу.  Это было еще до того,. как
они поняли, что превращения включают и изменение психики. до
того, как  оборотням  начали  с  детства  давать  надлежащее
воспитание.
     Мой вес  -  180  футов,  а  закон  сохранения   материи
соблюдается при   превращениях   столь   же  строго,  как  и
остальные законы природы.  так что,  я  был  весьма  крупным
волком. Но я с легкостью скользил сквозь кусты, мчался вдоль
лугов и оврагов,  тень среди прочих движущихся теней.  Я уже
почти проник в город, когда уловил запах человека.
     Я приник к земле.  Серый мех дыбом встал на загривке. Я
ждал.  Мимо  прошел  часовой.  Это  был  высокий   бородатый
мужчина.  Его  золотые  серьги  слабо  поблескивали  в свете
звезд.  Обернутый вокруг шлема тюрбан  казался  огромным  на
фоне Млечного Пути.
     Я дал  ему  пройти  и  двинулся следом,  пока не увидел
следующего караульного.  Часовые  были  расставлены   вокруг
всего Тролльбурга.  Каждый расхаживал по дуге в  сто  ярдов,
встречаясь на ее концах с напарником. Нам будет непросто...
     Какой-то неясный шум отозвался  в  ушах.  Я  пригнулся,
стараясь   слиться  с  землей.  Вверху,  словно  привидение,
проплыл один из их самолетов. Я увидел два пулемета, мужчин,
сидящих на корточках за ними.  Ковер неспешно летел на малой
высоте,  описывая круг над  кольцом  караульных.  Тролльбург
хорошо охранялся.
     Как бы  то  ни  было,  Вирджинии  и мне необходимо было
пробраться сквозь  эти  дозоры.  Мне  нужно  было  совершить
обратное превращение,   чтобы    использовать    всю    мощь
человеческого разума.  Инстинкт  волка  повелевал мне просто
наброситься на ближайшего  человека,  но  тогда  бы  в  мои,
покрытые шерстью уши, вцепился бы весь гарнизон.
     Выждать... Может быть, это действительно необходимо.
     Сделав путлю,  я вернулся  обратно  в  чащу.  Свартальф
цапнул меня  ногтями  и  пулей взлетел на дерево.  Вирджиния
Грейлок испуганно вскочила,  в руке ее поблескивал пистолет.
Затем она расслабилась и несколько нервно засмеялась.  Я мог
бы сам,  в  моем  теперешнем  облике,  использовать фонарик,
висящий на шее, но ее пальцы справились с этим быстрее.
     - Итак?  - спросила она, когда я снова стал человеком.-
Что вы выяснили?
     Я описал положение  дел.  Она  нахмурилась  и  закусила
губу. Гуда,   правда,  была  слишком  хороша,  чтобы  с  ней
обращались подобным образом.
     - Скверно,-  сказала  Вирджиния.- Я боялась чего-нибудь
подобного...
     - Послушайте. Вы сможете быстро обнаружить этого ифрита?
     - О,  да.  Я училась в Конголеском  университете,  и  в
совершенстве обладаю колдовским чутьем. И что из этого?
     - Я отвлеку внимание, нападу на кого-нибудь из часовых,
и устрою   шумиху.  У  вас  появится  возможность  незаметно
пролезть через линию караула.  Оказавшись в городе,  вы одев
шапку-невидимку...
     - Нет.  Их   системы   обнаружения   не   хуже   наших.
Невидимость давно устарела.
     - М-м...  думаю,  вы правы.  Ну,  как бы то ни было,  в
темноте будет легче добраться туда,  где хранится ифрит. Ну,
а там уж как повезет, заранее не угадаешь.
     - Я подозревала, что нам предстоит что-то вроде этого,-
ответила она,  и вдруг сказала с поразившей меня нежностью.-
Но, Стив, у нас будут некоторые шансы спастись...
     - Только  не  в  том  случае,  если  они  поразят  меня
серебром. Правда,  их  пули,  в  основном  - обычный свинец.
Расчет они  ведут  на  той  же основе,  что и мы.  В среднем
каждая  десятая  пуля  должна  быть  серебрянной.  У   меня,
вероятно, шансов  девяносто из ста - вернуться обратно целым
и невредимым.
     - Лжец,- сказала она.- Но храбрый лжец.
     - Я  вообще  не  храбрый.  Подмывает иногда помечтать о
Кузнечной долине,  об  Аламо,  о  холме  Сан-Хуан.   Или   о
Касабланке, под которой наша,  численно превосходящая армия,
остановила три  Панцирные  дивизии  Африканского корпуса фон
Огерхауза. Подмывает  -  но  только,  если  ты   сам   уютно
расположился  где-нибудь  в безопасности,- предохраняющие от
страха чары сползли с меня,  в  животе  заворочался  тяжелый
ком.  Однако, я не видел мной возможности сделать то, что мы
обязаны сделать.  Потерпи наша попытка неудачу, это означало
бы военно-полевой суд.- Когда они пустятся на охоту за мной,
я собью их со следа.  Собью и постараюсь вновь встретиться с
вами.
     - О'кей,- она вдруг встала на цыпочки и поцеловала меня.
     Впечатление было ошеломляющим.
     Я замер на мгновение, глядя на нее:
     - Что вы делаете в субботу вечером?  -  меня  чуть-чуть
трясло.
     Она рассмеялась:
     - Не забивайте голову, Стив. Я из кавалерии...
     - Да, но война не может продолжаться до бесконечности,-
я улыбнулся.  Улыбнулся беспечный, насильственной улыбкой, и
глаза ее внимательно остановились на мне.  Зачастую  полезно
использовать накопившийся опыт.
     Мы обсуждали  все  детали  так  тщательно,  как  только
возможно. Вирджиния   особых   иллюзий  не  питала.  Ифрита,
наверняка, хорошо охраняли,  да и он сам по себе представлял
большую опасность.   Рассчитывать,  что  нам  обоим  удастся
увидеть восход солнца, означало не что иное, как благодушие.
     Я снова  принял  волчий облик и ткнулся ей в руку.  Она
взъерошила мне мех, и я скользнул в темноту.
     Я избрал часового, удалившегося на некоторое расстояние
от дороги (дорогу,  разумеется,  перегораживала застава). По
сторонам намеченной  жертвы  виднелись  е